Гражданско-правовая характеристика института дарения

На эти критические  замечания И.В. Елисеева в адрес  ГК хотелось бы возразить следующее. Во-первых, представляется весьма странной попытка исключить из понятия предмета договора действия сторон. Ведь предмет всякого договора - это, по сути, предмет вытекающего из него обязательства, а предмет обязательства состоит как раз в действиях (бездействии) обязанной стороны. Во-вторых, если взять такой объект договора дарения, как действия дарителя, то ГК говорит о передаче вещи, о передаче имущественного права (требования) к себе или третьему лицу, об освобождении одаряемого от имущественной обязанности (п. 1 ст. 588 ТК РФ). Что же касается уступки прав требования, перевода долга или прощения долга, принятия дарителем на себя исполнения обязательства, то применительно к договору дарения они представляют собой юридико-технические средства, посредством которых даритель выполняет действия, составляющие предмет договора дарения. И объединяет эти действия дарителя отнюдь не только то обстоятельство, что все они направлены на увеличение имущества одаряемого, но также и то, что все они совершаются дарителем безвозмездно за счет уменьшения своего имущества, с совершенно определенным намерением увеличить имущество одаряемого и с согласия последнего на принятие дара. Налицо все основные признаки договора дарения.

Сложный предмет договора дарения может быть разбит на пять частей, каждая из которых имеет, в известном смысле, самостоятельное значение.

1. Передача дарителем вещи в собственность одаряемого представляет собой наиболее типичный предмет договора дарения. Договоры дарения, имеющие в качестве своего предмета указанные действия дарителя, отличаются от многих иных договоров, направленных на передачу имущества (аренда, ссуда, наем), тем, что вещь передается в собственность одаряемого, а от тех договоров из этой категории, которые, так же как и дарение, предусматривают передачу имущества в собственность контрагента (купля-продажа, мена, рента) тем, что при дарении отчуждение имущества производится безвозмездно. При этом от договора беспроцентного займа договор дарения денег отличается тем, что подаренные одаряемому деньги не подлежат возврату дарителю.

Предметом договора дарения могут выступать любые  вещи, не изъятые из оборота, в том  числе – движимое и недвижимое имущество, деньги и ценные бумаги. Дарение вещей, ограниченных в обороте, не должно нарушать их специального правового режима. Например, в статье 20 Федерального закона Российской Федерации № 150-ФЗ от 13 декабря 1996 года «Об оружии»²⁶ установлено, что дарение гражданского оружия, зарегистрированного в органах внутренних дел, производится в порядке, определяемом законодательством РФ, при наличии у лица, в пользу которого осуществляется дарение, лицензии на приобретение гражданского оружия.

Также не могут быть подарены, например, музейные предметы и музейные ценности, включенные в состав государственной части Музейного фонда РФ (статья 15 Федерального закона Российской Федерации № 54-ФЗ от 26 мая 1996 года «О Музейном фонде РФ и музеях в РФ»²⁷); природные ресурсы и недвижимое имущество государственных природных заповедников (статья 6 Федерального закона Российской Федерации № 33-ФЗ от 14 марта 1995 года «Об особо охраняемых природных территориях»²⁸).

В последние годы отечественная  цивилистика стала выделять в  ряду объектов гражданских прав информацию. По своей природе информация близка к таким объектам прав, как результаты интеллектуальной (творческой) деятельности, но не идентична им. Права на информацию (на ее получение, распространение и т.п.) могут выступать предметом сделок, в том числе дарения, наряду с другими имущественными правами.

Следует подробней остановится  на правовом регулировании дарения  недвижимого имущества, как имущества  имеющего значительную стоимость.

Согласно п. 1 ст. 130 ГК РФ к недвижимым вещам (недвижимому  имуществу, недвижимости) относятся  земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. Иными словами характерным признаком для большинства объектов недвижимости является их неразрывная связь с землей, именно благодаря которой они обычно обладают повышенной стоимостью.

В соответствии с п. 3 ст. 574 ГК РФ все договора дарения недвижимого имущества должны заключаться в письменной форме и подлежат обязательной государственной регистрации. Указанный порядок наряду с вышеуказанной статьей ГК РФ регулируется статьей 131 ГК РФ и Федеральным законом от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»²⁹.

