Человек в английской классической школе

Важнейшими компонентами считаются первые два. Соответственно благосостояние, как предполагает автор, может измеряться следующим образом: берется сумма интенсивностей всех удовольствий за данный период времени, умноженных на их продолжительность, и  из нее вычитается общее количество страданий (рассчитанное по аналогичной  формуле), испытанных за тот же период. Подсчет этот ведется ля того, чтобы  достичь наибольшей величины общественного  блага: «максимального счастья для  максимального числа людей» формулировка, впервые употребленная Ф. Хатчесоном). Бентам как и Смит) исходит из того, что интересы общества – не более чем сумма интересов  граждан. Поэтому, если возникает конфликт интересов разных общественных групп, необходимо решить дело в пользу тех, у кого потенциальное количество благосостояния в случае удовлетворения их интересов будет больше, а если эти количества равны, следует предпочесть  более многочисленную группу. В отличие  от Смита Бентам не доверяет согласование индивидуальных «стремлений к благосостоянию»  рынку и конкуренции. Он считает  это прерогативой законодательства, которое должно награждать тех, кто  способствует общественному благу, и наказывать тех, кто ему мешает.

Перечислим основные черты  концепции человеческой природы  Бентама в сопоставлении с  концепцией экономического человека его  современников – представителей английской классической школы. Во-первых, большая глубина абстракции. Благодаря  этому модель Бентама универсальна: она годится не только для экономической  сферы, но и для всех остальных  областей человеческой деятельности (Бентам считал политэкономию частной отраслью эвдемоники). Модель эта настолько  абстрактна, что не делает различия между представителями различных  классов.

Во-вторых, в сфере мотивации  – это гедонизм, т.е. последовательное сведение всех мотивов человека к  достижению удовольствий и избежанию  огорчений. Необходимым следствием гедонизма является пассивно-потребительская  ориентация – Бентам подчеркивает, что всякая реальность интересует человека лишь тогда, когда ее можно с пользой  для себя употребить. Бентамовкий  человек нацелен на немедленное  потребление (будущие удовольствия входят в рассмотрение с меньшими весами, чем настоящие), а вся сфера  производства и капиталовложений, находящаяся  в центре внимания Смита и требующая активной деятельности, его интересует очень мало. «Стремление к труду, – пишет Бентам, – не может существовать само по себе, это псевдоним стремления к богатству, сам же труд может вызывать лишь отвращение».

В-третьих, в сфере интеллекта – счетный рационализм. Бентам в  принципе исходит из того, что каждый человек в состоянии производить  все те арифметические действия, которые  нужны для получения максимума  счастья, хотя признает, что такого рода подсчет «недоступен прямому  наблюдению». Возможность ошибки не исключается, но приписывается либо недостаточной способности людей  к арифметике, либо их злой воле (в  случае, если человек пристрастно  оценивает счастье других людей), либо, наконец, простым предрассудкам. Начисто игнорирует Бентам влияние  на принятие решений каких-либо эмоций.

У классиков, напомним, речь идет о способности индивида понимать свой интерес лучше кого-либо другого, т.е. имеется в виду обычная посылка  «своя рубашка ближе к телу», без всякой метафизики и математики. К умственным способностям экономического человека не предъявляется никаких  особых требований. Те же ситуации, когда  люди действуют недостаточно рационально (с точки зрения объективного наблюдателя), классики склонны объяснить не столько  их глупостью, сколько влиянием неденежных целей, в том числе и связанных  с эмоциями.

Столь большое внимание, которое нам пришлось уделить  различию концепций человека у классиков  и Бентама, на наш взгляд, заслуженно. Некоторые авторы считают эти  концепции сходящимися к единой модели экономического субъекта. Так, У. К. Митчелл в своем глубоком и содержательном курсе лекций о  типах экономической теории отмечает, что «Бентам выразил наиболее ясно концепцию человеческой природы, преобладающую среди его современников (а их было два-три поколения). Он помог экономистам понять, о чем  они говорят». Современный швейцарский  экономист П. Ульрих прибегает к  такому сравнению: «Жизненный путь Homo oeconomicus начался поколение спустя после Смита. Он произошел от бракосочетания классической политической экономии с  утилитаризмом. Родовспомогателем  был Д. Рикардо». Поэтому мы считаем  нужным выделить принципиальные различия моделей человека у классиков  и у Бентама, которые наиболее ярко проявились позднее, в ходе маржиналистской  революции.

