Русские переводы романа Б. Виана "Пена дней"

 "Le souris grise à moustaches noires fit un dernier effort et réussit à passer. Derrière elle, d’un coup, le plafond rejoignit le plancher... Elle déboula en toute hâte à travers le couloir obscure de l’entrée dont les murs se raprochaient l’un de l’autre en flageolant, et parvint à filer sous la porte" ("Серая мышка с чёрными усиками, сделав невероятное усилие, успела выскочить из комнаты, прежде чем потолок рухнул на пол…Мышка помчалась по тёмному коридору к передней, стены которой тряслись и сдвигались, и ей удалось юркнуть под входную дверь").

 Антитеза реализуется посредством контрастного описания коридора (clair-obscure) и уменьшенного размера квартиры. Виан использует метафору "le plafond rejoignit le plancher" и такие глаголы, как "déboula", "passer", "filer", чтобы показать мгновенное и тотальное разрушение пространства. Налицо прямая связь между опустошенностью внутреннего мира героя и унылостью окружающей действительности.

 Есть в романе образы, визуализация которых несколько  затруднительна, хотя создаются  они, казалось бы при помощи тех же средств, что и уже отмеченные нами в примерах выше. Но эти образы совсем уж "странные", например:

"На потолке висели  позаимствованные у мясника железные  крюки. Чтобы украсить помещение,  Изида прихватила еще и две  свежеосвежеванные бараньи головы, которые улыбались с крайних крюков" . Не странным ли кажется такое "украшение" комнаты?

"Только тогда Колен  вновь вернулся на землю и  заметил, что потолок был с  многочисленными просветами, сквозь  которые за происходящим наблюдали  жильцы верхнего этажа, что  густая бахрома водяных ирисов  покрывала низ стен, что разнообразно  раскрашенный газ выбивался из  пробитых там и сям отверстий…" Можно ли представить себе подобную комнату?

"По краям рамы образовалась  тонкая кожица, переливающаяся, как  опал, радужными бликами изменчивых  и смутных цветов" . Стекло здесь вырастает в раме само и похоже оно больше на мыльный пузырь.

 А вот описание церкви  во время церемонии Колена  и Хлои:

"В начале коридора  вагонетка вышибла дверь, повернула  под прямым углом, и в зеленом  свете появился Святой. Он строил  жуткие гримасы, и Ализа прижалась к Колену. Пыльная паутина метелкой прошлась по их лицам, и в памяти у них всплыли кусочки молитв. Вторым показалось видение Девы Марии, а на третьем, перед ликом Господа, у которого был ультрафиолетовый фонарь под глазом и недовольный вид" .

 Есть в романе и  более зловещие описания, они  встречаются ближе к концу  романа. Например, описание рудника  настолько подробное и жуткое, что нам начинает казаться, что  мы попали в преисподнюю:

"Внезапно дорога вильнула  еще раз, и они очутились  посреди медных рудников, с обеих  сторон ярусами громоздившихся  друг над другом. Необъятные пространства  зеленоватой меди до бесконечности  развертывали свою иссушенную  поверхность. Сотни людей, одетых  в непроницаемые комбинезоны,  копошились вокруг огней. Другие  громоздили в правильные пирамиды  топливо, которое беспрестанно  подавалось электрическими вагонетками.  Под воздействием тепла медь  плавилась и текла красными  ручейками, обрамленными бахромой  ноздреватых и твердых как  камень шлаков.

 Повсюду ее собирали  в большие резервуары, откуда  затем откачивали машинами и  переливали по овальным трубам" .

 Или, например, убийство  Коленом служащего, которого он  даже не заметил:

"Под дверью кабины  номер 128 медленно извивался тонкий  арык шипучей крови, и красный  напиток начинал стекать на  лед большими каплями, дымящимися  и тяжелыми" .

 Но самое странное  и жуткое впечатление производит  медицинский квартал, автору удается  передать комплексный образ этого  места, здесь у читателя возникают  уже не только зрительные, но  и обонятельные ассоциации, здесь  как будто чувствуется запах  разложения и гниения:

"Они повернули направо.  Чтобы попасть в медицинский  квартал, нужно было миновать  пару вольготно раскинувшихся  построек. Метров через сто до  них донесся запах анестезирующих  средств, в ветреные дни он  проникал еще дальше. Совсем другим  стал тротуар. Теперь это была  бетонная решетка с частыми  и узкими поперечинами, настланная  поверх широкого и гладкого  канала. Под решеткой тек смешанный  с эфиром спирт, он гнал ватные  тампоны, замаранные слизью и  сукровицей, а иногда и кровью. Там и сям поток нестойких  выделений окрашивали собой длинные волокна наполовину свернувшейся крови; медленно проплывали, вращаясь вокруг своей оси, словно чересчур подтаявшие айсберги, лохмотья полуразложившейся плоти. Запах эфира забивал все остальные. Разматывая свои сонные кольца, спускались вниз по течению и марлевые повязки и компрессы.

