Уголовно-правовое значение отягчающих обстоятельств

Оказание медицинской или иной помощи может проявиться, например, в том, что лицо приняло меры к остановке кровотечения у потерпевшего (наложило жгут), вызвало «скорую помощь» или само доставило потерпевшего в больницу.

 Добровольное  возмещение имущественного ущерба  выражается в совершаемом по  собственной воле заглаживании  материального вреда виновным  путем предоставления потерпевшему  соответствующего эквивалента, компенсации. Возмещение морального вреда  может выражаться и в извинениях перед потерпевшим и т.д.

Иные действия, направленные на заглаживание вреда, могут состоять в устранении нанесенного ущерба своими силами (например, путем ремонта поврежденного предмета, восстановления первоначального вида вещи), в лечении и уходе за потерпевшим, также например, в том, что женщина, незаконно уволенная (ст. 145 УК), восстановлена, причем на более высокооплачиваемой работе, чтобы компенсировать нанесенный ей в результате увольнения материальный ущерб.19

Вторая функция перечня  - ориентирующая.  Перечисленные в данной статье обстоятельства суд на основании предоставленного ему ч. 2 ст. 61 права может признать смягчающими и учесть при избрании наказания и другие подобные обстоятельства, приведя соответствующие мотивы в приговоре.

Как свидетельствует практика, суды довольно активно пользуются такой возможностью. Среди часто учитываемых обстоятельств в качестве смягчающих - отсутствие (или незначительный размер) вреда, плохое состояние здоровья осуждаемого, его умственная отсталость (не исключающая вменяемости), инвалидность, наличие на иждивении близких лиц, положительная характеристика лица до и после совершения преступления (в семье, в быту, на производстве), его прежние заслуги (трудовые награды, участие в защите Отечества), преклонный возраст и др.20

§  2.  Смягчающие обстоятельства в истории России и  за рубежом.

Круг смягчающих и отягчающих обстоятельств не всегда был одинаковым, он изменялся по мере развития и совершенствования российского уголовного законодательства, и в частности — принципа индивидуализации наказания.

В первых правовых памятниках Руси в силу логики исторического развития отсутствовали обобщенные постановления о смягчении уголовного наказания. С позиции законодательной техники смягчение наказания в первых уголовно-правовых документах было неотделимо от конструирования специальных составов преступлений, в результате чего на законодательном уровне не столько регламентировалась деятельность суда по назначению уголовного наказания, сколько устанавливались различные критерии оценки самого общественно опасного деяния. В правовой регламентации назначения наказания в этот период не было особой необходимости, поскольку господство абсолютно определенных санкций, максимальная формализация назначения наказания и отсутствие судейского усмотрения делали ее излишней. В основе подобного подхода к решению вопросов смягчения наказания лежало теистическое понимание сути и целей самого наказания, которое было направлено к реализации идеи возмездия и к максимально возможному устрашению членов общества для предупреждения преступлений. Такое положение вещей наблюдалось как в Русской Правде, и в последующих правовых памятниках – Псковской, Новгородской судных грамотах, Судебниках 1497 и 1550 г.21

Обстоятельства, смягчающие наказание, впервые в истории русского государства был закреплен в Своде законов Российской империи 1832 г., по законодательству более раннего периода (XIV-XVII вв.) размер наказания мог быть уменьшен в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего или самого виновного («посмотря по человеку», т. е. зависел от социальной принадлежности обвиняемого) (ст.25). 22

Всегда присутствовавшая в уголовной политике идея смягчения к XVII в. получает нормативную фиксацию. Несмотря на то, что вопросы, связанные со смягчением наказания, в Соборном Уложении 1649 г. по-прежнему решались при конструировании отдельных составов преступлений, Уложение впервые в истории русского уголовного права дает более или менее совершенную, отвечавшую уровню развития юриспруденции, систему оснований для смягчения уголовного наказания, в основе которой лежали представления о субъективных причинах совершения преступления, степени реализации преступного намерения и личности виновного.

Дальнейшая эволюция законодательных правил смягчения наказания связана с Артикулами Воинскими Петра I. Характерными особенностями этого документа стали: значительное расширение перечня оснований для смягчения наказания; парное расположение смягчающих и отягчающих обстоятельств; понимание смягчения наказания как общего правила применительно к преступлениям определенного вида. В тоже время, объем смягчения наказания, равно как и сама необходимость такого смягчения все еще оставались в полном ведении суда, который по своему усмотрению имел право применить или не применить соответствующее положение закона.23

В 1715 г. был издан Артикул воинский. Хотя основными целями наказания являлись устрашение и возмездие, все-таки в отдельных случаях учитывалось раскаяние виновного. Так, в Артикуле 96 говорилось: "Ежели кто после своего побегу, раскаясь на дороге сам возвратится и добровольно у своего офицера явиться, оный живота лишен не имеет быть, однако ради его имевшего злого замыслу по состоянию времен и по рассмотрению шпицрутенами или иным каким наказанием наказать подобает". Норма свидетельствует о том, что предусматривался случай добровольной явки дезертира. Последний все равно наказывался по усмотрению суда либо шпицрутенами (длинный, гибкий, древесный прут для телесных наказаний), либо другим наказанием, но смертная казнь к нему не применялась.

