Механизм регулирования смешанной экономики и социальная ориентация

Теоретически, можно себе представить, что ФРС резко увеличит прямой выкуп казначейских облигаций, а казначейство, в свою очередь, начнет массовую поддержку предприятий, но вероятность такого развития событий  ничтожно мала, не говоря уже о том, что его эффективность, скорее всего, окажется достаточно низкой. В любом случае, по мере сокращения запаса прочности в отдельных отраслях и регионах (а они, конечно, у всех разные), их представители начнут отстаивать все более и более жесткие методы регулирования, что не может не повлиять на поведение отдельных руководителей ФРС и федерального казначейства, даже если мы об этом давлении ничего знать не будем.

Отметим, что начало такой  «волны банкротств» в реальном секторе  приведет к резкому падению совокупного спроса, и по причине роста безработицы, и в связи с резким падением оптимизма потребителей, и из-за роста сбережений. Иными словами, переход к дефляционному сценарию довольно быстро затронет практически все отрасли экономики, радикально изменит всю финансово-экономическую политику и властей, и корпораций. Что касается домохозяйств, то для них такой переход будет означать начало резкого падения уровня жизни.

Подобный переход  может произойти и по внеэкономическим причинам. Например, в случае начала полномасштабной агрессии США и Израиля в Иране (а значит – и в Пакистане), каких-либо других политических авантюр руководства США, которое заинтересовано в том, чтобы снять с себя внутриполитическую ответственность за начало кризиса. Кроме того, его может вызвать крупный теракт или стихийное бедствие, например, мощное землетрясение в Японии или Калифорнии. Более того, такое событие может даже не быть достаточно крупным, для того, чтобы вызвать такие последствия, но в том случае, если точка самопроизвольного перехода к дефляционному сценарию будет уже достаточно близко, власти США могут вызвать его искусственно, за счет чисто пропагандистских методов привязав его к внешне «объективной» причине.

Таким образом, ключевой точкой 2011 года может стать  самопроизвольный переход от (пока) управляемого инфляционного сценария к сценарию дефляционному. При этом вероятность «сваливания» в гиперинфляцию представляется мне пока крайне малой, поскольку этот сценарий в принципе не реализуем, если не существует механизмов прямой доставки эмиссионных денег домохозяйствам (потребителям), а такой механизм пока не создан.

Возвращаясь к  аналогии с началом 30-х годов, можно задаться вопросом, а не может ли ситуация сложиться так, что государства начнут увеличивать свой спрос на величину достаточную для полной компенсации падающего частного спроса? В конце концов, соответствующие инструменты достаточно эффективно работали в СССР и других социалистических странах и, теоретически, по крайней мере, их можно запустить и в США, и в других странах в рамках создания чисто государственного капитализма. Грубо говоря, это может получиться, если государство начнет в массовых масштабах выкупать банкротящиеся предприятия реального сектора, резко сокращать их затраты за счет снижения инвестиций и государственного регулирования тарифов и ставки аренды, а также централизованной реструктуризации кредитной задолженности.

Мне кажется, что сегодня такой вариант представляется маловероятным, прежде всего, по чисто политическим причинам. Дело в том, что сегодня в США идет процесс постепенной передачи власти от социально-ориентированных демократов к консервативным рыночникам республиканцам, которые будут с негодованием отметать подобный сценарий. Он может реализоваться только в случае прихода к власти крайних националистов, которые, однако, будут его реализовывать в форме списания задолженности с реального сектора, национализации крупного (оборонного, в первую очередь) производства и поддержки частного мелкого и среднего бизнеса с полным банкротством и реструктуризацией всего банковского и вообще, финансового сектора страны. И такой вариант возможен не в рамках предотвращения острой стадии кризиса (что, теоретически, было бы осуществимо при полном контроле Демократической партии США и над Белым домом, и над Конгрессом), а по итогам острой стадии кризиса, то есть не в ближайшие пару-тройку лет. Отметим, что именно такого сценария опасается видный американский политический и общественный деятель Линдон Ляруш, а он очень хорошо осведомлен о тонкостях внутриполитических раскладов в США.

Таким образом, завершая макроэкономическую часть  прогноза, можно отметить, что начавшийся год может стать годом серьезного перелома в общих макро тенденциях, однако гарантировать это невозможно, не исключено, что он станет продолжением второй половины этого года.

В этом случае цены на нефть будут постепенно расти (до уровня примерно 110-120 долларов за баррель  к маю месяцы и, постепенно, все выше к концу года), так же, как цены на продовольствие, металлы и ряд ресурсов. По мере сокращения частного спроса и изменения его структуры в пользу наиболее дешевых и необходимых для потребителей товаров, будет сокращаться мировая торговля. При этом будет происходить постепенный переход на взаимные поставки остро необходимой (то есть вообще не производимых на национальных территориях) продукции, а зачет будет все чаще осуществляться в национальных валютах, а не в долларах.

