Гражданско-правовая характеристика института дарения

В случаях, когда на одаряемого возложена обязанность совершить  какие-либо действия в общественных интересах, право требования совершения указанных действий после смерти дарителя переходит к соответствующему органу власти (п. 2 § 525).

В Гражданском кодексе  Квебека договору дарения также  посвящена отдельная глава (гл. 2 «О дарении» титула второго «О поименованных договорах» кн. V «Об обязательствах»), включающая в себя 36 статей (1806 - 1841).

Согласно ГКК дарением признается договор, по которому одно лицо, даритель, безвозмездно передает другому лицу, одаряемому, имущество  в собственность; составляющая часть  расщепленного права собственности или любое другое право, принадлежащее конкретному лицу, также могут быть переданы посредством дарения (ст. 1806).

Уже в определении  договора дарения ощущается влияние  англо - американского права: как  известно, континентальная система  права не допускает никакого расщепления права собственности и рассматривает передачу права собственности на вещь как передачу самой вещи.

В первых же статьях ГКК, посвященных договору дарения, выделяются два основных вида дарения: дарение  между живыми и дарение на случай смерти, - в отношении которых в дальнейшем обеспечивается дифференцированное регулирование. Дарением между живыми признается дарение, которое влечет фактическое лишение дарителя обладания имуществом в том смысле, что он фактически становится должником одаряемого (ст. 1807); дарением на случай смерти считается дарение, при котором лишение дарителя обладания имуществом обусловлено его смертью и наступает только в этот момент (ст. 1808).

На первый взгляд, с  позиций континентальной системы  права дарение на случай смерти вызывает удивление, поскольку такой договор непременно должен столкнуться с конкуренцией со стороны институтов наследственного права. Однако ГКК все ставит на место правилом о том, что дарение на случай смерти недействительно, если оно не оформлено брачным договором или не подтверждено легатом (ст. 1819). Более того, дарение, сделанное во время предполагаемой смертельной болезни дарителя, недействительно в качестве дарения на случай смерти, независимо от того, последовала смерть или нет. И только в том случае, если даритель выздоравливает и не оспаривает мирное владение одаряемого в течение трех лет, основание для недействительности договора отпадает (ст. 1820).

Сфера действия договора дарения по ГКК также отличается значительным своеобразием. В отличие от германского гражданского права (да и от римского тоже) обещание дарения не признается договором дарения, а рассматривается в качестве отдельного одностороннего обязательства, которое предоставляет выгодоприобретателю обещания право требовать возмещения убытков от лица, давшего обещание, при невыполнении им своего обещания (ст. 1812). В то же время действие норм о договоре дарения распространяется на так называемые косвенное и скрытое дарения (ст. 1811), а также на вознаграждающее дарение и дарение с обременением в той части, в какой дарение превышает стоимость вознаграждения или обременения (ст. 1810).

Из числа объектов договора дарения между живыми (в  нашем понимании это обычный  договор дарения) ГКК исключает  будущее имущество, что в принципе корреспондирует другому положению о непризнании договором дарения обещания дарения. Дарение между живыми действительно только в отношении конкретного реально существующего имущества. Что касается дарения будущего имущества, то оно допускается только по договору дарения на случай смерти (ст. 1818).

Гражданский кодекс Квебека  содержит весьма жесткие требования к форме договора дарения: всякий договор дарения как недвижимого, так и движимого имущества  под страхом его недействительности должен быть совершен посредством нотариального акта, подлинник которого остается у нотариуса; более того, дарение должно быть оглашено (ст. 1824). Исключение составляют лишь случаи, когда речь идет о дарении движимого имущества с согласия сторон, которое подтверждено фактической передачей дара и непосредственным владением им со стороны одаряемого.

В соответствии с ГКК  допускается заключение договора дарения  с обременением дара или с условием в пользу третьего лица (ст. 1830). В  этом случае, если иное не предусмотрено  законом или договором, одаряемый отвечает только по долгам дарителя, связанным с совокупностью активов и пассивов, которые он приобретает. Причем обременение, если оно в силу обстоятельств, не предвидимых в момент принятия дара, становится невозможным или слишком обременительным для одаряемого, может быть изменено или вовсе отменено судом с учетом стоимости дара, намерений дарителя и других конкретных обстоятельств (ст. 1831, 1834).

