Методологические проблемы Археологии конца XIX—началоXX века

Везде не без основания принято, что Кларк написал общую теорию археологии.

Кларк думает, что задача археологии - это объяснение закономерностей, которые наблюдаются в археологическом материале. Он считает, что это превращает археологию в номотетическую обобщающую дисциплину о материальной культуре, в дисциплину, схожую по ее структуре с социальной антропологией и по содержанию принадлежащую к ней тоже. Он полагает, что она не была вполне точной наукой, но тем не менее стоит близко к точной науке.

Наиболее полная "общая (или центральная) теория археологии", как она понимается Новой Археологией, была разработана в книге Кларка "Аналитическая археология" (1968). По Кларку, эта теория предназначена четко устанавливать природу археологических явлений, объекты и отношения между ними, синтезировать общие закономерности, которые проявляются в археологических данных. Теория Кларка разделена на три части:

а)              логическая схема археологического исследования (процедура) - в
смысле   гипотезно-дедуктивной   установки,   хотя   общий   путь   Кларка
остается индуктивным;

б)              ключевой принцип классификации - на политетической основе с
числовой таксономией;

в)              объяснительная модель изменения культуры - на уровне общей
теории  систем,  с  представлением  о культуре как о  кибернетической
системе взаимодействующей со средой.

Эти три части в основном независимы одна от другой. В книге Кларка, как и в Новой Археологии в целом, недостает ядра теории.

2.3.3 Серутанское направление.

Третье направление, серутанская археология, работает с экологическими проблемами в духе Новой Археологии. Оно было распространено первоначально в Америке, но позже и в Англии. Культуру оно рассматривает как органическую систему, с саморегуляцией и обратными связями. Название "Зепйап" ("серутан-") образовано от родительного падежа слова "природа"- пожалуйста, прочтите это английское слово как бы в манере обратных связей, т. е. в обратном направлении ... Поскольку это течение выявляет регуляцию и саморегуляцию, оно имеет еще одно обозначение, шуточное: Ех-Ьас АгсЬаео1о§у (Ех-Ьас - это популярное в Америке слабительное). Всё это самоназвания. Приверженцы этого направления - это, по крайней мере, люди с чувством юмора.

Ведущие представители серутанской археологии - Флэннери в Америке, Ренфру в Англии - исходят из "второй кибернетики" американца японского происхождения Могоро Маруямы. Статья Маруямы "Вторая кибернетика: процессы, увеличивающие отклонения" появилась в журнале "Америкен Сайентист" еще в 1963 г. Маруяма заметил, что во многих органических и социальных системах работают не только негативные обратные связи, но и позитивные. Их задача не застопорить и удалить опасные явления, но увеличить полезные явления. Но поскольку очень трудно установить, в какой ситуации и до какой степени некое явление полезно, и еще труднее ухватить начинающийся опасный процесс, то увеличение может перейти за границу стабильности и вывести систему из равновесия.

Кент В. флэннери (род. 1934) моложе Бинфорда на четыре года, на три года старше Дэвида Кларка. С начала 1950-х годов он учился в Чикагском университете (в 1954 получил диплом бакалавра, в 1961 - магистра). Сначала занимался у Бредвуда, затем перешел к Бинфорду. У Бредвуда он усваивал неоэволюционизм на материалах неолита Месопотамии (отражено в его статье 1965 г.), у Бинфорда - идеи Новой Археологии на американских материалах. Говоря о 1962 г. Бинфорд уже упоминает Флэннери в числе тех своих студентов, которые занимаются у него "по временам". С 1958 г. Флэннери увлекся работой в Мезоамерике, и там его руководителем поначалу был Ричард МакНиш. Потом Флэннери стал работать в поле самостоятельно. В 1964 г. он защитил в Чикагском же университете диссертацию. По окончании Чикагского университета Флэннери устроился работать в музее Мичиганского университета, стал преподавать в этом университете, и Мичиганский археологический центр в ан Арборе стал навсегда его гнездом.

Это он в 1967 г. опубликовал статью "Культурная история против культурного процесса: спор в американской археологии". В этой статье он встал на защиту концепции Бинфорда, поставившего изучение культурного процесса перед задачами реконструкции культуры. Видимо после этой статьи Новую Археологию стали называть "процессуальной". В этой же статье Флэннери отверг как таксономистскую идею концентрации на артефакте, так и идею Бредвуда о необходимости "видеть индейца за артефактом". За тем и другим он обнаружил систему и поставил задачи установить ее другие элементы, найти ее источники энергии и регулирующие механизмы.

