Автор работы: Пользователь скрыл имя, 13 Января 2014 в 22:26, лекция
Рекомендовано к изданию Комиссией по приемке и аттестации электронных версий учебных и учебно-методических материалов Академии управления при Президенте Республики Беларусь.
Печатается по решению редакционно-издательского совета Академии управления при Президенте Республики Беларусь.
Следует отметить, что само понимание социального конфликта в современной социологии неоднозначно. Одни (большинство современных конфликтологов) трактуют это понятие очень широко, подразумевая под ним любое (в том числе и неантагонистическое) социальное противоречие на любой ступени (стадии, фазе) его развития. Л.Козер рассматривает социальный конфликт как идеологическое выражение устремлений и чувств социальных групп или индивидов в борьбе за объективные цели (власть, доходы, статус, ценности и др.). А.Гидденс под социальным конфликтом понимает «реальную борьбу между действующими людьми или группами, независимо от того, каковы истоки этой борьбы, ее способы и средства, мобилизуемые каждой из сторон». Другие исходят из того, что социальный конфликт - это не всякое социальное противоречие в обществе, вытекающее из его социальной неоднородности и социального неравенства, а лишь определенная достаточно высокая стадия (в том числе и антогонистическая) его вызревания и развития.
Нам представляется, что не следует отождествлять социальное противоречие и социальный конфликт: первое шире второго. Социальное противоречие приобретает характер социального конфликта, когда борьба противоположных его сторон приобретает достаточно ясный, открытый и острый характер, когда социальная напряженность достигает достаточно высокого уровня. Многие считают, что социальный конфликт предполагает осознанность людьми противоположности интересов представляемых ими социальных групп. Так, вряд ли правомерно говорить о конфликте между буржуа и пролетариями до превращения последних из «класса в себе» в «класс для себя», хотя объективно социальные противоречия между ними имели место, несомненно, с самого начала возникновения этих классов. Все это говорит о том, что различение понятий «социальное противоречие» и «социальный конфликт» имеет свой смысл.
Но в социологии немало и таких концепций, которые исходят из иных парадигм (нежели парадигма конфликтологии) при решении вопроса об источниках и факторах социальных изменений. Правда, внимание, которое уделяется этому вопросу в других социологических направлениях, обычно значительно меньше. Так, структурный функционализм, видя в обществе самоорганизующуюся и саморазвивающуюся систему, именно стабильность системы, консенсус в области ценностных ориентаций считает естественным состоянием общественной жизни. Для нее, считал Т.Парсонс, более характерны «взаимная выгода и мирная кооперация, чем взаимная враждебность и уничтожение».
Источник социальных изменений функционалисты видят, прежде всего, во внутреннем взаимодействии тесно связанных элементов социальной системы, а также во взаимодействии разных систем. Стабильность и консенсус в рамках «социального равновесия» не означают идеального равновесия социальной системы и не исключают социальных изменений, в том числе и радикальных. Социальные изменения, по Парсонсу, следует рассматривать как «подвижное равновесие», которое может относиться как к той или иной части общества, так и к нему в целом. Задача общества как социальной системы состоит в том. чтобы прежде всего с помощью правовых норм упорядочивать общественные отношения и тем самым предотвращать или снижать вероятность возникновения конфликта, а если он все же возник, то урегулировать его так, чтобы это не дезинтегрировало всю социальную систему.
В истории социологии отчетливо прослеживается явное преобладание эволюционизма, стоящего на позициях признания оптимальным постепенного, более или менее плавного и медленного изменения и развития общества и рассматривающего революционные общественные преобразования как отклонение от нормального, естественного хода истории, как ее аномалию. Это нашло свое выражение в том, что за более чем полуторастолетнее развитие данной науки лишь социология марксизма твердо и последовательно отстаивала решающую роль социальных революций в общественном прогрессе, видя в них «локомотивы истории», «праздники для трудящихся» и т.д. Даже те современные социологи, которые, как и марксисты, разрабатывали и разрабатывают свои взгляды в русле конфликтологического направления в социологии, не связывают их, как показано выше, с признанием необходимости, неизбежности и прогрессивности социальных переворотов революции.
Социология марксизма не отрицает, конечно, роль и значение эволюционной формы развития общества, справедливо считая, что нет революции без эволюции, что последняя подготавливает первую и подводит к ней точно так же, как количественные изменения приводят к коренным качественным. И этим она принципиально отличается от теории катаклизмов, исходящей из признания катастрофического, взрывного, спонтанного, внезапного и необъяснимого характера глубоких и широких социальных изменений. Но при этом центр тяжести в социальном развитии переносятся марксизмом на революцию, которая, по его мнению, необходима и неизбежна в любых условиях и во все времена. Именно она выражает глубинную и подлинную сущность исторического развития, понимаемого как закономерная смена общественно-экономических формаций. Это и приводило к серьезному преувеличению и даже к известной абсолютизации социальной революции в ущерб социальной эволюции. Отсюда и столь резкая и непримиримая критика социального эволюционизма, социал-реформизма со стороны марксизма и особенно ленинизма.
