Китайская социально-экономическая модель

Китай самостоятельно производит серию ракет-носителей «Чанчжэн» 12 модификаций (к концу 2002 г. произведено 69 запусков) и способен запускать  спутники и космические корабли  на околоземную орбиту. Китай собственными силами построил космодромы в Цзюцюане, Сичане и Тайюане.

В 1992 г. Китай приступил  к реализации программы пилотируемых космических полетов, за это время  научно-исследовательские центры по авиации и космонавтике решили массу  ключевых технологических проблем, создав надежную базу для запуска  множества беспилотных космических  кораблей и на этой основе выведения  человека на орбиту. В настоящее  время ведется плановая подготовка отряда космонавтов. 30 декабря 2002 г. с  космодрома в Цзю- цюане выведен на орбиту пилотируемый космический корабль «Шэньчжоу-4».

ГЛАВА 4. КИТАЙСКАЯ СОЦИАЛЬНО  – ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ

4. 1 Социально – экономическая модель Китая

Анализируя  социально-экономическую  модель Китая, следует  сосредоточить внимание, прежде всего, на целях социально-экономической стратегии КНР и средствах их достижения, структуре и иерархии тех и других. При этом большое значение имеет рассмотрение базовых черт модели, которыми являются то или иное соотношение рыночных командно-распределительных принципов функционирования китайской экономики.

В последние два десятилетия китайская  модель интенсивно эволюционировала, т. е. изменялись базовые принципы функционирования китайской экономики, структура и иерархия экономической стратегии. Оценивать жизненность и эффективности китайской модели можно только с учетом этой эволюции, ее направленность на больший отход от командно-распределительных  принципов и все большее освоение рыночных механизмов. Особенности этого освоения – его постепенность, которая обеспечивается территориально-отраслевым распространением рыночных механизмов и рыночной логики.

На  современном этапе содержание эволюции китайской социально-экономической  модели уже не относится просто к  широте и глубине охвата экономики рыночными механизмами, а все больше включает в процессы пересмотра целей и средств экономической стратегии КНР.    

Можно выделить три основных этапа эволюции китайской модели.    

На  первом этапе (1978–1984 гг.) особое внимание уделялось реформированию деревни. В прибрежных районах создавались  специальные экономические зоны, на тот момент изолированные от основной экономики.    

На  втором этапе (1984–1991 гг.) – использовался  лозунг: «Плановая товарная экономика». В этот период центр тяжести реформы  приходился на город – на государственные  промышленные предприятия и постепенную  либерализацию цен на продукцию  промышленности.     

На  третьем этапе (с 1992 г. по настоящее  время) китайские  реформы проходят под лозунгом: «Социалистическая  ночная экономика». На этом этапе модернизация системы микрорегулирования и контроля со стороны государства над хозяйственной жизнью осуществляется на рыночных принципах.

Финансовый  кризис в Азии 1997–1999 гг. поставил перед  азиатско-тихоокеанским сообществом  множество острых вопросов. И хотя кризис не затронул непосредственно  закрытую финансовую систему Китая, тем не менее, он оказал серьезное  косвенное воздействие на китайскую  экономику, обострив накапливавшиеся  здесь проблемы. В то же время  готовность азиатских стран к  многостороннему сотрудничеству перед  угрозой повторения кризиса предоставляет  Китаю новые возможности решения  реальных проблем своей экономики  и на этой основе корректировки модели социально-экономического развития страны.

Ключевыми новыми компонентами эволюционирующей китайской модели являются:    

1.  Попытка перейти от экстенсивных к интенсивным факторам производства. В стратегии модернизации делается смена акцентов: цели обеспечения внутренней стабильности и укрепления международных позиций Китая должны достигаться уже не просто за счет высоких темпов роста, а за счет высоких темпов на основе качественных изменений в китайской экономике. В этих целях начата реформа государственной промышленности и государственных финансов, структурные приоритеты все очевиднее сдвигаются в сторону наукоемкого производства.     

2.  Качественно новый подход к использованию внешних факторов экономического роста. Китай уже не просто открывает свою экономику, как в первые два десятилетия реформ, а по существу встает на путь ее интеграции в региональную, азиатско-тихоокеанскую и мировую экономику. Здесь необходимо выделить нацеленность Китая на вступление в ВТО, готовность к многостороннему сотрудничеству в АТР и Северо-Восточной Азии.