Флэннери реконструировал системы обеспечения средств к существованию для докерамических обществ, прослеживал их сезонность, всё это в рамках неоэволюционистской и энвайронменталистской традиций с их методами экологических исследований и подключением общей теории систем. Однако он хотел найти причины революции, установить движущие силы процессов. Предшествующие системно-экологические теории не позволяли это выявлять. С помощью негативных обратных связей они объясняли только равновесие системы, не ее выход из него! В поисках этого выхода Флэннери обратился ко Второй Кибернетике -              к позитивным обратным связям.             

2.4 Пост-процессуальная школа.

Появление пост-процессуализма происходило на фоне любопытной трансформации серутанской археологии. Новый этап в биографии Ренфру-80-е годы. Он переместился в Кембридж. В 1981 г. он стал Диснеевским
профессором археологии (это особая именная ставка) в Кембридже и занял
после   Даниела  кафедру   археологии  в   своем  родном   Кембриджском
университете (кембриджским профессором был 25 лет - по 2004 год, а
заведовал кафедрой более десяти лет - по 1992 г.).

Инаугурационная лекция Ренфру в Кембриджском университете в ноябре 1982 г. называлась "К археологии разума", а в самой лекции этому обозначению приводился синоним - когнитивная археология, т. е. буквально "археология познания". В этом обозначении подразумевалось не археологическое познание (т. е. принципы исследования) и не ранние стадии познания (на манер "археологии познания" Мишеля Фуко - там, конечно, никакая не археология), а изучение познавательных аспектов культуры археологическими средствами, по материальным остаткам. То есть аспектов, относящихся к ментальности, психике - как раз тех аспектов, которые по "лестнице Хокса" считались наиболее труднодоступными исследованию, почти недоступными. Ренфру считал это следующим логическим шагом после освоения социальной археологии, предшествующей по "лестнице Хокса" познанию идей.

В сборнике "Древний разум" Ренфру принадлежала статья "Археология религии" и вводная статья (ко всему тому) "К когнитивной археологии". В ней Ренфру стремился показать отличия своего подхода к "идеофактам" и символам от появившегося подхода пост-процессуалистов, которых он называл "анти-процессуалистами". Они идеалисты и уповают на интуитивное "понимание", а он материалист (хотя и не такой прямолинейный, как Бинфорд) и хочет отыскать чисто научные средства установления зависимости между материальными остатками и древними идеями. Ренфру намечал разные виды работы археологов с древними символами: 1) выявление целенаправленных структур символического поведения, 2) планирования, 3) использования символов как мер, 4) в межличностных отношениях, 5) в коммуникации со сверхъестественным миром, 6) воплощения реальности в изображениях.

В конце 1970-х и в 1980-е годы Флэннери обратился от "формативных" культур (неолита) к изучению народов "архаического" и "классического" периодов, то есть эпохи цивилизаций. В частности он занялся цивилизациями миштеков и сапотеков, живших в южной Мексике на самом перешейке - к западу от майя, к югу от тольтеков и ольмеков.

Он пришел к выводу, что Чайлд слишком ограничил свое внимание производительными силами, не обращая внимания на социальные отношения и идеологию, и потому проглядел важный рубеж в эволюции. В своем докладе на Лондонской конференции 1982 г., посвященной столетнему юбилею Чайлда, Флэннери выступил с докладом о том, что революций было не две, а три. Между неолитической и городской революциями он поместил третью - "революцию рангов", то есть революцию социально-политической стратификации. По Флэннери, в Перу и Мексике во II -1 тыс. до н. э. и в первые века н. э. сложились "вождества" или "ранжированные общества". Они не отличались от предшественников способом производства, но использовали войну и грабительские рейды по соседям для сбора дани, а также поддерживали высокоразвитое ремесло.

Переходя к городской революции, Флэннери считает, что среди 10 признаков городской цивилизации, выделенных Чайлдом (густота населения, монументальные здания и т. д.), нужно убрать письменность и ввести взамен военное дело.

Просто удивительно, сколь недолговечными оказались эти сильные и экспансивные течения - Новая Археология, Бихевиорная Археология! 1960-е и 70-е годы были заполнены, оглушены и ошеломлены ими. "Новые археологи", правда, никогда не были большинством даже в Америке и Англии, но они задавали тон. Бихевиорная археология была поскромнее в своих притязаниях, но на ее сторону постепенно перешли лидеры Новой Археологии. Однако уже в 1972 г. престарелый Уолтер Тэйлор, тот самый, кого Бинфорд читал и перечитывал, откликнулся на триумфы Новой Археологии статьей "Старое вино в новых мехах. Отметив, что основные идеи Новой Археологии он сам выдвигал уже в 40-х, он добавил, что наряду с ней развилось нечто вроде "нео-традиционализма" - археология с традиционными целями и концепциями, но работающая современной техникой и новыми методами. На следующий год Кент Флэннери подметил, что туда устремляется молодежь, и заговорил об "устарелых юнцах.

