Империя ангелов

42. Жак. 5 лет

Мне страшно. Я  не знаю, почему мне страшно. Вчера  по телевизору показывали то, что они  называют вестерн. Я просто окаменел от ужаса. Все тело тряслось. Семья была удивлена. 
Сегодня утром появились сестры, изображающие ковбоев, чтобы меня напугать. Я бегу в другой конец квартиры. Они ловят меня в столовой. Я бегу на кухню. Они ловят меня на кухне. Я бегу в ванную. Они ловят меня в ванной. 
– Сейчас мы с тебя скальп снимем, – заявляет самая маленькая, Матильда. 
Ну почему она говорит такие злые вещи? 
Сестры гонятся за мной до комнаты родителей. Потом хотят схватить меня в темной комнате, но я ускользаю у них между ног. Я в ужасе. Где спрятаться? Мне в голову приходит идея. Я бегу в туалет. Для большей безопасности закрываюсь на задвижку. Они стучат в дверь, но я ничего не боюсь, она прочная. В туалете я чувствую себя как в крепости, а они продолжают стучать. Вдруг удары прекращаются. Слышны голоса. 
– Что здесь происходит? – спрашивает папа.

– А Жак в  туалете закрылся, – пищат сестры. 
– В туалете? И что он там делает? – удивляется папа. 
И тут меня осеняет. Я произношу фразу, которую всегда говорит папа, когда он хочет побыть спокойно в туалете и которая раздражает маму: 
– Я читаю книгу. 
За дверью повисает тишина. Я знаю, что в доме слово «книга» немедленно вызывает уважение. 
– Что же теперь, дверь взрывать? – любезно предлагает Матильда. 
Напряженное ожидание. 
Затем я слышу, как папа ворчит: 
– Если он сидит в туалете, чтобы читать книгу, нужно оставить его в покое. 
Этот урок отпечатывается у меня в голове. Если все не так, как надо, ты закрываешься в туалете и читаешь книгу. 
Я сажусь на стульчак и осматриваюсь. Справа лежит кипа журналов, а над ней находится папина этажерка – его библиотека. Я беру книгу. Страницы заполнены буковками, которые лепятся одна к другой и которые я не могу расшифровать. Я любуюсь на обложки книг. К счастью, здесь есть детский альбом с картинками. Я его знаю. Папа мне его уже читал на ночь. Там говорится про гигантского человека у лилипутов и про лилипута у гигантов. По-моему, этого человека зовут Гулливер. Я рассматриваю картинки и пытаюсь понять буквы, чтобы они складывались в слова. Это слишком сложно. Я задерживаюсь на рисунке гиганта, связанного толпой маленьких человечков. 
Однажды я научусь читать и закроюсь в туалете надолго, очень надолго, и буду читать так много, что забуду все, что происходит за дверью.

43. Четыре  сферы судеб

Эдмонд Уэллс  ведет нас к скалистым горам на северо-востоке. Он указывает на узкий проход, и мы устремляемся в лабиринт туннелей. Наконец мы попадаем в огромный грот, освещенный четырьмя сферами примерно по пятьдесят метров в высоту, которые висят в двух метрах над землей. 
Ангелы-инструкторы летают вокруг них, как мухи вокруг светящихся висячих арбузов. 
– Это место предназначено лишь для ангелов-инструкторов, – сообщает наш наставник. – Но, учитывая ваше желание увидеть то, что другие ангелы не видят и даже не стремятся увидеть, я хочу немного удовлетворить ваше любопытство. 
Мы приближаемся. 
Все шары одинакового размера, но содержание у них разное. 
В первом находится душа минерального мира. 
Во втором – растительного. 
В третьем – мира животных. 
В четвертом – душа мира людей. 
Я подхожу к первой сфере. Внутри нее подрагивает светящееся ядро. Неужели это душа Земли, знаменитая Гайа, Alma mater, о которой говорили древние? 
– Значит, у Земли есть душа? 
– Да. Все живет, а все, что живет, имеет душу, – отвечает Эдмонд Уэллс. 
И небрежно добавляет:

