Курс лекций по "Культурологии"

 

Изменение лица науки происходит. Конечно. И за счет возрастания объемов  научной информации, но все-таки главным  моментом, определяющим различия между классической, неклассической и постнеклассической   наукой, являются факторы содержательного плана, отражающие характер внутренней организации научного познания, его соответствие определенным идеалам, образцам научной деятельности. Их анализ позволяет сделать вывод, что для науки на разных исторических этапах характерны различия в установлении соотношений между объектом и субъектом познания, а также средствами, которые используются в познании. Идеалом классической науки полагалось знание, строго подтверждаемое опытным путем, исключающее все субъективные привнесения, «человекосоотнесенные» компоненты.Всё, что не соответствовало опытным данным или имело гипотетический характер, считалось недостойным науки. Отсюда известное кредо Ньютона: «Гипотез не измышляю». «Все же, что не выводится из явлений, должно называться  гипотезою; гипотезам же метафизическим, физическим, механическим, скрытым свойствам не место в экспериментальной философии», - писал он в «Общем поучении» второго издания своего труда «Начала».

 

Признавая существование объекта  познания,  независимого от  познающего субъекта, классическая наука накладывала  ряд ограничений на познавательную деятельность, требуя исключить возможные  искажающие  воздействия субъекта, использующего различные познавательные средства и методы.

 

Неклассическая наука, утвердившая  принцип релятивизма в познании,  внесла коррективы в познавательные нормы. Оказалось, что даже природная  реальность зависит от познавательных действий и тех средств, которые  человек использует, познавая её.

 

Эту мысль  один из родоначальников  неклассической науки - В. Гейзенберг - выразил следующим образом: «Траектория  возникает  только вследствие  того, что мы её наблюдаем». Отечественный  же физик-теоертик М.Марков, специалист по релятивистской теории элементарных  частиц. Известный своими публикациями философско-методологического плана. Утверждал, что «под физической реальностью понимается та форма реальности, в которой реальность проявляется в макроприборе».Таким образом. согласно Маркову, «наше представление реальности  субъективно потому, что оно выражается макроскопическим языком и  «подготавливается» в акте измерения, но оно объективно в том смысле, что физическая реальность в квантовой  механике есть макроскопическая  форма реальности микромира. Измеряющий прибор играет роль «переводчика» микроявлений на доступный человеку макроязык. Когда мы говорим о знании микромира, которое мы получаем с помощью приборов , то мы говорим о знании, происходящем из трех источников: природы, прибора и человека ».

 

Неклассическая наука. Образцом которой  можно считать релятивистскую физику, допустила субъективные параметры  в познание природных явлений. Субъект, который  в классической  науке  выступал в роли достаточно  пассивного, стороннего наблюдателя. В неклассической познавательной парадигме допускался в сам процесс добывания истины.

 

Постнеклассический этап развития современного научного познания выдвинул на повестку дня еще более глубокие проблемы соотношения объекта и  субъекта познания, а также используемых познавательных средств.»Человекоразмерные »  объекты, которые становятся объектами современного научного познания - это сложные, самоорганизующиеся, открытые системы, в которых связаны воедино объективные параметры (характеризующие природные явления и процессы)  и субъективные характеристики (присущие субъектам, действующим в рамках познаваемой системы).И если первые параметры задают границы развитию и йункционированию сложной системы, то вторые - дают чрезвычайно большой разброс возможностей реализации её объективных свойств и функций. Этот разброс в принципе не может быть полностью описан и просчитан как субъектом, действующим в рамках сложной системы, так и субъектом, познающим эту систему извне.

 

К разряду описанных выше объектов научного познания относятся локальные экосистемы (биогеоценозы), которые представляют среду обитания человека; такими объектами являются и сложные социотехнические системы - современные научно-технические комплексы; это, возможно, и космогонические процессы, интерес к которым уже выходит за рамки довольно узкого круга ученых-исследователей.

 

Что же касается среды обитания, технического и  технологического развития, то человечество давно перешагнуло границы строго научного интереса к ним. Экологический  кризис и техногенные катастрофы, которые с усиливающейся периодичностью потрясают нашу планету, актуализируют, - увы, - задним числом проблемы познания сложных самоорганизующихся систем и их регулирования в целях предотвращения катастрофических последствий.

