Отмена крепостного права

 

 

[1] Фёдоров  В.А. История России. 1861 – 1917: Учеб. для вузов. – М.: Высш.шк., 2001. С.8.

[2] там же. С.8.

[3] История  государства и права России: учеб. / Под ред. Ю.П. Титова. – М.: ТК  Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 192.

[4] Исаев  И.А. История государства и  права России: Учебник. – 3-е  изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2004. C. 423/

[5] История  России с древнейших времён  и до наших дней: учеб. / В.А.  Фёдоров, В.И. Моряков, Ю.А. Щетинов. – М.: ТК Велби, ЗАО «КноРус», 2005. С. 235.

 

Подготовка отмены крепостного  права

Крымская война вскрыла  все несовершенство крепостнической  системы как в экономическом, так и в политическом отношении и оказала огромное влияние на отмену крепостного права.

Армия оказалась вооруженной  устаревшим оружием, не соответствовавшим  уровню европейской техники, флот не имел паровых судов, ходил под  парусами. В стране отсутствовали  железные дороги1. Все это являлось следствием технической и экономической- отсталости России. Система организации армии была архаичной, а обучение войск рассчитано не на то, что необходимо на войне, а на подготовку к смотрам и плац-парадам. Офицерство в большинстве своем было невежественным, и система подготовки его также не была рассчитана для действий в боевых условиях2.

Система лжи, показного благополучия и лицемерия, получившая в период кризиса феодально-крепостнической  системы всеобщее распространение, обнаружила все свои отрицательные  стороны во время войны. Несмотря на героизм войск, армия терпела  неудачу за неудачей.

Все это приводит к тому, что правительство начинает понимать необходимость радикальных перемен, невозможность существовать по-старому.

Один из представителей официозной идеологии, историк М. П. Погодин, выступавший  в начале войны с историко-политическими  письмами, восхвалявшими существующий порядок вещей, резко меняет тон. В своем письме от ноября J854 г. он, обращаясь к царю, писал: «Вос-

1 За исключением Петербургско-Московской и Варшаво-Венской.

2 См.: П. Зайончковский.  Военные реформы 1860—1870 гг. в России. М., 1952.

63

 

стань, русский царь! Верный народ твой тебя призывает! Терпение его истощается. Он не привык к такому унижению, бесчестию, сраму... «Ложь  тлетворную» отгони далече от твоего престола и призови суровую, грубую истину. От «безбожной лести» отврати  твое ухо и выслушай горькую правду»1. И далее, говоря о том, что же необходимо сделать, Погодин писал: «Освободи  от излишних стеснений печать, в  которой не позволяется теперь употреблять  даже выражение «общего блага»... Вели открыть настежь ворота во всех университетах, гимназиях и училищах, дай средства нам научиться лить такие же пушки, штуцеры и пули, какими бьют теперь враги наших милых детей... без образования, без покровительства всем наукам нельзя нам иметь и медицины достаточной. Мы отстали во всех сознаниях,..»2.

Об этом же писал и К. С. Аксаков в 1855 г. Александру второму: «Правительство не может, при всей своей  неограниченности, добиться правды и  честности; без свободы общественного  мнения это и невозможно. Все лгут друг другу, видят это, продолжают лгать, и неизвестно, до чего дойдут. Всеобщее развращение или ослабление нравственных начал в обществе дошло до огромных размеров. Взяточничество и чиновный организованный грабеж страшны... Все зло происходит главным образом от угнетательной системы нашего правительства, угнетательной относительно свободы мнения, свободы нравственной...»3.

Вместе с тем в период Крымской войны наблюдается значительный подъем крестьянского движения, принявшего массовый характер. В 1854 г. в Тамбовской, Рязанской, Владимирской, Нижегородской и Казанской губерниях происходят массовые волнения в связи с указами о создании морского ополчения (из жителей С.-Петербургской, Новгородской, Олонецкой и Тверской губерний). «...Крестьяне, вышедши из повиновения власти как помещичьей, так и земской полиции самовольно отлучаются буйными партиями в Тамбов и на Москву, оставляя поля незасеянными и распродав рабочий скот»4,—

1 М. П. Погодин. Историко-политические  письма и записки в продолжении Крымской войны. М., 1874, стр. 284.

2 Там же, стр. 286—287.

3 «Ранние славянофилы». Сборник.  М., 1910, стр. 90.

4 «Крестьянское движение  в России в 1850—1856 гг.», стр. 431,

64

 

сообщал московскому генерал-губернатору  А. А. Закревскому один из помещиков  Тамбовской губернии. Только за две  недели июня в Москве и окрестностях, как сообщил Закревский шефу жандармов, было задержано более тысячи крепостных крестьян из различных губерний, стремившихся вступить в морское ополчение1. Это движение, в котором принимали участие многие тысячи крестьян, характеризовало непреодолимое стремление их стать свободными, так как, по слухам, лица, вступившие в ополчение, получали волю 2.