– А все, что имеет душу, стремится развиваться. Потрясенный, я любуюсь шарами. 
– Все живет, правда? Даже камни? 
– Даже горы, и ручьи, и булыжники. Но их душа находится на низком уровне. Чтобы его измерить, достаточно посмотреть на мерцание ядра и интуитивно определить состояние души. 
– Таким образом, – говорю я, усвоив эту космогонию, – минерал, будучи на уровне 1, должен иметь 100 пунктов, растение – 200, животное – 300, а человек – 400… 
– Именно! 
Я вглядываюсь в душу Земли, но у нее не 100 пунктов ровно, а намного больше… 163! Второй шар, скрывающий душу лесов, полей и цветов, тоже имеет не 200, а 236 пунктов. Сфера животных имеет 302 пункта. Что до человечества, то у него только 333 пункта. 
– Как, – удивляюсь я, – у человечества нет 400 пунктов? 
Эдмонд Уэллс утвердительно кивает: 
– Как я уже говорил, в этом и состоит весь смысл нашей работы. Помогать людям стать настоящими людьми. Подлинными «четвертыми». Но, как ты видишь, люди не занимают отведенное им место. Они даже не на полпути между третьим уровнем животных и пятым мудрецов. «Недостающее звено» – это они. Меня смех разбирает от слов Ницше о сверхчеловеке. Прежде чем стать сверхчеловеками, пусть они сперва станут просто людьми! 
Я наклоняюсь над шаром человечества и внимательнее приглядываюсь к шести миллиардам крошечных пузырьков, каждый со своим светящимся ядром. 
Рауль Разорбак молчит, но я догадываюсь, что он находится под сильным впечатлением от вида всех человеческих душ. 
Эдмонд Уэллс склоняется над сферой. 
– Вот все наши клиенты. Здесь разыгрывается основная партия. По-моему, если человечество не поставит перед собой такой цели, как самоуничтожение, то через несколько веков смертные станут настоящими людьми, настоящими «четвертыми». Но нам, ангелам, предстоит сделать огромную работу, чтобы поднять их до этого уровня. 
Уэллс рисует в нашем сознании кривую. Он оптимист. Человечество развивается все более ускоряющимися темпами. Благодаря современным транспортным средствам и росту количества путешествий, глобальным связям, распространению культуры в планетарном масштабе, все более многочисленным и доступным средствам массовой информации, мудрецы (или «пятые») могут отныне быстрее распространять свое влияние. 
– Посмотрите, как люди жили раньше и как они живут сейчас. Раньше все боялись хищных зверей. Сегодня за ними наблюдают в зоопарках. Люди боялись голода, они были вынуждены заниматься тяжелым и неблагодарным трудом. Сегодня эти задачи выполняют роботы и компьютеры. У человека появляется все больше и больше свободного времени, чтобы думать. А когда человек думает, он задает себе вопросы. 
В начале третьего тысячелетия шансы повысить сознание человечества велики, как никогда. Раньше, например в Древней Греции, в расчет принимались лишь «граждане», то есть свободные люди. Рабы и иностранцы были не в счет. Позднее мало-помалу все эти «маргиналы» получили равные права.

44. Энциклопедия

Терпимость. Каждый раз, когда люди расширяют свое понимание  «себе подобных», чтобы включить в него новые категории, они начинают рассматривать существа, ранее считавшиеся  низшими, как достаточно похожие, чтобы быть достойными уважения.

С данного момента  не только эти существа переходят  на другой уровень, но и человечество в целом проходит новый этап развития. 
Эдмонд Уэллс. 
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4

45. Добрые и злые

Шар человечества…  Я понимаю, что именно сюда возвращаются наши яйца каждый раз, когда они отправляются на северо-восток. Я понимаю также, что души, собранные таким образом  вместе, разряжаются одна о другую и гармонизируются между собой. Отсюда и знаменитая фраза, которой Уэллс прожужжал мне все уши: «Достаточно подняться уровню одной души, и повысится уровень всего человечества». Может быть, именно здесь находится знаменитая «ноосфера» Тейяра де Шардена, в которой смешаны сознания всех людей? 
– Но если мы, ангелы, ничего не будем делать, будут ли они развиваться сами по себе? – вдруг спрашивает Рауль. 
– Мы пастухи, которые направляют стадо в правильном направлении. Но, действительно, благодаря проделанной ангелами в прошлом работе, люди уже на верном пути. 
– Стало быть, в таком случае их можно было бы оставить… 
Эдмонд Уэллс даже не обращает внимания на это замечание. 
Рауль настаивает: 
– А для нас, ангелов, каков следующий уровень развития? Мир богов? 
Эдмонд Уэллс поднимает брови. 
– Смеюсь я, глядя на вас, молодых ангелов. Вы все хотите узнать сразу. Не можете отказаться от старых привычек людей. Но посмотрите внимательно на ваши сферы, и вы поймете, где заключаются все привычки смертных, которые вас по-прежнему тревожат и отягчают. Вместо того чтобы снова и снова задавать себе человеческие вопросы, ведите себя как ангелы!

