Исковая давность в гражданском праве

Волна «рейдерских захватов» в нашей экономике (порожденная небольшими пробелами в корпоративном законодательстве) способна очень быстро переродиться в намного более опасную волну "претензий по задавненным обязательствам" - никем не учитываемым и потому непредсказуемым по своим последствиям для устойчивости всей экономики.

Представляется, что государство  должно заранее обратить внимание на эту угрозу и либо в интересах  защиты прав инвесторов и кредиторов предусмотреть обязательный учет хозяйственными обществами всех задавненных обязательств, либо расширить перечень оснований прекращения обязательств, дополнив его наступлением юридического факта, связанного с истечением исковой давности (либо само истечение давности, либо наступление какого-то момента после истечения исковой давности должно прекращать субъективное гражданское право).

Разрешая вопрос о  последствиях исковой давности, необходимо затронуть назначение института  исковой давности. В социалистическом правопорядке основной целью установления сроков давности признавали укрепление хозрасчета и государственной дисциплины.⁴² Со сменой экономического строя данный подход, по видимому, должен был измениться.

Видимо, этот институт нужен  и не для регулирования загруженности  судебных органов (право на подачу искового заявления сохраняется и по истечении исковой давности).

Разумно предположить, что  исковая давность должна сохраняться  в современном гражданском правопорядке для регулирования продолжительности  существования гражданских правоотношений (прекращая и изменяя их) в интересах подтверждения устоявшихся отношений между участниками оборота. Но как это регулирование отражается в современном праве? Практически никак. Действие исковой давности, как оно сейчас урегулировано в гражданском законодательстве, мало влияет на содержание прав и обязанностей сторон. Стороны остаются "навечно" связанными друг с другом, и время само по себе не способно эту связь устранить.

Пренебрегая назначением  исковой давности и сутью судебной защиты, законодатель создает парадоксальную ситуацию: лицо, обладающее субъективным гражданским правом, при обращении за судебной защитой своего существующего права попадает в худшее положение, чем если бы лицо не защищало его (в судебном порядке). Этот парадокс прослеживается на многих примерах, приведем лишь два.

Так, в относительных  правоотношениях установлена недопустимость зачета требований при применении исковой давности в суде (статья 373 ГК КР). В то же время без обращения в суд право зачета (правомочие) сохраняется сколь угодно долго.

В абсолютных правоотношениях  отказ в иске об истребовании имущества  у добросовестного (т.е. незаконного) приобретателя является юридическим  фактом, венчающим сложный юридический  состав - основание потери права  собственности.⁴³ Не обратившись за судебной защитой, собственник оставался бы таковым в пределах действия исковой и приобретательной давности и имел бы шанс тем или иным способом (в том числе самозащитой права) вернуть себе владение вещью.

Последствия истечения  исковой давности всегда привлекали внимание правоведов. Основной вопрос, вызывающий непрекращающиеся дискуссии, сводился к судьбе субъективного права, в отношении которого в связи с истечением исковой давности утрачивалась возможность судебной защиты путем предъявления соответствующего иска.

§ 2.3. Отличие срока исковой давности от иных гражданско - правовых сроков.

Определение соотношения  между исковой давностью и  сроками осуществления гражданских  прав является, пожалуй, наиболее значимым, так как именно эти сроки чаще всего смешиваются в теории и на практике. Данное обстоятельство, в свою очередь, вызвано различиями в понимании того критерия, который кладется в основу деления сроков на указанные виды.

В современной науке  гражданского права выработано общее  понятие «охрана гражданских прав».⁴⁴ Так, принято различать охрану гражданских прав в широком и узком смыслах.

В первом случае речь идет обо всех мерах, с помощью которых  обеспечивается как развитие гражданских  правоотношений в их нормальном, ненарушенном состоянии, так и восстановление нарушенных или оспариваемых прав и интересов.