В 1855 г. движение приняло  еще более массовый характер. Волнения крестьян были связаны также с  их надеждой получить волю, вступив в государственное ополчение. Волнения эти происходили в Киевской, Воронежской, Казанской, Пермской, Самарской и Саратовской губерниях. Наибольшее распространение они получили в первых двух.

Наконец, в 1856 г. наблюдаются  массовые побеги крепостных крестьян в Крым из Екатеринославской, Харьковской, Херсонской и других южных губерний. Поводом к этому явились слухи  о том, что переселяющиеся крестьяне  получают волю. Движение это приняло  огромные размеры. По данным Департамента полиции исполнительной, только в  июле из двух уездов Екатеринославской  губернии бежало около 900 человек3. Все  это говорило о том, что стремление крепостных крестьян получить волю имело  большое распространение. Это вызывало страх и у правительства, и  у дворянства. Вся эта обстановка свидетельствовала о нарастании революционной ситуации. Самодержавие не могло сохранять в неизменном виде свое господство.

Вступивший на престол  в феврале 1855 г. после смерти Николая I Александр II отличался еще большим  консерватизмом, нежели его отец. Даже те ничтожные мероприятия, которые  были проведены в отношении

1 «Крестьянское движение  в России в 1850—1856 гг.», стр. 436.

2 В действительности крепостной, вступивший в ополчение, оставался в прежнем состоянии и по окончании войны должен был снова возвратиться к своим владельцам. Крепостной же, призванный на военную службу по рекрутскому набору, становился вольным.

3 См.: «Крестьянское движение  в России в 1850—1856 гг.», стр. 594.

5 П. А. Зайончковский

65

 

крепостных крестьян при  Николае I, встречали всегда сопротивление  наследника престола. Однако сложившееся  в стране положение заставило  Александра II действовать вопреки  своим стремлениям.

Александр II не обладал сильной  волей, подобно своему отцу. Точнее, он был человеком слабовольным, но вместе с тем упрямым. В тех  случаях, когда он приходил к твердому убеждению, что та или иная мера жизненно необходима его империи, он шел напролом, не считаясь с мнением своих сановников и царедворцев.

Характеризуя причины, вызвавшие  необходимость отмены крепостного  права, В. И. Ленин в своей работе «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция» писал: «Какая же сила заставила их (крепостников.— П. 3.) взяться за реформу? Сила экономического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма. Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России. Крестьянские «бунты», возрастая с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого помещика, Александра II, признать, что лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу»1.

Первым актом, знаменовавшим  собой официальное заявление  о необходимости отмены крепостного  права, явилась крайне невразумительная речь Александра II, произнесенная игм 30 марта 1856 г. перед представителями московского дворянства. Это выступление было, вызвано просьбой московского генерал-губернатора Зак-ревского, стремившегося успокоить московских дворян, взволнованных слухами об отмене крепостного права. В своей речи Александр II произнес следующее: «Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо,— и Вы можете1 сказать это всем направо и налево; но чувство, враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастью, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и Вы одного мнения со мной; следова-

1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 20, стр. 173.

С6

 

тельио, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу»1-

Александр II высказал два  исключающие друг друга положения, отнюдь не успокоившие московских крепостников. С одной стороны, царь заявлял  о своем нежелании отменить крепостное право, с другой — указал на необходимость  все же осуществить эту реформу. Однако это выступление нельзя рассматривать  как начало подготовки отмены крепостного  права. Во-первых, сам Александр II, понимая  необходимость отмены крепостного  права в силу создавшихся условий, вместе с тем всячески оттягивал  решение этого вопроса, противоречившего всей его натуре, и, во-вторых, приступить к подготовке отмены крепостного  права без согласия дворянства, интересы которого выражал царизм, было невозможно. Это находит' прямое подтверждение  в письме Александра II к своей  тетке великой княгине Елене  Павловне в конце 1856 г.: «...я выжидаю,—  писал он,— чтобы благомыслящие  владельцы населенных имений сами высказали, в какой степени полагают они возможным улучшить участь своих крестьян...»2.