Идейные предшественники  маржинализма: Герман Генрих Госсен

Теория Бентама, видимо, оказала  влияние на немецкого ученого  Г. Госсена, который в своей книге  «Выведение законов человеческого  общения и вытекающие из них правила  человеческого введения» (1854 г.) в  наибольшей степени предвосхитил основные идеи маржинализма. В отличие от Бентама, не связывавшего напрямую свою утилитаристскую этику с экономической  наукой, Госсен вполне осознанно применяет  модель человека, максимизирующего полезность, к решению проблемы ценности в  экономической теории.

Госсена можно охарактеризовать как наиболее яркого приверженца  антропологического обоснования экономического человека, движимого собственным  интересом, и «универсалиста», распространяющего  принцип максимизации на все человеческое поведение. (В этом смысле Госсена  можно назвать предшественником Уикстида, Роббинса и современного экономического империализма). Стремление к максимизации удовольствий Госсен считает целью жизни всех людей  без исключения, соответствующей  конечном счете Божьей воле. Доказательством  последнего является сама сила данного  стремления, с которым не могут  справиться никакие правила морали. При этом максимизируется сумма  удовольствий за всю жизнь. Впрочем, даже аскет, верящий в загробную жизнь и ограничивающий себя в удовольствиях в земной жизни, по сути дела включает в свою целевую функцию наслаждения, которые он получит после смерти. Моралистам, верящим, что бесконтрольный эгоизм может разрушить человеческое общество, экономическая наука, по мнению Госсена, должна противопоставить доказательство того, что эгоизм человеческого рода является законом природы и божественным принципом, обеспечивающим благосостояние всего человечества, Госсен красноречиво раскрывает теологический смысл, скрытый у Смита в понятии «невидимой руки».

После патетических деклараций Госсен переходит к научному анализу  человеческих наслаждений и формулирует  принципы, которым они подчиняются. Это закон убывания наслаждения  по мере его продолжения или повторения, названный позднее Визером первым законом Госсена; вытекающее из него наличие оптимального уровня наслаждения (если бы наслаждение не убывало, а  росло, оптимального уровня не существовало бы); равенство «последних атомов»  каждого из наслаждений в том  случае, если время, которое человек  может им посвятить, ограниченно (тезис, названный Лексисом вторым законом  Госсена). Интересно, что свои законы Госсен формулирует вначале для  «высших наслаждений», используя  как пример наслаждение от произведений искусства, и лишь затем распространяет их действие и на «материальные» наслаждения. Это не мешает ему, однако, применить  их к решению проблемы экономической  ценности. Подключив к закону убывающих  наслаждений принцип нарастающих  тягот труда и определив ценность блага как разность между первыми  и вторыми, Госсен выводит закон  убывания ценности каждой следующей  единицы блага для индивидуального  производителя-потребителя. (Анализ равновесия потребителя на основе равенства  предельного наслаждения и предельных тягот труда полностью предвосхищает  аналогичный анализ Джевонса). Менее  развита у Госсена теория меновой  ценности, во многом потому, что он исходил  из соизмеримости наслаждений, получаемых от одного и того же блага разными  людьми. Но в целом его книга  содержит основное ядро и многие математические инструменты теории предельной полезности (за исключением дифференциального  исчисления). Заложенная в основу теории Госсена модель максимизатора наслаждений, которую он считал «санкционированной на небесах», полностью соответствует  маржиналистской модели человека, к  разбору которой мы приступаем.

Рациональный  максимизатор – маржиналистский  человек

Несмотря на существенные различия в теориях основоположников маржинализма, их подходу к экономическим  проблемам были свойственны важные общие черты. Маржиналисты рассматривали  анализируемую ими экономическую  ситуацию как устойчивое (равновесное) состояние. Устойчивость этого состояния обусловлена тем, что оно является оптимальным для всех участников, не заинтересованных, следовательно, в его изменении. Носителями оптимальности придерживающиеся принципа методологического индивидуализма маржиналисты считали отдельных индивидов – хозяйственных субъектов. Отсюда вытекает фундаментальное значение, которое в маржиналистской теории имеет принцип максимизации хозяйственным субъектом своей целевой функции – полезности или прибыли.

Центральное место в маржиналистской  экономической теории снимала проблема ценности хозяйственных благ, ключ к которой маржиналисты искали не со стороны предложения, через издержки, как это делала классическая школа, а со стороны спроса, через отношение  человека к вещи, проявляющееся в  области личного потребления  и обмена. Таким образом, в основе экономической теории маржиналистов  неизбежно должна была лежать та или  иная модель рационального, максимизирующего полезность потребителя. При этом важно подчеркнуть, что появление новой модели человека у маржиналистов было зафиксировано в первую очередь их критиками. Лишь Джевонс сформулировал эксплицитную модель человека, опирающуюся на психологические и физиологические основы. Выяснилось, что для этих целей идеально подходит хорошо нам знакомая модель И. Бентама. Однако в концепцию человеческой природы Бентама Джевонс внес некоторые существенные дополнения. Прежде всего он избавился от седьмого компонента удовольствий и страданий – количества охваченных этими чувствами людей. Таким образом из модели Бентама удалялось ее этическое содержание, неуместное в экономической теории со времен Адама Смита. Ради простоты Джевонс исключил из рассмотрения также пятый и шестой компоненты: плодотворность и чистоту.

