Шпаргалка по "Философии"

Не менее тесно идеология  связана с науками. Притом не только с общественными науками, но и  с науками естественными. Можно  сказать больше: наука оказывает  прямое и сильное влияние на создание самих основ идеологии. Она делает это путем предложения новой картины мира, новых методов познания, мышления, нового языка для описания фактов, процессов, закономерностей природы и общества, для размышлений о них. Она делает это также, выступая в роли высшей инстанции легитимации идеологий, поскольку любая идеология стремится обосновать самое себя, а также общественное устройство, которое считает желательным, апеллируя к науке, к ее авторитету. Эта последняя функция науки приобрела особенно большое значение в XIX—XX вв., когда вера во всемогущество науки стала всеобщей и не подлежащей сомнению.

Когда говорят о взаимодействии науки и идеологии, обычно в первую очередь отмечается негативное влияние  идеологии на деятельность ученых, на сам процесс познания. В подтверждение  приводятся ставшие хрестоматийными примеры преследований Дж. Бруно и Г. Галилея, гонения, которым подвергались в СССР в 40—50-е гг. прошлого столетия генетика, кибернетика, теория относительности и т. д. Все это так. Но это лишь один аспект взаимодействия идеологии и науки. Если внимательно взглянуть на духовную жизнь последних четырех столетий, то увидим, что связь идеологии и науки всегда была взаимной, двусторонней: и идеологические факторы оказывали непосредственное влияние на научные теории, и научные достижения, научные теории вели к глубоким переменам в идеологиях.

Например, учение Ч. Дарвина о происхождении  и эволюции видов несет на себе отпечаток влияния трудов Т. Мальтуса, прежде всего его идеи об идущей в обществе борьбе за существование, в ходе которой выживают сильнейшие и уничтожаются слабейшие. Обратный пример дает система Ньютона. По мнению ряда исследователей, ее возникновение способствовало обоснованию либеральной концепции свобод и прав человека, принципа разделения властей, идеи свободы предпринимательства и конкуренции.

Тесно взаимодействуя, идеология и  наука тем не менее не сливаются, не перетекают друг в друга. Главное  отличие науки от идеологии обычно видят в том, что наука полностью  нейтральна по отношению к ценностям  и идеалам, свободна от идеологических и политических предпочтений. Она предоставляет людям знания о том, что есть, и не учит их тому, как им должно поступать, к каким идеалам стремиться, какие ценности выбирать.

И все же о ценностной нейтральности  и политической автономности науки  можно говорить лишь как о тенденции, которая в реальности никогда не реализуется полностью. Роль науки в жизни общества настолько огромна, социальные и политические последствия ее достижений настолько значимы, что наука все теснее смыкается, переплетается с идеологией и политикой.

Речь идет прежде всего об острых дискуссиях вокруг социальных последствий  научно-технического прогресса. Исторически  они возникли в научной среде  как политическая и моральная  реакция научного сообщества на возникновение  ядерного оружия. С тех пор эти дискуссии не стихают, так как прогресс науки и техники несет с собой как новые возможности, перспективы экономического и социального прогресса, так и новые серьезные опасности, угрозы – достаточно назвать проблемы, создаваемые развитием ядерной энергетики, атомной промышленности, генетики и биотехнологий, включая клонирование, воздействием технологической деятельности людей на окружающую среду.

54. ВИДЫ, ТИПЫ, КРИТЕРИИ СОЦИАЛЬНОГО  ПРОГРЕССА.

С проблематикой социальных изменений  тесно связана тематика социального прогресса.

Одна из первых научных концепций  социального развития как последовательного  продвижения обществ по восходящим уровням прогресса, которое определяется приростом знания, принадлежит А.Сен-Симону.

