Интеграция Республики Беларусь в Едином экономическом пространстве

Ведь предшественник Комиссии - Высший руководящий орган ЕОУС замышлялся как «самодостаточный» институт, способный, как правило, самостоятельно обеспечивать решение управленческих задач. Имелось в виду, что он будет действовать в значительной степени автономно, без сильного контроля со стороны правительств государств-членов. Но такие идеи, отражавшие стремление европейских «федералистов» закрепить и усилить наднациональные черты в развитии механизма интеграции, не встретили достаточной поддержки учредителей ЕОУС. Хотя Высший руководящий орган был определен в Парижском договоре 1951 г. как главный исполнительный институт Сообщества, полномочия этого органа распространялись в основном не на правительства и их учреждения, а на предприятия. В качестве противовеса ему и для осуществления собственного контроля государства-члены ЕОУС образовали Специальный Совет министров. [24, с. 73]

Вместе с тем именно Высший руководящий орган выполнял законодательные функции. Это полномочие выделяло его в системе институтов ЕОУС и во всяком случае, ставило выше Специального Совета министров, несмотря даже на то, что по важным вопросам Высший руководящий орган должен был советоваться со Специальным Советом министров или получать его согласие.

Такой статус Высшего руководящего органа не устраивал руководителей объединившихся государств. В Римских договорах 1957 г., создавших два новых сообщества - ЕЭС и Евратом, по аналогии с Высшим руководящим органом были образованы Комиссии, которые, однако, имели более ограниченные полномочия. В принципе различие между Высшим руководящим органом и Комиссией довольно четко выражено в новом названии института. Это действительно уже не высший орган, его полномочия не только сокращены, но и качественно изменены. Он не занимается законодательством, а выполняет в основном функции законодательной инициативы.

В сущности, Комиссия призвана решать задачи, связанные с функционированием сообществ, создавать предпосылки для их развития. При всем значении «законодательного процесса» Комиссия делает и многое другое, в том числе добивается реализации права сообществ.

Комиссия не только задумывалась как институт сообществ в самом прямом смысле этого понятия, но и является им. Ее отличие от Совета в этом аспекте заключается в том, что она состоит из постоянных служащих. Это усиливает ее «наднациональный» характер, превращает в основной рупор евроэлиты. Когда создавалась единая Комиссия, в ее составе было 13 членов. Это число возрастало по мере увеличения числа государств - членов сообществ. Но дело не только в этом. Как установлено в учредительных договорах, в Комиссию входит как минимум один гражданин каждого государства-члена. Был установлен и максимум: не больше двух граждан от одного и того же государства. Следовательно, число членов Комиссии не могло быть меньше 12 и больше 24.

Важным участком деятельности Комиссии является руководство различными фондами, центрами, программами и т.д.

Достижения интеграции в социально-экономической области, а также глобальные изменения в мировой экономике и политике требовали создания более тесных форм взаимодействия интегрирующихся государств. Это было отражено в ряде инициатив 1980-х, главной из которых стало принятие Единого европейского акта 1987 (ЕЕА).

ЕЕА провозгласил начало нового этапа европейской интеграции - создание Европейского Союза на основе существующих Сообществ и углубление компетенции ЕС в области координации экономической, валютной, социальной политики, социально-экономического сплочения, исследований и технологического развития, защиты окружающей среды, а также развитие европейского сотрудничества в области внешней политики.

Подписание Договора о Европейском Союзе в 1992 в Маастрихте (Нидерланды) дало Европейским сообществам не только новое официальное название - ЕС, но законодательно закрепило озвученные в ЕЕА цели. Им также было введено общее гражданство Союза. [25, с.45]

Эти проекты конца 1980-х - начала 1990-х годов носили отпечаток федералистского подхода, хотя и содержали некоторые конфедеративные элементы (например, частичное включение в компетенцию ЕС положений о социальной политике).

При этом федеративный путь развития получал все больше сторонников. В 1973 Великобритания и Дания - его традиционные критики - стали членами Европейских Сообществ. Еще больше сторонников этой модели появилось среди других европейских государств - Греции, Испании, Португалии, Австрии, Финляндии и Швеции, присоединившимся к ЕС в 1981-1995.

В связи с необходимостью усиления роли ЕС на мировой арене, борьбы с международной преступностью и нелегальной иммиграцией, а также перспективой расширения ЕС на страны Центральной и Восточной Европы, положения Маастрихтского договора в течение 1990-х были дважды пересмотрены и дополнены.