С этими словами, раздосадованный, наш наставник  поворачивается к нам спиной и  быстро удаляется. Он направляется к  матери Терезе, чтобы дать ей наставления. Из того немногого, что мне слышно, я понимаю, что одним из ее клиентов является глава государства, которому она постоянно предлагает увеличить налоги на крупные состояния. Эдмонд Уэллс отчеканивает, что притеснения богатых не сделают бедных счастливее. 
Я приближаюсь, чтобы лучше их слышать. 
– Дорогая мать Тереза, иногда вы рассуждаете слишком упрощенно. Как говорил один мой знакомый, «недостаточно преуспеть самому, нужно еще получать удовольствие от неудач других». Он шутил, но вы действительно разделяете эту точку зрения. Вы убеждены, что человек может легче переносить свою нищету, если все человечество тоже страдает. Цель же, напротив, состоит в том, чтобы сделать всех людей счастливыми! 
Мать Тереза делает гримасу обиженного ученика, уверенного, несмотря ни на что, в своей правоте. 
Со своей стороны, я считаю, что она пытается, прожив всю жизнь среди бедняков, воспроизвести знакомое ей окружение. Нищих она знала всегда. С богатыми все гораздо сложнее. Святая женщина вынуждена теперь интересоваться биржевыми курсами, новостями моды, благотворительными обедами, модными ресторанами, нервными депрессиями, светским алкоголизмом, адюльтерами, талассотерапией, в общем, всеми проблемами богатых. 
Мать Тереза выслушивает наставления Уэллса, нахмуриваясь, и заявляет: 
– Наверное, мне следует подтолкнуть президента к тому, чтобы начать кампанию по регулированию рождаемости в бедных кварталах. Не делайте детей, о которых вы не способны позаботиться, иначе они станут преступниками и наркоманами. Вы это имели в виду? 
– Продолжайте в том же духе, – вздыхает Эдмонд Уэллс. – Это уже лучше. 
По-моему, наш инструктор все-таки очень терпеливый педагог. В своем роде, он уважает… свободный выбор ангелов. 
Рауль вытягивает руки к горизонту и взлетает. Я следую за ним. 
– Эдмонд Уэллс знает, кто такие «седьмые». Он точно знает, что находится над нами. 
– Он нам ничего не скажет, ты уже видел его реакцию, – говорю я. 
– Он-то будет молчать. Но есть его книга… 
– Какая книга? 
– Его «Энциклопедия относительного и абсолютного знания». Он начал ее, будучи смертным, и продолжает в своей небесной жизни. Ты же прекрасно знаешь, он нам постоянно цитирует отрывки из нее. Он собрал в ней все свои знания, все, что он открыл и все, что его интересует во вселенной. Три первых тома он написал на Земле, где смертные могут их прочитать. Но четвертый он пишет здесь. 
– Ты к чему ведешь? 
Мой друг делает петлю, затем возвращается и продолжает парить рядом со мной. 
– Уэллсу так хочется распространить свою науку, что он наверняка искал способ материализовать четвертый том вслед за тремя первыми. 
– У него нет больше ни карандаша, ни ручки, ни пишущей машинки, ни компьютера. Он может собрать все сведения, какие захочет, но они всегда будут бесплотными. 
Эти аргументы Рауля не убеждают. 
– Не считаешь же ты его настолько сумасшедшим, чтобы записать все великие секреты Рая в каком-нибудь манускрипте, спрятанном на Земле? 
Рауль невозмутим. 
– А помнишь отрывок из «Энциклопедии», озаглавленный «Конец эзотерик»? Там ясно сказано: «Отныне все секреты могут быть представлены широкой публике. Поскольку мы должны признать очевидное: понимают лишь те, кто хочет понять». 
Мы кружимся над Раем. 
– Все секреты, КРОМЕ секрета «седьмых»! Нельзя же представить, что Эдмонд Уэллс доверил человеку-медиуму на Земле тайны Рая, чтобы тот записал их в книгу… 
Мой друг восхищен, как будто он ждал, что я произнесу эти слова. 
– Кто знает?

46. Энциклопедия

Конец эзотерик. В прежние времена те, кто имел доступ к фундаментальным знаниям  о человеческой природе, не могли  их раскрыть вдруг. Пророки изъяснялись  параболами, метафорами, символами, намеками, недоговоренностями. Они опасались, что знание распространится слишком быстро.