 Справа от каждого  дома в канал опрокидывалась  спускная труба, и не представляло  особого труда определить специализацию  врача, понаблюдав чуть-чуть за  жерлом его трубы. Какой-то  глаз выкатился сам собой, уставился  на несколько секунд на Колена  с Хлоей и закатился за большое полотнище красноватой ваты, мягкой, как зловредная медуза" .

 Также автор создает  в романе пародийные визуальные  образы, которые не воспринимаются  буквально и серьезно, и, тем  не менее, у каждого читателя  вызывают свои определенные зрительные  ассоциации:

"Навстречу ему попадались, как на подбор, сплошные дылды - ну да, ведь водружены они были на вертикальные металлические лезвия;

 несмотря на всю  сложность подобной затеи, они  изо всех сил старались сохранить  ужимки и прыжки своей обычной  походки" ;

"Люди прятали подбородки  кто куда мог: в воротники  пальто, в шарфы, в муфты, он  даже увидел человека, который  использовал для этого проволочную  клетку для птиц; сопротивляясь,  ее дверца на пружинках изо  всех сил упиралась ему в  лоб" ;

"Справа, слева возвышались  красивые строения из самана  с окнами, падающими как нож  гильотины" ;

"Полицейский на перекрестке  закутал голову в пелерину. Он  походил на большой черный  зонтик" ;

"В витрине на пружинном  матрасе покоилась красивая женщина.

 Какой-то аппарат чистил  снизу вверх ее обнаженные  груди длинными шелковистыми  щетками из тонкого белого  ворса. Табличка гласила: "Сберечь  вашу обувь поможет Антипод  Преподобного Шарля" ;

"В следующей витрине  толстый мужчина в фартуке  мясника резал маленьких детей.  Витрина пропагандировала Общественную  Благотворительность" ;

"В витрине находился  водруженный на орезиненные колеса живот, очень круглый и поэтому гладкий. Вывеска утверждала: "И на вашем тоже не будет ни одной складки - прогладьте его Электрическим утюгом" ;

"Дорога была что  надо, с наведенным фотогеничными  бликами муаром, с совершенно  цилиндрическими деревьями по  обеим сторонам, со свежей травой, солнцем, с коровами на полях,  трухлявыми загородками, цветущими  шпалерами, яблоками на яблонях  и маленькими кучами опавших  листьев, со снегом там и  сям, чтобы разнообразить пейзаж, с пальмами, мимозами и кедрами  в саду отеля и со взъерошенным рыжим мальчуганом, который гнал куда-то двух баранов и пьяную свинью. С одной стороны дороги был ветер, с другой не было. Выбирали ту, которая нравилась.

 Тень давало лишь  каждое второе дерево, и только  в одной из двух канав водились  лягушки" ;

"Публика, теснившаяся  здесь, обладала весьма характерной  внешностью. Взгляд то и дело натыкался на скользкие физиономии в очках, взъерошенные волосы, желтоватые окурки, объедки нуги, ну а что касается женщин - на тощенькие невзрачные косы, обмотанные вокруг черепа, и куртки на меху, одетые прямо на голое тело; в их вырезах время от времени можно было заметить кусочки грудей на темном фоне. В большой зал первого этажа, потолок которого был наполовину застеклен, наполовину расписан фресками тяжелой воды, коим с легкостью удавалось заронить в присутствующих сомнение в пользе экзистенции, населенной столь обескураживающими женскими формами, набивалось все больше и больше народа; пришедшим поздно только и оставалось, что стоять в глубине на одной ноге, пользуясь второй для отпихивания напирающих соседей. Взоры выжатой как лимон толпы притягивала специальная ложа, где во главе целой свиты восседала герцогиня де Бонвуар; своей высокопробной роскошью она словно издевалась над сиюминутностью индивидуальных усилий шеренги философов, которые замерли на пуантах, как и их складные, а может, и раскладные стульчики" .

 

2.2.3 СЛУХОВЫЕ ОБРАЗЫ

 Звуковые образы в  романе "Пена дней" также разнообразны  и зачастую необычны и пародийны.

 В оригинале романа звуковые образы передаются при помощи следующих слов: "son", "bruit (шум), "ton" (звук музыкального инструмента), или словосочетаний: "son perçant" (резкий звук), "son de la voix" (звук голоса), "detonation" ("звук выстрела"), "son pur" (чистый звук), "tirer un beau son" (извлечь приятный звук), "rendre un son" (издавать звук), "au son de" (под звуки чего-либо), "son creux" (пустой звук), "pousser les hauts cris" (издавать громкие крики).

 Все звуковые образы  мы условно разделим на просто звуковые и музыкальные.

