Принципы уголовного права

4. Нужно сказать,  что уголовно-правовое значение  имеет личность потерпевшего помимо приведенных выше примеров, и в других нормах УК РФ (ст. 277 УК РФ – посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, ст. 295 – посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное следствие, ст. 297 – неуважение к суду и т.д.). По мнению И.Э. Звечаровского [20, с. 52] ситуация, при которой «простое» посягательство на жизнь обычного человека оценивается законодателем лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет (ч. 1ст. 105 УК РФ), а подобное посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля – от двенадцати до двадцати лет лишения свободы либо смертном казнью или пожизненным лишением свободы (ст. 277 УК РФ), является примером юридического неравенства в ответственности за содеянное.

На наш взгляд, с данной позицией нельзя согласиться. Особенность личности потерпевшего в статьях 277, 295 УК РФ и др. выражается в том, что он наделен определенными властными полномочиями, и все противоправные действия в отношении него расцениваются в первую очередь как посягательства против государственной службы, а затем уже как посягательство на личность.

5. Служебное  положение лица, совершившего преступление, также не дает основания для того, чтобы paссматривать его как обстоятельство, нарушающее принцип равенства граждан перед законом. Уголовное законодательство не предусматривает ни усиления, ни смягчения наказания за преступления, не связанные с использованием служебного положения, даже если они совершены лицами, занимающими высокие и ответственные должности. Нет нарушения принципа равноправия и в тех случаях, когда уголовной ответственности подвергаются лица, совершившие преступления с использованием своего служебного положения, потому что другие лица таких преступлений совершить вообще не могут.

Если те или  иные должностные лица, облеченные особыми полномочиями или наделенные специальными правами и обязанностями, несут повышенную ответственность, то такая ответственность является следствием не их высокого служебного положения, а более высокой степени общественной опасности совершенных ими деяний.

6. С точки  зрения принципа равенства требует  особого внимания появление в УК РФ самостоятельной главы 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних» (ст. 150-157 УК РФ). Многие составы преступлений, вошедшие в данную главу, были закреплены в УК 1960 г., но в отдельную главу УК они выделены не были.

Следует заметить, что в описании некоторых содержащихся в данной главе составов преступлении статусно-семейные роли выступают в качестве обстоятельств, отягчающих ответственность. Например, вовлечение несовершеннолетнего в преступление, совершенное родителем, увеличивает наказание за это преступление и переводит это преступление в категорию тяжких (ч. 2 ст. 150 УК РФ). Таким же образом решается вопрос и об ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий.

В заключение необходимо указать следующее. Принцип  равенства нашел свое воплощение и в Особенной части УК РФ, а именно в ст.136 УК РФ - нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина. Эго новый для УК РФ состав преступления, его введение продиктовано стремлением законодателя не допустить переход к кастовому законодательству, приобретению правовых привилегий состоятельными людьми. Последние изменения редакции статьи показывают желание законодателя превратить данную норму в более действенную, так как помимо появления в диспозиции статьи понятия дискриминации и др., материальный состав преступления обращен в формальный состав, что позволяет говорить о возможном увеличении в скором времени практики применения ст. 316 УК РФ.

2.3. Принцип  вины

Согласно принципу вины (другое его название - принцип субъективного  вменения) лицо подлежит уголовной  ответственности только за те общественно  опасные действия (бездействие) и  наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5 УК). Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда (каким бы значительным он ни был), по российскому уголовному праву не допускается.  Значение данного принципа для уголовного права велико, именно на этом принципе базируется справедливое назначение наказания, именно он является предпосылкой применения не только норм Особенной части УК РФ, но и ряда институтов Общей части (например, соучастие в преступлении, добровольный отказ от совершения преступления, освобождение oт уголовной ответственности и наказания и т.п.). Принцип вины принадлежит к ряду общепризнанных международно-правовых и конституционных, предполагает криминализацию деяний законодателем и уголовную ответственность лица лишь при наличии умысла и неосторожности в его деянии. Постулат древнего римского права гласит: «Нет преступлений, нет наказания без вины» (Nullum crimen, nullum poena sine culpa»).

Нужно отметить, чтo провозглашение и реализация принципа вины в УК РФ 1996 г. выгодно отличает его от многих зарубежных кодексов, допускающих объективное вменение.

Советское уголовное  право признавало умысел и неосторожность обязательными признаками преступления, однако сам термин «вина» отсутствовал в УК РСФСР 1922 и 1926 годов. Высшие судебные органы СССР, начиная примерно с 40-х годов, систематически требовали от судебных органов соблюдения принципа вины. Так, например, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 18.03.1963 года «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» говорилось: «Суды должны обратить внимание на тщательное исследование субъективной стороны совершенного преступления. Вредные последствия независимо oт их тяжести могут быть вменены лицу лишь в том случае, если оно действовало в отношении их умышленно или допустило их по неосторожности» [6, с. 20]. В применяемом в настоящее время судами Российской Федерации Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 г. «О судебном приговоре»[52] подчеркивается: «В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен нa достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностыо других собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора».

Следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу.

По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются  не только неустранимые сомнения в  его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств и т.д.

Как отмечает A.И. Бойко [23, с. 38], объективная потребность выдвижения вины в число принципов правового реагирования обусловлена, в основном, тремя обстоятельствами:

• вина – это гуманный заслон против неоправданного преследования всех подряд лиц, причинивших фактический вред;
• вина - обязательное условие достижимости правовых целей, предполагающее диалог власти с преступником;
• вина – дополнительный критерий индивидуализации ответственности.