Постмодернизм в науке - это радикальные нападки на рациональность, это отрицание прогресса в накоплении знаний, отрицание возможности объективного познания вообще. Постмодернисты - это, так сказать, антиглобалисты в ментальности. С их точки зрения единая научная картина мира невозможна и не нужна. В культурной антропологии, этнографии, археологии у постмодернистских выступлений есть своя специфика, вы ее видели. Критиковать постмодернистов не так уж трудно. Их слабости и просчеты лежат на поверхности.

Положительное    воздействие    постмодернизма,    если    убрать радикализм и крайности, сводятся, к следующему:

1.    Постмодернисты обратили наше внимание на то, что есть в
культуре    явления    очень   сложные,    которые    модернистские   учения
неправомерно упрощали. Конечно, это не значит, что надо отказываться от
надежды на их объективное и проверяемое познание. Просто сложные
явления требуют неординарных решений. Но сложности существуют, и не
стоит   закрывать   глаза   на   то,   что   прежние   решения   неправомерно
упрощали проблему.

2.    При всем почтении к научности надо признать, и к этому нас
подталкивают   постмодернисты,   что   не   всё   поддается   эксплицитно
научному анализу, логически правильному и последовательному, остается
место для интуиции, инсайта, целостного восприятия,  постижения до
анализа.

3.    Постмодернисты постарались вернуть уважение к гуманитарному
подходу   в   изучении   целого   ряда   сфер   жизни.   Они   делали   это   с
неуклюжестью      и      максимализмом      подростка,      достигая      часто
противоположного результата, но задача в самом деле важна.

4.    Постмодернисты напомнили ученым, что наука существует не в
изоляции, они обратили внимание на роль ненаучных факторов в создании
и функционировании научных знаний. Впрочем, марксизм настаивал на
этом давно, а его практика давала наглядный пример этого. Но крах
советского мира и дискредитация марксизма подорвали веру в его частные
приложения. Постмодернизм во время перенял эту установку.

5.    Постмодернисты ратуют за отказ от гегемонистской преобразовательной установки в отношении к миру, особенно к Третьему миру, и к природе, за смену этой установки пониманием экологии и диалогом. В своих крайних проявлениях эта их линия наивна и даже реакционна. Но, учитывая быстрое развитие ряда недавно отсталых народов, а с другой стороны, огрехи современной цивилизации, приведшие к загрязнению природы и бедствиям связанных с ней отсталых народов, какие-то ограничения в этом деле, несомненно, нужны. Нечто вроде запрета "прогрессорам" (из романа Стругацких "Трудно быть богом") активно вмешиваться и изменять развитие отсталых народностей на других планетах.

Заключение

Несмотря на изученность данной темы с методологией и принципами полевой археологии ее направлений научных школ, где практически любой человек может абсолютно самостоятельно ознакомится со всем этим посредством книг, монографий и опубликованных статей, становится очевидно, что завершен лишь первый этап построения системной классификации основных разделов археологической науки.  Практическое значение исследований в этом направлении связано с новым пониманием структуры археологических понятий и их системных взаимосвязей. Создание системы археологических понятий можно считать важнейшим и необходимым этапом решения многочисленных проблем. Без построения достаточно совершенной системы археологических понятий будет практически невозможно создание банков данных общего  назначения по хранению, обработке, использованию и анализу археологической информации.

Список литературы

1. Холюшкин Ю.П. Системная археология: Учеб. Пособие/ Новосиб. гос. унт-т. Новосибирск, 2010. 554с.

2. Авдусин Д. А. Полевая археология СССР. Учеб. пособ. — 2-е изд., перераб. и доп. М.: Высш. школа, 1980. — 335 с.

3. Мартынов А.И., Шер Я.А. Методы археологического исследования: Учеб. Пособие для вузов.- М: Высш. шк., 1989.-223 с.

4. Фаган Б., ДеКорс К. Археология. В начале. М.: Техносфера, 2007.-529 с.

6.    Клейн Л.С. Принципы археологии.- СПб.: «Бельведер», 2001.-152 с.

7.    Клейн Л.С. « История археологической мысли». Курс лекций. Том 1. Санкт-Петербург 2005.

8.    Клейн Л.С. «История археологической мысли». Курс лекций. Том 2. Санкт-Петербург 2005.