Проблемы совершенствования безналичного расчета в Российской Федерации

     Мощный  и абсолютно неожиданный толчок к развитию новых форм торговли дали мобильные продажи контента. Отрасль  с миллиардными оборотами, появившаяся  практически из ничего за один год, без дополнительных инвестиций, с  несформировавшимися правовыми  рамками показала потенциал этого  рынка.

     Без сомнения, все эти формы будут  стремительно развиваться, равно, как  и появляться новые, еще более  необычные. И это привело к  появлению розничных электронных  платежных систем (ЭПС), ориентированных  на обслуживание данных сегментов, которые  стали стремительно проникать в  различные рынки и создавать  новые. Например, повсеместное присутствие  коммуникационной среды в виде наземных и беспроводных каналов привело  к массовому распространению  «киосковых» платежных решений  – от автоматов для оплаты услуг  до торговых автоматов с централизованным процессингом. Однако долговременные прогнозы, как опирающиеся на тенденции  спроса, так и на возможности сегмента, в этой области до сих пор сложны.

     Горизонт  предсказуемости отрасли не превышает  пяти лет. Действительно, восемь–десять  лет назад лет назад несколькими  энтузиастами разрабатывалась прогрессивная  система PayPal для платежей между двумя  КПК через инфракрасный порт, лидером  онлайновых решений была система Digicash, обеспечивающая абсолютную приватность  платежей, в области смежных разработок, несомненно, доминировала система Mondex.

     В сфере офлайновых платежей планировалось, что чиповые карты к 2005 году должны вытеснить карты с магнитной  полосой. Прием платежей через Интернет кредитными картами был уделом немногих рисковых пионеров, зачастую сомнительного  толка, и эта технология рассматривалась  как паллиатив в ожидании очевидных  разработок с нормальной защитой. В  целом серьезно обсуждалось, создадут ли электронные деньги самостоятельный  денежный агрегат, вытесняющий традиционные платежные средства, и не приведут ли они к созданию новой финансовой реальности. Все это, по разным причинам, кануло в небытие или неузнаваемо  эволюционировало, дав, тем не менее, мощный толчок к развитию этой отрасли.

     Четыре  пять лет – гораздо более надежный срок. В 2001 г. мир уже пережил Интернет бум, все основные игроки сегодняшнего дня начали работать. Прогремели взрывы 11 сентября, на многие годы, вперед определившие регуляторные приоритеты. Появились более-менее разумные прогнозы потребности рынка в платежных системах, оценки темпов роста и понимание технологических приоритетов. Можно надеяться, что сегодняшние прогнозы на 2010 г. окажутся достаточно адекватными.

     Наиболее  предсказуемым сегментом являются Интернет-платежи. Технологическое  соперничество между двумя доминирующими  технологиями – электронными деньгами и кредитными картами – на уровне тенденции четко разрешилось  в пользу первых.

     В пользу этого говорит бурный захват ими как устоявшихся (США, Европа), так и молодых рынков (Россия). На фоне их динамичности в области  традиционных карт наблюдается явное  стагнирование: неудавшиеся попытка  запуска протокола SET, неоправдавшиеся  ожидания от запуска 3D Secure, проблемы с  мошенничеством, отсутствие осязаемой  позитивной тенденции. Основной причиной такой ситуации стало положение  дел в карточном сообществе. Сейчас все больше аналитиков указывают, что платежный бизнес для банков является маргинальным инструментом с точки зрения чистой доходности, а его Интернет-сегменты находятся даже в худшем положении и не могут рассчитывать на инвестиционную конкурентоспособность. С другой стороны, электронные деньги (ЭД) не вытесняют банки и карты с «большого» рынка, а скорее создают некий инструмент гиперпроцессинга для традиционных финансовых и платежных инструментов. В определенном смысле банки получают маржу с интернет-операций электронных денег, не прикладывая для этого никаких усилий. На каждую операцию платежа в ЭД приходится операция ввода и вывода, с которой банк получает свою комиссию.

