Роль политического сознания и менталитета в регуляции политического поведения

Как свидетельствует опыт других стран, осознание необходимости либеральных  преобразований в России придет через  повышение благосостояния народа, обеспечение  его первоочередных потребностей, связанных  с материальной составляющей и безопасностью. Такой запрос в большей степени  ориентирован на идеологию социального  либерализма, основу которого составляет признание социальной природы личности и взаимной ответственности личности и общества.

Консервативные тенденции  в массовом политическом сознании.

Под консерватизмом понимается политическая идеология, выступающая за сохранение существующего общественного порядка, главным образом морально-правовых отношений, воплощенных в нации, религии, браке, семье, собственности. Оксфордский политический словарь  акцентирует внимание на том, что  консерватизм «приводит к возникновению  способа мышления… который ставит перед всеми грандиозными предложениями и принципами вопрос: действительно хороша ли эта идея при данных конкретных условиях?». Если ортодоксальный консерватизм, сближающийся по своей сути с традиционализмом, не приемлет реформизм, то умеренный консерватизм допускает реформы в рамках существующего социального порядка.

Авторы российских реформ конца XX века фактически игнорировали исторически  сложившиеся традиции, менталитет и  особенности характера русского народа. Попытки заимствования и  некритического использования идей и опыта других стран не смогли исправить положения в осуществлении  либеральных по форме и радикальных  по существу российских реформ. Более того, без активной поддержки со стороны широких социальных слоев общества они не могли быть ни эффективными, ни успешными. Поэтому эти реформы не дали желаемых результатов. Стало очевидным, что выработанные цели, избранные пути, методы и темпы реформирования российского общества нуждаются в серьезной корректировке. В связи с этим возник практический интерес к проблеме российского политического консерватизма, опирающегося на традиции, преемственность, охранительность и стабильность, обеспечивающие постепенное реформирование и исключение крайних мер.

По мнению некоторых исследователей в России нет либеральной традиции и общественных условий, благоприятных  для развития либерального сознания. С точки зрения немецкого философа Г.Рормозера «в России отсутствует автономная личность, сознательный индивид, который был бы способен договориться на разумных началах со всеми остальными и по поводу собственных интересов, и относительно того, что наилучшим образом отвечало бы общим интересам» (13).

Будущее либерализма он связывает  с необходимостью просвещенного  консерватизма.

Однако российский консерватор  имеет мало общего с консерватором  в западном обществе. На Западе консерватизм возник в ответ на многочисленные социальные изменения, потрясшие европейский  порядок в связи с крушением  феодализма. На раннем этапе своего развития он отражал интересы дворянских кругов, но уже в XIX веке, приняв во внимание ряд положений классического  либерализма, стал превращаться в идеологическое оружие буржуазии.

У новой России оказалось два  прошлого – досоветское и советское. Поэтому трактовки консерватизма  у исследователей этого идеологического  течения различные. Так российский консерватизм, принявший государственно-социалистический характер, тесно слившийся с национал-патриотизмом, представляет собой противоположность западному консерватизму.

Консерватизм в большей степени  выражает коллективистские начала общественной жизни, поэтому он близок менталитету  россиян. Для российских консерваторов  жизненно важными ценностями являются равенство, социальная справедливость, поддержка государства. Равенство  понимается в социалистическом, перераспределительном смысле и заключается не в равенстве возможностей, а в равенстве результатов. Поэтому делается ставка на государственный патернализм как главное орудие распоряжения и распределения материальных и духовных благ.

Прошлая российская, а также советская  действительность формировала в  основном «экстерналистов», людей, которые считают, что их положение зависит не от  собственных усилий, а от поддержки со стороны общества, государства. А круг людей, убежденных, что их положение зависит от их личных усилий, был и остается весьма ограниченным. Реформация в России вызвала у первых не радость освобождения от тоталитарных и авторитарных пут, стягиваемых к тому же общинными традициями, а крушение чувства безопасности. Реакцией на это является повышенная агрессивность и раздражительность, которая усиливает синдром фроммовского «бегства от свободы».