Его идеи развил основоположник социологии О. Конт. Контовский закон интеллектуальной эволюции человечества прямо указывает на направление и критерий социального прогресса — степень продвижения к высшей в его концепции, научной (позитивной) стадии развития. Г. Спенсер, разделяя представление о нелинейном характере эволюции, предполагал измерять социальный прогресс достигнутой степенью сложности обществ. Социальная эволюция аналогична биологической и приводит постепенно к тому, что мир становится лучше. В теории К. Маркса вопрос социального прогресса решался практически однозначно. Достижение высшей ступени человеческого развития — построения бесклассового коммунистического общества, где будет властвовать свободный труд свободных людей, — неизбежно, хотя и отдалено во времени.

Если О. Конт, Г. Спенсер и Э. Дюркгейм конструировали понятие прогресса в виде двустороннего процесса дифференциации и интеграции безотносительно к его благодетельным последствиям, то Л. Уорд, Н. Михайловский и др. считали, что прогресс заключается в увеличении человеческого счастья или уменьшении человеческого страдания. В одной из первых своих работ П.Сорокин указал, что оба эти течения недостаточны и их необходимо синтезировать. В противном случае теория прогресса рискует дать вместо формулы прогресса формулу застоя.

Большинство сторонников социального  эволюционизма убеждены в наличии  интеллектуального и технического прогресса, однако по поводу морального прогресса мнения расходятся. Те, кто  считает, что моральный прогресс существует, принадлежат к течению  эволюционной этики. Они исходят из того, что само наличие морали как основы взаимодействия и взаимопомощи людей уже является важнейшим фактором выживаемости общества. Моральная эволюция не отменяет борьбы за существование, но гуманизирует ее, заставляя находить все более мягкие способы борьбы.

Среди эволюционистов долгое время  господствовало представление об однонаправленности эволюции для всех обществ, когда  каждое из них проходит последовательно  одинаковые стадии развития на пути к  прогрессу. В ХХ в. это воззрение было признано несостоятельным на основании антропологических исследований. Оказалось, что не только незападные, но и многие европейские страны развивались не по одному, а по разным сценариям, включавшим различное количество и последовательность этапов.

На новой основе эволюционный подход возродился в последние годы: эволюция не является однонаправленной, а может  идти по многим направлениям. По теории эволюционных изменений структурного функционалиста Т. Парсонса общества имеют  тенденцию становиться все более дифференцированными в своих структурах и функциях, причем новые структуры должны быть более функционально приспособленными, чем прежние.

Существенно отличается позиция сторонников  циклического развития обществ. Первая мировая война и периодические  экономические кризисы вызвали сомнения в общем прогрессивном развитии человечества. Так, немецкий ученый Освальд Шпенглер в книге «Закат Европы» (1918) обосновывал периодизацию развития и упадка культур по аналогии с этапами жизненного цикла человека, включая закат и смерть. По его мнению, каждая из восьми изученных им культур существовала около 1000 лет. Поэтому, если считать что западноевропейская культура зародилась около 900 лет назад, то ее конец уже близок.

Английский историк Арнольд  Тойнби также считал, что развитие цивилизаций происходит по одному пути, совершенствуясь и продвигаясь к упадку по сходным этапам. Возникая как ответ на какой-либо вызов природных или человеческих факторов, цивилизация достигает расцвета, пока eе элита способна обеспечить противодействие этому вызову. В противном случае наблюдается раскол и дезинтеграция цивилизации и вследствие нарастания внутренних конфликтов — движение к упадку.

К циклическим теориям следует  отнести также социокультурную  динамику П.Сорокина, содержащую весьма пессимистичную оценку перспектив развития современного западного общества.

Еще одним примером циклических  теорий является концепция «мир-экономики» И. Уоллерстайна, согласно которой страны третьего мира не смогут повторить  путь, пройденный государствами — лидерами современной экономики; капиталистическая мир-экономика, зародившаяся более 500 лет назад, в 1967-1973 гг. вступила в неизбежную завершающую фазу жизненного цикла — фазу кризиса.