Школа и педагогика в России в первой половине XIX века

 

Свою статью Пирогов  начинает с исторической справки  о поисках выдающимися мыслителями древней Греции ответов на вопросы о назначении человека в общественной жизни, о смысле человеческой жизни. Из этой справки выясняется, что речь идет о вопросах общественной жизни, о жизни человека в обществе, об его взаимоотношениях с другими людьми, о неизбежности для каждого из нас разрешения вопроса о нашем личном отношении к общественным потребностям и обязанностям.

«В чем состоит цель нашей жизни? каково наше значение? к чему мы призваны? чего должны искать мы?» [7; 37-72]. Таковы первые вопросы жизни, выдвигаемые Пироговым в его статье. В самостоятельном решении этих вопросов заинтересованы и общество с его господствующим направлением, и каждая отдельная личность. С этим трудно не согласиться. Мы считаем, что для своего времени в преддверии  серьезной реформы феодально-крепостнического государства, такая постановка вопроса была более чем уместна. Более того, мы думаем, что она уместна и по сей день, когда страну охватил жесткий экономический кризис. Казалось бы, рассуждает далее Пирогов, что на поставленные вопросы о цели и назначении нашей жизни члены христианского общества получат ответы в процессе воспитания в семье и в школе, и таким образом подготовлены к осуществлению христианской морали в общественной и личной жизни. Но в действительности такого господства христианской морали не наблюдается. В противоположность христианским основам воспитания, полученным в школе, во всех проявлениях общественной жизни господствует «резко выраженное материальное, почти торговое стремление» [9; 37-72].

Что же остается делать при  таких обстоятельствах? - вот естественно  возникающий вопрос. Остается глубже взглянуть в существо окружающей жизни. С исключительным мастерством  излагает Пирогов «философию»

 

восьми мелких общественных групп. «Взглядов, которым следуют эти толпы, наберется до десяти, а может быть, и более.

Вот, например, первый взгляд - очень простой и привлекательный. Не размышляйте, не толкуйте о том, что необъяснимо. Это по малой мере лишь потеря одного времени. Можно, думая, потерять и аппетит, и сон. Время же нужно для трудов и наслаждений. Аппетит - для наслаждений и трудов. Сон -  опять для трудов и наслаждений. Труды и наслаждение - для счастья.

Вот второй взгляд - высокий. Учитесь, читайте, размышляйте и извлекайте из всего самое полезное. Когда ум ваш просветлеет, вы узнаете, кто вы и что вы. Вы поймете все, что кажется необъяснимым для черни. Поумнев, поверьте, вы будете действовать как нельзя лучше. Тогда предоставьте только выбор вашему уму, и вы никогда не сделаете промаха.

Вот третий взгляд - старообрядческий. Соблюдайте самым точным образом все обряды и поверья. Читайте только благочестивые книги, но в смысл не вникайте. Это главное для спокойствия души. Затем, не размышляя, живите так, как живется.

Вот четвертый взгляд  - практический. Трудясь, исполняйте ваши служебные обязанности, собирая копейку на черный день. В сомнительных случаях, если одна обязанность противоречит другой, избирайте то, что вам выгоднее или по крайней мере что для вас менее вредно. Впрочем, предоставляйте каждому спасаться на свой лад. Об убеждениях, точно так же как и о вкусах, не спорьте и не хлопочите. С полным карманом можно жить и без убеждений. И прочее, и прочее, и прочее [7; 32-34].

Своим изложением «философии» жизни восьми мелких общественных групп Пирогов сформулировал господствовавшие в русском, так называемом образованном обществе язвы и пороки, служившие предметом изображения и в нашей могучей, исключительной по своим моральным тенденциям художественной литературе XIX в. Разоблачая пошлость, господствующую в

привилегированном обществе, Пирогов вместе с тем показал  бессилие школы и воспитание его времени в деле преобразования общества на каких бы то ни было разумных началах. А если так, то возникал следующий серьезный вопрос о смысле и назначении всей системы воспитания и образования. Очевидно, школа и воспитание ни в какой мере не вели к усовершенствованию общественной жизни на нравственных основах.

«Существует, - пишет Пирогов только три возможности вывести человечество из ложного и опасного положения:

Или согласить нравственно-религиозные  основы воспитания с настоящим направлением общества.

Или переменить направление  общества.