Исполнение договора дарения (передача подаренного имущества) осуществляется, как указано в ГКК, «путем введения одаряемого во владение им или позволяя ему вступить во владение при устранении к тому всех препятствий» (ст. 1825). При этом одаряемый не вправе требовать у дарителя возмещения за платеж, который он совершил для освобождения имущества от права, принадлежащего третьему лицу, или для исполнения обременения, за исключением части, в которой платеж превышает выгоду, извлеченную из дара. Вместе с тем одаряемый, утративший подаренное имущество в результате его эвикции (полностью или частично), наделяется правом требовать у дарителя возмещения расходов, понесенных в связи с даром, превышающих выгоду, которую он извлек из дара, в том случае, если эвикция явилась следствием недостатка в переданном праве, о котором даритель знал, но умолчал в момент дарения (ст. 1827).

Как видим, в данном случае отрицательные последствия для  дарителя предусмотрены только на случай умышленных действий (вернее, бездействия) последнего в ущерб интересам  одаряемого. По такой же схеме строится и ответственность дарителя за недостатки подаренного имущества: он несет ответственность только за вред, причиненный одаряемому в результате недостатка, при условии, что он знал об этом недостатке в момент дарения, но скрыл данное обстоятельство от одаряемого (ст. 1828).

Особое положение дарителя, уменьшающего свое имущество в пользу одаряемого без какого-либо встречного предоставления, учитывается ГКК и при наделении его правом на отмену дарения по причине неблагодарности одаряемого (ст. 1836). При этом под неблагодарностью одаряемого понимается такое его поведение по отношению к дарителю, которое заслуживает порицания, принимая во внимание характер дара, субъективные свойства сторон и соответствующие обстоятельства. В отличие от германского законодательства, предусматривающего одностороннюю отмену дарения путем заявления дарителя, в соответствии с ГКК отмена дарения может быть осуществлена только в судебном порядке, что, безусловно, ухудшает положение дарителя. Иск об отмене дарения может быть предъявлен только при жизни одаряемого и в течение одного года после того, как неблагодарность стала основанием для отмены дарения, или после дня, когда дарителю стало известно о неблагодарности одаряемого. Смерть дарителя в период, когда было возможно предъявление иска об отмене дарения, не погашает права на иск, однако наследники дарителя могут предъявить такой иск только в течение одного года после смерти дарителя. Отмена дарения судом обязывает одаряемого возвратить то, что он получил по договору дарения.

Особым образом регулируется в ГКК дарение, совершаемое по брачному договору. Любое лицо вправе совершить дарение между живыми по брачному договору в отношении супругов (в том числе будущих супругов), их детей и общих детей, как рожденных, так и еще не рожденных, при условии, что последние родятся живыми и жизнеспособными. Сторонами договора дарения на случай смерти могут выступать исключительно те лица, которые признаются выгодоприобретателями между живыми по брачному договору (ст. 1840). При этом дарение на случай смерти может быть отозвано дарителем.

Итак, завершая рассмотрение основных положений, регулирующих договор  дарения, которые содержатся в Французском  Гражданском кодексе, Германском гражданском  уложении и в Гражданском кодексе  Квебека, несмотря на имеющиеся существенные различия в подходах к регламентации договора дарения, можно выделить и общие черты указанных законодательных актов.

Во-первых, отношения, связанные  с дарением, признаются не просто юридическим  фактом, порождающим право собственности  у одаряемого, а гражданско - правовым договором, заключаемым между дарителем и одаряемым.

Во-вторых, одним из основных признаков договора дарения (наряду с безвозмездностью) признается то, что дарение осуществляется путем  увеличения имущества одаряемого за счет уменьшения имущества дарителя.

В-третьих, учитывается  особое положение дарителя в договоре дарения, который теряет свое имущество, не приобретая ничего взамен: даритель наделяется дополнительными правами, не свойственными для должника в  гражданско - правовом обязательстве, и в частности правом на отмену дарения по причине неблагодарности одаряемого. Отмена дарения во всех случаях влечет обязанность одаряемого возвратить то, что было получено по договору дарения.

В-четвертых, ответственность  дарителя за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, а также за вред, причиненный одаряемому в результате недостатков дара, наступает лишь при наличии вины дарителя в форме умысла или грубой неосторожности.

И наконец, в-пятых, договор  дарения может существовать в  форме как реального, так и консенсуального обязательства.

Таким образом, правовое положение института дарения  в законодательствах различных  государств не одинаково, но в то же время можно выделить и общие черты.

1.3 Соотношение  института дарения и договора  дарения

Значительным своеобразием, как на природу дарения, так и  на место этого института в  системе гражданского права отличались взгляды основоположника российской цивилистики Д.И. Мейера.

