Исторические предпосылки развития социальной психологии

Идеи Тарда  были усвоены непосредственными  создателями психологии масс. Это были итальянский юрист С. Сигеле, который опирался на изучение уголовных дел, где его привлекала роль аффективных моментов и французский социолог Г. Лебон, уделяющий внимание проблеме противопоставления масс и элит общества. Лебон наблюдал поведение человека в массе в ситуации паники и сделал выводы, что масса всегда по своей природе неупорядоченна, хаотична, поэтому ей нужен «вождь», роль которого может выполнять «элита».

Большое распространение  получает идея о том, что конец XIX – начало XX века – это «эра толпы», когда человек теряет свою индивидуальность, подчиняется импульсам, примитивным инстинктам, поэтому легко поддаётся различным иррациональным действиям.

Третьей концепцией, которая  стоит в ряду первых самостоятельных  социально-психологических построений, является теория инстинктов социального поведения английского психолога Уильяма Мак-Дугалла. Основной тезис теории Мак-Дугалла заключается в том, что причиной

социального поведения  признаются врождённые инстинкты. Эта идея есть реализация более общего принципа, а именно стремления к цели, которое свойственно и животным и человеку. Репертуар инстинктов у каждого человека возникает в результате определённого психофизического предрасположения – наличия наследственно закреплённых каналов для разрядки нервной энергии. Инстинкты включают аффективную, центральную и афферентную части. Таким образом, всё, что происходит в области сознания, находится в прямой зависимости от бессознательного начала. Внутренним выражением инстинктов являются главным образом эмоции. Связь между инстинктами и эмоциями носит систематический и определённый характер.

5. Характерные  черты социально-психологической  мысли 2-го периода развития  социальной психологии. Общая характеристика  состояния теоретической мысли и практического приложения.

II период - период оформления  социальной психологии в экспериментальную  науку ( 20-е годы XX в.) и её современного развития.

Начало XX века и особенно время, наступившее после первой мировой войны, считается началом  превращения социальной психологии в экспериментальную науку, основанную на применении экспериментальных и математических методов. Официальной вехой послужила программа, предложенная в Европе немецким психологом В. Мёде по использованию экспериментальных методик в исследовании массовой психологии и в США психологом Ф. Олпортом, обобщившим опыт социально-психологического экспериментирования и разработавшего общую методологию группового эксперимента. В этой программе были сформулированы требования превращения социальной психологии в экспериментальную дисциплину. Основное развитие в этом её варианте социальная психология получает в США, где бурное становление капиталистических форм в экономике стимулировало практику прикладных исследований и заставило социальных психологов повернуться лицом к актуальной социально-политической тематике. Особое значение такая практика приобрела в условиях развернувшегося экономического кризиса. Беспомощность старой социальной психологии перед лицом новых задач стала очевидной.

В развитии психологии к этому времени чётко обозначились три основных подхода: психоанализ, бихевиоризм и гештальт - теория, и социальная психология стала опираться на идеи, сформулированные в этих подходах. Особый упор был сделан на бихевиористский подход, что соответствовало идеалу построения строго экспериментальной дисциплины.

С точки зрения объектов исследования главное внимание начинает уделяться малой группе. В определённой степени этому способствует само увлечение экспериментальными методиками: применение их, прежде всего возможно лишь при исследованиях процессов, протекающих в малых группах. Сам по себе акцент на развитие экспериментальных методик означал несомненный прогресс в развитии социально-психологического знания. Однако в тех конкретных условиях, в которых эта тенденция развивалась в США, такое увлечение легко привело к одностороннему развитию социальной психологии: она не только утратила всякий интерес к теории, но вообще сама идея теоретической социальной психологии оказалась скомпрометированной. Поэтому экспериментальный период в развитии социальной психологии очень быстро стал обрастать целым рядом достаточно острых противоречий.

С одной стороны, именно в рамках этого периода социальная психология набрала силу как научная  дисциплина. С другой стороны, чрезмерное увлечение малыми группами превратило их в своеобразный «флюс» социальной психологии, так что проблематика, связанная с особенностями массовых процессов, их психологической стороны оказалась исключённой из анализа. Таким образом, были созданы и необходимые предпосылки для нового обсуждения вопроса о судьбах социальной психологии, о её предмете, задачах, методах, а также о её месте в системе наук.

6. Ситуация  развития социальной психологии  после 2-ой мировой войны. Характеристика  кризиса в американской социальной психологии (60-е годы 20-го века) и возрождение интереса к социально-психологической теории.

