История социальной философии

По мнению социалистов, противоречие между пролетариями и  предпринимателями, или капиталистами, является тем основным противоречием  капиталистического общества, которое  способна разрешить только социалистическая революция. Для Конта это противоречие имеет второстепенное значение. Оно – результат плохой организации индустриального общества и может быть ослаблено реформами. В отличие от либералов, считающих главными причинами промышленного роста свободу и конкуренцию, Конт делает основную ставку на эффективность организации производства, основанного на частной собственности. Конт занимает, таким образом, промежуточную позицию между социализмом и либерализмом. Он не защищает частную собственность, подобно либералам, и не настаивает на обобществлении средств производства, как социалисты. Он хотел бы сохранить частную собственность, но преобразовать ее так, чтобы обладающие ею индивиды могли осуществлять общественно важные функции.

По Конту, частная собственность – еще не все в жизни общества. Концентрация богатств и власти важна для мирской иерархии.

Но кроме мирского порядка, где властвует закон  могущества, существует также духовный порядок, порядок моральных добродетелей. Достоин уважения только дух, достойна уважения только моральная ценность. Каждый должен стремиться стать первым не в иерархии власти, а в иерархии добродетелей.

Из своей концепции  индустриального общества Конт выводит  следствие, что войны стали анахронизмом. Война выполняла двойную задачу: принуждала к упорядоченному труду и позволяла формировать большие государства, пользующиеся ресурсами завоеванных территорий. В индустриальном обществе с его приматом трудовой деятельности и трудовых ценностей война не нужна.

К. Маркс

К. Маркс (1818–1883), философ, социолог и экономист, является одним из наиболее глубоких критиков капитализма и основателей современного социализма. Творчество Маркса оказало глубокое воздействие на социальную мысль и социальные движения конца XIX – начала XX в. В 1848 г. вместе со своим другом Ф. Энгельсом он написал по просьбе только что организовавшегося международного Союза коммунистов “Манифест Коммунистической партии”. В нем говорилось, в частности, что коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности. Главным трудом Маркса был “Капитал”, первый том которого вышел в 1867 г. Второй и третий тома были подготовлены для печати и изданы Энгельсом уже после смерти Маркса. Эта сложная, перенасыщенная диалектикой работа долгое время считалась основной книгой массового энтузиастического коммунистического движения. “Подобно Библии, дремлющей на полках у многих христиан, которые ее никогда оттуда не снимают, такую книгу не обязательно читать и понимать” (Д. Уатт).

Маркс был человеком, искренне преданным науке, и исключительно добросовестным исследователем. В отличие от подавляющего большинства своих последователей он всегда был готов вносить изменения в свои теории, учитывая новые данные. Хотя он и говорил, что ничто человеческое ему не чуждо, вся его жизнь была заполнена по преимуществу одним – непрерывным, монотонным и тяжелым трудом, против которого он так резко высказывался в своей критике капитализма. Девизом Маркса было латинское изречение: “Иди своим путем, и пусть другие говорят все, что угодно”. Работы Маркса при его жизни не пользовались особым успехом. Они или подвергались слабо аргументированной критике, или, что было чаще, попросту замалчивались.

Социальная философия  Маркса складывалась прежде всего под  воздействием Гегеля, французских социальных утопий (Сен-Симон, Фурье) и английского утилитаризма (Бентам, Милль). Эти три круга идей Маркс подверг, однако, резкой, иногда просто уничижительной критике; он скорее отталкивался от них в поисках собственного решения, чем пытался развить их.

Согласно Марксу, человеческая история представляет собой процесс  смены общественно-экономических формаций. Он начинается с первобытно-общинной формации и затем последовательно проходит четыре стадии: рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Элементы формационного подхода были уже у Гегеля, однако Маркс внес в понятие формации принципиальную новизну: развитие общества обусловлено в первую очередь Противоречиями между составляющими способ производства производительными силами и производственными отношениями.

Этот новый момент принято называть экономическим детерминизмом, хотя Маркс и делал оговорки относительно того, что экономический фундамент общества испытывает на себе известное обратное воздействие других сфер социальной жизни.

Можно сказать, что суть формационного подхода сводится к линейно-стадиальному истолкованию истории, дополненному идеей экономического детерминизма. Этот подход утверждает линейность истории (наличие общей  линии развития, по которой идут все общества и народы), направленность истории (она движется по пути прогресса, от низших форм к формам все более развитым с точки зрения способа производства), гетерогенность истории (она слагается из качественно различных отрезков, разделяемых глубокими социальными катаклизмами, или революциями) и существование относительного “конца истории” (достигнув коммунистической стадии, история завершается как таковая, превращаясь в “предысторию”). Формационный подход к истории не совместим с возникшим несколько позднее так называемым цивилизационным подходомк ней, трактующим историю как совокупность локальных, почти независимых друг от друга цивилизаций.