Или, наконец, приготовить  нас воспитанием к внутренней борьбе, неминуемой и роковой, доставив нам все способы и  всю энергию выдерживать неравный бой».

Пойти первым путем, рассуждает далее Пирогов, это значило бы «искажать то, что нам осталось на земле Святого, Чистого и Великого...» «Изменить направление общества есть дело промысла и времени». Остается третий путь, т. е «приготовить  нас воспитанием к внутренней борьбе..., доставив нам все способы и всю энергию выдерживать неравный бой». Приготовить нас с юных лет к этой борьбе, значит именно «сделать нас людьми, т. е. тем, чего не достигнет ни одна ваша реальная школа в мире, заботясь сделать из нас, с самого нашего детства, негоциантов, солдат, моряков, духовных пастырей или юристов». В этом рассуждении выясняется основная общественно-педагогическая позиция [10; 37-38].

Можно сделать вывод, что наивысшая общественно-историческая заслуга  Пирогова заключалась уже в том, что он раскрыл и назвал своим именем «торговое» направление жизни, показал его противоречие со всем, что еще осталось в жизни «святого», раскрыл разлагающее влияние «меркантильного направления» на подрастающее поколение и поставил на очередь дня вопрос о

том, что же можно сделать  путем воспитания, чтобы преодолеть развращающее влияние «торгового направления» в общественной жизни [11; 120].

Нужно заметить, что  данные высказывания Пирогова (в частности о дурном влиянии торгового направления в обществе) крайне точно характеризуют  сегодняшнее положение общества,  особенно положение молодежи.

Статья «Вопросы жизни», главной идеей которой была защита общечеловеческого образования, произвела  большое впечатление на современников, вызвала ряд откликов на нее со стороны передовой педагогической общественности. Ее приветствовала как буржуазно-либеральная, так и буржуазно-демократическая и революционно-демократическая пресса. Однако революционеры-демократы под высоконравственным, культурным человеком понимали стойкого революционера — борца с крепостничеством и царизмом; идеал человека, как его понимал Пирогов, сформулирован в духе абстрактного гуманизма. 
     За этими страницами, которые он заполнял практически ежедневно последние два года перед смертью, мы видим философа, ставящего перед собой серьёзнейшие вопросы, размышляющего, ищущего, благоговеющего перед загадкой и тайной, вдруг открывающейся ему: «...из всех мировых тайн самая заветная и самая беспокойная для нас это — «я» [11; 122-123].

Есть, правда, и ещё другая, ещё более заветная, это — истина. Но если каждый листок, каждое семечко, каждый кристаллик напоминают нам о существовании вне нас и в нас самих таинственной лаборатории, в которой всё неустанно само работает для себя и для окружающего, с целью и мыслью, то наше собственное сознание составляет для нас ещё более сокровенную и вместе с тем самую беспокойную тайну». Очень хочется, чтобы книга эта обрела в наше время, после ста лет забвения, своего нового вдумчивого читателя. И вопросы, поднятые Пироговым, заставили нас сегодня искать ответ.

Таким образом, мы рассмотрели  педагогические взгляды Н. И. Пирогова.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Основные педагогические положения Н.И. Пирогова

Изучение педагогических сочинений, биографических и автобиографических данных, оставленных нам Пироговым, показывает, что на протяжении всей своей жизни он непреклонно осуществлял одну основную идею: боролся с сословно-крепостническим строем в системе образования и стремился к тому, чтобы поставить образование и воспитание подрастающих поколений на службу назревавшим потребностям нашей страны во всех областях культуры в пореформенное время.

Пирогов вел борьбу с  сословными и национальными привилегиями прежде всего в деле народного  образования и распространения культуры и науки в нашей стране.

Таким образом, педагогические позиции Пирогова теснейшим образом сплетались с политическими стремлениями демократического либерализма, отличавшего его и от представителей бюрократов-реакционеров и консерваторов, и от представителей революционной демократии (в политическом смысле Пирогов не был революционером) [10; 92-93].

В чем же заключается  ценность педагогической системы Пирогова? Наибольший интерес и ценность представляет  система образования Николая Ивановича. Принцип этой системы заключается в переходе из одной ступени в следующую, высшую и в то же время в законченности образования в каждой ступени.