Дискуссии начались в  конце 50-х – начале 60-х годов. Основная полемика касалась двух вопросов:

1).понимания предмета  социальной психологии и соответственно круга её задач,

2).соотношения социальной  психологии с психологией, с  одной стороны, и социологией  – с другой.

Несмотря на обилие нюансов  различных точек зрения, все они  могут быть сгруппированы в несколько  основных подходов.

Так, по вопросу о предмете социальной психологии сложились три подхода. Первый из них, получивший преимущественное распространение среди социологов, понимал социальную науку, как науку о «массовидных явлениях психики». В рамках этого подхода разные исследователи

выделяли разные явления, подходящие под это определение; иногда больший акцент делался на изучение психологии классов, других больших социальных общностей и в этой связи на отдельных элементах, сторонах общественной психологии групп, таких, как традиции, нравы, обычаи и прочее. Наконец внутри этого же подхода все почти единодушно говорили о необходимости изучения коллективов.

Второй подход, напротив, видел главным предметом исследования социальной психологии - личность. Оттенки здесь проявлялись лишь в том, в каком контексте предполагалось исследование личности. С одной стороны, больший акцент делался на психические черты, особенности личности, её положение в коллективе, типологию личностей, с другой стороны, выделялись именно положение личности в коллективе, межличностные отношения, вся система общения. Позднее с точки зрения этого подхода дискуссионным оказался вопрос о месте так называемой «психологии личности» в системе психологического знания. Часто в защиту описанного подхода приводился такой аргумент, что он гораздо более «психологичен», что лишь на этом пути можно представить себе социальную психологию как органическую часть психологии, как разновидность именно психологического знания. Логично, что подобный подход в большей степени оказался популярным среди психологов.

Наконец, в ходе дискуссии  обозначился и третий подход к вопросу. В каком-то смысле с его помощью пытались синтезировать два предыдущих. Социальная психология была рассмотрена здесь как наука, изучающая и массовые психические процессы, и положение личности в группе. В этом случае проблематика социальной психологии представлялась достаточно широкой: практически весь круг вопросов, рассматриваемых в различных школах социальной психологии, включался тем самым в её предмет. Были предприняты попытки, дать полную схему изучаемых проблем в рамках этого подхода. Было предложено немало схем, изучаемых социальной

психологией, но при всех расхождениях основная идея была общей  – предмет социальной психологии достаточно широк, и можно с двух сторон двигаться к его определению – как со стороны личности, так и со стороны массовых психических явлений. Повидимому, такое понимание более всего отвечало реально складывающейся практике исследований, а значит,

и практическим запросам общества; именно поэтому оно и  оказалось если не единогласно принятым, то во всяком случае, наиболее укоренившимся.

Но согласие в понимании  круга задач, решаемых социальной психологией, ещё не означает согласия в понимании  её соотношения с психологией  и социологией. Поэтому относительно самостоятельно дискутируется вопрос о «границах» социальной психологии. Здесь можно выделить четыре разновидности:

1) социальная психология, есть часть социологии; её интересуют  в 

основном психологические  проблемы поведения личности в груп- пе, и она более ориентирована на традиционные для психологии методы;

2) социальная психология, есть часть психологии, которую  интересует социальная проблематика, потому она опирается больше  на методы социологии;

3)- 4) социальная психология  есть наука «на стыке» психологии и

социологии, причём сам  «стык» понимается двояко:

а) социальная психология отторгает определённую часть 

психологии и определённую часть социологии;

б) она захватывает  «ничью землю» – область, не принадлежащую  ни к социологии, ни к психологии.

Если воспользоваться предложением американских социальных психологов Макдэвида и Харрари, то все указанные позиции можно свести к двум подходам: интрадисциплинарному и интердисциплинарному. Иными словами, место социальной психологии можно стремиться отыскивать внутри одной из «родительских» дисциплин или на границах между ними. Несмотря на кажущиеся довольно существенные различия, все предложенные подходы по существу останавливаются перед одной и той же проблемой; какая же «граница» отделяет социальную психологию от психологии, с одной стороны, и от социологии – с другой.

Вопрос о разграничении  очень труден и само понятие «границы»  весьма условно. Ведь до возникновения  социальной психологии были две линии  развития проблематики личности и общества: психология анализировала природу человека, социология анализировала природу общества. Затем возникла самостоятельная наука – социальная психология, которая анализирует отношение человека к обществу.