События XX в. показали, что  и формационный, и цивилизационный  подходы к истории являются схематичными и односторонними.

Основной темой творчества Маркса являлся критический анализ современного ему капитализма и  поиски путей перехода к более  совершенному общественному устройству – коммунизму, “фантастическому миру, где все люди будут счастливы” (К. Ясперс).

Марксу казалось очевидным то, что опровергло затем развитие экономики постиндустриального общества: при коммунизме богатства польются непрерывным потоком, поскольку централизованная экономика с обобществленными средствами производства способна обеспечить гораздо более высокую производительность труда, чем рыночная, конкурентная экономика, опирающаяся на частную собственность. Это – одна из основных ошибок учения Маркса о коммунизме.

Для предлагавшегося  Марксом обоснования перехода от капитализма к коммунизму характерен своеобразный методологический дуализм. Наряду с телеологическим по своей природе диалектическим обоснованием, к которому Маркс относился с большим почтением, им использовалось также обычное каузальное обоснование. Такое смешение телеологии с причинностью снижало убедительность как телеологического, так и каузального обоснования.

Линейно-стадиальная  концепция истории Маркса напоминает по своей структуре архаический  миф. Как указывает М. Элиаде, и  космогонический, и посвятительский  мифы обладают следующими чертами: они основываются на символическом возвращении к началу; это возвращение предполагает уничтожение всего прежде существовавшего мира: “для того чтобы нечто принципиально новое началось, остатки и руины старого цикла должны быть полностью разрушены”; переход от смерти к новому рождению связан с пересечением зоны хаоса как состояния, необходимо предшествующего творению и содержащего в себе все потенциальные составляющие нового бытия; новое рождение, как и новое начало жизни,– не просто повторение уже случившегося, а “доступ к новой модальности существования” и в частности “снятие работы Времени”, “излечение человека от боли существования во Времени”.

“Возвращение к началу”  у Маркса – это возвращение (хотя и на более высоком уровне) к  первобытному коммунизму, в котором нет частной собственности, семьи в современном смысле слова, государства, эксплуатации человека человеком, отчуждения и т. д.; “уничтожение прежнего мира” – разрушение капиталистического общества, включая непременное разрушение капиталистического государства; “пересечение зоны хаоса” – период социализма, руководствующийся принципом “От каждого по способностям, каждому по труду”, предшествующий полному коммунизму с его принципом “От каждого по способностям, каждому по потребностям”; “снятию работы Времени” соответствует идея, что если поступь истории, приносящей серьезные перемены, измеряется десятилетиями, в крайнем случае – столетиями, то коммунистическое общество должно занять “всю историю”, которая потеряет всякие внутренние временные градации и с точки зрения которой предшествующая история человечества окажется всего лишь “предысторией”.

Теория стадиального движения к коммунизму не была, однако, ни “благородной ложью” (в смысле идеологии  “совершенного государства” Платона), ни “социальным мифом” (Ж. Сорель, Ф. А. Хайек и др.). Постулируя утопическое, не допускающее реализации состояние общества, она лишь повторяла те ходы мысли, которые были характерны когда-то для мифологического способа разрешения в принципе неразрешимых противоречий между вымыслом и реальностью.

“Миф” о коммунизме вызревал в глубинах социальной жизни, и Маркс  придал ему наиболее совершенную  форму “общего учения”. Он одним  из первых убедительно показал, что  в индустриальном обществе реальной противоположностью капитализму способен быть только социализм. Маркс не мог, однако, предполагать, его в индустриальном обществе социализм может быть только тоталитарным.

Исторический парадокс социальной теории Маркса в том, что  создававшаяся как учение о совершенном  обществе, в котором свобода каждого является условием свободы всех, эта теория оказалась ядром идеологии коммунистического тоталитарного общества, основанного на страхе и терроре.

В этом и состояла, надо полагать, применительно к творчеству Маркса гегелевская “ирония истории”.

