Глобализация мировой экономики как тенденция современных международных отношений: сущность, содержание, факторы влияния

Более того, прекращение противостояния в глобальном масштабе лишило внутреннего содержания такие значимые явления в 50-80-е годы XX века, как движение неприсоединения и социалистическая ориентация. С прекращением двухполюсности страны т.н. «Юга» были вынуждены, отбросив амбиции, искать свое место в мировом хозяйстве, воспринимая нормы и правила, против которых они боролись, по крайней мере на вербальном уровне, на протяжении десятилетий. Очевидно, что чисто формальные акции и декларации не  помогут преодолеть цивилизационный разрыв между развитыми и развивающимися странами. Последним предстоит пройти сложный и болезненный путь глубоких внутренних преобразований. Поэтому предпринятая попытка реанимировать сошедшую на нет ранее идею «Нового международного экономического порядка», активно продвигавшуюся в 1960-70 годах на всех международных форумах «Группой 77», не получила сколько-нибудь значимого отклика. Это происходит вследствие тех позитивных для многих развивающихся стран изменений, которые влечет за собой глобализация. Глобализация способствовала углублению дифференциации внутри т.н. «Юга». Выделилась довольно большая группа стран, сумевшая обеспечить высокие темпы развития и в значительной степени ликвидировать свою историческую отсталость. Именно эта группа государств Азии, Латинской Америки и Африки, заинтересованная в возможно более тесном взаимодействии с  богатым «Севером», определяет уровень отношений и сотрудничества по всем основным проблемам современных международных отношений.

Разумеется, это не исключает возможных конфликтов и обострения отношений по линии «Север-Юг», но возникновение на этой основе конфронтационной двухполюсности, тем более на глобальном уровне, как предполагалось в 70-80-е годы XX века, явно не просматривается.

Современное углубление мирового неравенства не связано с глобализацией, без которой этот разрыв был бы более значителен по двум очевидным причинам. Импорт в развитые страны, с одной стороны, и прямые иностранные интервенции в страны «периферии», с другой - эти два фактора глобализации стимулируют экономический рост в развивающихся странах и тем самым смягчают неравенство.

В основе глобализации лежит система капиталистической рыночной экономики, неотъемлемой чертой которой является конкуренция. Конкуренция - это одновременно и движущее начало, и источник неизбежных противоречий, трений, конфликтов.

Никакие правила «справедливой конкуренции» не могут снять подобных противоречий, будь то в рамках отдельной страны или в международном масштабе.

Причины неравенства между странами, крупными регионами, цивилизациями связаны со множеством разнообразных факторов - природных (климат, полезные ископаемые), социально-экономических, общественно-политических, религиозных, национально-культурных и т.д. На протяжении всей истории человечества на первый план выдвигались то одни, то другие из этих факторов, что и объясняет перемещение цивилизационных центров, источников и центров экономического роста.

Вместе с тем, пропасть в экономических показателях наиболее и наименее развитых стран будет на обозримую перспективу сохраняться, что не может не вызывать соответствующей реакции, приобретающей на «Севере» характер антиглобалистских настроений.

Начиная с 90-х годов XX века, на международную арену выступает крайне разнородное движение, единственным объединяющим фактором которого является неприятие существующей глобализации и тенденций ее развития. Основные положения так называемой «альтернативной глобализации» впервые были сформулированы Всемирным социальным форумом (ВСФ) в январе 2001 г.5

В лагере антиглобалистов можно выделить три отдельных движения:

1) противники глобализации —  левые блоки профсоюзов, рабочих  и коммунистов — призывают  к международной солидарности  масс с целью обратить глобализацию  вспять. Большой резонанс вызвал  призыв к «деглобализации» — ликвидации нереформируемых международных финансовых организаций (МФО) и создания вместо них плюралистической системы экономического глобального управления. Однако на конференции ВСФ 2 февраля 2002 г. большинство участников не согласилось с лозунгом «деглобализации», поддержав «глобализацию снизу»;

2) сторонники альтернативного глобализации  курса, отвергая нынешний ее ход, выступают против господства  неолиберализма и за сохранение  этнокультурной, национальной и  социальной самобытности своих сообществ. К этому крылу принадлежат ряд экологических групп, движение солидарности с палестинцами и ряд других;

3) к реформистскому крылу часто  относят те группы, которые готовы  сотрудничать с существующей  политической системой, мирным путем  устранять ее диспропорции и обусловленные ею пороки. К этому движению принадлежат религиозные общины, Католический фонд международного развития, экологические группы («Друзья Земли» и др.), группы, выступающие за списание долгов развивающихся стран. «Движение за глобальную демократизацию» представлено организацией АТТАК, лоббирующей введение «Налога Тобина» на международные трансакции в размере 0,1%. «Сеть прямого действия» — университетское движение, выступающее против коммерциализации школы, политики ТНК в странах третьего мира, уничтожения тропических лесов, платной медицины.

