Понятие энергии

Ранее я немного  рассказывал о моем личном опыте  терапии с Райхом и последующей терапии с Пирракосом, что положило основу для биоэнергетического метода. Хотя я получил неизмеримое увеличение своего ощущения себя (самосознания, самовыражения и самообладания), но не почувствовал, что достиг конца моего путешествия. Временами моя лодка плыла спокойно, и у меня не было предчувствия беды или трудностей, но такое состояние не длилось бесконечно. В ходе следующих лет я прошел через некоторые личностные кризисы, с которыми справился благодаря моей терапии. Личностный кризис случается только тогда, когда устойчивость личности находится под большой перегрузкой. Тем не менее это является как опасностью, так и возможностью для дальнейшего освобождения и роста. К счастью, подтвердилось, что рост является моим путем в жизненном развитии. Не углубляясь в кризисы, я описал бы только одну часть личного опыта, относящегося к предмету терапии.

Около пяти лет назад  я почувствовал боль в своей шее. Сначала я испытывал ее только случайно, но со временем она стала  более заметна каждый раз, когда  я резко поворачивал голову. Я  не игнорировал свое тело в те годы, когда уже прекратил активную терапию. В качестве довольно регулярной практики я делал биоэнергетические упражнения, которые использовал со своими пациентами. Они сильно помогли мне, но не подействовали на боль, которая, как я подозревал, была шейным артритом. Это подозрение не подтвердилось при исследовании рентгеном, и поэтому в настоящий момент оно остается гипотетическим. Я мог прощупать на шее некоторые довольно напряженные мышцы. Это их состояние я соотносил с болью. Существовало и другое мышечное напряжение в верхней части спины и в плечах. Также я заметил, что в фильмах, сделанных мной во время работы с пациентами, я стремился держать голову наклоненной вперед. Эта поза создала незначительное закругление в моей спине между лопатками.

В течение полутора лет я постоянно делал упражнения, чтобы облегчить боль и выпрямить  спину. Вдобавок один биоэнергетический  терапевт регулярно делал мне  массаж. Он чувствовал напряженные  мышцы, над которыми он сильно работал, чтобы вызвать некоторое расслабление. Упражнения и массаж временно помогали. Я чувствовал себя лучше и свободнее  после них, но боль упорствовала, и  напряжение возвращалось.

В это время у  меня произошел еще один случай, который, как мне кажется, сыграл свою роль в решении этой проблемы. При завершении профессионального  семинара двое его участников, биоэнергетические  терапевты-самоучки, сказали, что я  заслуживаю смены, и предложили поработать со мной. Обычно я не придерживался  такой практики, но на этот раз согласился. Один работал с напряжением в  моем горле. Другой работал с моими  ногами. Внезапно я почувствовал острую боль, как будто кто-то взял нож  и перерезал мне горло. У меня было такое чувство, что это сделала  моя мать, но не буквально, а психологически. Я обнаружил, что это было направлено на то, чтобы заставить меня говорить или кричать. У меня всегда были трудности  с выражением словами моих чувств, хотя эта проблема со временем постепенно уменьшилась. В некоторых случаях  неудачи при попытке сделать  это приводили к болям в  горле, особенно когда я уставал. Когда я почувствовал боль, я отбросил терапевтов от себя и негодующе закричал. После этого я испытал сильное  облегчение.

Вскоре после  этого случая у меня было два сна, которые обострили первую проблему. Они произошли в течение двух ночей подряд. В первом я был  убежден, что могу умереть от сердечного приступа. Потом я почувствовал, что все будет в порядке, потому что я умру с достоинством. Странно, но у меня не было чувства беспокойства во сне, и когда я проснулся  утром и вспомнил его. В следующую  ночь мне приснилось, что я был  доверенным советником короля-инфанта, который поверил, что я предал его. Он повелел отрубить мне голову. В этом сне я знал, что не предавал его, и был уверен, что он обнаружит свою ошибку и я буду помилован и восстановлен в должности. Хотя время казни приближалось, я все еще уверенно ожидал отсрочки. Когда настал день и меня привели на плаху, я все еще был уверен, что распоряжение об отсрочке придет, может быть, в последнюю минуту. Во сне я чувствовал, что палач стоит рядом со мной с большим топором. Он не был отчетлив. Однако я все еще ожидал своей отсрочки. Затем палач наклонился, чтобы снять цепь, которая связывала мои ноги. Он делал это двумя руками, потому что цепь вокруг моих лодыжек была сделана из непрочной проволоки. Внезапно я ясно понял: «Ведь я мог сделать это сам», — и проснулся. И опять в этом сне не было беспокойства по поводу приближающейся смерти.