Государственная регистрация прав на недвижимое имущество  и сделок с ним проводится на всей территории РФ по установленной системе  записей о правах на каждый объект недвижимого имущества в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В настоящее  время в силу специфики оборота  недвижимости, вызванного государственной  регистрацией перехода права собственности  на него и сделок с ним, нередко  возникают споры по поводу принадлежности права собственности на то или иное недвижимое имущество.

Институт государственной  регистрации прав на недвижимость, с одной стороны, защищает сторон по договору дарения, с другой стороны, ставит перед ними много вопросов, которые требуют разрешения.

Одним из спорных и  дискуссионных вопросов в гражданском праве является вопрос о моменте заключения договора дарения недвижимости в случае смерти дарителя.

На первый взгляд этот вопрос не должен вызывать особых затруднений, поскольку нормами п. 3 ст. 574 ГК РФ установлено следующее: договор дарения недвижимости подлежит государственной регистрации. Из этого следует, что моментом заключения договора дарения недвижимости является момент его государственной регистрации (п. 3 ст. 433 ГК РФ). Но в судебной практике данное обстоятельство вызывает определенные трудности.

В связи с изложенным, представляет интерес решение Московского районного суда города Чебоксары от 26 мая 2009 года.

На основании договора дарения от 13 ноября 2008 года гражданин  В. подарил гражданке М. земельный  участок общей площадью 847 кв. м и расположенный на нем индивидуальный жилой дом, находящийся в г. Чебоксары.

13 ноября 2008 года гражданин В.  и гражданка М. обратились в  Управление ФРС по Чувашской  Республике с заявлением о  государственной регистрации указанного  договора дарения. 28 ноября 2008 года гражданин В. умер.

8 декабря 2008 года в Едином  государственном реестре прав  на недвижимое имущество и  сделок с ним было зарегистрировано  право собственности гражданки  М. на вышеуказанный земельный  участок и индивидуальный жилой дом.

Гражданка Е. (дочь умершего) обратилась в суд с иском к гражданке  М. о признании договора дарения  незаключенным. В обоснование иска истица указала, что она наследник  гражданина В. по закону первой очереди. Наследственное имущество состоит  из земельного участка площадью 847 кв. м и индивидуального жилого дома. При оформлении прав на наследство гражданке Е. стало известно о переходе указанного имущества гражданке М. Нормами ст. 574 ГК РФ предусмотрена государственная регистрация указанного договора, и договор считается заключенным именно с момента его государственной регистрации. Вместе с тем гражданка М., не представив в Управление ФРС по Чувашской Республике сведения о смерти дарителя, получила свидетельство о регистрации ее прав на указанные объекты уже после смерти гражданина В. 8 декабря 2008 года. По указанным основаниям гражданка Е. просила признать данный договор дарения незаключенным, указанные в нем объекты - наследственным имуществом, а также признать недействительными регистрационные записи о регистрации договора дарения между гражданином В. и гражданкой М. и переходе права собственности на индивидуальный дом и земельный участок на ответчицу.

Суд пришел к следующим выводам: отказать гражданке Е. в удовлетворение исковых требований. Указанные выше обстоятельства не могут служить основанием для удовлетворения требования гражданки Е., поскольку даритель, выразив при жизни свою волю на отчуждение принадлежащего ему имущества, не отозвал свое заявление о регистрации договора, в котором ему не могло быть отказано.

В силу ст. 10 ГК РФ разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается, пока не доказано иное.

Как следует из материалов дела, в  период с 13 ноября 2008 года по 28 ноября 2008 года гражданин В. каких-либо действий, направленных на то, чтобы отозвать свое заявление, не предпринимал, в Управление ФРС по Чувашской Республике не обращался.

Указанные обстоятельства свидетельствуют  о том, что гражданин В. выразил  свою волю по заключению сделки и 13 ноября 2008 года передал гражданке М. принадлежавшее имущество.

Согласно ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежащие наследодателю  на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные  права и обязанности.

Вместе с тем гражданин В. при жизни распорядился принадлежащим ему имуществом в пользу ответчицы гражданки М., следовательно, никаких прав у его наследников на данное имущество не возникло.

В данном случае при принятии решения  судом неправильно были применены  нормы закона, регулирующие договоры дарения недвижимости, и неправильно был определен момент прекращения права собственности умершего гражданина.