Эволюционист-реформисты, в свою очередь, не могли не замечать, игнорировать качественные, революционные общественные преобразования. Но они считали революцию побочным, случайным, нежелательным, противоестественным явлением, без которого можно обойтись, поскольку и с помощью эволюции, реформ, по их мнению, можно осуществлять глубокие социальные преобразования. Такое негативное отношение к социальным революциям во многом определялось тем, что они чаще всего сопровождались массовыми бедствиями населения, гибелью людей, грубым насилием, хаосом и беспорядками в обществе. Отсюда - абсолютизация эволюции, реформ и резкая, непримиримая критика революционности марксизма.
На наш взгляд, недопустимо односторонне преувеличивать и тем более абсолютизировать место и роль любой из двух основных форм социальных изменений и социального развития - эволюционной или революционной. Социальная эволюция и социальная революция — это две различные, но необходимо взаимосвязанные, взаимообусловленные, сопряженные стороны социального развития. Они неразделимы и теряют смысл друг без друга точно так же, как и парные философские категории: количество и качество, содержание и форма, сущность и явление, причина и следствие и т.д.
Другое дело, что нередко социальная революция понимается слишком узко, т.е. не как более или менее широкий исторический период, в рамках которого относительно ускоренно (относительно предшествующей социальной эволюции) происходит качественное, сущностное, структурное и всестороннее преобразование общества, а как только политическая революция и даже как только момент захвата власти, вооруженное восстание и т.д. Ясно, что при таком неоправданно суженном толковании социальной революции она не может рассматриваться как закономерная и неизбежная форма общественного развития, поскольку здесь одна из возможных форм (видов, способов) осуществления социальной революции неправомерно отождествляется с ее сущностью, с ней самой. Так, совершенно очевидно, что переход от индустриального к постиндустриальному обществу связан с глубоким качественным, революционным изменением общества, но происходит он обычно без политических переворотов, восстаний и т.д.
Вместе с тем нельзя не видеть, что соотношение как эволюции и революции в развитии общества, так и различных форм осуществления самих революций не остается неизменным на различных ступенях истории и в разных условиях различных стран. Современный исторический опыт все сильнее убеждает в том, что в развитых странах современной цивилизации многие социальные проблемы, которые в более или менее отдаленном прошлом могли решаться и действительно решались лишь на путях острейших социальных конфликтов вплоть до революционных выступлений, сегодня успешно ликвидируются на путях эволюционного, реформаторского развития, в связи с чем прошлые классовые антагонизмы потеряли былое значение. Точно так же становится все более очевидным, что в современном подлинно демократическом гражданском обществе и правовом государстве открываются широкие возможности своевременной модернизации общественной жизни, ее различных сторон, способной путем более или менее серьезных реформ предотвращать и решать острые социальные конфликты, не доводя их до выступлений против социальной системы в целом. Другое дело в тоталитарных и авторитарных обществах и государствах, где твердолобая и бескомпромиссная, а чаще всего и грубо насильственная политика и практика властей способны, как показывает и наш и зарубежный опыт, превратить сравнительно небольшой и вполне разрешимый социальный конфликт в революционный взрыв.
Следовательно, революционные, качественные изменения в развитии общества столь же закономерны и неизбежны, как и эволюционные, количественные. Формы, способы их проявления зависят от конкретно-исторических условий данной эпохи и данной страны. Революционные политические взрывы, широта и частота их возникновения - следствие, результат, прежде всего, объективно складывающегося соотношения и характера взаимодействия противоборствующих социально-политических сил, а также политики властных структур. Если последние готовы с помощью более или менее глубоких и радикальных реформ провести назревшие социальные преобразования, пойти на компромисс, не допустить массового применения насилия и т.д., то почва для революционных потрясений в обществе резко сужается и даже качественные социальные изменения оказывается возможным осуществлять без таких потрясений, постепенно, планомерно, регулируемо, преемственно. И наоборот, если стоящие у власти силы не готовы реформировать общество, идти на компромисс, проводят негибкую, далекую от учета сложившихся реальностей реакционнную политику и готовы применять социальное и политическое, в том числе и вооруженное, насилие ради сохранения отжившего, то социально-политические потрясения неизбежны и нередки. В прошлом типичным был последний вариант социального развитии. Сегодня, по крайней мере, в части мира, складываете иная обстановка, когда достижение целей более или менее серьезного обновления общества может осуществляться по первому варианту, хотя и второй вариант отнюдь не исключается, особенно в сравнительно отсталой части мира.
(вопросы для
самоконтроля и