В юридической  литературе считается, что только психологическая теория «дает возможность привлечь к уголовной ответственности лицо за объективно совершенное и субъективно «охваченное» деяние, т_. е. за то, что лицо реально совершило, но в строгих рамках его желания, осознания и предвидения. Только на основе такого подхода уголовная oтветственность может действительно строиться на виновности субъекта и быть справедливой. Только на этом пути создастся возможность для внутреннего раскаяния лица за совершенное и принятии им примененных к нему уголовно-правовых санкции. Только при этих условиях возможен процесс переосмысления субъектом своего отношения к общественно опасному поведению, поскольку он знал и понимал, что делал; хотел наступления вредных последствии и предвидел их,  должен был и мог их не допустить» [27, с. 10-11].

На наш  взгляд, именно психологическое понимание  вины обеспечивает точный ракурс рассмотрения принципа вины.

Согласно  психологической теории вины каждое общественно опасное действие (бездействие) вменяемого человека считается волевым и сознательным. Отсюда следует, что основными элементами вины как психического отношения являются сознание и воля субъeкта преступления, или интеллектуальные и волевые составляющие (моменты) его преступного поведения.

Принцип вины раскрывается в ст. 5 УК РФ следующим  образом:

«1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

2. Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность  за невиновное причинение вреда, не допускается».

Переходя к рассмотрению содержания ст. 5 УК РФ представляется не совсем обоснованным использование законодателем в ч. 1 статьи формулировки, «...в отношении которых установлена его вина».

Глава 5 УК РФ названа «Вина», тем не менее, определения  вины в законе не дано. Понятие вины раскрывается через нормативное описание ее форм. Согласно ст. 24 УК РФ, виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности. В соответствии со ст. 25 УК РФ умысел бывает прямым и косвенным. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность общественно опасных последствий и желало их наступления. Для определения прямого умысла, как и любой другой разновидности вины (умышленной или неосторожной), как психического отношения к совершенному лицом общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям, законодатель оперирует содержанием интеллектуального и волевого элементов психики. При совершении преступления с прямым умыслом интеллектуальный момент заключается и том, что лицо осознает общественную опасность своего действия (бездействия) и предвидит возможность или неизбежность наступления eго вредных последствий. Сознание общественной опасности характера совершаемого деяния означает понимание виновным как фактического, так и социального его характера. Осознание социального значения совершаемого действия (бездействия) – что осознание его общественно опасного характера.

Российский  законодатель ограничивает интеллектуальный элемент осознанности именно общественной опасносности совершенного деяния и не требует осознания виновным его противоправности. Правда, следует сказать, что распространенные умышленные преступления (убийства, причинение вреда здоровью различной тяжести) совершаются, естественно, с сознанием их противоправности. Однако по общему правилу осознание противоправности не подлежит доказыванию.

Предвидение наступления вредных последствий  совершаемого лицом опасного действия или бездействия может быть двояким: предвидение как возможности, так и неизбежности их наступления. Предвидение возможности наступления преступных последствий означает, что эти последствии могут по каким-то причинам и не наступить. Предвидение неизбежности их наступления означает, что сознанием лица исключаются какие-либо обстоятельства, в соответствии с которыми желанные последствия могут не наступить.

Волевой момент прямого умысла характеризуется  желанием наступления преступных последствий. Оно предполагает целенаправленную деятельность виновного.

При косвенном  умысле интеллектуальный момент во многом совпадает с таковым при прямом умысле. Однако сеть и различие - в характере предвидения преступных последствий. Если при прямом умысле лицо, как отмечалось, предвидит как возможность, так и неизбежность наступления преступного результата, то при косвенном умысле предвидение связывается лишь с возможностью его наступления. Эта особенность косвенного умысла взаимосвязана с волевым моментом, по которому и происходит основное различие этих видов умысла. При косвенном умысле, в отличие от прямого, лицо, хотя и предвидит возможность наступления преступных последствий (интеллектуальный момент), нo не желает, чтобы они наступили. Уголовный закон различает две разновидности такого нежелания: сознательное допущение преступных последствии и безразличное к ним отношение. Однако чаще всего психическое отношение лица к последствиям совершенного им действия (бездействия) предполагает соединение безразличного отношения к их наступлению с сознательным их допущением. Таким образом, нежелание наступления преступных последствий при косвенном умысле означает, что лицо не заинтересовано в наступлении общественно опасных последствии своего деяния, относясь к ним безразлично, и тем самым, допуская возможность их наступления.

Иногда сознательное допущение наступления преступных последствий (либо безразличное к ним отношение) при косвенном умысле может сочетаться с субъективным нежеланием наступления этих последствии. В таких случаях лицо рассчитывает на какую-либо случайность (благодаря которой смерть потерпевшего может и не наступить).

Юридическая значимость того или иного субъективного  отношения лица к различным элементам конкретного состава преступления изначально определяется социально-психологической сутью поведения субъекта, но в юридической квалификационной оценке решающую роль играют уже правовые положения. При этом законодатель, стремясь к более или менее адекватному обобщенному отражению субъективных отношений в уголовно-правовых дефинициях, как правило, упрощает сложную психическую деятельность, что связано, по меньшей мере, с тремя факторами.

Во-первых, с  объективной невозможностью абсолютно  адекватно выразить любые реалии в понятиях и определениях. Известно, что человеческое отражение - не простое, не непосредственное и не цельное; оно представляет собой процесс ряда абстракций, формирования и образования понятий, которые охватывают объективные закономерности условно и приблизительно.