Недействительность сделок

Сделки с  пороками содержания признаются недействительными вследствие расхождения условий сделки с требованиями закона и иных правовых актов. Эти сделки характеризует то, что данные юридические действия посягают на допустимые нормативными актами границы правового поведения, а также принятые в обществе нравственные нормы. Среди таковых сделок следует назвать сделки, совершаемые с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также мнимые и притворные сделки (ст. 170 Гражданского кодекса РФ). От общего состава недействительной сделки составы с пороками содержания отличаются большей степенью общественной вредности, а, следовательно, и более строгими санкциями юридической ответственности за их совершение.

Иногда требования законодательства нарушены не сделкой  в целом, а только некоторыми ее условиями. В таких случаях было бы несправедливо признавать недействительной всю сделку. Гражданское право принимает это во внимание и предусматривает в ст. 180 ГК РФ, что недействительность части сделки не влечет за собой недействительность прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения ее недействительной части. Такое предположение допустимо при наличии двух условий:

1. Недействительность части сделки не влияет на действительность остальных ее частей (объективный критерий);

2. Стороны в  момент совершения сделки согласны  совершить сделку без включения  ее недействительной части (субъективный критерий).

Итак, решающим является значимость недействительной части с точки зрения сторон. Если без недействительной части сделка утрачивает интерес для сторон, то она должна быть признана недействительной в целом. В случаях признания недействительной лишь части сделки применяются соответственно правовые последствия, которые будут затрагивать лишь недействительную часть сделки, а не сделку в целом.

Таким образом, действующее гражданское законодательство предусматривает деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, между которыми наблюдаются существенные различия. В литературе существует множество подходов к классификации составов недействительных сделок, каждый из которых представляет собой определенный научный интерес. Однако проведение классификаций недействительных сделок должно в полной мере соответствовать нормам закона. В большинстве статей ГК РФ в отношении сделок, нарушающий его нормы, содержатся прямые указания о возможности их оспаривания или о ничтожности сделки.

2. ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ, ПРИМЕНЯЕМЫЕ ПРИ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК

1. Общие правовые последствия недействительности сделок

Признание сделок недействительными связано с  устранением тех имущественных последствий, которые возникли в результате их исполнения. Если сделка, совершенная с нарушением требования закона, не исполнялась, она просто аннулируется. Общим правилом является возврат сторон в то имущественное положение, которое имело место до исполнения недействительной сделки. Каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по недействительной сделке. Такой возврат сторон в первоначальное положение называется двусторонней реституцией. Если исполненное возвратить в натуре невозможно, как, например, в случае пользования вещью, выполнения работ, оказания услуг либо гибели или утраты вещи, то сторона обязана возместить стоимость утраченной вещи, работ, услуг или наемной платы, т.е. заменить исполнение в натуре денежной компенсацией (ст. 167 ГК РФ). Например, при совершении договора купли-продажи часов недееспособным лицом часы должны быть возвращены продавцу, а деньги покупателю, т.е. стороны возвращаются в положение, в котором находились до совершения сделки (первоначальное правовое положение).

Применение  такого правового последствия недействительности сделки как реституция занимает сейчас едва ли не центральное место в судебной практике. Массовое аннулирование сделок судами – печальный факт нашей действительности. Хотелось бы напомнить, что основоположник русской цивилистики Д.И. Мейер призывал не трогать силу сделок без самой крайней необходимости²³. В противном случае возникает угроза всему хозяйственному укладу. Нельзя сказать, что существующая опасность остается незамеченной цивилистами. Можно указать на соответствующие высказывания В.В. Витрянского. Другие правоведы идут еще дальше и предлагают вовсе исключить институт реституции. При отсутствии развитой владельческой защиты отказываться от реституции нельзя, т.к. неизбежно возникает обширная сфера никак не урегулированных отношений по поводу неправомерного отчуждения имущества притом, что исчезает всякая возможность возвращения этого имущества в гражданский оборот. Поэтому нужно искать иные пути. Об этом сейчас и пойдет речь.