Они боялись  быть неправильно понятыми. Они создавали  инициации для того, чтобы тщательно  отбирать тех, кто достоин иметь  доступ к важной информации. 
Эти времени прошли. Отныне все секреты могут быть представлены широкой публике. Поскольку мы должны признать очевидное: понимают лишь те, кто хочет понять. «Желание знать» является самым мощным человеческим двигателем. 
Эдмонд Уэллс. 
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4

47. Игорь. 7 лет

Человек в форме  был милиционером. Он был красивым, большим, сильным. От него пахло чистотой. Он взял меня на руки. 
Он отряхнул с меня снег и отвел в детдом. Наконец-то подальше от опасности. От мамаши. Я здесь уже два года. 
В детдоме живут другие дети, брошенные родителями. Мы – отбросы общества, нелюбимые, нежеланные, кто не должен был родиться. 
Плевать. Я жив. 
Здесь все похоже на питомник для бездомных собак, только ветеринар заходит реже, а жратва хуже. 
Другие ребята нервные. К счастью, я сильный. Когда есть проблема, я не думаю, я сразу бью. Лучше всего в живот. Меня считают зверем. Но лучше так, по крайней мере, меня боятся. Сперва тебя боятся, потом с тобой дружат. Я быстро понял, что люди думают: раз ты хороший, значит, ты слабый. Я не хороший. Я не слабый. 
В комнате нас четверо. Вместе со мной здесь три «В». 
Ваня – маленький украинец, которого отец-алкоголик слишком «укачивал» о стену. 
Володя в нашей банде толстяк. Не знаю, почему он толстеет от того, чем нас тут кормят. 
Вася молчун. Когда он говорит, то рассказывает интересные вещи, но он чаще молчит. Он научил нас играть в покер.

Покер – это  клево. В один вечер можно достичь  верха счастья или несчастья, все очень быстро. Когда Вася играет, лицо у него каменное. Он говорит: «Важны не плохие или хорошие карты, важно уметь играть плохими». Еще он говорит: «Важно не то, какие у тебя карты на самом деле, а то, какие они по мнению противника». Вася постоянно жует веточку.

Он учит нас  подавать ложные сигналы радости или разочарования, чтобы сбить других с толку. Благодаря ему я в школе покера, и она меня многому учит, у меня развивается талант наблюдателя. Мне это нравится. Мир полон маленьких деталей, которые дают нам всю необходимую информацию. 
Вася говорит: 
– Некоторые профессиональные игроки даже в карты никогда не смотрят. Так они увереннее, что лицо их не выдаст. 
– А как же они узнают, кто выиграл? 
– В последний момент. Когда ставки сделаны, они открывают карты и узнают, счастливая у них рука или нет. 
Васю родители не бросили. Его не били. Он сам убежал из дома, когда ему было шесть лет. Милиция его поймала, но он никому не признался, кто он и откуда. Тогда его отправили в детдом, ментам ведь неохота тратить время на поиски родителей какого-то беспризорника. 
Вася никогда не говорит про свое прошлое. Может, у него были богатые родители, но он их больше не хочет видеть. Он ушел от них просто так, в голову что-то пришло, ради приключения. Вася – это класс. 
Иногда ребята из детдома уходят, их усыновляют люди, которые хотят иметь детей. Сперва я об этом мечтал. Вдруг появляются родители, которые хотят нас спасти… Но я быстро понял, что все это надувательство. Разные слухи ходят. Говорят, что часто приемышей используют для детской проституции или заставляют в подпольных мастерских шить футбольные мячи или собирать игрушки для детей на Западе. 
Ненавижу западных детей. На них весь мир работает. В подвале детдома есть мастерские, где нас заставляют собирать игрушки и электронные детали. Нас эксплуатируют задаром, да! 
Когда кто-нибудь, кого усыновили, собирает вещи, над ним смеются и кричат в спину: «Ну что, проституция или подпольная мастерская?» 
На самом деле мы ревнуем, потому что они, может быть, нашли родителей, а мы нет. 
Вчера Ваню схватили ребята из банды Петра. Он пришел в слезах. Петр заставил его показать наш тайник, и они забрали все сигареты. Мы так этого не оставим. 
Мы идем в комнату Петра. Дверь не закрыта, но внутри никого нет. Странная тишина. Где-то здесь ловушка, это точно. 
Паук, поднимающийся по паутине к потолку, кажется мне знаком. Плохим знаком. Паук означает ловушку. 
Поздно. Петр и его дружки спрятались под кроватями. Они внезапно выскакивают и угрожают нам ножом с выкидным лезвием. 
Паук был прав. 
Против ножа мои кулаки бессильны. Мы стоим, опустив руки, а Петр приказывает своим дружкам раздеть нас и поджечь одежду. Он говорит, что с этого момента половину сигарет, которые мы украдем, мы будем отдавать ему, а то получим по шее. 
– Хотите мира, салаги, так делитесь. 
Потом он поворачивается ко мне и, играя лезвием у пупка, говорит: 
– А тебе я скоро портрет перекрою. 
Я не могу ничего сделать против его ножа. Мы проходим голые мимо других ребят. Об этом уже знает весь детдом, и мы понимаем, что облажались. 
На улице идет снег, приближаются праздники, но здесь никто не верит в Деда Мороза. Если бы он был, он дал бы нам родителей, которые могли нас защитить. Правда, на Новый год каждый имеет право на апельсин и кусок жесткой баранины. Я чищу апельсин и загадываю желание. Если Дед Мороз меня слышит: «Пусть Петр получит ножом в брюхо».