 В качестве первой  ступени образования идет элементарная  начальная двухгодичная школа.  Программа занятий в этой школе рассчитана на развитие у учащихся первоначальных основ мышления и наблюдательности путем обучения родному языку, счету и, в частности, развитие наблюдательности путем наглядного обучения в духе Песталоцци. Кстати, Пирогов придавал огромное значение наглядному обучению и считал, наиболее важно применять принцип наглядности в как можно раннем возрасте. Приведу по этому поводу цитату из статьи Пирогова «О наглядном обучении». В этой статье Пирогов говорит о способе преподавания естественных наук. «Вообще, главная обязанность педагога заключается преимущественно в том , что бы науку излагать не столько для самой науки, сколько для развития, посредством науки той или другой умственной  умственной или душевной способности. Естественное и должно именно служить к развитию наблюдательной способности у ребенка, начинающего знакомиться с окружающей его природой. Надобно приучить с ранних лет и его глаз, и его осязание к отчетливому отыскиванию различных признаков, характеризующих естественные тела; дайте ему в руки минерал, растение, животное и спрашивайте его, что он видит и что он находит особенного; заставьте его найти и описать различие между тем и другим телом, и задача ваша будет разрешена, цель будет вполне достигнута» [ 12; 143-144].

По традициям того времени, в программу начальной школы, как и в программу следующих за ней высших ступеней, Пирогов вносит и основания так называемого закона божия, т. е. изучения священной истории ветхого и нового завета. 

Пирогимназии составляют в системе образования, защищаемого Пироговым, вторую ступень образования, опять-таки предназначенную для всех сословий и классов. Пирогимназии, по плану Пирогова, разделяются на два типа - реальная и классическая, каждая с 4-летним курсом обучения.

Классическая пирогимназия в проекте Пирогова имеет в учебном плане почти те же предметы, что и реальная. Но за счет количества часов, отводимых на предметы реальных знаний, в классической пирогимназии отводится внимание основательному изучению латинского и греческого языков и одного, а не двух новых языков. В классические пирогимназии открыт доступ опять-таки для всех желающих, имеющих образование в объеме элементарной начальной школы. А кроме того, и окончившие реальную пирогимназию могли поступать без экзамена в III класс классической пирогимназии.

Над двумя типами пирогимназий организуется гимназия опять-таки двух типов - реальная и классическая.

Образование в реальных гимназиях Пирогов предназначает  для удовлетворения практических потребностей производственно-технической жизни. Окончившие такие реальные гимназии, по плану Пирогова, получат выход либо непосредственно на поприще практической деятельности, либо в высшие, но специальные учебные заведения, а не в университет [10; 115-117].

Придавая исключительное значение в воспитании учащихся науке и научному образованию, Пирогов учитывал роль и других специально воспитательных воздействий на учащихся. И почти в каждой статье его мы находим глубокие, оригинальные мысли, советы и практические указания в этом направлении.

Главное в воспитательной работе, чему Пирогов придает решающее значение, это намерения, жизненные цели и задачи, какие ставят себе воспитатели в семье и в школе, согласованность семьи, школы, общества и государства в этих целеустремлениях.

Пирогов дал ряд ценнейших  соображений по методике воспитательной работы. Избранные им вопросы и  характер их разрешения вводят учителей в наиболее важные и решающие стороны  воспитательной работы в школе.

На место разрозненных, неорганизованных воздействий на учащихся со стороны администрации школ (директора и инспектора) и надзирателей Пирогов выдвинул в качестве основной воспитательной силы коллективную работу учителей или, как он их называет, наставников, объединенных в педагогических  советах средних учебных заведений. Таким образом, единоличное, часто случайное и произвольное действие учителей получало не только единство, но и естественно большую разносторонность и глубину влияний на учащихся.

Постановления педагогических советов приобретали в глазах учащихся больший авторитет большую силу. «Опыт доказывает, - пишет Пирогов, - что заключения и определения педагогического совета несравненно более пользуются доверием между учащимися, чем решения одного лица, будет ли оно второстепенным в заведении, как учителя или надзиратели, - или главное, как директор».

Пирогов был озабочен развитием у учителей внимательного, чуткого отношения к учащимся. Он требовал от учителей «при обсуждении каждого поступка» учащегося не формально юридического отношения, а «хорошо вникнуть в те обстоятельства», которыми вызывается поведение ученика. В этих целях Пирогов предлагал воспитателям завести у себя карманные журналы, в которых бы они отмечали, с надлежащей подробностью и только для себя, все замеченные ими поступки учеников, их образ мыслей и т. п.