Понятие реституции было впервые сформулировано в римском праве и в настоящее время термин «реституция» широко используется всеми правовыми системами мира. Однако, в отличие от римского права, в системе российского права реституция осуществляется исключительно в силу судебного решения. В действующем российском гражданском законодательстве сам термин «реституция» отсутствует, но в научной и учебной литературе именно так называют вышеназванные имущественные последствия недействительности сделок.

По своей природе реституция имеет скорее публичные, чем частноправовые черты. В частности, реституция не учитывает добрую совесть сторон, вину, соразмерность подлежащего возврату имущества. Из-за этого реституция оказывается в конфликте с правовыми началами. Стало быть, речь идет о примирении этого института с другими в той, конечно, мере, в какой вообще это возможно.

Двусторонняя реституция наступает во всех случаях недействительности сделки, если в законе не указаны иные имущественные последствия. Двусторонняя реституция, в частности, предусмотрена для случаев недействительности сделок, совершенных:

1. С нарушением формы (ст. ст. 162, 165 ГК РФ);

2. Юридическим  лицом с выходом за пределы  его правоспособности, если ни  одна из сторон не допустила  умысла (ст. 173 ГК РФ);

3. Лицами, признанными  недееспособными (ст. 171 ГК РФ);

4. Несовершеннолетним  до 14 лет (ст. 172 ГК РФ);

5. Ограниченно  дееспособными лицами (ст. 176 ГК РФ);

6. Лицами, не  способными понимать значения  своих действий и руководить  ими (ст. 177 ГК РФ);

7. Под влиянием  заблуждения, имеющего существенное  значение (ст. 178 ГК РФ).

Что же касается исследований юридической природы реституции, то по этому поводу имеются различные суждения. Частичное обращение к рассмотрению данного последствия недействительности сделки имело место в ранее упоминавшихся трудах Н.В. Рабинович²⁴, Ф.С. Хейфеца²⁵, Ю.К. Толстого²⁶ и других ученых. Основные проблемы здесь сводятся к разрешению вопросов о том, является ли реституционное требование самостоятельным требованием и является ли реституция санкцией юридической ответственности.

Д.О. Тузов полагает, что «реституция – это гражданско-правовая охранительная мера, направленная на полное или частичное восстановление имущественного положения сторон недействительной сделки, нарушенного произведенным по такой сделке предоставлением»²⁷. Он подчеркивает, что реституция не есть самостоятельное требование, особое средство защиты, отличное от других гражданско-правовых охранительных мер и рассчитанное на случаи недействительности сделок. Он попытался обосновать отсутствие самостоятельной юридической природы реституции тем, что она по своему содержанию, в зависимости от ситуации, является либо виндикацией, либо кондикцией, либо санкцией ответственности за причинение вреда.

Другая группа цивилистов, отстаивая юридическую  самостоятельность реституционного требования, считает, что требование о возврате исполненного по недействительной сделке не идентично виндикационному иску. Так, О.С. Йоффе полагает, что «возврат имущества, переданного по недействительной сделке, возможен вследствие признания договора недействительным, а не на основе виндикационного иска»²⁸.

Поддерживая тезис  о самостоятельности реституционного  требования, следует отметить, что объектом виндикации во всех без исключения случаях является индивидуально-определенная вещь, сохранившаяся в натуре. Поскольку предметом как сделок, так и недействительных сделок могут быть и индивидуально-определенные, и родовые вещи, виндикационный иск не может выступать в качестве универсального средства для возврата не должно полученного. Кроме того, виндикационный иск, согласно ст. 301 и 305 ГК РФ, может быть предъявлен только собственником вещи, подлежащей виндикации, а также лицом, имеющим иной владельческий титул на нее. Что же касается иска о применении последствий недействительности к ничтожным сделкам, то такое требование может быть заявлено лицом, даже не имеющим какого-либо права на вещь, подлежащую реституции.