Отсутствие беспокойства заставило меня почувствовать, что  у этих двух снов был положительный  смысл. Поэтому я не очень стремился  растолковать их. Первому вряд ли требовалось  какое-либо толкование. Незадолго до этого сна я был озабочен возможностью сердечного приступа. Мой возраст  приближался к шестидесяти годам, когда подобные приступы не являются редкостью, и я знал, что это  было моим основным слабым местом. Я  чувствовал ригидность мышц в моей груди еще со времени моей первой сессии с Райхом и никогда окончательно не избавился от нее. Вдобавок я был заядлым курильщиком трубки, хотя и не затягивался. Сон не убедил меня в невозможности сердечного приступа; скорее, он сделал эту возможность событием второстепенной важности. Важно было умереть с достоинством, но это также означало, как я сразу же обнаружил, и жить с достоинством. Это открытие, казалось, убило страх смерти во мне.

Сначала я не связывал эти сны друг с другом. Все же спустя несколько месяцев я рассказал  оба сна группе биоэнергетических  терапевтов на рабочем семинаре в  Калифорнии. Мы посвятили вечернюю сессию снам. В данном случае мы не старались  подробно интерпретировать второй сон. У меня было ощущение, которое говорило мне, что я слишком долго играл  вторую скрипку и инфантильность завладела моей личностью, а однажды  это привело бы меня к беде. Я  должен был занять мое правильное место правителя королевства (моей личности, моей работы), так как нес  ответственность за нее. Я почувствовал себя лучше, приняв это решение.

Спустя полтора  месяца я встретился с другой группой  биоэнергетических терапевтов на Восточном  побережье и подробно изложил  им эти сны. В этот промежуток времени  у меня появились дополнительные мысли относительно второго сна. Я почувствовал, что он был связан с болью в моей шее. Во сне мне  должны были отрубить голову; удар топора должен был прийтись как раз на мою шею. Соответственно я начал  с описания хронической боли в шее, которая, как я теперь ощущал, появлялась, когда я не держал голову поднятой. На самом деле, когда я принимал это положение, боль исчезала. И все-таки я знал, что я не мог делать это сознательно, используя волю, потому что это смотрелось бы неестественно и не смог бы поддерживать это положение. Держать голову высоко должно было означать выражение достоинства, которое должно было соответствовать значению первого сна.

После изложения  сновидений я сравнил их с некоторыми детскими впечатлениями. Я был первым и единственным ребенком в семье. Моя мать целиком посвятила себя мне, зенице ока. Всеми способами  она заботилась обо мне, как о  юном принце. С другой стороны, она  всегда считала, что знает все  лучше, и часто была жестокой, когда  я шумел. Она была честолюбива  и перенесла это отношение  на меня. Мой отец также был предан мне. Его личность была полностью  противоположна моей матери. Он был  добродушным и любил удовольствия. Он терпел неудачи в своем маленьком  бизнесе, несмотря на то что много  работал. Я обычно помогал ему  вести записи, потому что быстро считал цифры. На протяжении моего детства  мои мать с отцом вели борьбу друг с другом в основном из-за денег, а я обычно находился посередине. С одной стороны, я чувствовал, что лучше своего отца, но, с другой стороны, он был больше и сильнее, и я боялся его. Я не верю, что  страх перед отцом был создан им. Он был не злой и отшлепал меня только однажды. Но моя мать вынудила меня состязаться с ним, несмотря на то что в жизни ни один маленький  мальчик не добился в этом успеха.

Я обнаружил, что  никогда полностью не смог решить эту Эдипову ситуацию, хотя она  была так ясна. Мой отец был тем  инфантильным королем, которого я не мог свергнуть, а я оставался  молодым принцем, полным надежд, но предназначенным для второстепенной роли.

Когда я рассказал  эту ситуацию и описал себя в ее свете, вдруг понял, что она закончилась. Она была в прошлом. Все, что мне  нужно было сделать, чтобы освободить себя, это снять непрочную цепочку, которая связывала мои лодыжки. Мой отец умер за несколько лет  до этого. И, не думая об этом факте, я знал, что теперь стал королем  и, как это обычно делают короли, мог естественно держать голову высоко.

Интерпретация положила конец этому случаю, и я больше не обдумывал этот предмет, потому что  знал, где остановился. Также не думая  об этом, в один день, я обнаружил, что боль в шее прошла. И до сих пор я остаюсь свободным  от нее.

С тех пор я  осознал, что принимаю другое положение, общаясь с людьми. Некоторые прокомментировали  это изменение. Они говорили, что  я стал мягче, легче двигаться, стал менее вызывающим. меньше настаивал, чтобы другие принимали мои взгляды. Прежде я боролся за признание  — признание как мужчины, а  не мальчика, как короля, а не принца. Но никто не мог дать мне признание, если я отрицал его сам. Больше не было нужды бороться.

Я был очень благодарен этому исходу, но это не означало, что я закончил свое путешествие. После снятия напряжения в своей  шее я еще больше почувствовал напряжение в плечах и груди. Однако оно не достигало уровня боли. Тем  не менее я продолжал выполнять  биоэнергетические упражнения, работая  с дыханием, с заземлением и  толкая мешок с песком, чтобы освободить мои плечи. С помощью заземления я хотел добиться ощущений в ногах. В моем сне говорилось, что я  был связан в лодыжках.