Такая схема возможна лишь относительно такой психологии, которая анализирует природу человека в отрыве от природы общества. Но теперь уже трудно отыскать такого рода психологические теории, хотя многие из них, признавая факт «влияния» общества на человека, не находят решения проблемы о способах этого влияния. Понимание предмета социальной психологии и её статуса в системе наук зависит от понимания предметов, как психологии, так и социологии.

На стыке психологии и социологии формируется такая  наука, как психосоциология, исследующая  психологические и социологические  проблемы личности в контексте теории ролевого поведения. А многие психиатры становятся социальными психологами.

Предмет социальной психологии стар, серьёзные исследования предпринимались  во всём мире, но очень немного было сделано существенного. Ведь процедуры  социальной психологии были установлены только недавно. Долгое время социальная психология находилась в состоянии роста, как математика до Евклида. Когда - нибудь она повзрослеет и станет единой, точной и доказательной, как математика и физика, накопленные знания сравняются с современным уровнем физических и биологических наук.

Развитие социальной психологии и облегчается и осложняется  тем фактом, что социальные психологи  являются объектами того типа социального  контроля, который преобладает в  массовых обществах. Главный вывод, к которому в конце концов придут люди, - искать выхода из таких затруднений в морали и, возможно, в лучшем понимании человеческой природы.

Каковы бы ни были результаты развития социальной психологии, они  будут представлять большую ценность даже в век атомной энергии и межпланетных путешествий. Возможно, даже после завоевания других миров люди всё ещё будут задумываться о самих себя и о многих непонятных вещах, которые они делают, подтверждая древние изречения, что величайшей загадкой, загадкой из загадок для человека является сам человек.

7.Критика американской  традиции европейскими социальными  психологами.

Чрезвычайно важным является теперь сопоставление критических  тенденций, заявленных в американской социальной психологии, с теми оценками, которые даются ей в работах европейских коллег. Следует помнить, что сама ситуация, сложившаяся в социальной психологии европейских капиталистических стран, в течение длительного периода была своеобразным слепком с американской социальной психологии. Об этом можно судить по содержанию исследований и по их методологической оснащенности, по популярности образцов американской теоретической мысли и, наконец, по популярности имен самих американских исследователей. Новое движение, обозначившееся здесь вместе с созданием Европейской ассоциации экспериментальной социальной психологии и только еще формулирующее программу для «европейской» социальной психологии, находится лишь у своих истоков. ( СНОСКА: Особое место занимают позиции ряда социальных психологов Канады, где длительное время господствовала американская социальная психология и где впоследствии особенно радикальным становится критицизм по отношению к ней. Это отчетливо проявилось на конференции 1974 г. «Парадигмы и приоритеты в социальной психологии», материалы которой изложены в книге «Социальная психология на переходе»).

Поскольку многие позиции, изложенные в официальных изданиях ЕАЭСП, разделяются большинством европейских  исследователей (хотя они отнюдь не всегда являются ее официальными членами), при анализе «европейской» критики можно в основном сконцентрировать внимание на позициях этой ассоциации, тем более что ее публикации, да и вся деятельность в известной мере претендуют на то, чтобы выступить в качестве общего знамени современной критической тенденции. ЕАЭСП объединила вокруг себя многих видных европейских исследователей в области социальной психологии (А. Тэшфел из Англии; С. Московичи, К. Фламан из Франции; Р. Харре, Р. Ромметвейт из Норвегии; И. Асплунд из Дании; И. Израэль, X. Виберг из Швеции; М. Ирле и П. Шёнбах из Германии; Марио фон Кранах из Швейцарии и др.). В ЕАЭСП входит также ряд социальных психологов из восточноевропейских стран, а также из России. Платформа ЕАЭСП интересна прежде всего как своеобразное средоточие критических позиций относительно традиций социальной психологии XX в., сложившихся на американской почве и в американском ключе. Своеобразной программой можно считать работы А. Тэшфела и С. Московичи. Ими, собственно, сформулирована альтернатива, которая сегодня стоит перед социальной психологией: следовать ли традиции хорошо организованной экспериментальной дисциплины, основанной на идеях и методах последних двадцати лет, или, выразив крайнюю неудовлетворенность этим состоянием, приступить к поиску новых теорий и новых принципов. Авторы, естественно, призывают следовать по второму пути, для чего прежде всего предлагают оценить общую ситуацию. Позиция каждого из них заслуживает того, чтобы быть рассмотренной подробно.