Большинство сторонников альтернативной глобализации едины в требовании равноправия для всех (наций, людей, стран), реализации которого должны способствовать международные институты. Это, по их мнению, позволит эффективнее преодолеть бедность и отсталость, обеспечить быстрый экономический рост, решить многие социальные и международные проблемы. Они критикуют ТНК и МФО за ущемление интересов слаборазвитых стран и требуют реформы МФО ради установления справедливых глобальных правил международной торговли.

XXI век начался в условиях фактического несоответствия между объективным состоянием мира, изменившимся за последние десятилетия качественно, и правилами, регулирующими отношения между странами.

Налицо кризис управляемости международными отношениями. Это относится прежде всего к ООН, но также и к другим организациям, созданным в послевоенный период и неадекватным современным задачам. Кризис ООН - это не причина, а следствие проблем. С кризисом двухполюсности начали складываться благоприятные условия для повышения активности международных организаций. Перед ООН открылись перспективы укрепления ее центральной роли в поддержании мира, обеспечении международной безопасности и развитии сотрудничества, полного раскрытия собственного потенциала как источника современного международного права и главного механизма миротворчества и урегулирования конфликтов.

Однако участие ООН в современном мироустройстве не может быть эффективным без ее адаптации к новым вызовам и требованиям, существенного реформирования. При этом главным является не столько административные преобразования, сколько общее стремление государств-членов к осуществлению провозглашенных принципов ООН.

Нет никаких сомнений в том, что в условиях современной реальности ООН в состоянии осуществлять свои обязательства лишь в постоянном и взаимозаинтересованном сотрудничестве со всей совокупностью существующих международных организаций. Однако, очевидно и то, что пока (по крайней мере в среднесрочной перспективе) ООН не сможет эффективно выполнять свою роль в предотвращении дезорганизации международных отношений.

Основная нагрузка и ответственность за сохранение международной стабильности ложится в связи с этим на межгосударственные отношения, которые, как и прежде, не свободны от проявлений национального эгоизма и стремления получить односторонние преимущества.

В 1990-х годах стало очевидно, что меняется сам характер проблем, стоящих перед Советом Безопасности ООН. На смену межгосударственным конфликтам по большей части пришли столкновения внутри суверенных государств, и старая миротворческая тактика сдерживания конфликтов оказалась неэффективной в случае коллапса государственной власти, насилия и массовых бедствий. Тем не менее, из 17 подобных операций по мандату ООН лишь три провалились - в Сомали, Боснии и Руанде. Стало очевидно, что вопрос о гуманитарных интервенциях необходимо решать. Наиболее острое на сегодня положение - в суданской провинции Дарфур.

Прежняя логика СБ состояла в реагировании на событие. Однако в случае с терроризмом это не эффективно. Поэтому вопрос чрезвычайных мер в связи с превентивным вмешательством требует скорейшего рассмотрения. У ООН отсутствует физическая способность к действию, т.к. она не располагает постоянными силами быстрого реагирования, а на комплектование и введение в действие миротворческого контингента уходит не менее трех месяцев, что является аргументом в пользу односторонних превентивных действий. Поэтому в адрес НАТО, различных «коалиций» заинтересованных региональных организаций, а иногда и отдельных стран (например, Австралии в случае с Восточным Тимором) раздается просьба взять на себя миротворческие функции прежде, чем ООН сможет сформировать соответствующий контингент.

Существуют попытки разделить современные угрозы и вызовы на т. наз. «жесткие», как результат агрессии другого государства или развития некой нестабильной ситуации, и «мягкие» - нищета, болезни, экология, безработица. При этом предлагается передать «мягкие» угрозы в ведение ООН, как организации, не приспособленной к быстрой реакции.

Однако СБ доказал способность адекватно реагировать на обстановку, в частности, после 11 сентября 2001 года, и санкционировать применение силы в порядке самообороны в случае нападения негосударственного формирования на государство-члена ООН.

События в Ираке доказывают порочность действий в обход ООН. Наконец, контрпродуктивно выстраивать своеобразную иерархию угроз, которые объективно переплетаются, а в разных регионах иерархия угроз воспринимается по-разному.

Требующими принудительного воздействия СБ могли бы считаться следующие ситуации: острый гуманитарный кризис, как правило, в результате коллапса центрального правительства, неспособность центральной власти государства взять под контроль негосударственные субъекты, создающие угрозу национальной безопасности; нарушение Договора о нераспространении, особенно при угрозе передачи этого оружия террористам; предоставление государством части его территории для нужд международной террористической организации.

