Русские переводы романа Б. Виана "Пена дней"

"Перед дверью консьержка  раскачивалась в механической  качалке, мотор которой постреливал  в ритме польки. Подобная система  давно вышла из моды".

 Большое значение в  романе "Пена дней" имеет музыка. Ведь Борис Виан был джазовым музыкантом, музыка была есть страсть, его жизнь была немыслима без нее. Вот и герои роман постоянно окружены музыкальным сопровождение. Музыкальные темы звучат то просто, то вычурно, то откровенно пародийно, но они неизменно сопутствуют героям во всех событиях их жизни:

"Над дорожкой овалом  поднимался гул, рассеянные повсюду  громкоговорители передавали музыку, что придавало шуму особую  сложность" ;

 "Откатившись к краю катка, они расположились так, чтобы оставить место служкам-чистильщикам, которые, отчаявшись найти среди горы жертв что-либо отличное от не представляющих никакого интереса лоскутьев распавшихся личностей, вооружились скребками, дабы целокупно удалить всех лежачих, и прорвались к яме для отбросов, распевая гимн "Молитора", сочиненный Вайяном Кутюрье в 1709 году; начинался гимн словами:

 Господа и дамы,

 Очистите (пожалуйста)

 Дорожку,

 Чтобы мы могли

 Потом ее очистить... " ;

"Пока крест таял, распорядитель  ставил записи церковной музыки" ;

"- Рекомендую Месье  оранжево-блюзовую аранжировку в стиле "Хлои" в обработке Дюка Эллингтона или же "Концерт для Джонни Ходжеса", - подсказал Николас. - То, что за океаном называют moody или sultry tune";

"Он умолчал, что  в грудной клетке у него  зазвучало нечто вроде немецкого  военного марша - за ударами  барабана точнее было не разобрать";

"Из стоящего на столе  букета он выхватил лист остролиста, а другой рукой поднял пирог.  Бистро вращая его на кончике  пальца, он опустил одно из  остриев остролиста на спираль.

 Слушай!. - сказал он. Шик прислушался. Это была "Хлоя" в аранжировке Дюка Эллингтона" ;

"Колен и Хлоя оставались на солнцепеке бок о бок, они молчали, и сердца у обоих бились в ритме буги" ;

"В игре Джонни Ходжеса было что-то эфемерное, что-то необъяснимое и совершенно чувственное. Чувственность в чистом виде, освобожденная от всего телесного" ;

 Углы комнаты менялись, постепенно закругляясь под воздействием  музыки. Колен и Хлоя покоились теперь в центре сферы" ;

"У него было туше  предельной чувствительности, и  ноты улетучивались одна за одной, такие же воздушные, как жемчужины кларнета Барни Бигарда в версии Дюка Эллингтона.

 Чтобы послушать, Колен,  прислонившись к пианоктейлю, уселся прямо на пол. Он плакал, большие и мягкие эллиптические слезы скатывались по его одежде и забивались в пыль. Музыка проходила сквозь него и появлялась наружу отфильтрованной, поэтому мотив, который покидал его, гораздо больше напоминал "Хлою", чем "Бродяжий блюз". Торговец древностями напевал вполголоса побочную тему пасторальной простоты и покачивал головой из стороны в сторону, как гремучая змея. Он сыграл три коруса и остановился. Счастливый до глубины души. Колен так и остался на полу, и все было так же, как и до болезни Хлои" .

 Музыка также может  быть средством пародии:

"Шик поднял крышку  проигрывателя с двумя платами  и установил две разные пластинки  Жан-Соля Партра. Он хотел послушать обе одновременно, чтобы из столкновения двух старых идей ключом забили идеи новые. Он расположился на равном расстоянии от двух динамиков, дабы голова его находилась в точке этого столкновения и автоматически удержала в себе его результаты. Коснувшись начальной улитки, иглы потрещали друг с другом и разместились на дне своих бороздок, и в мозгу Шика зазвучали слова Партра. Не вставая со своего места, он поглядывал в окно и видел, как там и сям над крышами поднимается дым - большие синие волюты, окрашенные снизу в красное, будто горела бумага.

 Он машинально смотрел,  как красное побеждает синее,  и слова сталкивались с ослепительными  проблесками, доставляя его усталости  поле отдохновения, нежное, как мох  в месяце мае" ;

"В такт своему маршу  он запел было во весь голос,  но тут же остановился - эхо  возвращало ему угрожающие, обрывки  слов; на его же мотив но  в ракоходе" .