Еще одно переживание  также относится к этому рассказу. Около двух лет назад я познакомился с учительницей пения, которая была знакома с биоэнергетическими концепциями  и понимала роль голоса в самовыражении. Ранее я упомянул ощущение, будто  моя мать перерезала мне горло. Это  создавало некоторые трудности  при разговоре, крике, но особенно при  пении. Я всегда хотел петь, но редко  делал это. Я боялся, что мой  голос сломается и я начну  кричать. В моей семье никто не пел, когда я был ребенком. Итак, я решил взять несколько уроков пения у этой учительницы, чтобы  посмотреть, что из этого получится. Она убедила меня в том, что  понимает мою проблему и, так как  это был частный урок, я могу просто идти вперед и кричать, если почувствую, что мне нравится делать это.

Я пошел на урок в сильном возбуждении. Она начала с того, что я воспроизвел звук, любой свободный и произвольный звук. Затем я спел слово «дьявол», которое позволило мне открыть  горло и петь полностью. Я позволил себе делать это. Я ходил кругами  и долбил его. Мой голос становился свободнее. В один момент я спел звук, который получился так легко, так полно, что, казалось, будто я  был звуком, а звук был мной. Он отражался через все мое существо. Мое тело вибрировало.

К моему удивлению, я не чувствовал, что кричу. Я просто раскрылся и зазвучал. Теперь я  знал, что могу петь и некоторые  звуки получаются красивыми и  музыкальными. После окончания урока  у меня было состояние радости, которое  я испытывал лишь в исключительных случаях. Конечно, я продолжил уроки. Я упомянул этот случай, потому что  уверен, что он сыграл свою роль в  следующем шаге. В течение следующего года я не уделял особого внимания своим снам, хотя они не были далеки от моего сознания. Я думал о них случайно, как и о своих родителях. Затем, в один день, меня осенило. Я понял, кто был тот король-инфант. Это было мое сердце. Второй сон принял совершенно другое значение: я предал мое сердце. Не доверяя ему, я держал его запертым в твердой грудной клетке. «Я» в моем сне было моим эго, моим сознательным разумом, моим интеллектом. Это «Я», интеллект, было доверенным советником, который должен был делать дела для выгоды заключенного, короля-инфанта.

Когда я обнаружил, кто был король, я не сомневался в правильности этой интерпретации. Конечно же, сердце — это король или должно быть королем. В течение  многих лет я утверждал, что человек  должен прислушиваться к сердцу и  следовать за ним. Сердце является центром  и сердцевиной жизни, а его  правило — любовь. Оно также  является инфантом, потому что сердце никогда не стареет. Чувства в  сердце ребенка и в сердце человека старшего возраста одинаковы — это  чувство любви или боли от неспособности  любить. Но провозгласив этот принцип, я сам не следовал ему полностью. Я использовал выражение «инфантильный  король» с насмешкой, как будто  бы зрелость была функцией интеллекта. Далее я не простил свою мать за ту боль, которую она причинила  мне и которую бы охотно простило мое сердце. О, да: я предал короля, и он подтвердил свою власть. «Прочь вместе с головой, — приказал он, — мне не нужны такие лживые советники».

Но каким-то образом  я был прав. В действительности я не предавал его, потому что защищал  его и действовал в его интересах. Как же теперь это походило на мою  мать. Однако это было правдой. Я  знал жестокое разочарование от предательства, когда был ребенком. Я видел, как  моя мать поворачивается ко мне в  гневе, когда все, чего я просил, —  это быть поближе к ней. Я защищал  свое сердце, чтобы оно не могло  быть больно ранено снова. К несчастью, защита приняла форму заключения, закрытия канала коммуникации между  сердцем и миром, и мое бедное сердце должно было томиться до смерти. Сердечный приступ был предопределен.

Моя голова не кружилась, а мое сердце не страдало от приступа. Я стал свободен, когда обнаружил, что во сне цепь вокруг ног не была железной, я был связан только иллюзией. Я мог освободиться в  любое время. Но до тех пор, пока мы не знаем, что есть иллюзия, а что  — реальность, прошлое действует  со всей силой.

Каждому королю нужен  советник. Каждому сердцу нужна голова, которая даст ему глаза и уши, чтобы соприкасаться с реальностью. Но не позволяйте голове злоупотреблять этой ролью; это и есть предательство  собственного сердца.

Новая интерпретация  моих снов может быть названа биоэнергетической  интерпретацией, потому что она относится  к динамическому взаимодействию между частями моего тела, которые  являются аспектами моей личности. Предыдущая интерпретация была более  фрейдистским анализом. Я считаю обе  интерпретации правильными; последняя  просто идет глубже, чем предыдущая. Я понял, что сны являются темой  для различных интерпретаций  и каждая ценна в той степени, в которой она бросает свет на поведение и позицию видевшего  сон.