Зарождение феодальных отношений

   Глава II

 

                     ЗАРОЖДЕНИЕ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

 

                  § 1. ОСНОВНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ГЕНЕЗИСА

                       И РАЗВИТИЯ ФЕОДАЛЬНОГО СТРОЯ

 

     Следующей после   рабовладельческого строя  стадией   развития общества

является  феодализм.  Эта  социально-экономическая  формация  возникала  в

разных обществах разными  путями:  нередко на развалинах рабовладельческого

способа производства,  но не менее, если не более, часто — непосредственно

из  первобытнообщинного  строя.  Многие исследователи справедливо  указывают

на  однотипность  рабовладельческой  и  феодальной  формаций,  для  которых

характерно существование  личной несвободы всех или  части  непосредственных

производителей.

     Главные   классы  феодального общества  составляют  крупные  земельные

собственники феодалы  и  крестьяне.  В отличие от рабов феодально-зависимые

крестьяне не  отделены  от  средств  производства,  ведут  самостоятельное

хозяйство, но часть производимого  ими прибавочного продукта отдают феодалу

в виде феодальной ренты.  Разнообразные виды феодальной ренты  можно свести

к трем основным формам.  Отработочная рента,  или барщина,  состоит  в том,

что  крестьянин  обрабатывает  барскую  пашню  собственными  инвентарем  и

лошадьми.  Труд  крестьянина  на  феодала и  во  времени  и  в  пространстве

отделен от  работы  на  себя.  При  натуральной ренте  (натуральный оброк)

крестьянин  снабжает  феодала  продуктами своего  труда,  произведенными в

хозяйстве.  Наконец,  денежной рентой именуют передачу крестьянами  феодалу

определенных денежных сумм.  Эти  формы  ренты  редко существуют в  чистом

виде, одно и то же крестьянское хозяйство зачастую и работает на барщине и

платит как натуральный,  так и денежный оброк, но та или  иная форма обычно

преобладает.

     Хотя  отработочная  рента  является наиболее простым  видом ренты,  она

большей частью возникает  сравнительно поздно,  ибо для  ее  распространения

необходима высокая  степень  развития товарно-денежных отношений:  феодалу

должно    быть    выгодно    заводить   собственное   сельскохозяйственное

производство.  Для удовлетворения же  своих личных потребностей ему  вполне

достаточно оброка.  Развитие  товарного хозяйства является  предпосылкой и

для появления денежной ренты.  Таким образом,  как для барщины,  так и для

денежного   оброка   необходимо,   чтобы   в   стране   существовал  рынок

сельскохозяйственных продуктов.

     Общее  господство  или,  по  крайней  мере,  преобладание  натурального

хозяйства,   когда   в   феодальной  вотчине  производится  большая  часть

необходимого   для   жизни,    не   исключает   обмена   товарами.    Так,

сельскохозяйственные орудия  крестьянин вынужден  покупать на  рынке.  Вне

крестьянского хозяйства  производится керамическая и  металлическая  посуда,

идет торговля скотом.  Еще более тесно связано с  рынком хозяйство феодала.

Оружие  и  защитное  вооружение  (феодалы  были  воинами),  боевых  коней,

предметы роскоши,  заморские  деликатесы для праздничных пиршеств — все это

феодал покупает на рынке.  Поэтому наряду с основными классами — феодалами

и крестьянами —  на всех стадиях феодального строя существуют ремесленники

и купцы.

     Поскольку   феодальный  крестьянин  не  отделен   от  основных  средств

производства и  имеет  в  постоянном  и  часто  наследственном пользовании

участок земли, он не вынужден экономически, как капиталистический  рабочий,

продавать  свой   труд   эксплуататору.   Отсюда   вытекает  необходимость

внеэкономического принуждения,  являющегося характерной чертой феодализма.

Это внеэкономическое принуждение  выступает в самых разных формах,  начиная

от  простой сословной  неравноправности вплоть до  крепостного  права.  Но и

крепостное  право  может  выражаться  и   в   насильственном  прикреплении

крестьянина к земле,  запрете  менять местожительство, и в приближающейся к

юридическим отношениям  рабства  собственности землевладельца на  личность

крестьянина.