 

Постнеклассический этап развития науки определяет новые ориентиры  научного познания. В этом познавательном контексте уже недостаточно учета объективных  параметров познаваемого объекта и влияния средств познания, объективирующих установки субъекта познания. Требуется осмысление собственно субъектных характеристик познающего субъекта - ценностно-целевых параметров его познавательной деятельности, то есть , тех целей, которые он ставит перед собой, и ценностей, которыми он руководствуется.

 

Познание объектов современной  науки выдвигает на повестку дня вопросы так называемой «диалогики» или даже  «полилогики» в отличие от «монологики», определяющей решение познавательных задач только с одной концептуальной позиции. «Диалогика»  и «полилогика» требуют анализа соотношений между разными концептуальными подходами в познании одного и того же объекта.  Итогом диалогического или полилогического познания  является множественное знание, включающее  результаты познавательной деятельности, осуществленной с различных позиций. Объект познания один (к примеру - человек и его поведение), а теорий, объясняющих  его сущность - множество.

 

В современной науке, в отличие  от классической, такая ситуация вполне допустима. Она объясняется тем, что одно и то же явление или  процесс можно исследовать с помощью разнообразных методов, в разных аспектах, с различных позиций  - а это естественным образом скажется на итогах познания. Оценить их истинность и значимость можно лишь в соотнесении результатов познавательной деятельности с её теоретико-методологическими и социокультурными основаниями. Первое относится к внутринаучным параметрам , второе - выходит за рамки узко понимаемых научных ограничений  и представляет собой именно тот пласт современной науки, в котором  воспроизводятся её социокультурные основания.

 

Говоря иначе, современная наука  не может игнорировать зависимость  используемых форм и методов, а также  содержания исходных исследовательских  установок от социальной структуры  общества, от социальной позиции субъектов  познания, от социальных стереотипов, целей и задач, которые ставятся  перед познающим  субъектом (обществом и им самим), ценностей, которыми он руководствуется и которые приняты в обществе ( их культуры), т.е. всех тех факторов, которые всегда составляли специфику социологического анализа. Тем самым социологический аспект становится важным элементом современной научно-познавательной деятельности и современной науки в целом.

 

Справедливости ради следует  отметить, что человекосоотнесенными параметрами  сложных саморазвивающихся систем, которые исследуются в современной науке, являются не только их социологические характеристики. К ним относятся и психологические, и физиологические, и прочие антропологические показатели.

 

Тем не менее  следует выделить в ряду всех человекоразмерных параметров собственно социологические характеристики. Потому что само появление человекоразмерных объектов в современном виде - результат сложной социальной эволюции, в которой социум повлиял не только на их естественно- природные параметры, но и  в значительной степени преобразовал их антропологические характеристики.

 

Так, локальные экосистемы - биогеоценозы (однородные участки земной поверхности  с определенным составом взаимодействующих  живых и косных  компонентов - животных, микроорганизмов, природно-климатических условий и т. п.) - существовали, разумеется, до возникновения человека, но с появлением и включением его активности в процессы геологической и биологической   эволюции эти системы приобрели именно тот вид, который мы сейчас наблюдаем. Кроме этого, человек  тоже изменился в результате включения в конкретные  экосистемы., а  его природные способности и задатки сформировались в соответствии с теми необходимыми функциональными обязанностями, которые  он выполнял в конкретной жизнеобеспечивающей системе.

 

В этом смысле не  только глаз человека видит больше (но не дальше), чем глаз орла. Но и глаза людей разных культурно-исторических формаций, относящихся к разным историческим эпохам и типам цивилизаций, видят тоже по-разному.  Поэтому строгое соотнесение объектов и субъектов познания в современной науке приобретает статус важного методологического принципа. Он выражается в установлении взаимно-однозначного соответствия между объектом познания, познавательными средствами и ценностно-мировоззренческими ориентациями  субъекта познания.

 

Этот принцип может быть выражен  как принцип моделирования, осуществляющегося  в ходе познания. Модель же в этом случае должна расцениваться  как  воспроизведение  познаваемого оригинала, но уже с включенными в это  «воспроизведение» характеристиками познавательных средств и социокультурными особенностями тех, кто осуществляет исследование. Таким образом модель в современной интерпретации выступает как познавательная конструкция, которая обладает максимальной степенью конкретности, воспроизводя объект познания в его социокультурной определенности, задаваемой как субъектами, действующими в его рамках, так и субъектами, познающими его извне.