     Появление тенденции не означает быстрого ухода  карт с рынка – традиционные платежи  буду жить еще долго и вымываться очень постепенно. При этом они  будут именно «традиционными» –  опыт нововведений в области карточных  Интернет-платежей показал, что без  мощной перестройки структуры они  неэффективны, а всеобщая перестройка  под интернет/платежи неинтересна  ни банкам, ни держателям карт. Скорее, новая парадигма в области  картонных интернет-платежей возникнет  в виде побочного продукта развития офлайновой карточной платежной  технологии. Например, если в карты  будет встроен беспроводной интерфейс, и одновременно такой же интерфейс  для других целей будет массово  встраиваться в компьютеры, стоимость  новой интеграционной технологии сведется к стоимости программного обеспечения, что снизит порог внедрения почти  до нуля. Однако пока таких решений  не видно. Глобальным бизнес-фактором являются корпоративная эволюция международных  карточных платежных систем в  сторону публичных компаний и, как  следствие, ослабление роли банков в  их управлении.

     Гораздо менее предсказуемым сегментом  остаются мобильные платежи. Основной причиной этого является неадекватность прилагаемых усилий самой задаче. Действительно, в области мобильных платежей нет четкого понимания ни модели финансовых потоков (в смысле вовлечения операторских остатков в деятельность), ни целевой аудитории, ни технологической модели. Сейчас развиваются как минимум три финансовые модели (из пользовательских остатков, из внутренних счетов и из банковских счетов), четыре технологические модели (интернет-интерфейс, защищенные сим/карты, встроенные беспроводные чипы близкого радиуса действия, СМС/платежи) и множество пользовательских моделей – от удаленного банкинга до покупки пепси в GSM-киосках. К этому можно добавить процветающую отрасль платежей за рингтоны, картинки и пр., которая и является пока основным драйвером процесса и лакомым куском для всех игроков. Отсутствие стержневой модели напоминает рынок интернет-платежей десятилетней давности и говорит о том, что времена для добросовестного прогноза отрасли еще не наступили. Если для интернет/платежей прогресс мотивировали аукционная торговля, продажа контента, оплата массовых услуг связи, то для мобильных платежей объективно присутствующий рынок на 95% отлично обслуживается традиционными платными SMS. В свете интеграции Интернета и голосовых технологий в одно устройство наиболее перспективной представляется диффузия модели Интернет-платежей в мобильные устройства. Однако этот прогноз очень сильно завязан на развитие мобильной отрасли в целом, которая сама сейчас находится на некотором распутье. Вероятным сценарием также видится приход платежных Интернет-операторов в мобильную область. Можно скорее ожидать бурного проникновения в мобильники PayPal, чем независимых решений от конкурирующих между собой операторов. Вопрос конкуренции вообще стоит тут очень остро, и, вероятно, без некоторых государственных «правил присоединения» единое мобильное платежное пространство на базе конкурирующих операторов не создать.

     В то же время огромным позитивным фактором является опыт Интернет–платежей по технологиям, маркетингу, регулированию, который позволит отрасли сильно сократить время стартового периода [23, с. 25-31].