Главной задачей здесь будет защита локальных рынков от скачков цен, вызванных эмиссией в США. Так, Евросоюз жизненно заинтересован в поставках сырья, однако рост цен на него, который зависит от эмиссии американского доллара и событий на Лондонской и Нью-Йоркской биржах, ставит под удар всю экономику этого региона. И ради решения этой важнейшей задачи, не исключено, что отдельные страны ЕС будут пытаться выйти из механизмов биржевого определения цен, например, за счет установления долгосрочных бартерных связей с рядом других Азии и Африки.

Конфигурация  таких отношений пока непонятна, в частности потому, что «атлантические»  элиты Европы будут активно сопротивляться такому сценарию (потому что он равносилен отказу от доллара как мировой  торговой валюты), но в случае продолжения эмиссии доллара такой сценарий практически неизбежен. Другое дело, что пока не очень очевидны его темпы, но, скорее всего, первые признаки установления таких контактов в наступившем году уже проявятся.

Еще одна проблема, которая будет серьезно влиять на геоэкономические отношения в мире, будет борьба за сокращающийся спрос. Особенно сильно она проявится между США и Евросоюзом и между Китаем и странами северной Атлантики. Конфликт между ЕС и США уже себя проявил в 2010 году в части поочередных девальваций доллара и евро, но в этом году, скорее всего, схватка продолжится уже на уровне нетарифной защиты. В частности, мне представляется очень вероятным, что резко вырастет роль различных инструментов «защиты потребителя», которые будут использоваться для вытеснения «некачественной» импортной продукции с национальных рынков. Не исключено даже, что аналогичные процессы пойдут и внутри самого Евросоюза. Отметим, что жертвой таких методов может стать и экспорт в Европу третьих стран, России в частности.

Что касается Китая, то он уже продемонстрировал, как  будет бороться с такими явлениями. Он начал активную скупку ценных бумаг  «проблемных» с точки зрения национального  долга стран Евросоюза, что позволит ему в будущем решить ряд серьезных  проблем. Во-первых, эти страны будут сильно ограничены в части принятие национальных ограничений на китайский импорт. Во-вторых, они будут вынуждены защищать китайские интересы на уровне ЕС в целом, что позволит избежать ряда серьезных запретных мер. В-третьих, они будут теми точками, через которые Китай будет получать технологии, которые через другие страны ему будет получать затруднительно. Ну и наконец, через эти страны Китай будет демпфировать геополитическое давление США, которое они сегодня успешно осуществляют через ЕС за счет использования своих сателлитов в Восточной Европе.

Собственно, аналогичные  процессы будут протекать по всему  миру и по всему спектру мировой  торговли: национальные государства  начнут все более и более жестко ограничивать импорт и, по мере возможности, поддерживать экспорт своих товаров. Фактически, можно смело сказать, что в мире начнутся массовые торговые войны, которые положат начало заката всей системы ВТО. Все попытки мировой финансовой элиты изменить ситуацию будут достаточно бессмысленны.

Отметим, что  денежные власти большинства крупных (с точки зрения масштабов экономики) стран мира, уже отдают себе отчет  в том, в каком направлении  будут развиваться события. Это  хорошо видно по активным программам повышения налогов и сокращения индивидуальных выплат (например, повышения пенсионного возраста), которые начаты практически во всех странах мира. Дело в том, что повышение налогового бремени – это достаточно долгий и мучительный процесс и начинать его в преддверии экономического роста достаточно глупо. Иными словами, сами такие программы говорят о перспективах мировой экономики куда красноречивей речей политиков, другое дело, что не все их понимают.

В то же время, повышение  налогов и переход к режиму сокращающихся рынков ставит перед  мировой финансовой и политической элитой серьезную проблему. Дело в том, что, начиная с 1981 года, в мире произошел принципиальный переход к «пирамидальной» схеме кредитования, которая была построена на постоянном рефинансировании основного долга. Эта схема работала до тех пор, пока стоимость кредита можно было снижать, но затем она остановилась. Но накопленный за это время долг достиг такой величины, которая в принципе не может быть выплачена из текущих доходов всех экономических субъектов (и домохозяйств, и государств, и корпораций), притом, что эти доходы еще и сокращаются. Повышение налогов перераспределяет доходы в пользу государств (создавая дополнительные издержки корпоративному сектору), но проблемы это не решает.