В первом систематизированном уголовно-правовом акте - Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в ст. 160 можно проследить появление новых видов освобождения от наказания: ввиду смерти преступника; вследствие примирения с обиженным; вследствие давности. В 1864 г  утвержден Устав о наказаниях,  налагаемых мировыми судьями, где также (ст. 22)   были закреплены такие виды освобождения от наказания, как: за смертью осужденного, вследствие примирения с обиженным в указанных законом случаях и за давностью.  Уголовное уложение 1903 г., по сравнению с двумя предыдущими нормативными актами, не содержало такого перечня видов освобождения от наказания. В ст. 68 говорилось только о неприменении наказания за давностью.

При определении наказания судом также учитывались поведение подсудимого, долговременная и беспорочная служба, отличные заслуги, добровольное признание и чистосердечное раскаяние. Уложение о наказаниях 1845 г. сделало значительный шаг вперед в части, касающейся обстоятельств, смягчающих наказание. Согласно ст.140 Уложения «обстоятельствами,  в большей или меньшей мере уменьшающими вину,  а с тем вместе и строгость следующего за это наказания, признавались:

1) когда  виновный добровольно и прежде, нежели на него пало какое-либо  подозрение, явился в суд или  же к местному или другому  начальству и вполне чистосердечно  с раскаянием сознался в учиненном  преступлении;

2) если  он, хотя и после уже возбуждения  на счет его подозрения, но  вскоре, без упорства, по одному  из первых на допросе убеждений  или увещаний, учинил с раскаянием  полное во всем признание;

3) если  он без замедления, благовременно  и также с полною откровенностью, указал всех участников его в преступлении;

4) если  преступление учинено им по  легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству, которым воспользовались другие для вовлечения его в сие преступление; 

5) если  преступление учинено им вследствие  сильного раздражения, произведенного  обидами, оскорблениями или иными  поступками лица, коему он сделал или покусился сделать зло. 24

В нашем законодательстве до введения действующего Уложения эти правила представлялись крайне запутанными, главным образом потому, что Уложение о наказаниях 1845 г. и Судебные уставы 1864 г. усвоили себе взгляды на эту деятельность судьи не только различные, но во многом и противоположные. Так, закон прежде всего различал обстоятельства общие и особо уменьшающие или увеличивающие вину. На основании ст. 755 Устава уголовного судопроизводства об обстоятельствах, особо увеличивающих или уменьшающих степень виновности, должны были быть поставляемы отдельные частные вопросы или о них должно было быть упомянуто в главном вопросе, и отказ суда в постановке такого вопроса или включении такового указания в главный вопрос, если только это вытекало из обвинительного акта.25

Принятое в 1845 году Уложение о наказаниях уголовных и исправительных значительно модифицировало и развило институт смягчения наказания. Между обстоятельствами, уменьшающими ответственность, Уложение различало обстоятельства, уменьшающие вину и наказание, и обстоятельства, смягчающие наказание.

Обстоятельства, уменьшающие вину, были исчислены в статье 134 Уложения, которая относила сюда: 1) мотивы и побуждения, вызвавшие преступную деятельность, а именно: а) глупость, легкомыслие, слабоумие и крайнее невежество, которым воспользовались другие для вовлечения виновного в преступление; б) сильное раздражение, вызванное обидами или другими поступками потерпевшего; в) вовлечение в преступление убеждениями, приказаниями или дурным примером людей, имевших над ним по природе или по закону высшую сильную власть, и г) крайность и совершенное неимение средств к пропитанию и работе; 2) раскаяние или сожаление к жертве, проявленное виновным во время учинения преступления, когда он не довершил всего преднамеренного, а особливо если удержал от того своих соучастников, и 3) поведение преступника после учинения преступления, свидетельствующее о его неполной испорченности, а именно: а) отвращение, по содеянии преступления, вредных от оного последствий и вознаграждение причиненного зла; б) добровольное и чистосердечное признание в преступлении и раскаяние в нем, буде оно последовало прежде, чем пало на виновного подозрение, или на одном из первых допросов, и в) благовременное и откровенное раскрытие соучастников. Причем этот перечень, хотя и выраженный в самых общих выражениях, представлялся, однако, с одной стороны, весьма неполным, а с другой — не согласованным с другими постановлениями Уложения, как, например, с постановлениями о наказуемости соучастников, о добровольно оставленном покушении и т. д.

Устав о наказаниях также указывал обстоятельства, уменьшающие вину (ст. 13), но в более упрощенном виде, относя сюда: 1) мотивы и побуждения — слабоумие, крайнее невежество, сильное раздражение, происшедшее не от вины самого подсудимого; крайность и неимение никаких средств к пропитанию и работе; 2) прежнее безукоризненное поведение; 3) добровольное, до постановления приговора, вознаграждение понесшего вред и убытки, и 4) признание и чистосердечное раскаяние.