Исследователь российского либерализма  Р.И.Сементковский в начале ХХ века с сожалением утверждал, что «ни в одной стране мира нет так мало свободолюбия в частных отношениях, как у нас в России»(14).

В политическом сознании консервативно  настроенных россиян частная  собственность связывается не с  социальной активностью, ответственностью, стремлением к развитию, а с  эксплуатацией.

Для западного консерватора важное значение имеют такие ценности, как  кодекс чести, уважение к труду, сословная  и про­фессиональная гордость. Российский консерватор органично и естественно воспринимает «солидарность» людей, которая была необходимым условием элементарного выживания многих из них. Именно «солидарность» является ключом к пониманию природы советского прошлого: коллективизма, духовности (идейности), долготерпения. Эти традиции, как считают российские консерваторы, начинают активно разрушаться, что и является источником переживаемых Россией трудностей.

Консервативные тенденции очень  сильны в политическом сознании россиян.  С  точки зрения Г.П.Артемова и  О.В.Поповой, к наиболее значимым эмпирическим признакам ориентации людей на консервативные ценности в условиях современной  России можно отнести следующие:

- уверенность в том, что порядок  важнее свободы, а справедливость  важнее прав человека;

- верность традициям и неприятие  радикальных реформ;

- убежденность в том, что интересы  государства выше интересов отдельного  гражданина;

- установка на сильное государство  как фактор обеспечения порядка  и благополучия;

- признание необходимости социального  неравенства;

- допущение возможности ограничения  некоторых прав граждан ради  достижения государственных целей (1).

Кардинальные перемены в культуре требуют длительного времени, так  как консервативный дух имеет  глубокие корни в тысячелетней российской истории. Утверждению консервативного  мышления способствуют исторические кризисы, резко сокращающие пространство, в котором дееспособен либерализм, что заставляет его приспосабливаться  к изменяющимся условиям.

Демократические тенденции  в массовом политическом сознании.

         Потребность в демократических ценностях проявилась в российском обществе на рубеже 1980-1990-х гг., как результат политики перестройки, проводимой советским руководством. В это время произошло их формирование, становление, а впоследствии институциализация. Это, прежде всего, те элементы демократии, которых не было раньше и которые получили развитие в постсоветской России, - реальная выборность органов власти, свобода слова и печати, свобода передвижения, включая свободу выезда за рубеж, свобода предпринимательства.

В современной России с демократией  отождествляются те реформы, которые  начали проводиться в 1990-х гг. В  первую очередь, это экономические  реформы, связанные с разгосударствлением  собственности и созданием основ  для развития рыночного хозяйства. Именно социально-экономическая составляющая является определяющей в отношении  населения как к демократическим, так и к либеральным преобразованиям в стране. Главный критерий их целесообразности или бесперспективности лежит в плоскости уровня жизни людей. Именно поэтому, согласно некоторым социологическим исследованиям, значительная часть населения не считает Россию демократической страной.

Бедное население не способно создать  гражданское общество, поскольку  оно занимается решением самых насущных проблем физиологического характера  и безопасности. Только после их решения индивид переходит на следующий уровень своего развития, связанный с повышением гражданской активности, массовым созданием общественных объединений в целях реализации многочисленных интересов граждан. «Большинство бедных обществ останутся недемократическими до тех пор, пока будут оставаться бедными», - утверждает С.Хантингтон (17).

На вопрос ВЦИОМа (в марте 2004 года) «Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы  в России утверждалась демократия и формировалось гражданское общество?» 44,2% респондентов выбрали ответ:  «нужно, чтобы люди были избавлены от материальной нужды».

Без обеспеченного населения не может быть сильной власти – власти, которая пользуется легитимной поддержкой граждан и эффективно решает возникающие  в обществе проблемы.