 Звуковые образы, как  и зрительные, не однородны по  своему значению и способу  выражения.

 Звуки могут быть  громкие или тихие, это может  быть звонок:

"Едва он закончил  приготовления, как звонок отскочил  от стены, уведомляя о приходе  Шика" ;

 плеск:

"Солнце растопило поверхность  льда, и потому под весьма немалой  кучей малой раздавался плеск" ;

 громкие крики, вопли,  хлопки:

"Все это было прошпиговано  воплями клаксонов, призванными  поддержать в глубине наиболее  закаленных душ дрожь неукротимого  ужаса. Все выстоявшие конькобежцы  аплодировали этой инициативе, и  люк над компанией захлопнулся" ;

"Небо нависло совсем  низко, красные птицы летали  вровень с телеграфными проводами,  поднимаясь и спускаясь вместе  с ними, и их пронзительные  крики отражались от свинцовой  воды луж" ;

 треск:

"Он вдыхал сухой  и свежий ветер, а под его  ногами лужицы, покрытые потрескавшимся  льдом, сплющивались и потрескивали" ;

 работающие машины:

"До него донеслись  обычные звуки: глухое гудение  главных турбогенераторов, пришепетывание  мостовых кранов на перекрещивающихся  балках, гам неистовых атмосферных  потоков, налетающих на жесть  крыши. <…> Он уселся, снова  открыл книгу и продолжил чтение, убаюканный бульканьем жидкостей  и гулом машин.

 Фальшивая нота в  окружающем содоме вдруг заставила  его оторваться от книги. Он  поискал глазами, откуда проистекает  подозрительный шум. Одна из  очистных струй внезапно остановилась  в самом центре цеха и торчала  в воздухе, будто рассеченная  пополам" ;

 кашель больной девушки:

"- О нет, - сказала Хлоя и закашлялась, будто кто-то раздирал шелковую ткань" ;

 или вообще отсутствие  звуков, тишина:

"Вокруг разлилась изобильная  тишина, и большая часть остального  мира как сквозь землю провалилась" ;

"Она вышла, и шорох  ее шагов по мягкому ковру  тут же сошел на нет" ;

"Аптекарь нагнулся  за прилавком и через потайную  дверь почти бесшумно выполз  из комнаты. Шуршание его длинного  и худого тела по паркету  ослабло, затем рассеялось в  воздухе" .

 Очень часто Борис  Виан для создания различных шумовых эффектов использует необычные сочетания слов или значений слов, различные метафоры, например:

"Дверь квартиры хлопнула  за ним, будто голая рука  шлепнула по голому заду... " ;

"Дверь подъезда захлопнулась  за ним, будто поцеловала чье-то  голое плечо... " ;

"Это его утешило,  а слезы замерзали с легким  потрескиванием и разбивались  о гладкий гранит тротуара ";

"Уже снизу было слышно, как галдят собравшиеся у родителей  Изиды гости. Лестница, которая  трижды оборачивалась вокруг  себя, усиливала в своей клетке  все звуки, как лопатки в  цилиндрическом резонаторе виброфона" ;

"Он пошел следом  за ней, навстречу им попались  все те же две девушки, которые  под щелканье затворов сумочек  и пудрениц возвращались из  комнаты Изиды" ;

"Ализа ласково похлопала Колена по спине, раздалось нечто вроде звука балийского гонга" ;

"Несколько козявок  зюзюкало на солнце, подчиняясь неясным заданиям, одним из которых было быстрое коловращение на одном месте. На ветреной стороне дороги под сурдинку гнулись злаки, с легкими трениями порхали листья. Несколько жесткокрылых пыталось плыть против течения, негромко шлепая по воздуху на манер колес парохода, держащего курс на Великие озера" ;

"С маслянистым щелчком  откинулась крышка" ;

"Вдоль тротуаров выросли  зеленые и голубые цветы, живительные  соки змеились вокруг их тонких  стеблей с легким влажным причмокиванием, как поцелуй улиток" .

 Но звуки могут также  служить средством пародии, вызывать  улыбку. Например:

"Но ничто не могло  обескуражить этих одержимых,  хотя нужно признать, что среди  утонувших не было тех, кто  продолжал свои попытки, и наоборот; и ропот толпы поднимался к  зениту, отражаясь от облаков  замогильными раскатами" ;

"Жан-Соль приближался.  На улице бибикнул слоновий хобот, и Шик высунулся из окна привратницкой" ;

"Размашистыми шагами  слон прокладывал себе путь  через толпу, неумолимо приближалось  глухое шарканье четырех столбообразных  ног, движущихся по раздавленным  телам" ;

"Она поднялась и  подбежала к телефону. Поднесла  к уху телефонную трубку и  заухала, подражая крику неясыти,  чтобы уведомить, что хочет  говорить с Шиком" ;