 И весьма своеобразно показана в романе религиозная функция музыки, Здесь нет традиционных церковных хоров, органа, музыка не светлая и умиротворяющая, а громкая, резкая, больше похожая на шум:

"Монах держал большой  барабан. Пузан играл на флейте, а Шиш отбивал ритм маракасами. Они хором пропели припев, после чего Шиш, дважды прихлопнув и трижды притопнув, схватил контрабас и при помощи смычка исполнил сногсшибательную импровизацию на приуроченную к подобному случаю музыкальную тему. Шесть с гаком дюжин музыкантов играли уже на своем балконе, и вовсю трезвонили колокола. Вдруг раздался резкий диссонантный аккорд: это дирижер подошел слишком близко к краю и выпал наружу, управление ансамблем принял на себя его заместитель. В тот миг, когда дирижер разбился о плиты, оркестр издал еще один аккорд, стремясь заглушить шум падения, но церковь все равно содрогнулась на своем основании. Монах сделал последнее движение, жонглируя палочками барабана. Пузан извлек из флейты пронзительное мяуканье, чем поверг в благоговение половину святош, выстроившихся вдоль ступенек поглазеть на свадьбу, а Шиш порвал, извлекая последний аккорд, со струнами своего контрабаса" ;

"Монах набрал в грудь  воздуха и затянул ритуальную  псалмодию, поддерживаемый из  глубины одиннадцатью засурдиненными трубами, игравшими в унисон" .

 Пародируя религиозный  обряд венчания, Виан еще более подчеркивает его абсурдность музыкальным м звуковым сопровождение, ставя в один ряд умиротворяющее дыхание Христа и резкий звук трубы:

"Грудь Иисуса вздымалась  тихо и равномерно. Его черты  дышали покоем. Глаза были закрыты,  и Колен слышал, как из его  ноздрей исходит тихое умиротворенное  мурлыканье, словно у сытого кота. В этот момент Монах сделал  перепрыжку с одной ноги на другую и задул в трубу" .

 Абсурдность сквозит  и в эпизоде похорон Хлои: убитый горем Колен вообще не способен что-либо слышать и видеть, и в этот момент служители церкви, чтобы подчеркнуть "торжественность" момента начинают выть, кружиться в хороводе и всячески шуметь:

"Тогда из-за могильника  появились вдруг Пузан и Шиш в старых, насквозь промасленных спецовках и, бросая землю и камни в могилу, принялись выть по-волчьи. Колен стоял на коленях. Он обхватил голову руками, камни падали с глухим звуком. Шиш, Пузан и оба носильника подали друг другу руки и устроили вокруг ямы хоровод, а затем вдруг затрусили к дорожке и исчезли под фарандолу. Пузан дул в большой крумхорн, и хриплые звуки дрожали в мертвом воздухе.

 Земля мало-помалу обваливалась, и спустя две-три минуты тело  Хлои исчезло" .

 Самая последняя сцена  роман также завершается музыкой:

"И шло, напевая, одиннадцать  маленьких слепеньких девочек  из приюта папы Юлия Заступника".

 

2.2.4 ОБОНЯТЕЛЬНЫЕ ОБРАЗЫ

 Обонятельное восприятие - это один из видов восприятия  человека. У человека при восприятии  обычно формируются сложные полимодальные  образы цвето-звуко-осязательно-обонятельной природы. Запахи участвуют в формировании чувства реальности предметов. Как отмечают ученые, иногда человеку бывает достаточно почувствовать какой-то запах, чтобы по нему как по якорю абсолютно четко вспомнить ситуацию, когда он его впервые почувствовал его, вспомнить людей которые с ним тогда были, свои чувства к ним, разговоры. Иногда человеку бывает достаточно почувствовать какой-то запах, чтобы по нему как по якорю абсолютно четко вспомнить ситуацию, когда он его впервые почувствовал его, вспомнить людей которые с ним тогда были, свои чувства к ним, разговоры. И это все благодаря чуть слышному запаху промелькнувшему в воздухе.

 Следовательно, сильна  связь между запахом и эмоциями  Запахи пробуждают более эмоциональные  воспоминания, нежели иные сенсорные  впечатления (например, звуки или  фотографии). А это в свою очередь  лишний раз иллюстрирует несомненную  важность обонятельных образов  в структуре художественного  произведения.

 Для создания образов-запахов  Борис Виан в своем романе использует следующие слова: "odeur", "arôme", "parfum" (благоухание), "fumet" (запах горячих кушаний), "sentir", "croiser", "fermer" (пахнуть); словосочетания: "odeur agréable" (приятный запах), "une odeur fin" (тонкий запах); "odeur forte" (резкий запах); "odeur des fleurs" (запах цветов), "sentir une l'odeur" (чувствовать запах), "émettre une odeur" (издавать запах), "une odeur de fleurs s'est répandue" (запахло цветами).

 Образы-запахи в структуре  произведения сопровождают героев, передавая их внутреннее состояние,  эмоции, вводя читателя в мирпереживаний, помогая создать комплексную картину описываемого автором мира.

 Запахи могут быть  просто приятными или неприятными,  например:

"От светлых волос  Ализы поднимался восхитительный запах" ;

"Он привлек ее к  себе и поцеловал где-то рядом  с волосами.

 Она чудесно пахла" ;

"Она была податливая  и ароматная" .

 Но гораздо чаще  запахи передаются описательно,  с использованием сложных конструкций  и метафор:

"Он вдыхал сухой  и свежий ветер,…";

"И облачко обволокло  их. Внутри было жарко и пахло  сахаром и корицей" ;

"- А чем вы душитесь? - сказал он.

