Предупреждение несовершеннолетней преступности

Удельный вес несовершеннолетних преступников в общем, числе лиц, совершивших преступления, периодически менялся с 10% в 1990-2000е годы до 12—15% в начале 90-х годов. В 2008 году он составил 13% — это примерно в 2,5 раза больше, чем удельный вес соответствующей возрастной группы несовершеннолетних в общей численности населения России.

Тенденция значительного роста преступности несовершеннолетних еще более наглядно проявляется по числу совершаемых ими преступлений. В 2008 году в Российской Федерации зарегистрировано 209 777 преступлений, совершенных несовершеннолетними, что в 6,8 раза больше по сравнению с 1961 годом (год, с которого ведутся постоянные статистические наблюдения по относительно стабильным показателям). По сравнению с 2000 годом в 2008 году несовершеннолетние совершили больше преступлений на 75,9%.

В суды в 2008 году направлено с обвинительным заключением 98 107 дел в отношении 145 347 несовершеннолетних. Всего осуждено в этот год 116 486 несовершеннолетних, из них к лишению свободы — 31 137 человек. В настоящее время несовершеннолетние являются одной из наиболее криминально пораженных категорий населения. Преступность несовершеннолетних в России в последнее десятилетие росла примерно в 6 раз быстрее, чем изменялось общее число этой возрастной группы. В 2008 году из каждых 10 тыс. подростков в возрасте 14—17 лет совершали преступления 238 человек против 166 человек в 2000 году.

Территориальные различия преступности несовершеннолетних

Анализ территориального распределения преступности несовершеннолетних обнаруживает долговременную устойчивость ряда важных в криминологическом отношении тенденций.

В границах Российской Федерации, и ее субъектов, все годы, охваченные статистическим наблюдением, фиксируются значительные и весьма устойчивые в количественном выражении различия в уровне преступности между отдельными регионами (республиками, краями, областями).

Наивысший уровень преступной активности несовершеннолетних все последние годы наблюдается в Республике Тыва, Хабаровском крае, Республике Бурятия, Приморском крае, Сахалинской области (300—500 преступников на 10 тыс. населения в возрасте 14—17 лет). Самые низкие показатели в Республике Дагестан, Кабардино-Балкарской Республике, Республике Северная Осетия — Алания (75—90 преступников). Разница в уровне преступности несовершеннолетних между этими группами регионов достигает 5—7 раз. Причем любые изменения, будь то годовые колебания, устойчивая тенденция роста или снижения, фиксируемые в статистике на протяжении многих лет в перечисленных регионах, как правило, не влияют сколько-нибудь существенно на эти количественные различия.

В 2008 году замечен значительный рост подростковой преступности в Республике Алтай, Владимирской, Костромской, Сахалинской, Челябинской, Читинской, Ярославской областях. Устойчивая тенденция непрекращающегося роста преступности несовершеннолетних, в первую очередь, в регионах с наивысшей преступной, активностью данного контингента, дает основание предполагать, что именно в этих территориях достигнут тот критический уровень преступности, когда остановить рост его обычными средствами (по их масштабам, формам, методам применения) невозможно.

При анализе территориальных различий в уровне преступности всегда фиксируется тот факт, что крупные промышленные центры, портовые и курортные города имеют, как правило, самые высокие показатели преступности несовершеннолетних. Сравнивая преступность несовершеннолетних в сельских районах и городах, исследователи все чаще отмечают сходство основных ее как качественных, так и количественных характеристик.

Криминологами выявлена устойчивая зависимость между уровнем преступности несовершеннолетних и такими показателями, характеризующими регион, как удельный вес и общая численность детей и подростков в населении; доля трудоспособных несовершеннолетних, но не работающих и не учащихся; высокая концентрация беженцев и вынужденных переселенцев; лиц судимых, бытовых правонарушителей (пьяниц и хулиганов и т. д.); лиц, состоящих на различных медицинских учетах (алкоголиков, психически больных и др.).

Наиболее тесная зависимость установлена между региональными различиями в преступности несовершеннолетних и распространенностью распавшихся родительских семей. Именно по этому показателю наблюдается почти полное совпадение регионов с наименьшим и наибольшим уровнем подростковой преступности, с регионами, имеющими аналогичные по численности уровни разведенных и разошедшихся семейных пар.