После Маастрихтского договора (1992) элементы гибкой интеграции впервые появляются внутри институциональной структуры ЕС. Поскольку Великобритания отказалась передать Евросоюзу дополнительные полномочия по регулированию социальной политики, эти вопросы были вынесены в отдельный протокол и стали обязательными только для тех государств-членов, которые его подписали.

Более того, Маастрихтский договор наметил программу строительства Экономического и валютного союза (ЭВС), в котором заведомо должны были участвовать не все государства-члены. В зону евро допускались лишь те страны, которые были готовы к введению единой валюты в соответствии с Маастрихтскими критериям. Помимо этого, Великобритания и Дания оговорили для себя специальный статус - право не участвовать в ЭВС - который был оформлен специальными протоколами. Таким образом, возникли две группы аутсайдеров: те, кто хочет, но не может, ибо не в состоянии выполнить критерии конвергенции, и те, кто может, но не хочет. [27, с. 58-69]

Это примеры гибкой интеграции ad hoc, относящиеся к специфическим аспектам и в каждом конкретном случае ограниченные определенными условиями и специальными соглашениями.

Амстердамский договор (1997) подтвердил основные цели Союза и дополнил раздел, касающийся механизмов осуществления общей внешней политики и политики безопасности и учредил такой механизм - "интенсивное сотрудничество" в первой и третьей опорах (рисунок 1.5)

Рисунок 1.5- Три опоры Европейского союза

Примечание – Источник: собственная разработка.

В Договор был также включен отдельный раздел, посвященный соблюдению государствами-членами ЕС принципов демократии, прав человека и приоритета законности, усилению сотрудничества государств-членов в борьбе с терроризмом, расизмом, контрабандой, преступностью и т.д. [26, с. 49]

С помощью интенсивного сотрудничества государства-члены рассчитывали достичь целого ряда стратегических целей, в том числе: избежать в будущем блокирования важных решений одной или несколькими странами-аутсайдерами, подготовиться к расширению ЕС, которое неминуемо должно было привести к увеличению разнородности Союза, предусмотреть механизмы для будущего углубления интеграции в рамках ЭВС, предотвратить возникновение структур более тесного сотрудничества между несколькими государствами вне структур ЕС, как это произошло с Шенгенскими соглашениями.

Зафиксированные в Амстердамском договоре процедуры создания интенсивного сотрудничества были слишком сложны для реализации, и потому подписанный всего через три года Ниццкий договор коренным образом трансформировал этот механизм, существенно облегчив процедуру его учреждения. Кроме того, Ниццкий договор разрешил использование интенсивного сотрудничества в Общей внешней политике и политике безопасности (ОВПБ), правда оговорив ряд специальных условий.

Ниццский договор (2000) стал логическим продолжением Римского, Маастрихтского и Амстердамского договоров. Он сосредоточился на трех основных проблемах:

- внутренних реформах ЕС (изменения  в основных принципах и процедурах  принятия решений квалифицированным  большинством с возможностью  блокирования их меньшинством, ограничение  применение права вето в 35 законодательных  областях);

- принятии в ЕС стран Центральной  и Восточной Европы с предоставлением  им мест и голосов в институтах  ЕС, а значит - автоматического перераспределения  мест между «старыми» членами  ЕС;

- формировании общей внешней  и оборонной политики Союза.

До создания Экономического и валютного союза (ЭВС) взаимовлияние на экономическую политику стран-членов осуществлялось в основном с помощью инструментов торговой и структурной политики (общеевропейские транспортные проекты, экология, содействие науке и исследованиям и т.д.) или микроэкономического регулирования (регулирование отдельных аспектов деятельности предприятий, например - в области охраны труда). В 1990-х по решению Маастрихтского договора впервые был задействован весь комплекс средств, включая инструментарий макроэкономического регулирования.

Маастрихтским договором 1992 были установлены жесткие критерии конвергенции, необходимые для введения единой валюты - евро, регулирующие предельные уровни:

- инфляции, темпы которой не  должны превышать более чем  на 1,5% средний показатель в странах-членах  с наименьшим ростом цен;

- процентных ставок по долгосрочным  кредитам, величины которых не  должны превышать более чем  на 2 процентных пункта соответствующий  средний показатель для трех  стран с наименьшим ростом  цен;

- дефицит госбюджета не должен  быть более 3% ВВП;

- государственный долг не должен  быть более 60% ВВП;

- в течение двух лет валюта  не должна девальвироваться и  ее обменный курс не должен  выходить за пределы колебаний, установленные Европейской валютной  системой.