В результате всех этих причин на протяжении Т856 г. ничего не было сделано  по подготовке реформы, за исключением  попытки выяснить отношение к  этому вопросу дворянства и добиться того, чтобы оно само ходатайствовало  перед царем об отмене крепостного  права. Как рассказывает в своих  воспоминаниях товарищ министра внутренних дел Левшин, дворянство упорно уклонялось от каких-либо ходатайств по этому вопросу, что достаточно ясно обнаружилось в период коронационных  торжеств — осенью 1856 г., во время  переговоров Левшина с предводителями дворянства. «Большая часть представителей поземельных владельцев,— говорит он,— вовсе не была готова двинуться в новый путь, никогда не обсуждала крепостного состояния с точки зрения освобождения и потому при первом намеке о том изъявила удивление, а иногда непритворный страх. Очевидно, что такие беседы, хотя многократно повторенные, не подвинули меня далеко вперед»3.

' «Голос минувшего», 1916, №  5—6, стр. 393. А И. Левшин. Достопамятные  минуты в моей жизни.

«Русский архив», 1885, кн. 8, стр. 489. 3 Та м же, стр. 484.

5*

67

 

3 января 1857 г. был открыт  Секретный комитет «для : с' обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян» под председательством самого царя. В состав L этого комитета вошли следующие лица: председатель Государственного совета князь А. Ф. Орлов (с правом председательства в отсутствие царя), министры: внутренних дел — С. С. Ланской, финансов — П. Ф. Брок, государственных имуществ — М. Н. Муравьев (впоследствии получивший наименование «вешателя»), двора — граф В. Ф. Адлерберг, главноуправляющий путями сообщения К- В. Чевкин, шеф жандармов князь В. А. Долгоруков и члены Государственного совета — князь П. П. Гагарин, барон М. А. Корф, Я- И. Ростовцев и государственный секретарь В. П. Бутков. Почти все члены комитета были настроены довольно реакционно, причем Орлов, Муравьев, Чевкин и Гагарин являлись ярыми крепостниками.

При обсуждении вопроса об отмене крепостного права комитет  отметил, что волнение умов «...при  дальнейшем развитии может иметь  последствия более или менее  вредные, даже опасные. Притом и само по себе крепостное состояние есть зло, требующее исправления»1, что «...для успокоения умов и для упрочнения будущего благосостояния государства (т. е. самодержавно-дворянского строя. — П. З.) необходимо приступить безотлагательно к подробному пересмотру... всех до ныне изданных постановлений о крепостных людях... с тем, чтобы при этом пересмотре были положительно указаны начала, на которых может быть приступлено к освобождению у нас крепостных крестьян, впрочем к освобождению постепенному, без крутых и резких переворотов, по плану, тщательно и зрело во всех подробностях обдуманному»2.

В соответствии с этим решением 28 февраля того же года была учреждена  специальная «Приуготовительная комиссия для пересмотра постановлений и  предположений о крепостном состоянии» в составе Гагарина, Кор-фа, генерал-адъютанта Ростовцева ,и государственного секретаря Буткова.

1 «Журналы Секретного  и Главного комитетов по крестьянскому  делу», т. I, Пг., 1915, стр. 2.

2 Там же, стр. 3

68

 

«Приуготовительная комиссия»  должна была рассмотреть законодательство по крестьянскому вопросу (законы о  «свободных хлебопашцах» и «обязанных крестьянах»), а также различные  записки и проекты, посвященные  вопросу об отмене крепостного права. Однако члены комиссии, рассмотрев все эти материалы, не смогли прийти к какому-либо определенному решению  и ограничились изложением личного  мнения по этому вопросу.

Анализ этих записок представляет несомненный интерес для характеристики взглядов членов Секретного комитета в первой половине 1857 г., т. е. в период, предшествовавший опубликованию рескриптов.

Наиболее обстоятельной  является записка Ростовцева, датированная 20 апреля 1857 г.1.

В начале этой записки автор  указывает на необходимость отмены крепостного права. «Никто из людей  мыслящих, просвещенных и отечество  свое любящих,— писал он,— не может быть против освобождения крестьян. Человек человеку принадлежать не дол-Жен. Человек не должен быть вещью». Высказав столь решительно свою точку зрения, Ростовцев, излагая историю крестьянского вопроса в первой половине XIX в., подвергает критике существующее о крестьянах законодательство, а также различные проекты отмены крепостного права и приходит к выводу, что они не могут быть приняты. Во-первых, указывал он, освобождение крестьян без земли, так же, как и с небольшим участком ее, невозможно. Во-вторых, предоставление крестьянам достаточного надела без вознаграждения будет несправедливо, так как разорит владельцев земли. Выкуп же земли, по мнению Ростовцева, также не может быть осуществлен, так как для единовременного выкупа не хватит средств, разновременный опасен для государства: он продолжался бы довольно долго и мог вызвать крестьянские волнения. С точки зрения Ростовцева, единственно приемлемым мог бы быть проект полтавского помещика Позена. «Этот проект,— писал он,— вполне практический, умеряющий все опасения, обеспечивающий все интересы, обильный благими последствиями введения ипотечной системы, был бы превосходен,