Это дает основания реально рассматривать показатели семейного неблагополучия в самом широком социальном смысле определения соответствующих семей, в качестве основного при выборе приоритетных направлений воспитательно-профилактической работы с несовершеннолетними.

Множатся факты завладения и применения огнестрельного оружия, сопротивления и злостного неповиновения законным требованиям работников милиции. Возрастает вовлечение несовершеннолетних в сферу межнациональных конфликтов, что стимулируется деятельностью экстремистских национально-патриотических и шовинистически настроенных организаций и движений.

В среде несовершеннолетних все больше распространяются такие виды преступлений, которые ранее были присущи в основном взрослым, — торговля оружием и наркотиками; притоносодержательство и сутенерство; разбойные нападения на предпринимателей и иностранцев; посягательство на жизнь и здоровье с использованием пыток, другие жестокие способы обращения; мошеннические действия с валютой и ценными бумагами; компьютерные преступления; торговля краденым; рэкет в своей среде; участие в насильственном перераспределении дефицитных товаров.

Все это позволяет сделать вывод, что рост преступности несовершеннолетних в Российской Федерации, отражаемый статистикой, — это реальный факт, а не результат активизации деятельности правоохранительных органов, как часто пытаются объяснить его заинтересованные ведомства и исследователи, их обслуживающие. Больше того, есть основания утверждать, что сведения официальной статистики с каждым годом все меньше соответствуют картине действительного роста преступности. Это происходит, во-первых, за счет уменьшения информированности правоохранительных органов о совершаемых преступлениях. Ввиду слабой эффективности их деятельности, царящего в отдельных регионах страны правового беспредела в милицию все реже поступают сообщения даже о тяжких преступлениях против жизни и здоровья, как от потерпевших, так и от медицинских учреждений и иных организаций, располагающих соответствующими сведениями. Во-вторых, и это главное, ввиду существенного снижения реальных возможностей правоохранительных органов справляться в установленном законом порядке с постоянно возрастающим объемом необходимой работы по борьбе с совершаемыми в стране преступлениями.

С точки зрения криминологической оценки происходящего важно ответить на вопрос, каково действительное соотношение в последние годы насильственной и корыстной преступности несовершеннолетних, какие реально происходили здесь мотивационные изменения. Учитывая, что статистика не фиксирует мотивы совершения преступлений, мотивационное структурирование можно представить более или менее точно лишь по результатам выборочных исследований. Установлено, например, что при совершении подростками краж корыстные мотивы превалируют лишь в каждом третьем-четвертом случае. В остальных — это мотивы солидарности, самоутверждения в сочетании с групповой зависимостью или гипертрофированным возрастным легкомыслием. Есть данные о все возрастающей распространенности корыстных мотивов при совершении убийств, причинении телесных повреждений (с 15—20% в 90-е годы до 25—40% в период 2004-2008 годов).1

Результаты выборочных исследований позволяют также сделать вывод, что корыстная мотивация преступлений, совершаемых несовершеннолетними, за последние годы присутствует практически если не по всем, то по абсолютному большинству составов, ее реальный удельный вес по сравнению с мотивацией иного порядка в настоящее время самый высокий. Он достигает 35—45%.

Основными предметами удовлетворения корыстных мотивов все чаще становятся различного вида импортная и отечественная техника (автомашины, видеомагнитофоны, радио- и фототовары) — до 60%; валюта, ценные бумаги, деньги, золото, серебро, драгоценности — более 20%; дефицитная модная одежда — до 15%.

Реальный рост корыстной направленности в преступности подтверждается и динамикой конкретных видов корыстных преступлений, их значительным увеличением, в том числе и в силу экономических трудностей, снижения жизненного уровня основной массы населения, утраты перспектив сохранения привычных материальных и бытовых условий. Преступность несовершеннолетних всегда носила преимущественно групповой характер. Доля групповых преступлений, совершаемых несовершеннолетними, примерно в 1,5—5 раз выше аналогичного показателя взрослой преступности и составляет от 20 до 80% в структуре всей преступности несовершеннолетних (в зависимости от видов преступлений, их территориального распределения и т. д.).

В силу возрастных, психологических и иных личностных особенностей групповое поведение как позитивного, так и негативного характера — это норма для несовершеннолетних, а не отклонение от нее.