     Интересным  вопросом является формальное описание того, каким же финансовым инструментом являются электронные деньги. Здесь  присутствует простая практическая дилемма. Позволяет в принципе построить  очень эффективную систему, однако требует больших усилий, неадекватных нынешнему размаху рынка. При  этом сложность представляет и быстрая  эволюция рынка, также требующая  больших усилий по осознанию и  адаптации. Простой оценкой требуемого времени может стать опыт ЕС по созданию и модификации Директивы  по электронным деньгам ЕС 2000/46, работа над которой производится по циклу  «создание–внедрение–анализ–поправки–конкретизация» последние 6 лет, или, если брать более  традиционные и локальные примеры  – нормативные документы ЦБ РФ по регулированию платежных карт, формирование которых также заняло сходный временной промежуток. Не менее естественным представляется путь США или России, в котором  электронные деньги описываются  в рамках традиционных инструментов и отношений – вексельных, агентских, банковских и их комбинаций. При  этом узкая функциональность электронных  денег сильно упрощает задачу, и  сложность здесь состоит скорее в наличии у традиционных инструментов непринципиальных узких мест (например, требования документарности), чем собственно в адаптации. Отметим также, что  представляется перспективным подход, когда оператор ЭД регулируется как  процессор, а возможное большинство  финансовых функций переложено на «традиционных» финансовых контрагентов, как это  будет описано ниже. Следует сказать, что ни специальный, ни адаптационный  подход не встречают больших концептуальных трудностей в развитии, речь идет скорее о большом количестве технической  работы, описывающей такие моменты, как технические правила обращения, риски, правила работы с контрагентами, бухгалтерский и налоговый учет. Важным аспектом является взаимодействие локального регулирования с международным. Технически ближайшая перспектива состоит в развитии Директивы 2000/46 и расширении географической зоны ее применения. Опыт развития PayPal или WebMoney показал возможность интеграции под одного оператора разных географических моделей.

     Примыкающим вопросом является вопрос о субъекте регулирования: банк, специализированная организация, или организация общехозяйственной  формы. Исторический опыт показывает, что чисто банковские конструкции, такие как Ситибанка или Digicash Дойчебанка не выживают в долговременной перспективе. Причин тому много, но основной видится малая экономическая  эффективность. Известно, что для  типичного европейского банка обслуживание (традиционных) платежей создает порядка 25% расходов и только десять процентов  доходов. Для электронных платежей картина еще более печальная.

     Общими  факторами снижения доходности являются:

• малый размер платежа при фиксированной стоимости обслуживания;
• необходимость введения новых бизнес-процессов.

     Существует  также ряд специфических для  платежей факторов, неудобных для  банка. Например, для ЭПС, ориентированных  на прием платежей за услуги связи  через автоматические киоски, процент  ошибочных платежей по вине плательщика  составляет до десяти процентов. Все  эти ошибки должны быть обработаны путем изменения назначения платежа  или возврата средств. Регламент  работы банка ориентирован на количество ошибочный платежей на порядки меньше указанного. Эти факторы опять  возвращают нас к модели, в которой  банк является интегральным процессором  «реальных» финансовых потоков и  гарантом, расширенный же процессинг осуществляется сторонней компанией. При обсуждении вопроса финансового  инструментария мы неизбежно переходим  в область регулирования деятельности.

     В триаде «рынок/технология/регулирование» последний аспект является наиболее «волевым» и допускающим множество  вариантов.

     Определенный  оптимизм отрасли сейчас связан с  пониманием того, что сами по себе электронные  платежи не являются инструментом противоправной деятельности и возможность или  невозможность такой деятельности определяется исключительно режимом  их использования. Кроме того, после  периода предельно настороженного отношения регуляторов к Интернет-активности сейчас наметился некоторый сдвиг, связанный с осознанием положительных  сторон электронных платежных систем с точки зрения контроля и регулирования. К таким сторонам, в частности, относятся централизованость ЭПС (информация находится в небольшом  числе точек, а не «размазана»  потенциально по тысяче банков) и легкость доступа к электронной базе, облегчающая  оперативные мероприятия. Кроме  этого, регуляция ЭД происходит не на пустом месте, а в сравнении с  такими инструментами, как наличные, или кредитные карты, которые  несут в себе не меньшее, а, возможно, большее количество рисков, не проявляющих  тенденции к снижению.

