Гражданско-правовая характеристика института дарения

На фоне всестороннего и детального регулирования договора дарения  в дореволюционном гражданском  законодательстве и проекте Гражданского уложения особенно убогим представляется регулирование договора дарения в советском гражданском законодательстве.

В Гражданском кодексе РСФСР 1922 года договору дарения была посвящена  лишь одна норма, устанавливающая следующее правило: «Договор о безвозмездной уступке имущества (дарение) на сумму более одной тысячи рублей должен быть, под страхом недействительности, нотариально удостоверен» (ст. 138).

Все отношения, связанные с договором  дарения, регламентировались в Гражданском  кодексе РСФСР 1964 года двумя статьями. Согласно первой из них, по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Договор дарения считается заключенным в момент передачи имущества. Дарение гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации может быть обусловлено использованием этого имущества для определенной общественно полезной цели (ст. 256). Вторая статья предусматривала требования, предъявляемые к форме договора дарения. В соответствии с этими требованиями договор дарения на сумму свыше пятисот рублей и договор дарения валютных ценностей на сумму свыше пятидесяти рублей нотариально удостоверялись. Договор дарения гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации заключался в простой письменной форме, договор дарения жилого дома - в форме, установленной для договора купли - продажи жилого дома (ст. 257).

Понятие договора дарения оставалось неизменным и в советский период развития гражданского права. Договором дарения признавался такой договор, по которому одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность (ст. 256 ГК 1964 года).

Из определения договора дарения следует, что законодатель конструировал его по модели реального  договора. Договор дарения считался заключенным в момент передачи имущества, заключение договора дарения совпадало с его исполнением. В связи с этим Ю.К. Толстой справедливо указывал: «Признание договора дарения реальным едва ли можно отнести к достижениям нового ГК (имелся в виду ГК 1964 года). К тому же эту конструкцию не удается провести последовательно. Так, в тех случаях, когда закон предписывает совершение договора дарения в нотариальной форме, признание дарения консенсуальным договором не вызывает сомнений»⁷.

В юридической литературе некоторыми авторами все же проводился последовательно взгляд на договор  дарения (во всех его формах) как  на реальный договор. К числу таких  авторов относился, например, В.И. Кофман, который для чистоты конструкции  предлагал применительно к договору дарения жилого дома запретить регистрацию дарственного акта до тех пор, пока дом фактически не передан⁸.

Однако большинство  правоведов склонялись к тому, что  по общему правилу договор дарения  следует считать реальным договором, а в качестве исключения из общего правила предлагалось рассматривать те договоры, которые требуют нотариального удостоверения или регистрации и поэтому относятся к числу консенсуальных.

Таким образом, дарение  понималось в римском праве как  акт проявления щедрости, который подразумевает некое истощение средств дарителя и обогащение получателя дара.

1.2 Договор  дарения в некоторых  законодательствах

Из всех многочисленных зарубежных законодательств, содержащих нормы института дарения, для  анализа автор настоящей работы выбрал Германское гражданское уложение (ГГУ), Гражданский кодекс Квебека (ГКК) и Французский Гражданский кодекс (Кодекс Наполеона).

Причины такого выбора применительно  к указанным трем кодифицированным актам совершенно различны.

Французский Гражданский кодекс (ФГК) 1804 года воспринял позднеримскую конструкцию дарения. Французский законодатель поместил институт дарения в раздел «О дарениях между живыми и о завещаниях» (Тит. II книги III ФГК), т.е. после раздела о наследственном праве и до раздела о договорных обязательствах. ФГК трактует дарение (и завещание) как распоряжение «своим имуществом по безвозмездному основанию... в формах, установленных ниже» (ст. 893 ФГК). И далее Кодекс уточняет: «Дарение между живыми есть действие, посредством которого даритель лишает себя, действительно и безвозвратно, подаренной вещи в пользу одаренного, который ее принимает». Таким образом, первоначальная юридическая конструкция французского дарения близка к конструкции дарения классического римского права.

Последующие положения французского ГК существенно корректируют эту первоначальную конструкцию нормами, аналогичными постклассическому (позднеимператорскому) римскому праву. В частности, в ст. 931 ФГК закреплено, что «все акты, устанавливающие дарение между живыми, должны быть совершены перед нотариусами в обычной форме договоров...».