48. Венера. 7 лет

Они поссорились. Мама упрекала папу, что он посещает молоденькую курочку. Я, правда, никогда  не видела никакой птицы в квартире. Папа сказал, что у него нет курочки, что с него хватит ее подозрений. Мама сказала, что в любом случае женщина имеет право ухаживать за своей внешностью и что, если он не хочет заплатить за ее операцию, она оплатит ее с их общего счета. 
Папа сказал: «Не в твоих интересах делать это». Они произнесли ритуальную фразу: «Не перед малышкой», а затем ушли к себе в комнату. Они продолжали кричать. Били вещи об пол и стены. Потом стало тихо. 
Есть много такого в поведении взрослых, что мне кажется странным. Я еще посидела немного перед телевизором, чтобы посмотреть продолжение передачи. 
Потом, у себя в комнате, как часто по вечерам, я села перед зеркалом и задумалась. Если маме нужна пластическая операция, чтобы стать еще красивее, значит, мне тоже. 
Что изменить, чтобы стать еще красивее? Я исследую свое лицо и прихожу к выводу: нос. 
У меня слишком длинный нос. Санта-Клаус, если ты меня слышишь, вот мое желание: пластическая операция, чтобы укоротить нос.

Прошлой ночью  мне приснился странный сон. Мне  снилось, что дети дерутся и один из них поворачивается ко мне и  бросает: «А тебе я скоро портрет перекрою». 
Вчера вечером я смотрела по телевизору передачу про пластическую хирургию. Наверняка она и вызвала этот кошмар. Там как раз объясняли, каким образом перекраивают лицо. Мама просто приклеилась к экрану. Обычно, когда по телевизору показывают кровь, родители велят мне идти спать, но тут они были так захвачены зрелищем, что забыли про это. 
Мама сказала, что она тоже хотела бы пойти к хирургу и переделать лицо. Она говорит, что не надо долго ждать. Чем ты моложе, тем лучше результат. 
Папа возразил, что операция стоит слишком дорого, но мама сказала, что красота не имеет цены, особенно если это профессиональный капитал. Папа сказал, что его внешность тоже профессиональный капитал, но он предпочитает поддерживать свою форму с помощью спорта, а не скальпеля. 
Папа упрекал маму, что она не следит за собой и тратит слишком много денег. Потом он хотел ее поцеловать, но она его оттолкнула. Она сказала, что он больше на нее не смотрит, а то бы увидел ее морщины и сам предложил их убрать. Она сказала, что женщина никогда не идеальна и что с определенного возраста она ответственна за свое лицо. 
Неужели это правда? Значит, красота не дается раз и навсегда?

49. Жак. 7 лет

Прекратите  задавать вопросы, Немро. 
– Но… 
– Вы меня раздражаете, Немро. Учите урок, и все. Постоянно в облаках витает, а потом задает вопросы. А меня интересуют ответы. 
Смех в классе. Я наклоняю голову. В школе я несчастлив. Училка заставляет нас зубрить наизусть всякие вещи, а у меня память плохая. В этом году я потратил кучу усилий на таблицы сложения и вычитания. В первом классе я с трудом выучил алфавит и научился писать свою фамилию и адрес. Не могу запомнить спряжения глаголов. Я не могу даже запомнить входного кода в собственный дом.