     Вместе с   тем  внеэкономическое  принуждение   не  ограничивается лишь

неприкрытым насилием.  Характеризуя феодализм,  еще К. Маркс и  Ф. Энгельс

отмечали, что тогда существовали «патриархальные, идиллические отношения»,

писали  об   эксплуатации,   прикрытой   «религиозными   и   политическими

иллюзиями».  В  самом  деле,  в  период генезиса феодализма власть феодала

вырастает  зачастую  из  почитаемой  и  носящей  ореол   святости   власти

родоплеменного вождя. Дружины  феодалов защищают границы страны от внешнего

врага,  а удачные военные  набеги,  способствуя в первую очередь обогащению

знати, одновременно приносят некоторую долю добычи и свободным  общинникам.

     Еще одно  существенное обстоятельство заключается  в заинтересованности

феодала в определенной устойчивости крестьянского хозяйства.  Разорившийся

крестьянин   не   может   быть   объектом   феодальной  эксплуатации:   он

неплатежеспособен при  господстве натуральной или денежной ренты,  у  него

нет   пахотного  скота  и   достаточного  инвентаря,   чтобы  обрабатывать

господское  поле  при  отработочной ренте.  Поэтому  в  своих  собственных

интересах феодал вынужден помогать крестьянам в неурожайные годы, защищать

их не только от внешнего врага,  но и  в конфликтах с  соседними феодалами.

Эти  отношения патроната,  заставляющие порой  крестьянина  видеть в  своем

феодале  защитника и  покровителя (особенно на  ранней,  восходящей стадии

развития  феодальной  формации),  также  неэкономическим  путем  принуждают

крестьянина отдавать феодалу  часть своего прибавочного продукта.

     Существенной  чертой   феодального  строя   является   тесная   связь

землевладения и  политической  власти.  Феодал  выступает  не  только  как

землевладелец,  но и  как  «государь» своих крестьян.  В  разные периоды и в

разных регионах он  обладает той  или  иной  долей политической власти над

крестьянами:  выступает  в  роли  судьи по  тем  или  иным делам,  сборщика

налогов и т. д. Это изъятие феодала из системы общегосударственных налогов

и  судопроизводства  обеспечивает  ему  власть  над  крестьянами  и  носит

название феодального  иммунитета.

     С   феодальным  иммунитетом  тесно   связаны   специфический  характер

феодальной  собственности  на  землю  и  феодальная  иерархия.   Это  была

собственность сословная  и  неполная,  поскольку  только  при  капитализме

земельный  собственник  может   поступать  с   землей  так,   как   всякий

товаровладелец со своим  товаром.  Феодальная собственность  на землю носила

расщепленный характер.  Монарх (король,  император, великий  князь и т. п.)

был верховным собственником  всей земли в  своем государстве  и вместе с тем

имел  собственные,  личные земли —  домен.  В  свою очередь его  вассалы —

герцоги, графы, удельные князья — имели свои владения, где были верховными

собственниками на  землю,  и  свои домены.  Их вассалы —  бояре,  бароны и

т. д. —  также владели вотчинами на правах,  пожалованных сюзеренами.  Это

явление носит  название феодальной иерархии.  В  разных вариантах  развития

феодальных отношений,  в  разные  периоды  феодальная иерархия может  быть

четкой и многоступенчатой, а может быть и слабо выраженной.

     Феодальный  способ производства был  шагом  вперед по  сравнению как   с

рабовладельческим,  так  и  с  первобытнообщинным строем.  Он  обеспечивал

большую производительность труда, развитие производительных сил.

 

 

               § 2. ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ В ДОФЕОДАЛЬНЫЙ  ПЕРИОД

 

     Вопрос  о   времени  появления  славян  на  Балканском полуострове,  в

Центральной и  Восточной  Европе принадлежит к  числу самых  дискуссионных в

исторической науке. Трудности  здесь объективные: археологические  источники

не  дают  сведений  о  языке  населения  и,  следовательно,  не  позволяют

этнически идентифицировать археологические культуры;  трудно положиться на

сведения  греческих и  византийских авторов.  Так,  известия о  венедах  и

антах,  которых многие историки и археологи относят  к славянам, достаточно

спорны.  Существуют веские  основания считать,  что  античные  историки  в

данном случае говорили о  кельтских или германских племенах.

     По предположению  ряда исследователей,  2 — 1,5 тысячи лет до н. э. от

миграционной  волны  индоевропейцев  отделились  племена,  говорившие   на

близких  балто-славянских диалектах.  Они заселили Центральную  и Восточную

Европу.  До сих  пор  не  удалось  определенно  установить,  какие  именно

археологические   культуры   II —   I   тысячелетия  до  н. э.  связаны  с

протославянами,  и  отделить  их  поселения  от  предков   балтов.   Более

определенными  становятся  поздние  археологические  памятники,  которые к

середине I тысячелетия до н. э.  носят  уже  несомненно  славянские  черты

(низовья Днепра).