Идеи Маркса послужили  отправным моментом для формирования нескольких, несовместимых друг с  другом течений мысли. Марксизм-ленинизм сделал основной упор на диалектику, социалистическую революцию и диктатуру пролетариата; западный неомарксизм почти полностью отказался от диалектики и от представления о пролетариате как могильщике капитализма и сосредоточил свое внимание на понятиях практики, отчуждения, “ложного сознания”, на абстрактной критике капитализма; особую ветвь образовали попытки дополнить философию Маркса идеями экзистенциализма (Ж. П. Сартр, М. Мерло-Понти), фрейдизма (Э. Фромм) и др. Прямое или косвенное воздействие марксизма ощущается в постструктурализме М. Фуко, психоанализе Ж. Лакана, деконструкции Ж. Дерриды и др. Влияние идей Маркса было продолжительным и устойчивым в России, Германии, Франции. В Англии и США воздействие этих идей не было сколько-нибудь существенным. “Европейскому мышлению присущ определенный пиетет, не позволяющий игнорировать Маркса. Вы должны найти что-нибудь положительное в его творчестве, пусть даже только в ранних сочинениях. В Америке этого никогда не было. Я хочу сказать, что здесь никого не интересует, читали ли вы Маркса или нет...” (Р. Рорти).

Социальные  теории второй половины XIX в.

Таким образом, в XIX в. окончательно сложились не только либерализм и консерватизм, ориентированные на совершенствование существующего (капиталистического) общества, но и социализм и анархизм, не удовлетворенные результатами буржуазных революций и предлагающие теории создания более рационального общества.

Согласно анархизму, руководящим  началом социальной жизни Должна быть воля отдельной, суверенной личности. Личность нужно поэтому освободить от всех разновидностей политической, экономической и духовной власти. Надо отвергнуть всякие авторитеты и сам государственный строй. Элементы анархизма встречаются уже в античном мышлении (у Зенона и стоиков), в древнем христианстве, идеологии средневековых сект, в идеологии “бешеных” эпохи

Французской революции. Английский писатель У. Годвин первым попытался дать систематическую теорию анархизма в книге “Исследование о политической справедливости” (1793). М. Штирнер (1806–1856) в труде “Единственный и его собственность” доказывал, что единственной реальностью является индивид, у которого ничего нет, кроме самого себя. П. Ж. Прудон (1809–1865) полагал, что если бы были уничтожены два деспота – деньги и цена, могли бы образоваться свободные группы и объединения, способные жить в гармонии друг с другом. На вопрос о природе собственности Прудон отвечал: “Собственность – это кража”. Он резко критиковал коммунизм как “абсурдную идеологию”, “возвеличение государства”, “сообщество зла и тирании” и “философию нищеты”. Из русских анархистов особую известность получили М.А. Бакунин (1814–1876), высказывавшийся против какого-либо использования в будущем государства, и в частности против марксистской идеи диктатуры пролетариата, и П.А. Кропоткин (1842–1921), считавший частную собственность и государственную власть основными факторами, деморализующими человека и затрудняющими прогресс общества.

В XIX в. сформировались предпосылки  социализма не только коммунистического  типа (Сен-Симон, Фурье, Оуэн, Маркс, Энгельс  и др.), но и националистического  типа.

И. Г. Фихте (1762–1814) разработал концепцию пангерманизма и “националистического тоталитаризма” (Б. Рассел), имевшую очень большое влияние в Германии. Идея Фихте, что только немецкий народ способен достичь высших целей прогресса и свободы, была воспринята Гегелем и дополнена им таким учением о государстве, которое оправдывало жестокость и международный разбой. А. де Гобино (1816–1882) выдвинул теорию неравенства человеческих рас, в которой провозгласил “нордическое превосходство”. По Гобино, белая раса изначально обладает монополией на красоту, интеллект и силу. Соединение ее с другими расами привело к появлению разнообразных гибридов, являющихся красивыми, но слабыми, сильными, но интеллектуально ограниченными или умными, но слабыми и безобразными.

В России проблемы социальной философии начали оживленно обсуждаться с середины XIX в. К этому периоду относится, в частности, полемика между славянофилами и западниками. Славянофилы пытались обосновать особый путь исторического развития России, принципиально отличный от того пути, который прошло уже большинство стран Западной Европы. Своеобразие России усматривалось в отсутствии в ее истории классовой борьбы, в общинности крестьянской жизни, в православии как единственно истинном христианстве. Социальная философия славянофилов представляла собой своеобразное религиозно-философское учение. Западники склонялись к тому, что России нужно идти вслед за Западной Европой, но существенно расходились во взглядах относительно того, что представляет собой “западный путь”, требует ли он, в частности, атеизма и материализма, приведет ли он в недалеком будущем к социализму и т. д.