Пожалуй, ключевой для  определения юридической природы  французского дарения является ст. 938 ФГК: «Дарение, принятое надлежащим образом, считается совершенным в силу согласия сторон; собственность на подаренные вещи переходит к одаряемому без необходимости совершения иной передачи». Эта норма французского Кодекса, применив к дарению известное правило мгновенного перехода права собственности, установленное ст. 1583 ФГК для купли-продажи, полностью поглотила вещно-правовую «составляющую» института дарения, превратив его в классический консенсуальный договор, подобный купле-продаже.

Вот как французская  доктрина комментирует оригинальное правило  мгновенного перехода права собственности  с момента соглашения сторон в договоре. «С момента соглашения вещь, - подчеркивает современный французский ученый Р. Саватье, - меняет своего собственника... Данное правило применяется ко всем договорам о передаче вещи - к продаже, мене, установлению узуфрукта, взносу в товарищество, дарению и т.д. Оно возникло как результат совершенствования юридической техники». Что это за загадочное «совершенствование юридической техники» и какое отношение оно имеет к объяснению трансформации обязательственно-правовых отношений в вещно-правовые - понять затруднительно. Французский ученый лишь добавляет, что «этим экономится время и упрощается форма»⁹.

Здесь было бы уместно  вспомнить рассуждения профессора М.И. Брагинского о так называемых вещных договорах и предположить, что именно французские договоры о передаче вещи в собственность, снабженные указанным выше правилом мгновенного перехода, могли бы стать яркими примерами вещных договоров. Удивительно, но М.И. Брагинский воздерживается от приведения таких примеров из французского ГК. Французская же доктрина вообще не упоминает никаких вещных договоров и квалифицирует договоры купли-продажи и дарения как консенсуальные контракты¹⁰.

Германское гражданское  уложение столетней историей своего существования и применения в  качестве одного из центральных законодательных актов германского правопорядка доказало, что оно является одним из лучших образцов кодификации гражданского права в рамках континентальной правовой системы. Немаловажное значение имеет и то, что из всех зарубежных законодательств российскому гражданскому праву наиболее близко именно германское гражданское законодательство. На это обстоятельство обращают внимание известные правоведы В. Бергман и Е.А. Суханов: «Современные социально - экономические преобразования в России потребовали и нового гражданского законодательства, основанного на возрождении частноправовых начал. В этой связи необходимым стало новое обращение к историческим и теоретическим истокам частноправового регулирования, наиболее близким из которых для отечественного правопорядка является ГГУ»¹¹.

Напротив, Гражданский кодекс Квебека относится к новейшим кодификациям гражданского права (действует с января 1994 года). Кроме того, несмотря на то, что гражданское право канадской провинции Квебек является правом континентальным, ГКК, конечно же, испытывает на себе сильнейшее влияние права общего и учитывает некоторые его особенности. Тем интереснее анализ положений данного Кодекса, регулирующих договор дарения.

Итак, Германское гражданское  уложение отличается весьма детальным регулированием договора дарения. Данному договору посвящена отдельная глава ГГУ (гл. 2 «Дарение» разд. VII «Отдельные виды обязательств» книги второй «Обязательственное право»), включающая в себя 19 параграфов (516 - 534).

Под договором дарения  в ГГУ понимается предоставление, посредством которого одно лицо за счет своего имущества обогащает другое, если обе стороны согласны с тем, что предоставление совершается безвозмездно (п. 1 § 516). Из данного определения видно, что отношения, связанные с дарением, рассматриваются в ГГУ в качестве договорного обязательства, непременным признаком которого является наличие согласия обеих сторон. Обязательными признаками договора дарения являются также его безвозмездность и увеличение имущества одаряемого за счет имущества дарителя.

Германское гражданское  уложение различает договор дарения  как реальную сделку и обещание дарения (консенсуальный договор дарения). В  первом случае предусмотрен упрощенный порядок заключения договора, который  допускает в том числе предоставление дара без согласия одаряемого, когда даритель предоставляет одаряемому соразмерный срок, в течение которого последним должно быть сделано заявление о принятии дара. Причем отсутствие каких-либо заявлений со стороны одаряемого рассматривается как принятие дара: дар считается принятым, если одаряемый не заявит прямо о своем отказе принять его. При наличии такого заявления договор дарения считается несостоявшимся, а имущество, переданное в качестве дара, подлежит возвращению дарителю по правилам, регулирующим неосновательное обогащение (п. 2 § 516).