Так, в книге Д.И. Мейера «Русское гражданское право» положения о дарении помещены в общей части гражданского права (в разделе о приобретении прав). Д.И. Мейер подчеркивал, что «безмездно (безвозмездно. - В.В.) права приобретаются различно, например, по передаче, по договору, так что способы безмездного приобретения прав не группируются в одно учреждение; но в различных учреждениях, определяющих безмездное приобретение того или другого права, встречаются многие общие черты, так что есть возможность представить общую теорию дарения, как учреждения, обнимающего в общих чертах все различные учреждения, о безмездном приобретении прав. Таким образом, в учении о приобретении прав находит себе место учение о дарении»¹².

Дело в том, что, по мнению Д.И. Мейера, не все акты дарения  могут быть признаны договором. Он подчеркивал, что «по договору приобретается право на чужое действие, по дарению же не всегда приобретается право на чужое действие, а иногда и другое право. Например, лицо обязывается подарить другому известную вещь: тут действительно представляется договор, по которому другое лицо приобретает право на действие, и притом приобретает его безвозмездно. Но, например, лицо, не будучи предварительно обязано подарить вещь, прямо передает ее безвозмездно другому лицу: здесь лицо не приобретает права на чужое действие, а приобретает право собственности на вещь».

Таким образом, существо взглядов Д.И. Мейера по поводу правовой природы дарения состоит в  том, что он различал договор дарения  как институт обязательственного права, когда на основе соглашения сторон возникает обязательство дарителя передать дар одаряемому, и это полностью укладывается в конструкцию гражданско - правового договора; но с другой стороны, Д.И. Мейер не признавал договором такое дарение, когда имелся лишь факт передачи вещи, который непосредственно порождал право собственности у лица, получившего эту вещь. В последнем случае, при отсутствии соглашения сторон и соответственно вытекающего из него обязательства по передаче вещи, передача вещи (как таковая) представлялась Д.И. Мейеру самостоятельным основанием возникновения права собственности. И в этом смысле имело место безвозмездное отчуждение права собственности, которое, по мнению Д.И. Мейера, не охватывалось понятием договора дарения.

В связи с этим следует  заметить, что даже с позиций сегодняшнего дня такой подход к оценке правовой природы дарения имеет право на существование и уж во всяком случае не может быть объяснен чисто методическими аспектами, как полагал Г.Ф. Шершеневич.

Особых взглядов на правовую природу дарения придерживался  и К.П. Победоносцев, который усматривал смысл дарения в перенесении права собственности одним лицом на другое в момент достижения согласия сторонами и поэтому причислял дарение к способам приобретения права собственности¹³.

Оппонируя точке зрения К.П. Победоносцева, Г.Ф. Шершеневич писал: «Однако, тот факт, что дарение чаще всего направлено к перенесению права собственности, еще не дает основания игнорировать те случаи дарения, когда оно чуждо этой цели... даже в дарении, направленном на перенесение права собственности, момент перехода последнего не всегда совпадает с моментом соглашения, и тогда между дарителем и одаряемым устанавливается обязательственное отношение»¹⁴.

Сам же Г.Ф. Шершеневич всякое дарение признавал договором. Он указывал: «Дарением называется безвозмездный договор, направленный непосредственно на увеличение имущества одаряемого в соответствии с уменьшением имущества дарителя...» «Дарение, - подчеркивал Г.Ф. Шершеневич, - представляет собой сделку, основанную на взаимном соглашении, а не на воле одного дарителя. До принятия предлагаемого дара лицом одаряемым дарение не имеет смысла. Поэтому-то дарение признается договором»¹⁵.

При подготовке проекта  Гражданского уложения различные взгляды  на природу дарения явились предметом  тщательного исследования и всестороннего  обсуждения. Принимались во внимание также и подходы к этому вопросу, имеющиеся в законодательствах разных государств. Редакционная комиссия констатировала, что дарение, конечно же, является одним из способов приобретения имущественных прав. Но ответ на вопрос о природе дарения и месте этого института в системе гражданского права может быть дан только на основе анализа существа самого юридического действия, из которого возникают свойственные дарению правовые отношения. Ключевым вопросом при проведении такого анализа для Редакционной комиссии являлся вопрос о необходимости (или отсутствии таковой) принятия дарения или согласия одаряемого на безвозмездное приобретение имущества. Причем данный вопрос, по мнению Редакционной комиссии, имел решающее значение применительно только к дарению, совершаемому не на основе предварительного соглашения сторон, а путем непосредственной передачи дара одаряемому. «Бесспорно, - заключает Редакционная комиссия, - что дарение в тех случаях, когда оно совершается в форме дарственного обязатльства, т.е. безвозмездной выдачей дарителем письменного обязательства об отчуждении своего имущества в пользу одаряемого, не может быть действительным без принятия или согласия одаряемого потому, что дарственное обязательство, как и договоры вообще, основывается всегда на соглашении сторон»¹⁶.