     Отметим, что по опыту наиболее существенным для регулирования ЭПС является общий финансово–политический климат. На данный момент функционирование систем ЭПС с точки зрения противодействия  противоправным действиям достаточно осознано регуляторами как в рамках международных организаций типа FATF, так и локально, и речь идет скорее о методике регулирования, чем  о резких изменениях. Можно надеяться, что эта тенденция вполне экстраполируема  и сейчас будет происходить переход  от пилотного регулирования к  выработке долгосрочных норм. С другой стороны, нельзя исключать возможность  каких-то качественных перемен мировой  картины типа 11/9/2001, влекущих за собой  общие сдвиги в правовой практике и, как частный случай, в регулировании  ЭПС. Разумеется, в рамках упоминаемой  процессинговой модели на ЭПС сильно сказывается регулирование обслуживающих их банков и других финансовых институтов.

     Регулирование также связано с оценкой рисков использования ЭПС как для  частных клиентов, так и для  государства. На опыте Paypal и других систем можно уверенно сказать, что  относительные риски ЭПС будут  снижаться по мере их развития. Очень  мощным преимуществом ЭПС является их централизация, позволяющая при  появлении возможных атак оперативно перестраивать систему в целом, что выгодно отличает их от карточных  систем, в которых любое изменение  является сложным процессом, вовлекающим  в себя тысячи программных и аппаратных систем. С другой стороны, по мере роста  появляются два новых риска. Первый риск – массового использования  – состоит в вовлечении в работу ЭПС абсолютно неквалифицированных  пользователей, доступных даже для  примитивных атак. Второй относится  к рискам ликвидности, управление которым  становится все более сложным  по мере роста денежного агрегата. Простая политика, состоящая в  жестком резервировании 100% массы  агрегата в традиционных консервативных инструментах, является неприемлемой с точки зрения доходности, альтернативная политика должна быть тщательно продумана, исходя как из аналитических соображений, так и из опыта.

     В целом можно сказать, что регуляторная позиция практически полностью  связана с общим подходом государства  к построению финансовой системы. Безопасность должна взвешиваться с такими критериями, как социальная доступность. При  этом неосторожно рассчитывать на то, что в стране «новой экономики» можно  за ограниченный срок воспроизвести  финансовую модель развитого государства. Это потребует неразумных затрат и неизбежно приведет к отставанию от мировых тенденций и зависимости. Простым примером может быть цена создания инфраструктуры, обеспечивающей равную доступность финансовых услуг  для всех жителей такой географически  распространенной страны, как Россия. Эта структура должна быть аналогом федеральной почты и при этом сохранять рентабельность. Понятно, что создание традиционной банковской структуры приемлемо при некотором пороге локальной населенности и нерентабельно уже для достаточно крупных населенных пунктов. Платежные системы, целевым образом ориентированные на недорогой повсеместный сервис, в форме онлайновых решений, платежных киосков или другой «облегченной» форме смогут стать решением такой проблемы в рамках направленной государственной политики.

     Интересным  моментом является дилемма – создадут ли электронные деньги единое платежное  пространство или оно будет сегментировано по национальному признаку. Недавно  преобладала тенденция к единому  платежному инструменту, однако в последнее  время в связи с ростом денежной массы обсуждается вопрос сегментирования  пространства, по географическим или  валютным зонам, а взаимодействие между  ними предполагается описывать в  рамках отдельных протоколов. В качестве предпосылок можно назвать простые  соображения: необходимость локального контроля над информацией и недопустимость его мониторинга извне, протекция  от волевых и дискриминационных  решений зарубежного оператора, нежелание выводить из экономики  страны платежную маржу. Идея эта  не нова, и имеет определенные аналоги  в системах процессинга пластиковых  карт, где международная платежная  система может присутствовать на платежном пространстве непосредственно (как, например, в России) или работать через единый процессинговый шлюз (как  во Франции). В этой области обкатываются и идеи локальных систем, например Сберкарт, которые могут быть перенесены на другие платежные системы. Понятно, что такая идея лучше отвечает интересам национальной безопасности, незначительно сказываясь на функциональности системы. С другой стороны, она несколько  усложняет схему транзакций и  урезает полномочия международной  платежной системы. Здесь опять-таки существенную роль играют общая политическая экономическая обстановка в мире и конкретное соотношение интеграционных и локальных тенденций.