Запрет на вмешательство во внутренние дела незыблем только тогда, когда его развитие не угрожает мировому сообществу.

Глобализация поставила в повестку дня современных международных отношений т. наз. «демократизацию», что в свою очередь, тесно связано с порождающими международные кризисы «гуманитарными» интервенциями.

Так, после «бархатных революций» в Центральной и Восточной Европе наступил черед Югославии, после 11 сентября 2001 г. в сферу «демократизации» попал Большой Ближний Восток (включающий Средний), предпринимаются - с разными результатами - попытки «цветных» революций в СНГ.

В ходе дискуссий и обсуждений мировое общественное мнение постепенно начинает вырабатывать взаимоприемлемую позицию. Намечаются общие подходы:

1) весь ход событий показывает  несостоятельность попыток справиться с вызовами путем односторонних действий. Убеждение в том, что будущий миропорядок должен основываться на коллективных механизмах решения мировых проблем. Будет ли это называться многополюсностью или как-то иначе - суть от этого не меняется;

2) совершенствование механизмов  многостороннего сотрудничества, прежде  всего ООН, которая должна более  эффективно реагировать на кризисы, установив более четкие критерии  применения принудительных мер, включая силовые, по решению СБ, т.е. решить проблему т. наз. «гуманитарных интервенций», избегая при этом механических подходов. Не меньшее значение имеют такие механизмы применительно к региональным структурам международного сотрудничества;

Развал блоковой дисциплины эпохи холодной войны сыграл положительную роль в глубокой трансформации региональных структур международного сотрудничества. Складываются новые механизмы взаимодействия: Совет Россия–НАТО, институты партнерства Россия–ЕС, с Организацией Исламская конференция, АСЕАН, интеграционными объединениями Латинской Америки, странами Персидского залива. Вместе с тем, сохраняется инерция блокового подхода, что проявляется в ОБСЕ, ПАСЕ и некоторых других организациях;

3) строительство новой системы  международных отношений требует  дальнейшего укрепления международного права, в т. ч. по вопросам гуманитарных катастроф, по режиму нераспространения ОМУ, по более четкому определению терроризма и мер по борьбе с ним.

Все это позволяет сделать вывод, что определяющей тенденцией развития международных отношений, несмотря на все кризисы, провалы и отступления, является сближение стран и народов в едином глобальном пространстве.

5. Система современных международных отношений

Современная система международных отношений имеет общепринятое название Вестфальской системы международных отношений. Современный период Вестфальской системы берет начало в 1989 г. и продолжается по по настоящее время. В науке его обозначают термином «период после окончания холодной войны» («post-cold war period»). Как можно заметить, концепция Вестфальской системы международных отношений отличается европоцентризмом, основывается на анализе не мировых, а европейских событий межгосударственных отношений. Тем не менее, он имеет право на универсальный статус, во-первых, по причине отсутствия реальной альтернативы, а во-вторых, из-за схожести содержания периодов Вестфальской системы современным межгосударственным отношениям в разных частях света.

Окончание холодной войны в Европе совпало с радикальными переменами внутриполитической жизни стран Организации Варшавского договора (ОВД). Эти изменения принято связывать с чередой т. н. «бархатных революций» в Восточной Европе осенью 1989 г. Последние были спровоцированы как несоответствием восточноевропейских режимов требованиям времени, так и отказом весной 1989 г. советского лидера М.С. Горбачева от т.н. «доктрины Брежнева» (западное понятие, подразумевавшее «узаконенную» практику вмешательства СССР во внутренние дела стран ОВД).

В Восточной Германии, Польше, Чехословакии, Венгрии и Болгарии слом социалистической системы произошел бескровно – правившие там режимы отказались от власти безо всякого сопротивления. Только румынский лидер Н. Чаушеску решился на массовое применение силы против оппозиции. Несмотря на многочисленные жертвы, символом крушения европейского социализма румынская революция, однако, не стала. Более того, облетевшая весь мир новость о поспешном суде и казни четы Чаушеску у многих в мире посеяла сомнения в демократическом выборе новой Румынии. Подлинная история завершающего этапа кризиса государственной системы европейского социализма писалась в Восточной Германии, в которой выступившее с мирным протестом против режима Э. Хонеккера население «снесло» так называемую Берлинскую стену, на протяжении более чем четверти века являвшей собой символ холодной войны и разделения Европы. 9 ноября 1989 г. – день падения Берлинской стены – стал своеобразной точкой демаркации, отделившей период холодной войны от нынешнего этапа международных отношений в Европе и мире.