В России капитализм не оправдал ожиданий подавляющей части общества. Тем  не менее, речь не идет о возвращении  к социалистической системе хозяйства  или социалистическим ценностям. Несмотря на то, что между бизнесом и обществом  сложилась напряженная ситуация, в стране не ставится вопрос о целесообразности рыночной системы хозяйства и  демократии. Именно эти составляющие явились основой высокого уровня жизни людей на Западе. Речь идет о том, какой рынок в России должен быть, как реализуются демократические  принципы, что получает от этого  общество. Социальная ориентация государственной  политики становится объективно необходимой, в связи с чем возникает потребность в радикальном пересмотре отношений между крупным бизнесом, обществом и государством.

За годы реформ значительно увеличилось  количество людей, живущих за чертой бедности. Несмотря на предпринятые рыночные преобразования, свободная конкуренция  так и не появилась. Основа стабильности общества – средний класс –  не создан. Большинство потенциальных  представителей среднего класса - врачи, учителя, инженеры, творческая интеллигенция  по уровню жизни находятся на нижних этажах иерархической лестницы. Американский политолог А.Пшеворский сравнивает структурные трансформации в экономике с прыжком в омут: «народ не знает, где дно и на сколько ему придется задержать дыхание».

В этих условиях изменяется понимание  демократии, либеральных ценностей  у той части населения, которая  относит себя к бедным. Так как  заявленные ценности не прошли проверку реальной действительностью, возник разрыв между отношением к демократии и  теми возможностями, которыми она располагает  в социальном аспекте. Как отмечает С.Хантингтон, «…постоянная неспособность обеспечить благосостояние, процветание, равенство, справедливость, внутренний порядок или внешнюю безопасность со временем может лишить легитимности даже демократическое правительство» (17)

Успешное развитие демократии невозможно без массовой поддержки ее институтов и практик, которая, в свою очередь, может быть устойчивой только при  широком распространении соответствующих  политических ценностей. Важнейшими из таких ценностей являются доверие  к демократическим институтам, политическое участие, толерантность, возможность  разрешения конфликтов не насильственными  методами, а с помощью согласительных процедур. Как отмечают В.В.Лапкин и  В.И.Пантин, «решающим критерием успешности институциональной модернизации выступает поведение политического сообщества в ситуации кризиса. Инертность, абсентеизм, равно как революционное отвержение прежних договоренностей и «конституций», свидетельствуют о политической незрелости общества, о поверхностном овладении современными политическими формами и практиками» (7).

Выводы, к которым пришли отечественные  исследователи, свидетельствуют о  снижении значимости ценностей демократии, политического компромисса и  диалога, которые оказываются все менее востребованными  в российской политике. На массовое сознание оказывает существенное влияние «принудительная консолидация и дисциплинирование элит», которые обеспечил российский президент. В результате «пакт элит», необходимый для дальнейшей демократизации, установил доминирование бюрократии и силовых структур над бизнесом в условиях фактического отсутствия организованной и ответственной оппозиции. Наблюдается индифферентность россиян по отношению к существующим политическим институтам, особенно к политическим партиям и региональным выборам. Институты гражданского общества, вопреки логике демократического процесса, формируются государственной властью (например, Общественная палата). Инициатива снизу, основанная на собственной культурно-ценностной основе, прорастает очень медленно и пробивается с большим трудом. Многочисленные общественные организации лишь имитируют гражданскую активность, что затрудняет формирование свободного и ответственного гражданина, без которого создание гражданского общества невозможно.

Демократические институциональные  преобразования станут в России необратимыми лишь в том случае, когда они  будут восприняты обществом и  закреплены в системе ценностей, разделяемых большинством граждан. Если на абстрактном уровне восприятие институтов демократии может быть положительным, то оценка эффективности деятельности демократических институтов и процедур, как правило, имеет отрицательную  составляющую. Как пишет Е.И.Башкирова, «…демократические ценности, признаваемые в принципе, почти не воспринимаются массовым сознанием в качестве реального  инструмента решения стоящих  перед обществом проблем» (2).