К другим новым слагаемым китайской  реформы относятся:

1. развитие производственной инфраструктуры и освоение новых западных земель – как средство оживить частную хозяйственную инициативу в экономически отсталых регионах за счет бюджетных расходов;
2. создание крупных корпораций для  повышения уровня конкурентоспособности китайской экономики на мировых рынках;
3. реформа ВПК путем создания корпораций, которые могли бы производить  высокотехнологичную продукцию;
4. стимулирование внутреннего потребительского спроса;
5. попытка освободить госпредприятия от невыгодных кредитов за счет бюджетных  средств;
6. подготовка к приватизации финансовой сферы;
7. подготовка к участию в региональных, прежде всего в Северо-Восточной  Азии, интеграционных начинаниях;
8. все более акцентированная ставка на использование научно-технического прогресса как главного фактора  экономического роста.

Повышая и качественно усиливая роль внешних  факторов экономического развития, Китай  не может не реагировать на вызовы экономической глобализации. Китайское руководство в целом двойственно относится к экономической глобализации и азиатскому регионализму. С одной стороны, Китай стремится использовать экономическую глобализацию и концепции открытого регионализма для решения внутренних экономических и финансовых задач, вытекающих из курса реформ, прежде всего, получить выход на товарные рынки развитых стран, доступ к их капиталам и современным технологиям.

С другой стороны, Китай, как и многие менее развитые страны, втягиваемые  сегодня в экономическую глобализацию, рассматривает глобализацию, прежде всего, как возможность получить от развитых стран дополнительные импульсы к развитию, возможность справедливо перераспределить финансовые и интеллектуальные ресурсы развитых стран в пользу развивающихся. При этом вопрос об обратной стороне глобализации – необходимости делиться суверенитетом – остается без адекватного решения. Китай не установил пока рамки, в которых он был бы готов делегировать часть национальных полномочий международным экономическим институтам, чего объективно требуют процессы интернационализации хозяйственной жизни на региональном и глобальном уровнях. В этом состоит главный вызов глобализации, на который Китай должен будет дать ответ. 

5. 2 Уроки для России

Реформы в Китае всегда привлекали пристальное внимание в  нашей стране. Но особенно жаркие споры  время от времени вспыхивали в  течение последних лет по поводу применимости китайского опыта в  российских условиях. Как это бывает, участники дискуссии разбились  на два противоположных лагеря: горячих  сторонников этого опыта и  стойких его противников.

По конкретным экономическим  достижениям Китай намного опережает  Россию. За прошедшие годы наши страны сильно разошлись при проведении реформ, особенно после объявленной  в России либерализации цен. Образно  говоря, Россия не опоздала на «китайский поезд», а села на другой, идущий в ином направлении.

Сейчас уже ясно, что  осязаемых успехов, выраженных в  росте ВВП на душу населения, увеличении продолжительности жизни, повышении уровня жизни населения, российской экономике за годы реформ достичь не удалось. При этом большая часть нашего населения в результате реформ потеряла свои сбережения, не смогла принять реального участия в приватизации, а ее доходы оказались намного ниже, чем 10 лет назад.

Для непредубежденного человека очевидно, что все страны отличаются друг от друга каким - то специфическим набором черт (в плане демографии, территории, природных условий, традиций, культуры и определенного социально-исторического опыта) и что поэтому стопроцентное заимствование опыта преобразований какой-либо одной страны попросту невозможно.

Какие же уроки китайской  реформы может получить для себя Россия? Ответ был дан в книге  трех ученых-экономистов из КНР —  Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу «Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа». Чудо, наверное, для нас. Для китайцев это, скорее, пример здравого смысла с учетом обстоятельств и опыта управления делами в государстве по принципу «не навреди». В книге содержится важный вывод о том, что «традиционная экономическая система стран, находящихся на этапе реформ, имеет общие корни, ее пороки носят схожий характер. Поэтому идентичными должны быть и пути преобразований. То есть опыт китайских реформ не является сугубо специфичным, а имеет всеобщий характер. В ней показано, как совершить переход от плановой экономики к рыночной и как совершить этот переход с наименьшими издержками для общества.

