Отмена крепостного права

В этой записке2, датированной 9 (21) июля, Киселев подробно останавливается на разборе мнений трех членов «Приуготовительной комиссии» и, в частности, критикует Ростовцева за определение им государственных крестьян как одной из категорий крепостного населения. В заключение Киселев дает следующее резюме: «Я полагаю, что даровать полную свободу 22 миллионам

1 Отдел рукописей Гос. биб-ки СССР им. В. И.Ленина (ГБЛ), ф. Киселева, картон 5, д. 3. л. 51. Перевод с французского. В значительно сокращенном виде этот разговор воспроизводится в кн. С. С. Татищева «Император Александр II. Его жизнь и царствование», т. I. СПб., 1911, стр. 282.

2 ЦГИА, ф. Секретного и  Главного комитетов по крестьянскому  делу, оп. т. XV, д. 9. Записка представлена писарской копией.

76

 

епостных людей обоего пола не должно и невозможно. Не должно потому, что эта огромная масса не подготовлена к законной полной свободе. Невозможно потому, что хлебопашцы без земли перешли бы в тягостнейшую зависимость землевладельцев и были бы их полными рабами или составили пролетариат, выгодный для них самих и опасный для государства»1.

Киселев указывал, что наделение  крестьян землей либо сохранение за ними находящихся в их пользовании  земельных наделов невозможно без  вознаграждения. Компенсация же помещиков  за эти земли, составляющие более 40 млн. десятин, едва ли, по его мнению, в финансовом отношении возможна. «По сим уважениям,— продолжал он,— я смею думать, что возбуждать вопрос о даровании полной свободы не следует»2.

Однако, наряду с этим Киселев предлагал немедленно приступить к пересмотру законодательства о крепостном состоянии в целях изменения положения крестьян. Он считал, что необходимо было оставить крестьян на время «крепкими земле» и оградить как их личные права, так и их собственность законом.

Получив записку Киселева и ознакомившись с мнениями членов Секретного комитета, Александр II наложил  на докладе Орлова следующую резолюцию: «Я прочел все бумаги с большим  вниманием... Из чтения всех сих бумаг  я еще больше убедился, как дело это трудно и сложно, но при всем этом желаю и требую от вашего комитета общего заключения как к сему приступить, не откладывая оного под разными предлогами в долгий ящик. Гакстгаузен отгадал мое главное опасение, чтобы дело не началось само собой снизу»3.

В своем дневнике 9 (21) июля Киселев записывает следующее: «У гос[ударя] императора с представлением выписок из 4-х мнений чл[енов] Государственного] совета и моим кратким заключением. Разговор с е. и. в. о внутренних] делах. Мнение мое о необходимости ему председательствовать в Государственном] совете и Комитете»4.

1 ЦГИА, ф. Секретного и  Главного комитетов по крестьянскому  делу, оп. т. XV, д. 9, л. 436.

2 Там же, л. 436—437.

3 Там же, л. 370.

4 Отдел рукописей ГБЛ,  ф. Киселева, картон 5, д. 3, л. 52.

77

 

Для оживления деятельности Секретного комитета, который летом  почти вовсе прекратил свою работу, Александр II в двадцатых числах июля вернулся из Киссингена в Петербург. В состав Секретного комитета в начале августа был введен великий князь Константин Николаевич1, на которого царь возложил задачу активизировать работу комитета и начать подготовку реформы. Действительно, как утверждает автор «Материалов для истории упразднения крепостного состояния...»2, в первой половине августа Константин Николаевич провел ряд отдельных совещаний с наиболее влиятельными членами Секретного комитета, находившимися тогда в Петербурге: Ростовцевым, Орловым, Ланским, Чевкиным.

Между тем еще 26 июля Ланским была передана в Секретный комитет составленная А. Левшиным записка, в которой излагались основные положения будущей реформы.

Полагая невозможным осуществить  отмену крепостного права по «английскому образцу», т. е. вовсе лишить крестьян земли, Левшин вместе с тем считал, что нельзя оставить за крестьянами  полный надел земли. «При сохранении за крестьянами полного надела земли,—  писал он,— они не будут иметь  надобности работать у помещиков, и  сии последние ...останутся без  рук, или руки рабочие будут так  дороги, что хлебопашество сделается  убыточным, что было бы вредно для  государства вообще»3.