Ответ на вопрос о том, что делать с этими, накопившимися долгами, станет одним из главных вопросов, который придется решать в 2011 году. Не вызывает сомнений, что в общей форме он сформулирован не будет, но локально будет возникать все чаще и чаще: и в форме проблем задолженности ряда государств Европы, и в форме закрытия частных банков в США, и в росте индивидуальных банкротств. А каждое банкротство (дефолт) – это сокращение реальных активов, под которое сегодня осуществляется кредитование. Иными словами, в наступившем году одной из главных проблем станет разработка новых кредитных механизмов, обеспечивающих нормальное кредитование предприятий. Ответ на вопрос о том, как и где они начнут внедряться, скорее всего, лежит за пределами наступившего года.

Одним из вариантов  таких механизмов является создание региональных денежных систем, базирующихся на регионах, в которых возможен рост даже на фоне общемирового экономического спада. Такие системы на первом этапе могут существовать параллельно долларовой, но затем постепенно те элементы таких региональных экономических систем, которые не могут быть от доллара оторваны (например, по причине больших долгов), должны будут ликвидироваться, в частности, через банкротства.

Для того чтобы  понять, какие именно регионы могут  играть роль такие региональных центров, нужно понять, какими они обладают свойствами. Это, во-первых, наличие достаточно большого населения, которое будет обеспечивать минимально необходимый спрос. При этом средний уровень жизни этого населения должен быть существенно ниже среднего для стран «золотого миллиарда».

Во-вторых, эти  страны должны иметь некоторый минимальный  технологический задел, который  бы позволял им производить некоторый  минимум товаров и технологий, пусть и не самых современных, но вполне продаваемых, без зависимости  от внешнего мира. В-третьих, эти страны должны иметь достаточно крупные национально-ориентированные элиты, которые в состоянии осуществить подобные сценарии. Отметим, что именно по этой, третьей причине, мы вынуждены вычеркнуть Россию из списка потенциальных региональных темпов роста: вся экономическая элита России сегодня, что предпринимательская, что «чиновная», демонстративно прозападная, чтобы не сказать русофобская.

Если посмотреть на страны мира, то мы увидим как минимум 6-7 стран, отвечающих этим принципам. Это  Бразилия, Турция и Индия практически наверняка, Мексика, Индонезия, Иран и ЮАР – с большой вероятностью. Возможно, кого-то можно будет к этому списку добавить – но, разве что, одну-две страны. Собственно, Бразилия и Турция уже частично демонстрируют этот сценарий, что касается Индии, то она сама себе рынок и внешняя помощь ей не очень-то нужна. А вот Китай я из списка исключил, поскольку уж слишком сильно он «завязан» на внешний спрос: даже повышая средний уровень жизни в стране, он, в случае переориентации на внутренний спрос, неминуемо должен будет резко понизить уровень жизни нескольких сот миллионов человек, которые сегодня олицетворяют его движение к научно-техническому прогрессу. Обсуждение того, как Китай будет решать соответствующие проблемы (которые, во многом, носят социальный и политический характер), выходит за рамки настоящего прогноза, но то, что они будут очень серьезными, сомнений не вызывает.

Представляется, что развитие мировой экономики  в 2011 году, во многом, будет определяться как раз постепенным формирование «прото»-валютных и экономических зон вокруг таких стран. Они будут более активно, чем остальные страны, защищать свои рынки и развивать собственное производство на основе внутреннего спроса, при этом постепенно захватывая рынки более мелких окружающих стран, используя для этого и экономические, и политические рычаги. Что касается тех мелких стран, которые будут или пытаться удержаться в рамках старых, «глобалистских» тенденций, или же ориентироваться на другие страны, в которых рост в ближайшие годы будет невозможен, то у них будут нарастать экономические проблемы.

К таковым относятся  ряд малых стран Евросоюза, которым  все труднее будет продавать  свои товары на европейских и других рынках, Россия, которая на фоне роста  доходов от продажи сырья все более и более деградирует с точки зрения общепроизводственной инфраструктуры, те страны, которые занимаются монопродуктовым экспортом в Китай, ЕС, США, Японию. Разумеется, до коллапса дело в наступившем году не дойдет, но общая тенденция должна быть выражена достаточно четко.

В заключение повторим основные тезисы прогноза. Ключевым его  элементом является точка перехода от инфляционного к дефляционному  сценарию, которая зависит от устойчивости реального сектора экономики  США. Этот переход может произойти и в 2011 году, и несколько позже, на основании имеющихся данных предсказать это невозможно. До тех пор, пока такой переход не произошел, в мире будет продолжаться примерно такая же экономическая картина, которая наблюдалась во второй половине предыдущего, 2010 года: рост цен сырьевого и продовольственного секторов, рост (с возможными резкими скачками вниз) на других спекулятивных рынках, в частности, фондовых биржах, общий рост безработицы, стагнация реального сектора, рост цен в одних секторах и падение – в других, ослабление мировой торговли реальными продуктами и постепенная регионализация мировой экономики. При этом спад совокупного спроса в мире, связанный с аналогичным спадом в США, будет продолжаться, несмотря на отдельные попытки его стимулировать.