Пакт стабильности и роста 1997, заключенный по настоянию правительства ФРГ, обеспечил гарантии исполнения маастрихтских критериев, введя обязательство для стран-членов в случае превышения государственного дефицита предельных 3% исправлять положение в течение года или предусматривал финансовые наказания в виде штрафа до 0,5% ВВП.

Формирование ЭВС происходило в три этапа и завершилось введением единой европейской валюты, которая постепенно заменила национальные денежные знаки.

Внутри ЭВС экономический и валютный элементы интеграции органически связаны и не могут существовать отдельно. Так, общая экономическая политика нужна, чтобы сформировать на территории всех стран-членов единое экономическое пространство, а валютный союз, обслуживая это пространство, не может функционировать при существенно различающихся национальных темпах инфляции, процентных ставках, уровнях государственной задолженности и т.п.

Лиссабонский договор (2007) облегчил использование интенсивного сотрудничества в ОВПБ, одновременно предусмотрев еще две специфические формы гибкой интеграции в сфере Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО): поручение и постоянное структурированное сотрудничество. Вообще следует отметить, что специфика ОВПБ/ЕПБО породила весьма своеобразные виды гибкости. После вступления в силу Лиссабонского договора в этой сфере существует несколько вариантов взаимодействия.

1) Интенсивное сотрудничество (распространено на ОВПБ Ниццким  договором).

2) Конструктивное воздержание (введено Амстердамским договором). Одно или несколько государств-членов (но не более трети) вправе воздержаться  при голосовании. При этом решение  считается принятым, а воздержавшиеся не обязаны выполнять это решение, но, в духе взаимной солидарности, не будут препятствовать соответствующим действиям ЕС. К примеру, Испания воздержалась от участия в миссии EULEX, которую Евросоюз направил в Косово в 2008 году, из-за своего отказа признать независимость Косова и неспособности СБ ООН формально передать миссии ЕС полномочия ранее проводимой миссии ООН.

3) Поручение (применимо только  в сфере ЕПБО). Лиссабонский договор, не предусмотрев ничего нового, лишь юридически оформил уже  сложившуюся и хорошо зарекомендовавшую  себя практику действия группы  стран от имени всего ЕС. Совет  может "поручить реализацию задачи  группе стран-членов, которые желают  этого и обладают необходимыми  возможностями". Таким образом, возникает  разрыв между принятием решения  об операции (ЕС в целом) и ее  реализацией (группа стран-исполнителей). Легитимность решения основывается  на единогласном принятии решения  всеми странами ЕС, эффективность  его реализации -на возможностях  отдельных стран.

4) Помимо описанного выше  подхода по формированию ad hoc коалиций  из состава стран-членов, Лиссабонский  договор открывает возможность  для формирования более стабильного  военно-политического авангарда  в сфере ЕПБО в форме постоянного  структурированного сотрудничества (ПСС). Заинтересованные страны-члены, "чьи возможности в военной  сфере удовлетворяют более высоким  критериям и которые дали друг  другу более обязывающие обязательства (more binding commitments)... в отношении требующих наибольших усилий миссий, учреждают постоянное структурированное сотрудничество". Для участия страны в ПСС необходимо: (а) желание, (б) соответствие определенным критериям и (в) готовность принять на себя некие дополнительные обязательства.

5) Наконец, значительные  элементы гибкости неизбежно  возникнут в деятельности Европейского  оборонного агентства (ЕОА). Во-первых, в деятельности ЕОА не принимает участие Дания, поскольку она в принципе не участвует в ЕПБО. Во-вторых, хотя ЕОА открыто для всех стран-членов, пятилетняя история Агентства свидетельствует, что способность и желание стран ЕС участвовать в его деятельности сильно различаются, в связи с чем даже в Лиссабонском договоре используется формулировка о различных "уровнях эффективного участия". Более того, все большая часть деятельности ЕОА будет построена по проектному принципу, и, соответственно, в разных проектах будут принимать участие разные по составу группы стран-членов.