 

Это может быть модель технологического процесса в конкретной производственной организации и модель социально-экономического развития конкретного региона, другого территориального, национального или прочего образования. Это может быть модель экологической ситуации в конкретном регионе, в определенном районе земного шара или модель политической  активности отдельных социальных групп.

 

Главное, что объединяет такие модели - то, что они, включая все возможные  компоненты, не возводят их в ранг всеобщих, придавая силу закона. Особенные характеристики таким моделей не теряют своей  единичной конкретности, и потому не позволяют на основе одной модели делать выводы обобщающего характера. Эти выводы возможны лишь при сопоставлении ряда моделей, отображающих разброс, поле возможных модификаций познаваемого объекта и учитывающих  также разнообразные исследовательские установки.

 

Недопустима однозначная экстраполяция  выводов, полученных при изучении функционирования конкретной экосистемы где-нибудь в  среднеевропейском регионе, на функционирование такой же по объёму, но отличающейся качественно экосистемы на африканском континенте. Показательны в этом плане события чернобыльской катастрофы. Известно, что рекомендации японских специалистов, занимающихся ликвидацией последствий ядерной катастрофы в Хиросиме и Нагасаки, не в полной мере могут быть использованы в условиях нашей Беларуси.

 

Для науки любая, даже самая сложна модель существует как единичный  факт. Хотя в ходе её построения и  анализа выявляются некоторые эмпи рические связи и зависимости, они  не обладают силой закона, потому что  на примере одной модели не могут получить статус существенных и необходимых. Выводы и практические рекомендации в этом случае делаются по принципу «проб и ошибок».

 

Обобщающие выводы эмпирического, а тем более теоретического характера  возможны лишь при научном анализе  моделей реальных ситуаций, происшедших в разных условиях и построенных с разными познавательными ориентациями. К несчастью, в приведенном выше примере такие возможности все более и более расширяются. Это наводит на мысль, что таков удел созданной человечеством техногенной цивилизации и обслуживающей её науки. 

 

Вот почему в современной науке  идет поиск новых научных технологий, в которых человек, познающий  субъект уже не просто противостоит изучаемому объекту как чему-то внешнему, а превращается в часть исследуемой  системы, которую он же и изменяет, в том числе и своими познавательными действиями. Включаясь во взаимодействие, он каждый раз имеет дело со своеобразными «созвездиями возможностей». «Перед человеком каждый раз возникает проблема выбора некоторой линии развития из возможных путей эволюции системы. Причем сам этот выбор необратим и чаще всего не  может быть однозначно просчитан. Поэтому для саморазвивающихся систем особую роль начинают играть знания запретов на некоторые стратегии взаимодействия, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия».

 

Отсюда - модифицируются некоторые  фундаментальные функции и  принципы научного познания. Так, функция предвидения  в современном научном контексте  должна выражаться не только в развертывании  возможностей познаваемого объекта, но и в определении (что ещё важнее) тех границ, за которыми возможны нежелательные, если не катастрофические последствия для объекта исследования и его окружения.

 

Таким образом, современная наука  пришла к новому, постнеклассическому  образу научно-познавательной деятельности. Для него характерно усиление междисциплинарных связей, во-первых; во-вторых - органичное включение в исследовательский процесс гуманитарных, человекосоотнесенных параметров; а в-третьих - современная наука как особый социальный институт столкнулась с настоятельной необходимостью проведения гуманитарной экспертизы всех своих исследовательских проектов и, желательно, на стадии их разработки, а не  реализации, когда вмешательство в проведение эксперимента иногда уже невозможно. Мощным фактором развития культуры в  XX  веке стала наука. Создание квантовой механики, теории относительности, кибернетики , ядерной энергетики, генной инженерии, компьютерной и лазерной техники, множества других научно-технических новшеств в корне изменило научную картину мира и ее воплощение не только в научных теориях, но и в разнообразных творениях культуры. В полной мере проявилась двойственная роль технического прогресса, который дал человечеству не неисчислимые материальные блага и удобства,  но, с другой стороны, принес столь же неисчисляемые бедствия, что особенно проявилось в двух мировых войнах с применением оружия массового уничтожения, а затем уже в конце столетия в варварских бомбардировках вооруженными силами НАТО городов и коммуникаций Югославии. Таким образом, научно-технический прогресс в XX  веке стал слугой двух господ -- добра и зла, жизни и смерти.