Руководствуясь этим, автор  записки предлагал наделить крестьян лишь усадьбой, что, по мнению Левшина, ограждало бы крестьянина «от  возможности быть изгнанным из жилища и произвело бы между им и землевладельцем взаимную потребность друг в друге»4. Усадьбы должны были передаваться крестьянам отнюдь не

1 Человек незаурядного  ума, великий князь Константин  Николаевич был решительным сторонником  отмены крепостного права и  ряда государственных преобразований. Он являлся по существу главой  либерал! ной бюрократии.

2 «Материалы для истории  упразднения крепостного состояния  помещичьих крестьян в России  в царствование Александра II»,  т. I. Берлин, I860, стр. 128.

3 А. И. Левшин. Указ. статья, стр. 51J. * Там же, стр. 512.

78

 

даром, а за выкуп, «дабы  не поддерживать лености и не возбуждать в крестьянах новых требований»1. При этом в оценку усадьбы включалась и сумма выкупа феодальных повинностей. В дальнейшем Левшин проектировал дать крестьянам право выкупа земли на основании добровольных соглашений их с помещиками. В этих целях  он считал необходимым организацию  особых «вспомогательных» кредитных  учреждений.

Отмену крепостного права  автору записки представлялось целесообразным провести разновременно, «начав с губерний западных и пограничных, которые  по соседству со странами, где крепостное состояние уже уничтожено, более подготовлены к принятию свободы как в нравственном, так и в экономическом смысле»2.

Такова была точка зрения Министерства внутренних дел, стремившегося  освободить крестьян на первых порах  без земли, с наделением их одной  лишь усадьбой.

Однако и эта столь  умеренная программа не была положена в основу дальнейшей работы Секретного комитета.

14 и 17 августа в Комитете  обсуждался поставленный Александром  II вопрос, как приступить к реформе.  Руководствуясь тем, что «не  только помещики и крестьяне,  но даже само правительство»  не подготовлено еще к реформе  и что к освобождению крестьян возможно приступить «не вдруг, а постепенно»3, Комитет полагал всю подготовку реформы подразделить на три периода.

Первый период «приуготовительный»; за это время правительство должно всемерно «смягчить и облегчить  крепостное состояние», предоставить помещикам возможность освобождать  крестьян по взаимным с ними соглашениям, а также собрать все необходимые  материалы и сведения, нужные для  проведения реформы. Вто-, рой период переходный. На протяжении его правительству необходимо принять меры к освобождению крестьян не по взаимному соглашению, а обязательному, «только не вдруг, а постепенно, шаг за шагом». Наконец, третий период окончательный, когда крестьяне должны были по-

1 А. И. Левшин. Указ. статья, стр. 513.

2 Там же, стр. 509.

3 «Журналы Секретного  и Главного комитетов по крестьянскому  делу», т. I. Пг., 1915, стр. 19.

79

 

лучить личные права и  «поставлены в отношениях своих  к помещикам, как люди совершенно свободные»1.

Определив общий план действий, Комитет остановился на более  детальном рассмотрении первого, «приуготовительного» периода.

Анализируя план подготовки отмены крепостного права, разработанный  Секретным комитетом, нетрудно установить полное совпадение его с рассмотренными выше предложениями Я. И. Ростовцева. Как в том, так и в другом случае, несмотря на признание необходимости отмены крепостного права, вопрос этот отодвигался на крайне неопределенный срок. Решение Секретного комитета ничем фактически не отличалось от подобных постановлений тех же секретных комитетов периода 20—40-х годов.

План реформы, разработанный  Секретным комитетом, был 18 августа 1857 г. утвержден царем. «Да поможет  нам бог,— писал он в резолюции  по этому поводу,— вести это  важное дело с должной осторожностью  к желанному результату»2.

Таким образом, план этот был  чрезвычайно умерен. 7 сентября председатель Секретного комитета граф Орлов представил Александру II доклад о своих предположениях, касающихся деятельности Комитета на ближайшее время. Он перечислял вопросы, которые намеревался поставить  перед членами Комитета. Большинство  их касалось ограничения прав помещиков  и некоторого расширения прав крестьян. Так, речь шла о возможности ограничить права помещиков при разборе  крестьянских споров, наказаний крепостных, отдачи в рекруты, переселения в  Сибирь. Орлов ставил вопрос о возможности  разрешить крепостным вступать в  браки приобретать на свое имя  имущество без согласия помещиков, а также допустить жалобы крестьян на своих владельцев.

Наиболее существенные вопросы  касались уменьшения числа дворовых, заключения соглашений помещиков с  крестьянами, а также предоставление помещикам права отпускать крестьян на волю «за особую определенную плату».

1 «Журналы Секретного  и Главного комитетов по крестьянскому  делу», т. I, стр. 18.