Во втором случае под  охраной гражданских прав понимаются лишь такие законодательно установленные  меры, которые направлены на восстановление или признание гражданских нарушенных или оспариваемых прав. Такие меры принято именовать защитой гражданских прав. Нельзя не согласиться с мнением А.П. Сергеева о том, что в общем виде право на защиту есть предоставленная управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права.⁴⁵ Думается, что право на защиту является самостоятельным субъективным правом, включающим, во-первых, возможность совершения управомоченным лицом собственных положительных действий (например, меры самозащиты, так называемые оперативные санкции и др.) и, во-вторых, возможность требования определенного поведения от обязанного лица. Последняя может реализовываться как непосредственно в рамках отношений между управомоченным и обязанным без какого-либо постороннего властного вмешательства, так и с помощью принудительных предписаний компетентных органов (государственных или негосударственных), не имеющих какой-либо заинтересованности в результате, достигаемом с помощью защиты прав. Однако в научной литературе укоренилась традиция (сформировавшаяся еще в советский период), согласно которой осуществление мер защиты в виде требования от обязанного лица конкретного действия сводится исключительно к деятельности компетентного органа, наделенного полномочиями на принуждение.

Данное обстоятельство объясняет, в свою очередь, тот факт, что в рамках рассматриваемой классификации сроков фактически проводится противопоставление двух категорий материальных прав.

К первой категории можно  условно отнести такие права, которые напрямую связаны с возможностью управомоченного лица извлекать из определенного блага полезные свойства и поддерживать все необходимые для этого условия (например, путем заявления претензий по качеству в течение гарантийного срока). При этом взаимодействие осуществляется исключительно по схеме «управомоченный — обязанный».

Ко второй категории  относится собственно самостоятельное право на защиту, отождествляемое, по существу, с одной из возможностей своей реализации: мерами, применяемыми компетентными органами.⁴⁶

Представляется, что даже если отрицать за правом на защиту самостоятельность, то можно прийти примерно к такому же выводу: сроки осуществления опосредуют потребление полезных свойств блага, сроки же защиты направлены на обеспечение  того же «потребления», но с помощью третьего субъекта — компетентного органа.

Однако если принять  во внимание сказанное выше о понятии  «защита прав» (право на защиту состоит  из двух возможностей: собственных  действий управомоченного и правомочия требования от обязанного определенного поведения, которое может реализоваться не только с помощью принуждения, исходящего от компетентного органа, но и в рамках отношений «управомоченный — обязанный»), то неизбежен следующий вывод. Традиционное разделение на сроки осуществления, которые объединяют сроки существования, пресекательные, гарантийные, претензионные, и сроки защиты (сроки исковой давности⁴⁷), если не делать соответствующих оговорок и допущений, представляется несколько некорректным как по форме (с точки зрения названия), так и по содержанию.

 В самом деле, претензионный срок – это в чистом виде срок защиты права, как, впрочем, и срок для применения мер самозащиты. Подобное утверждение тем более верно, когда классификационное деление проводят согласно назначению срока в процессе правового регулирования.

Таким образом, проводя  разграничение между сроками  осуществления и сроками защиты, необходимо прежде всего учитывать всю условность разделения на эти виды сроков, которое, по существу, не в полной мере соответствует правовой природе опосредуемых указанными выше сроками прав.

Представляется, что в  основе настоящей классификации  лежит своеобразный комбинированный критерий:

1) учитывается, подлежат  ли осуществляемые права охране  в широком или в узком смысле (единство этого классификационного критерия не выдерживается для претензионных сроков, если их относить к срокам осуществления);

2) необходимо со стороны  независимого субъекта внешнее  принуждение для реализации права  или нет (единство этого классификационного  критерия опять же не выдерживается для претензионных сроков, если относить их к срокам защиты).⁴⁸

Сроки существования  опосредует нормальное развитие гражданских правоотношений, определяя временные рамки для использования субъективного права (например, права должника по кредитному договору, заключенному сроком на 5 лет).⁴⁹ Своеобразной антитезой подобной конструкции служат бессрочные права (например, право собственности), возможность реализации которых не связана с какими-либо сроками. Причем управомоченное лицо в течение срока существования права вовсе не обязано реально его использовать, совершать определенные в законодательстве действия (все зависит сугубо от его усмотрения). Правовой результат, на достижение которого установлен срок существования права, достигается уже в силу самого установления этого срока⁵⁰: в течение определенного периода лицу предоставлена возможность извлекать полезные свойства из соответствующего блага, однако указанная возможность в любом случаев прекращается с истечением срока, не подлежащего приостановлению, перерыву, восстановлению.⁵¹

Исковая давность, напротив, опосредует «ненормальное» развитие гражданских правоотношений, возникающее из-за нарушения или оспаривания права. Для достижения правового эффекта, который опосредуется этим сроком, управомоченное лицо должно не только совершить определенные законом действия в установленный временной период, но и соблюсти порядок их осуществления.