Во втором случае, когда  речь идет об обещании дарения, требуется  нотариальное удостоверение такого обещания, т.е. договор дарения облекается в квалифицированную форму под  страхом его недействительности. Однако несоблюдение нотариальной формы не влечет недействительности договора дарения, если обещанное по договору исполнено (§ 518).

В качестве объекта дарения (дара) рассматриваются не только вещи, принадлежащие дарителю на праве  собственности, но и будущие вещи, которые даритель еще должен приобрести. Причем ГГУ не только предусматривает возможность дарения будущих вещей, но и содержит специальные правила применительно к ответственности дарителя, учитывающие особенности такого рода объектов. Кроме того, дарение может совершаться также путем передачи долгового обязательства или признания существующего долга (п. 1 § 518).

Германское гражданское  уложение в полной мере учитывает  особое положение дарителя, который  увеличивает имущество одаряемого за счет уменьшения собственного имущества, ничего не получая взамен. Данное обстоятельство находит отражение в нормах, наделяющих дарителя при определенных условиях правом на отказ от исполнения обещания дарения, а также правом на отмену дарения.

Даритель вправе отказаться от исполнения обещания о предоставлении дарения, если он, с учетом остальных его обязательств, не в состоянии исполнить своего обещания без того, чтобы не поставить под угрозу соответствующий его положению уровень жизни или исполнение установленных законом обязанностей по содержанию других лиц (п. 1 § 519).

Отмена дарения возможна в том случае, если одаряемый, совершив тяжкий проступок в отношении  дарителя или его близкого родственника, выразит таким образом грубую неблагодарность. Причем, если одаряемый  умышленно и противоправно лишил жизни дарителя или воспрепятствовал последнему произвести отмену дарения, право отмены дарения переходит к наследникам дарителя. Отмена дарения производится путем заявления, обращенного к одаряемому. Последствием отмены дарения является возврат предоставленного дара по правилам об обязательствах, вытекающих из неосновательного обогащения (§ 530, 531). Правда, реализация дарителем права на отмену дарения имеет определенные пределы: отмена дарения не допускается, если даритель простил одаряемого или если истек год с того момента, когда лицо, имеющее право отмены, узнало о наступлении условий для осуществления этого права (§ 532). Не подлежит отмене дарение, совершенное в силу моральной обязанности или для соблюдения приличий (§ 534).

Кроме того, даритель может потребовать от одаряемого, не отменяя дарения, возврата дара по причине ухудшения своего материального положения. Речь идет о ситуации, когда даритель после осуществления дарения оказывается не в состоянии нести расходы по поддержанию достойного уровня жизни или исполнять имеющиеся у него в силу закона обязанности содержать своих родственников, супруга или бывшего супруга. В этом случае также подлежат применению правила, регулирующие неосновательное обогащение, с той лишь особенностью, что одаряемому предоставлено право отказаться от возврата дара при условии выплаты дарителю суммы, необходимой для содержания дарителя, а также его родственников (§ 528).

Особое положение дарителя как субъекта одностороннего обязательства  проявляется также в том, что он освобожден от уплаты одаряемому каких-либо процентов за просрочку исполнения своего обязательства (§ 522). Необходимым условием ответственности дарителя за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора дарения признается наличие его вины в форме умысла или грубой небрежности (§ 521). Иллюстрацией к этому общему положению могут служить отдельные нормы ГГУ об ответственности дарителя за конкретные правонарушения.

Допускается и регламентируется ГГУ также договор дарения  с возложением на одаряемого обязанности выполнения определенного действия (§ 525). Вместе с тем нормы, регулирующие такой договор, заботятся о сохранении существа дарения, которое непременно должно привести к увеличению имущества одаряемого. Данной цели подчинены правила о том, что даритель может требовать от одаряемого совершения возложенного на него договором действия только после передачи последнему соответствующего дара, а также о праве одаряемого отказаться от исполнения возложенной на него обязанности, если вследствие недостатков дара стоимость дарения окажется меньше размера расходов, необходимых для исполнения соответствующей обязанности (§ 526).