 Хлоя предпочитает орхидейную эссенцию трехлетней выдержки.

 Я не пользуюсь духами, - сказала Ализа.

 Это у нее от природы, - сказал Шик.

 Просто сказка!. - сказал Колен. - Вы пахнете лесом с ручейком и крольчатами" ;.

"Вся комната была  заполнена выбранными Коленом  белыми цветами, а на подушке  смятой постели лежал лепесток  алой розы.

 Запах цветов и аромат  девушек смешивались воедино,  и Шик чувствовал себя роящейся  пчелой" ;

"В церковь проникли  облака. Они пахли кориандром  и горными травами. Стало жарко,  все почувствовали, как их обволакивает  благодушная, умиротворяющая атмосфера" ;

"Я всегда беру ее  подушку, вечером мы за нее  еще подеремся, моя ей слишком  туга, под головой она остается  совсем круглой, а я, я беру  ее потом, когда она пропитывается  ароматом ее волос. Никогда  больше я не почувствую сладостного  аромата ее волос" ;

"Ее пенящиеся волосы  свободно развевались и выделяли  сладкий пар, ароматизированный  жасмином и гвоздикой" ;

 "Пахло старой полукожей и дымом оливковых листьев, что в совокупности составляло довольно-таки омерзительный запах";

 Неприятные запахи  в романе имеют запах эфира,  который напоминает о смерти:

"Метров через сто  до них донесся запах анестезирующих  средств, в ветреные дни он  проникал еще дальше. <…> Запах  эфира забивал все остальные" ;

"Хлоя по-прежнему плакала, уткнувшись в белый мех, а у Колена был вид мертвеца. Запах тротуара становился все сильнее и сильнее. Пары эфира наполняли улицу" .

 Кроме того, это могут  быть запахи подземелья и крови,  что создает не очень приятный, а скорее даже отталкивающий  образ, особенно совместно со  зрительными ассоциациями, вызываемыми  текстом:

"Нескольким тощим пучкам  лучей удавалось проникнуть в  коридор, но, наткнувшись на керамические  плитки, такие сверкающие в былые  времена, они разжижались и  растекались, оставляя по себе  длинные влажные следы. Стены  пропахли подземельем" ;

"Кровь подгорала, соприкасаясь  с металлом цепи, и заражала  воздух ужасающим запахом обугливающейся  живой плоти" ;

 Встречается в романе  и запах-пародия:

"Они оказались в  темном коридоре, пропахшем религией" .

 Таким образом, разнообразные  образы-запахи помогают автору создать более полную и яркую картину мру в своем романе, они не менее важны, чем визуальные и слуховые образы.

 

2.2.5 ВКУСОВЫЕ ОБРАЗЫ

 Вкусовые ощущения  человека, по мнению некоторых  психологов, не играют существенной  роли в постижении реальной  действительности, но вместе с  тем, отмечается, что вкус - неотъемлемое  чувство человека, без которого  ощущение окружающего мира было  бы неполным.

 Это справедливо и  для восприятия романа "Пена  дней", где вкусовые образы  представлены менее обильно, чем зрительные или слуховые, но не менее разнообразно. Кулинарные эксперименты повара Николаса, фантастический музыкальный инструмент Колена, способный смешивать коктейли в то время, как на нем играют, являются неотъемлемой частью авторского мира.

 В оригинале романа  вкусовые ощущения передаются  описательно с использованием  слов: "goût" (ощущение, свойство), "saveur" (приятный вкус), "goûter" (пробовать на вкус), "avoir un goût amer" (быть горьким на вкус).

 Но чаще всего вкусовые  качества передаются сложными  многокомпонентными конструкциями,  в которых каждый их них  вызывает у читателя отдельную  вкусовую ассоциацию, а сложенные  вместе они превращаются в  нечто совершенно непередаваемое  и невыразимое. Это касается  блюд, которые готовит Николас:

"Испеките корку для  пирога, как для обычной закуски.

 Разделайте большого  угря и нарежьте его на кусочки  по три сантиметра. Сложите их  в кастрюлю вместе с белым  вином, солью и перцем, тонко  нарезанным луком, веточками петрушки, тмином и лавровым листом, для  остроты добавьте несколько зубчиков  чеснока. Сварите. Выньте угря  из кастрюли и переложите на  противень. Пропустите содержимое  кастрюльки через шелковое сито, добавьте сладкого испанского  лука и уваривайте до тех  пор, пока соус не начнет  налипать на ложку. Пропустите  через волосяное сито, залейте  угря и кипятите две минуты. Поместите угря внутрь корки.  Окружите по краям каймой из  грибов, в центре сделайте букет  из молоки карпа. Полейте сверху  остатками соуса" ;

"И Николас принялся за работу: состояла она в извлечении из форм заливного морского языка и нарезании ломтиками трюфелей для украшения рыбной закуски" .

"Не хочет ли Месье  позавтракать? Могу предложить толченый  бычий хвост и чашу благовонного  пунша с гренками, намазанными  анчоусным маслом" ;