Китайским реформам уже более 20 лет. Срок достаточный, чтобы не только оценить их результаты, но и попытаться выявить, в чем же их специфика  и что могло бы рассматриваться  как универсальное. В одном из интервью посол КНР в России Ли Фэнлинь следующим образом объяснил китайский успех: «...для Китая главное, как говорят, это правильное сочетание шести иероглифов, выражающих три понятия: социальная стабильность, развитие и реформа» («Сегодня», 29 ноября 1995 года). В этой формуле важным представляется не только сочетание трех названных факторов успеха, но и сам порядок их перечисления: сначала стабильность — как важнейшая предпосылка, затем развитие — как основа и, наконец, реформа, успех которой и предопределен двумя предыдущими факторами. Представляется, что в правильном сочетании этих трех факторов выражается универсальная значимость китайского опыта, залог успеха реформ в условиях переходного периода в развитии любых стран. Россия своим негативным опытом доказала это «от обратного»; с самого начала была нарушена социально-политическая стабильность, прекратилось развитие и начался упадок, отсюда — неприятие реформ.

Ядром китайских реформ, как, впрочем, и экономических успехов  Японии, Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура, стал отказ от стратегии «догоняющего развития» с ее приоритетным развитием тяжелой промышленности. Именно такую модель после Второй мировой войны выбрали СССР, КНР, страны Восточной Европы и многие развивающиеся страны. Однако из-за отсутствия необходимой самостоятельности на микроуровне экономическая эффективность производства там падала, рост не был устойчивым в связи с отсутствием сочетания интересов государства, предприятия и отдельного трудящегося. Поэтому при такой модели экономики нельзя выйти на границу предельных производственных возможностей.

Это можно сделать, применив стратегию сравнительных преимуществ. Для этого необходимо соблюдать  три принципа:

1. Постоянно добиваться  роста эффективности как экономических субъектов, так и отдельных работников, включая управленческий персонал;  

 2. Постоянно проводить перераспределение вновь созданных ресурсов через «двухколейную» систему цен, что дает максимум выгоды и минимум издержек при проведении реформ;

3. Продвигать экономические  реформы на уровне предприятий,  отраслей и регионов, что позволяет  своевременно оценить все плюсы  и минусы затеянного эксперимента  и внести в него необходимые  коррективы.

Стратегия сравнительных  преимуществ, применяемая в КНР  и ряде соседних стран, позволяет  эффективно использовать имеющуюся  в Китае избыточную рабочую силу, заняв ее в трудоемких отраслях —  сельском хозяйстве, легкой промышленности, торговле и сфере услуг. Такой подход позволил уже на первом этапе выйти этим отраслям на границу производственных возможностей, обеспечив прирост дефицитных ресурсов.

Перераспределение доходов  в КНР происходило через «двухколейную» систему цен, распределение ресурсов и госбюджет. Либерализация цен сдерживалась использованием трех видов цен — директивных (на продукцию госпредприятий, сырье, электроэнергию, транспортные услуги и зерновые), индикативных, отклоняющихся от директивных цен вверх и вниз под воздействием спроса и предложения не более чем на 20% и свободных рыночных цен. Разрешение предприятиям распоряжаться прибылью на микроуровне стимулировало создание новых ресурсов и их размещение в погоне за прибылью в подавляемых отраслях экономики. Это способствовало высокому экономическому росту и упорядочению отраслевой структуры с помощью политики налоговых и кредитных льгот для убыточных или малорентабельных, а также техно емких отраслей с высоким порогом инвестиций — в электронике, угольной и машиностроительной промышленности, приборостроении. Введение в начале 80-х годов в обращение промежуточной валюты (переводной юань, подобие золотого червонца в России 20-х годов) позволило обеспечить частичную конвертируемость китайской денежной единицы, защитить ее от прямого соприкосновения с мировой валютой и сохранить достаточно высокий курс юаня — 1 :8,27 ныне против 1 :2,4 двадцать лет назад. Таким образом, весь комплекс мер китайской реформы способствовал рациональному перераспределению дополнительных доходов, образовавшихся в результате использования стратегии сравнительных преимуществ. В России же ситуация принципиально иная. В нашей стране большая часть доходов госбюджета имеет своим источником труд и капитал, который является в настоящее время дефицитным. От природной ренты, которая должна быть основным источником поступлений в бюджет, доходы невелики. Они на 92% оказались приватизированы, что затрудняет формирование доходной части госбюджета и лишает государство проводить научно-промышленную политику, которая позволила бы в полной мере обеспечить преимущества России в научно-технических ресурсах.