С учетом сказанного, следует отметить, что суд неправильно определил  момент заключения договора дарения  недвижимого имущества, с которым закон связывает возникновение обязанности по исполнению для сторон условий заключенного договора. Кроме того, на момент заключения договора определяются правоспособность и дееспособность лиц, заключивших договор, а также соответствие заключенного договора требованиям закона. Договор, требующий государственной регистрации, считается заключенным с момента его государственной регистрации, если иное не установлено законом. Поскольку на основании п. 3 ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации, то с учетом предписаний вышеназванных норм моментом заключения договора дарения от 13 ноября 2008 года между гражданином В. и гражданкой М. мог являться только момент государственной регистрации этого договора - 8 декабря 2008 года. Ввиду того, что одна сторона договора дарения от 13 ноября 2008 года, даритель - гражданин В., на момент заключения договора утратила правоспособность в связи со смертью, такой договор является ничтожным.

Ради справедливости следует заметить, что по кассационной жалобе гражданки Е. суд второй инстанции отменил вышеназванное решение, принял новое решение, признал спорный земельный участок и дом наследственным имуществом.

2. Передача одаряемому имущественного права (требования) дарителем к «самому себе». В юридической литературе отмечалось, что сфера действия договора дарения с таким предметом в основном сводится к установлению названного права. Кроме того, рассматривая характерные черты подобного договора, А.Л. Маковский подчеркивает, что «под этот случай дарения не подпадает требование к дарителю, предоставляемое посредством передачи одаряемому ценной бумаги (например, выдачи простого векселя)»; кроме того, «не могут вообще рассматриваться в качестве дарения договоры о безвозмездном предоставлении другой стороне прав ссудополучателя, хранителя, доверителя или учредителя доверительного управления, т.к. соответствующие отношения урегулированы в ГК как отношения по иным, самостоятельным договорам...». По мнению, А.Л. Маковского, под «передачей права (требования) к себе» следует понимать предоставление одаряемому только обязательственного требования к дарителю.

Однако следует заметить, что могут иметь место случаи дарения путем передачи одаряемому имущественного права (требования) посредством передачи последнему ценной бумаги при условии, что указанная ценная бумага имеет бездокументарную форму, поскольку при совершении сделок с бездокументарным и ценными бумагами непосредственными объектами этих сделок являются права, вытекающие из таких ценных бумаг³⁰.

3. Передача одаряемому принадлежащего дарителю имущественного права (требования) к третьему лицу осуществляется посредством безвозмездной уступки соответствующего права (требования) одаряемому при условии соблюдения правил, регулирующих цессию. Следовательно, по такому договору дарения не могут быть переданы права, неразрывно связанные с личностью кредитора (дарителя), в частности требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, а также права по обязательству, в котором личность кредитора (дарителя) имеет существенное значение для должника. Не подлежат передаче по такому договору дарения также права по ценным бумагам в документарной форме, которые относятся к вещам и поэтому могут передаваться в качестве дара как вещи, что составляет самостоятельный предмет договора дарения (передача вещи в собственность одаряемого).

Остальные права, вытекающие как из договорных, так и из внедоговорных  обязательств, могут передаваться по договору дарения, предусматривающему передачу одаряемому принадлежащего дарителю имущественного права (требования) к третьему лицу. Правда, в юридической литературе высказаны сомнения относительно возможности такого предмета договора, как передача одаряемому прав (требований) к третьему лицу. И.В. Елисеев указывает: «Большинство обязательственных прав имеет срочный характер, поэтому, выступая предметом договора дарения, они ставят под сомнение его традиционные свойства бессрочности и бесповоротности»³¹. Однако очевидно, что в данном случае обнаруживается непонимание разницы между признаками договора дарения и свойствами самого передаваемого права. Действительно, обязательственные права имеют срочный характер, но это никак не затрагивает ни бессрочности, ни бесповоротности договора дарения, поскольку переданное одаряемому право (независимо от срока соответствующего обязательства) не подлежит обратной передаче дарителю.

4. Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ одним из видов дарения является безвозмездное освобождение одаряемого дарителем от имущественной обязанности перед собой. Нетрудно видеть, что по своей конструкции этот вид дарения имеет значительное внешнее сходство с прощением долга, определяемым в ст. 415 ГК РФ как освобождение кредитором должника от лежащих на последнем обязанностей. Наличие сходства уже отмечалось в юридической литературе, причем иногда из этого обстоятельства делались прямо противоположные выводы.