Пресекательные сроки⁵² в отличие от сроков существования права побуждают управомоченного к активной, «реальной» реализации своего права, так как в противном случае с его истечением фактически досрочно погашается субъективное гражданское право⁵³. По существу, пресекательные сроки, являясь исключительными по своей природе, призваны содействовать нормальному функционированию гражданского оборота, что необходимо в целях сочетания частных и общественных интересов.⁵⁴ Специфичен характер и самой правовой «аномалии»: нарушение в развитии правоотношений возникает, во-первых, только в момент истечения пресекательного срока, что и влечет одномоментное и автоматическое досрочное прекращение права⁵⁵; во-вторых, нарушение вызвано исключительно действиями, точнее бездействием, самого управомоченного, то есть отсутствует какое-либо внешнее неправомерное вмешательство.⁵⁶

Для исковой давности, напротив, специфична своеобразная временная протяженность нарушения во времени. К тому же возникшая невозможность осуществления права ни в коем случае не связана с действиями (бездействием) управомоченного. Однако основным и самым важным отличием исковой давности является то, что ее истечение не влечет прекращения материального права, а погашает лишь возможность его принудительного осуществления (так называемое право на иск в материальном смысле) с помощью властного предписания компетентного органа.

Установление гарантийных сроков⁵⁷ обусловлено тем, что пределы того или иного использования соответствующей продукции обусловлены технико-экономическими параметрами, в основу которых положены физические характеристики вещей. Поэтому гарантийный срок, по существу, является сроком для обнаружения недостатков в переданном товаре и предъявления соответствующих претензий продавцу (поставщику, изготовителю), который поручился за безотказную службу своего изделия.⁵⁸ Причем обязательным условием удовлетворения требования является его предъявление в течение гарантийного срока. Это обстоятельство роднит гарантийные сроки с исковой давностью. Гарантийный срок опосредует регулятивное правоотношение, то есть нормальное развитие взаимодействия между участниками оборота. С момента же предъявления требования регулятивное обязательство прекращается и возникает новое, вытекающее из нарушения прав кредитора (покупателя, заказчика) на соответствующее качество товара и безопасность его использования. Причем с момента предъявления гарантийного требования начинает течь давностный срок.

Претензионные сроки, являясь, по существу, сроками защиты (о чем говорилось выше), отличаются от исковой давности тем, что защита права осуществляется без обращения к компетентному органу в рамках непосредственного взаимодействия управомоченного и обязанного.⁵⁹

Необходимость сравнения  между собой исковой давности и сроков исполнения обязанностей может  показаться на первый взгляд надуманной. Однако она вызвана происшедшими за последние десятилетия изменениями в законодательном регулировании порядка применения исковой давности.

 Так, согласно пункту 2 статьи 215 ГК КР исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Аналогичное правило содержалось в п. 1 ст. 43 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, утвержденных Постановлением ВС СССР от 31.05.1991 г. №2211-1.⁶⁰

Напомним, что в статье 82 ГК РСФСР было предусмотрено противоположное правило: исковая давность должна была применяться судом, арбитражным судом или третейским судом независимо от заявления сторон. Другими словами, для стороны фактически была установлена обязанность заявлять об исковой давности, в противном случае она (обязанность) все равно восполнялась юрисдикционным органом.

Так, в наиболее общем  виде обязанность можно определить как меру должного поведения, а право - как меру и степень возможного поведения.⁶¹ Право и обязанность представляют собой половинки одного целого, так как в ряде случаев реализация права возможна только посредством совершения обязанным лицом соответствующих действий (либо воздержания от их совершения) в целях удовлетворения правомерных интересов управомоченного.