Сколько раз  я тщетно пытался набрать правильные цифры на улице, на холоде! 
С другими учениками у меня тоже сложные отношения. Потому что я рыжий и ношу очки. Они обзывают меня «морковкой со стеклышками» или «ржавым гвоздем». По-моему, я ошибся планетой. 
Лучше всего мне с Моной Лизой. Она всегда дает хороший совет. Вчера я решал задачу по математике с тремя возможными ответами. Так вот, Мона Лиза положила лапу на правильный! 
Если я не с этой планеты, может, я с планеты кошек? 
На прошлой неделе я проходил мимо магазина игрушек и увидел замечательный космический аппарат с мигающими лампочками. Может, на таком аппарате можно путешествовать в космосе и найти свою планету? Я уверен, что на моей большинство существ имеют рыжие волосы, а блондинов и брюнетов обзывают «кочерыжками» и «коровьими лепешками». 
На моей планете никого не заставляют учить наизусть стихи, потому что все знают, что это бессмысленное занятие. И кодов на входной двери там нет. Скоро Рождество. Я попрошу Деда Мороза принести мне этот космический аппарат. 
Я рассказал об этом Моне Лизе. Она согласна с моим выбором.

50. Желания

Я сижу по-турецки, паря в пространстве под бирюзовым  деревом. Справа плещется озеро Зачатий. Три сферы трепещут у меня над  ладонями. Каждый раз, когда я подключаюсь  к клиентам, я чувствую небольшую  боль. Как если бы соединение со смертными существами позволяло мне снова обрести ощущения плоти. 
Подходит Эдмонд Уэллс. Он касается кончиком пальца сферы Игоря, кладет ладонь на сферу Венеры. 
– Теперь ты, по крайней мере, знаешь рычаги каждого. Знаки для Игоря. Сны для Венеры. Кошка для Жака. Но будь внимателен. Иногда нужно много рычагов, иногда их нужно поменять. Не впадай в рутину. Ну, что они хотят на Рождество и Новый год? 
– Игорь хочет… чтобы один его знакомый получил ножом в живот. Венера хочет пластическую операцию, чтобы укоротить нос, а Жак требует пластмассовую игрушку в виде космического корабля пришельцев. Я действительно должен выполнить все их желания? 
Наставник теряет терпение.

– Решив стать  ангелом, ты обязался не обсуждать это  правило. Ты не должен судить о качестве их желаний, твоя роль состоит в том, чтобы их удовлетворять. 
– Кто придумал такие правила? Кто заинтересован в том, чтобы их желания исполнились? Бог? 
Эдмонд Уэллс делает вид, что не расслышал вопроса. Он склоняется над яйцами с обеспокоенным видом. Меняет углы наблюдения, задумывается и говорит: 
– Теперь, когда ты знаешь пять рычагов, я научу тебя трем тактикам. От самой простой до самой сложной. Во-первых, тактика «кнута и пряника». Речь идет о том, чтобы подталкивать клиента обещанием вознаграждения или угрозой наказания. Во-вторых, тактика «горячего и холодного». Быстро менять плохие и хорошие сюрпризы для того, чтобы клиент стал более податливым. В-третьих, тактика «бильярдного шара». Воздействовать на того, кто воздействует на клиента. 
Удовлетворенный преподнесенной порцией мудрости, наставник уходит. Не успевает он удалиться, как появляется мой искуситель Рауль Разорбак. 
– Пошли за ним. 
Мы незаметно продвигаемся среди деревьев до ложбины, в которой Эдмонд Уэллс, сидя по-турецки, пристально разглядывает единственную парящую над ладонями сферу. Так, значит, инструкторы имеют на своем попечении какие-то специально отобранные души? 
Яйцо поблескивает. 
Уэллс шевелит губами. Он говорит сфере: 
– Улисс Пападопулос, ты готов? Вот еще одна статья для «Энциклопедии относительного и абсолютного знания». 
И он начинает диктовать отрывок, посвященный влиянию языков на мышление. Я не верю своим ушам. Эдмонд Уэллс диктует тексты смертному. Но не первому попавшемуся, понимаю я тут же. Рауль был прав. Наставник использует медиума для того, чтобы передать свои знания, потому что больше всего он опасается, как бы его мысли, не зафиксированные материально, не исчезли. 
– Этот смертный, этот Улисс Пападопулос, значит, знает больше, чем ангелы, об их территории, – шепчет мой друг. – Давай-ка спустимся и поглядим на него. Это, должно быть, интересно.