     Данные исторической  лингвистики свидетельствуют, что  балто-славянская

языковая  общность  сохранялась  чрезвычайно долго и лишь к V в.  до н. э.

разделились  собственно  славянские   и   балтские   племенные   диалекты.

Топонимика дополняет  и усложняет эту картину. Ее данные позволяют говорить

о значительном пласте названий неславянского происхождения  на  территории

Восточной  Европы.  Так,  для  степной зоны характерны гидронимы (названия

рек) иранского происхождения,  оставленные  скифами  и  сарматами, —  Дон,

Днепр,  Днестр  и т. д.  В междуречье Оки и Волги преобладают угро-финские

названия (на языках угро-финской  группы говорят сегодня  мордва,  марийцы,

эстонцы,  карелы,  коми и т. д.). Многие названия рек Белоруссии, Северной

Украины,   Московской,   Смоленской,    Калужской,    Тульской    областей

свидетельствуют  о  том,  что  здесь  некогда  жили народы,  говорившие на

балтских языках (из них  сегодня существуют литовский и  латышский).

     Многие исследователи   полагают,  что  на  большей   части  территории

Восточной Европы  славяне  появляются  в  VII —  VIII вв.  н. э.  Археолог

И. И. Ляпушкин высказал предположение,  что продвигались они двумя путями:

Приднепровье  заселялось  выходцами  с  Карпат,  а  Север —  с   побережья

Балтийского   моря.   В   последнее   время   высказано  аргументированное

предположение, что заселение  Севера (будущей Новгородской земли) славянами

относится к более раннему  времени,  чем освоение Приднепровья, — к V в. Но

и эта точка зрения не стала  общепризнанной. Окончательное решение  проблемы

славянского этногенеза пока еще дело будущего.

     Вне зависимости  от того,  являются ли восточные   славяне  автохтонами

(т. е.  исконным  населением)  Восточной  Европы или пришельцами,  в VII —

VIII вв.  они уже составляли значительную часть населения этой территории.

Именно  в  это время  славяне постепенно осваивают покрытые густыми,  почти

таежными   лесами    пространства    Восточной    Европы.    Проникновение

земледельческих  славянских  племен  в  эти  края  было не завоеванием,  а

медленной инфильтрацией.  Плотность населения здесь была  настолько  мала,

что  пришельцам  не  приходилось вступать в конфликты  с местными жителями.

Высокая земледельческая  культура  славян,  приобретенная  на  плодородных

землях  юга,  воспринималась  коренными  жителями.  Мирное  сотрудничество

славян  с  балтским  и  угро-финским  населением  приводило  постепенно  к

ославяниванию    значительной   его   части.   Исследования   антропологов

показывают,  что  предками  современных  русских,  украинцев  и  белорусов

являются не только славяне, но и древние угро-финны и балты.

     Отношения славян  с другими соседями были не  столь идиллическими. IV —

VII вв. — время, когда из степей Центральной Азии в Европу вторгаются орды

кочевников.  Вслед за гуннами (IV —  V вв.)  в  середине  VI в.  возникает

Аварский  союз  кочевых  племен.  Сами авары были тюрками,  но в состав их

союза входили также монгольские  и угро-финские  племена.  Авары  подчинили

тюрков-болгар, кочевавших в  Приазовье и в Прикаспии, и  двинулись на Дунай.

Образовав свою державу — каганат,  авары вступили в  борьбу  с  Византией,

однако  в  626 г.  потерпели  сокрушительное  поражение.  Аварский каганат

распался.

     Аварский каганат  одно время подчинял себе и  славянский племенной союз

дулебов,  живших  в  Прикарпатье.  Древнейшая  русская  летопись  «Повесть

временных лет»  сохранила  предание  о  насилиях  аваров  над  дулебами  во

времена «Ираклия царя» (византийского  императора,  царствовавшего в  610 —

641 гг.).  «Обры»,  как  называет  аваров  летописец,  впрягали  в  телеги

славянских женщин и заставляли себя возить, были они «телом велици и умомъ

горда»,  но исчезли бесследно. С тех пор сохранилась, говорит  летописец, и

поговорка — «погибоша аки обре». Разумеется, это историческое припоминание

вряд ли можно понимать буквально,  но в  нем,  по-видимому,  есть реальное