Целью хозяйственной деятельности для каждого из ее участников у  маржиналистов остается получение  максимальных наслаждений или наибольшее удовлетворение потребностей. Однако сам характер потребностей конкретизируется в соответствии с законом убывающей  предельной полезности (первый закон  Госсена).

Этот фундаментальный  факт маржиналисты считали очевидным  свойством человеческой природы, а  Джевонс, отстаивая его, ссылался и  на результаты психологических экспериментов. При этом в отличие от универсалиста  Госсена Джевонс выводил высшие духовные и моральные чувства  за пределы экономической теории, применяя закон насыщения лишь к  низшим, материальным потребностям. Такой  же позиции придерживался и Вальрас. Максимизацию полезности маржиналистский  человек осуществляет не только в  рамках удовлетворения данной потребности, но и выбирая между удовлетворением  различных потребностей (второй закон  Госсена).

Применение законов Госсена  и принципа максимизации полезности позволило маржиналистам (Джевонсу и Вальрасу) применить к экономической  теории математический аппарат. Поскольку  полезная отдача от каждой следующей  единицы блага падает, а неприятности, связанные с ее добыванием, возрастают, неизбежно должна наступить точка  равновесия, когда дальнейшее приращение благ даст не прирост чистых удовольствий, а их сокращение. Такая ситуация прекрасно может быть описана  в терминах оптимизационной задачи.

Равенство цены предельным издержкам при максимизации прибыли  и пропорциональность предельных полезностей  благ их ценам при максимизации полезности эквивалентны необходимому условию  максимизации – равенству нулю первой производной соответствующей целевой  функции. Влияние математического  инструментария на формулировки теории предельной полезности у Джевонса и  особенно у Вальраса очевидно и было признано ими самими. «Моя теория экономики  чисто математическая. Экономическая  теория должна быть математической, поскольку  она имеет дело с количествами». Вальрас пришел к своему понятию  «редкость», тождественному тому, что  мы называем предельной полезностью, как  к математическому решению проблемы взаимозависимости рынков, над которой  бился до этого 12 лет.

Таким образом, маржиналистский  человек является законным наследником  бентамовского гедониста, но в отличие  от него вооружен максимизационным арсеналом.

Однако применение к теории ценности дифференциального исчисления требует выполнения некоторых математических условий. Единственность точки равновесия, т.е. единственное значение аргумента, при котором функция полезности достигает максимума, возможна, только если эта функция нелинейна. Кроме  того, необходимо, чтобы исследователь  принял некоторые дополнительные технические  допущения. Во-первых, оцениваемое благо должно быть бесконечно делимым, или, что то же самое, функция полезности должна быть непрерывной, а не дискретной. Во-вторых, эта функция должна быть дифференцируемой, т.е. иметь касательную в каждой точке, и, в-третьих, выпуклой, для того чтобы производная в каждой точке была конечной. Как справедливо отметил Дж. М. Кейнс, теория маржиналистов является здесь «математическим приложением гедонистической арифметики Бентама».

Все три дополнительных условия  вводятся для удобства вычисления и  сужают круг явлений, объясняемых маржиналистской  теорией. А свойство бесконечной  делимости настолько не характерно для большинства благ, что Джевонсу и Маршаллу приходится делать оговорку, согласно которой функция полезности и вообще их экономическая теория относятся скорее не к одному субъекту, а к большой их совокупности, например, 
к жителям Ливерпуля или Манчестера, хотя для совокупности потребителей субъективные оценки и предпочтения с учетом проблемы их соизмеримости теряют смысл.

Маржиналистский подход предполагает чрезвычайно абстрактный взгляд на экономического субъекта. Углубление абстрактности идет по двум линиям: субъект становится проще с точки  фения мотивации (отсекаются все  его характеристики, кроме наслаждений  и страданий, связанных с определенными  благами, в том числе, естественно, классовая и национальная определенность; предполагается стабильность системы  индивидуальных предпочтений и ее независимость  от внешних воздействий) и рациональнее (он должен быть способен всегда достигать  оптимума, иначе его состояние, а  значит, и состояние всей экономики, не будет равновесным).