Стойкое единоличное совершение активных действий со стороны подростка, особенно если они носят противоправный, асоциальный характер, также представляет высокую общественную опасность для общества (по дерзости, изощренности, подготовленности). Если оценивать такое поведение с позиций борьбы с преступностью, то до определенных пределов единоличное совершение преступлений во многом труднее, чем групповое, поддается и выявлению, и фиксации, что часто не позволяет реально видеть и знать, с кем и как бороться.

Однако негативные социальные последствия, которые реально переживает общество в результате противоправных действий, совершаемых группой несовершеннолетних, безусловно, более значительны, чем последствия от действий преступника-одиночки. Повышенная импульсивность, жестокость, интенсивность и ситуативность групповых преступлений, совершаемых подростками, достаточно часто существенно отягощают последствия таких преступлений, часто доводят их до уровня более высокого в сравнении с тем, который наблюдается даже в результате противоправных действий взрослого населения.

В последние годы наметился процесс укрупнения групп несовершеннолетних с противоправным поведением. Примерно три пятых таких групп имеют разновозрастной смешанный характер участников, что усиливает ориентацию их на длительную деятельность такого рода, способствует ее интенсификации, отягощению мотивации, повышению дерзости и упорства.

Активно идет процесс подчинения подростковых групп риска организованной преступности. Расширяется социальная база для пополнения этих групп за счет безработных, несовершеннолетних, занимающихся мелким бизнесом, а также вернувшихся из мест лишения свободы и не нашедших место в жизни, подростков из малообеспеченных, обнищавших семей. Наблюдается процесс все более массового вовлечения несовершеннолетних в структуры теневой экономики и организованной преступности. Лидеры организованной преступности охотно вводят в зону своего влияния подростков, следят за их профессиональным преступным формированием и ростом.

Личностные характеристики несовершеннолетних преступников

Удельный вес лиц мужского пола среди несовершеннолетних преступников всегда существенно выше (90—95%) их удельного веса в населении данной возрастной группы, проживающей в соответствующих регионах страны (48—52%). Доля девушек, совершающих преступления (4—10%), наоборот, значительно меньше их удельного веса в населении. В 2008 году преступления совершили 17 913 девушек, что составило 8,6% в общем, числе несовершеннолетних преступников.

Существенно также и то, что удельный вес лиц женского пола, в преступности несовершеннолетних в 3—4 раза меньше по сравнению с аналогичными показателями взрослой женской преступности. Однако надо учитывать, что противоправная активность в совершении общественно опасных деяний у девушек тоже достаточно высока, но главным образом до достижения ими возраста уголовной ответственности.

По статистическим данным, удельный вес лиц женского пола среди несовершеннолетних, состоящих на профилактическом учете в органах милиции, всегда примерно в 2—2,5 раза выше удельного веса их среди несовершеннолетних, совершивших преступления.

Многие годы криминологами постоянно фиксировались значительные различия преступной активности контингентов несовершеннолетних, выделяемых в зависимости от рода их занятий. В настоящее время все интенсивнее идет процесс заметного сближения почти всех социальных и профессиональных категорий несовершеннолетних по уровню проявляемой ими активности в совершении преступлений. С криминологической точки зрения важен тот факт, что сближение различных групп и контингентов происходит в основном за счет опережающего возрастания числа преступных проявлений, учитываемых статистикой применительно к школьникам и другим категориям учащихся. Наиболее криминально активными являются, как и в прежние годы, подростки без постоянного источника дохода (не работающие и не учащиеся). 1

По данным за 2008 год, среди несовершеннолетних преступников 83 317 являлись учащимися школ (38, 3% от общего числа), 23 733 — работающими (11, 4%), 56 188 — лицами без постоянного источника дохода (27%), 4 201 — студентами (2%).2

§ 3. Социальная среда и преступное поведение несовершеннолетних

Факторы, порождающие преступность в обществе, детерминируют и преступность несовершеннолетних. Механизм же их действия в отношении рассматриваемой возрастной группы специфичен в силу общевозрастных психологических особенностей, своеобразия социального статуса несовершеннолетних. Для этого возраста характерны неокончательная сформированность собственной системы ценностей, повышенная зависимость поведения от оценок и мнений ближайшего окружения, его эмоциональность, неспособность критически оценить свои действия и поступки других.1