В Воинском уставе о наказаниях не содержится перечня обстоятельств, уменьшающих вину; но статья 79 признает при нарушениях обязанностей военной службы таким обстоятельством кратковременное нахождение на оной не более года; в этих случаях наказание может быть уменьшено в мере и даже одною степенью; но это правило теряет силу, если такие лица действовали в соучастии с другими и были главными виновными или если они виновны в повторении такого проступка.

По Уложению 1845 г. суд, установив наличность одного из обстоятельств, уменьшающих вину, и сообразив с другими сопровождавшими вину обстоятельствами, мог более или менее уменьшить меру наказания, но, однако ж, в определенной законом степени; таким образом, уменьшение наказания не было обязательно для судьи, и притом это постановление не имело значения при тех наказаниях, которые не имели степеней, как смертная казнь, или не могли изменяться в пределах степени, как, например, каторга без срока, ссылка на поселение.

Главный военный суд до 1883 г. находил, что уменьшающими обстоятельствами могут быть не только такие, которые указаны в законе, но и другие, обнаруженные судом при рассмотрении дела, а после 1883 г. суд изменил свое воззрение, находя, что при служебных нарушениях уменьшение наказания может зависеть только от обстоятельств, указанных в законе; поэтому главный суд может входить в рассмотрение основательности признания этих обстоятельств, а при их совокупности — значения каждого отдельного обстоятельства. При этом, ввиду текста ст. 89, главный суд указал, что при наличности одного из этих обстоятельств суд может смягчать наказание только в мере, а для смягчения в степени необходима совокупность этих обстоятельств. 26 

Октябрьские события 1917 года прервали процесс эволюционного развития отечественного уголовного права, потребовали создания принципиально нового уголовного законодательства. Признавая наказание средством «социальной защиты» общества от преступлений. Законодательство отказалась от фиксированного снижения наказаний и устанавливает весьма широкие рамки судейского усмотрения. Кроме того, законодательство сделало большой шаг в сторону от необходимости первоочередного учета данных об особенностях совершенного преступления к требованию учета данных о личности виновного, его общественной опасности.

Дальнейшее развитие института освобождения от уголовной ответственности начинается в советский период (с 1917 г.). Освобождение от уголовной ответственности эффективно использовалось уже в первых декретах советской власти для борьбы с такими опасными преступлениями, как взяточничество, дезертирство, незаконное обладание оружием. Статья 6 Декрета 1918 г. "О взяточничестве" предусматривала возможность освобождения от уголовной ответственности тех лиц, которые заявили судебным властям о даче ими взятки. Однако от преследования за дачу взятки должностному лицу освобождались лишь такие взяткодатели, которые добровольно сделали подобное заявление в течение трех месяцев со дня издания Декрета. В дальнейшем данное правило не ограничивалось каким-либо сроком действия. В ст. 4 Декрета СНК РСФСР от 16 августа 1921 г. «О борьбе с взяточничеством» было установлено, что «лицо, давшее взятку, не наказывается, если оно своевременно заявит о вымогательстве взятки или окажет содействие раскрытию дела о взяточничестве».

Добровольное возвращение дезертиров поощрялось освобождением от суда и наказания в актах советской власти 1918 - 1920 гг.  Пресечение случаев дезертирства путем провозглашения освобождения от уголовной ответственности раскаявшихся дезертиров оказалось в те годы весьма успешным. Такие же меры были использованы для сбора оружия, которое в значительном количестве незаконно хранилось у населения. Постановлением Петроградской ЧК от 21 марта 1918 г. «О хранении и сдаче оружия» всем частным лицам предписывалось сдать имеющееся у них оружие, бомбы, гранаты и взрывчатые вещества. Лица, виновные в невыполнении этого Постановления, подлежали суду революционного трибунала.  В 1921 г. была принята норма об исключении уголовной ответственности в случае выдачи в установленные сроки оружия и взрывчатых веществ.27

За относительно короткий период (1917 – 1922) советское уголовное законодательство повторило путь от создания разрозненных актов о преступлениях и наказаниях к единому кодифицированному акту. При этом, начиная с первого кодекса, законодатель воспринял дореволюционную традицию вычленения в структуре закона самостоятельной главы о назначении наказания. Однако за всю советскую историю уголовного права ему так и не удалось, с одной стороны, сконцентрировать в соответствующей главе все правила назначения наказания (часть из них располагалась в главе, посвященной регламентации института преступления), а с другой стороны, обособить институт назначения наказания от близких, но все же самостоятельных институтов освобождения от наказания, освобождения от ответственности и др.28

В 20-х годах большое значение приобрели комиссии по делам несовершеннолетних. С принятием Декрета СНК РСФСР от 4 марта 1920 г. "О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях"  они получили право решать вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности и передаче или не передаче дела о нем в суд. Это право комиссий было подтверждено не только УК РСФСР 1922 г., но и Основными началами 1924 г., и УК РСФСР 1926 г.