Тем не менее, несмотря на самостоятельность реституционного  требования, реституционный иск может  конкурировать с виндикационным. Суть коллизии состоит в том, что требованию о возврате исполненного по недействительной сделке, основанному на п. 2 ст. 167 ГК РФ, иногда может быть противопоставлено возражение, основанное на недопустимости истребования от добросовестного приобретателя возмездно приобретенного имущества. Подобная защита возмездного добросовестного приобретателя не должна осуществляться в рамках реституционного требования.

Конкуренция между  реституцией и виндикацией ограничивается кругом ничтожных сделок, в результате совершения которых теоретические возможности предъявления и удовлетворения виндикационного иска и иска о реституции одинаково равны. В оспоримых сделках виндикация не применима, т.к. лицо, утратившее владение своей вещью, утрачивает на нее право собственности, а вместе с тем и право на виндикацию, в то время как право на реституцию признается лишь за строго определенным кругом истцов.

К сожалению, практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов в этом направлении является диаметрально противоположной. Так, «согласно мнению, бытующему в судах общей юрисдикции, отношения собственности, основанные на недействительной сделке, также признаются недействительными», тогда как Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, в п. 25 Постановления № 8 от 25.02.98 г. «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснил: «Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано»²⁹.

Данное руководящее  разъяснение необоснованно уполномочивает арбитражные суды отказывать в реституции в связи с тем, что незаконный владелец является возмездным и добросовестным, а имущество выбыло из рук собственника по его воле.

Рассматривая  вопрос о соотношении реституции и кондикционного требования (иска о возврате из неосновательного обогащения), нельзя согласиться с точкой зрения Н.В. Рабинович³⁰ и Д.О. Тузова³¹ о том, что «реституционное требование в определенных случаях совпадает с кондикционным». Несмотря на то, что ст. 1103 ГК РФ допускает к отношениям по возврату исполненного по недействительной сделке применение норм об обязательствах из неосновательного обогащения, следует отметить, что такое возможно, только если иное не установлено ГК РФ. В данном же случае «иное» представляет собой положения п. 2 ст. 167, ст. 169, п. 2 ст. 179 ГК РФ, в которых речь, опять же, идет о реституционном требовании о возврате не должно полученного, что в свою очередь должно исключать применение к возврату сторон (или стороны) в первоначальное имущественное положение норм ст. 1109 ГК РФ о неосновательном обогащении, не подлежащим возврату, поскольку полученное по недействительной сделке – не есть неосновательное обогащение.

В то же время необходимо учитывать, что при применении последствий  исполненной обеими сторонами недействительной сделки в тех случаях, когда одна из сторон получила по сделке денежные средства, а другая – товары, работы или услуги, размер взаимных обязательств сторон признается равным. В такой ситуации у стороны, получившей по недействительной сделке взамен товара денежные средства, неосновательного денежного обогащения фактически не возникает, и поэтому нормы о неосновательном денежном обогащении (ст. 1107 ГК РФ) в данном случае не применяются.

Говоря же о  применении нормы о неосновательном  обогащении, возникает вопрос: не имеют  ли стороны недействительной сделки право удерживать вещь, пока другой участник сделки не исполнит своих обязательств по двусторонней реституции? С одной стороны, по смыслу ст. 359-360 ГК РФ, удерживать можно лишь вещь, принадлежащую должнику, тогда как ст. 167 ГК РФ не увязывает механизм возврата имущества с наличием права на него у другой стороны: реституция охватывает возврат вещи, вовсе не принадлежащей сторонам (например, когда предметом сделки было чужое имущество, не принадлежащее продавцу).

С другой стороны, даже если вещь принадлежит иностранному лицу, то он уже утратил возможность ее истребования – в противном случае применялся бы не механизм реституции, а виндикации. Приняв это во внимание, можно сказать, что удержание, в данном случае, само по себе не влечет ущемления прав собственника.