2 Та м же.

80

 

Наконец, Орлов спрашивал  членов комитета о возможности «принять ныне же некоторые меры для облегчения как крепостного состояния, так и взаимных соглашений между помещиками и крестьянами»1.

Таков круг вопросов, на который  должны были дать ответ члены Секретного комитета к началу октября.

«Нет сомнения,— писал  Орлов,— что по важности, обширности и сложности вопросов рассмотрение их потребует много времени...»2. Итак, Секретный комитет и после  августовских заседаний не предпринимал по существу никаких мер в направлении  отмены крепостного права. Вопросы, предложенные для обсуждения Орловым, не выходили за пределы того, что неоднократно рассматривалось в секретных комитетах николаевского царствования. Это и понятно, так как председатель и большинство членов комитета были крепостниками, противниками реформы. Более активно действовало в этом направлении Министерство внутренних дел. Это объяснялось не только тем, что во главе его стояли либерально настроенные люди, как С. С. Ланской, А. И. Левшин, Н. А. Милютин, но и тем, что руководители министерства были хорошо знакомы с положением в стране.

Со всех концов приходили  сообщения о распространении  слухов по поводу освобождения крестьян; усиливалось недовольство крепостных, увеличивались случаи неповиновения  помещикам. Как сообщал в III отделение  в начале ноября 1857 г. штаб-офицер корпуса  жандармов из Казани, слухи об отмене крепостного права становились  все настойчивее. «Толки об этом с  каждым днем более и более распространяются между крестьянами и преимущественно  между дворовыми людьми, которые, будучи убеждены в справедливости оных, ожидают скорого освобождения от помещичьей власти, высказывая в некоторых  случаях своевольство, что заставляет владельцев опасаться худых последствий, если не предупредить их...» Далее  он сообщал, что сведения эти идут из Петербурга и Москвы и разглашаются «людьми не благонамеренными повсеместно  между крепостными

ЦГИА, ф. Секретного и Главного комитетов по крестьянскому делу, оп. т. XV, д. 15, л. 16. 2 Там же, л. 12.

81

 

людьми не только нашей  губернии, но и соседственных»1.

Аналогичные сведения поступали  и из других губерний. Штаб-офицер корпуса  жандармов из Нижнего Новгорода  в октябре того же года писал о все усиливающихся слухах об отмене крепостного права, составляющих «предмет самого нетерпеливого ожидания». Указывая далее на участившиеся случаи неповиновения крепостных, особенно дворовых, он сообщал, что в результате этого «между помещиками рождается опасение оставаться в своих деревнях»2.

Во «всеподданнейшем отчете» III отделения за 1857 г, говорилось о  том же: «Слухи об изменении быта (крестьян.— П. 3.), начавшиеся около трех лет, распространились по всей империи и привели в напряженное состояние как помещиков, так и крепостных людей, для которых дело это составляет жизненный вопрос»3. В заключение шеф жандармов указывал, что «спокойствие России много будет зависеть от сообразного обстоятельствам расположения войск»4.

Именно это положение  и заставляло правительство торопиться с решением вопроса об отмене крепостного  права. Однако оно не могло приступить к реформе без привлечения  к этому делу дворянства. Еще во время коронации, в августе 1856 г., Левшин вел разговоры по этому  поводу с губернскими предводителями дворянства, но какого-либо успеха достичь  ему не удалось. По мнению правительства, наиболее целесообразным было начать освобождение крестьян с западных губерний, дворянство которых в какой-то степени  склонялось к отмене крепостного  права5.

В силу этого виленскому генерал-губернатору В. И. Назимову и было предложено добиться у дворян-

1 ЦГИА, ф. Секретного и  Главного комитетов по крестьянскому  делу, оп. т. XV, д. 17, л. 3.

2 Там же, л. 6.

3 ЦГАОР, ф. III отделения,  оп. 85, д. 22, 1857, л. 77.

4 Там же, л. 83.

6 Дворянство западных  губерний должно было оказаться  более податливым в этом вопросе.  Дело в том, что в середине 50-х годов было решено ввести  здесь новые инвентарные правила.  Поэтому правительство рассчитывало, что дворянство литовских губерний, недовольное проводимой инвентарной  реформой, будет более сговорчивым  в вопросе об отмене крепостного  права.

82

 

ства западных губерний согласия на отмену крепостного права. Ему было поручено заявить дворянству, что если они не пойдут навстречу стремлениям правительства, то будет проведена новая инвентарная реформа, невыгодная помещикам.