Правовой институт договора поручения и его реализация в гражданско-правовом институте

С таким подходом трудно согласиться по нескольким причинам. Во-первых, в цивилистической литературе утвердилось суждение B. А. Рясенцева о посредничестве как об экономической основе представительства. Он считал, что экономический эффект представительства, заключающийся в установлении экономической связи между двумя или более лицами через посредство третьего, может быть достигнут при помощи различных юридических форм: «прямое представительство, косвенное   представительство (деятельность комиссионера), представительное ведение чужого дела без поручения, договор в пользу третьего лица и сочетание первых двух явлений (англо-американское «agency»)»⁵⁶. Наряду с посредничеством в экономическом смысле он выделяет и посредничество в правовом смысле, но суть последнего заключается лишь в сведении двух контрагентов, заинтересованных в заключении договора между собой.

Во-вторых, сфера экономического посредничества и сфера отношений, опосредуемых указанными договорами, не вполне совпадают. Большинство авторов указывают лишь на то, что сфера посредничества шире, так как деятельность посредника может заключаться и в совершении фактических действий (ведение переговоров, сообщение информации о потенциальных контрагентах и т. д.), и в совершении сделок в собственных интересах (например, при перепродаже товара). Без внимания остается тот факт, что отношения, регулируемые договорами поручения и доверительного управления, выходят за рамки экономического посредничества. Вряд ли можно признать судебное представительство, доверительное управление имуществом подопечного или наследственной массой правовыми формами экономического посредничества. В связи с этим использование термина «юридическое посредничество» в отношении договоров поручения и доверительного управления представляется не вполне обоснованным.

Вместе с тем термины «посредническая сделка», «посредник» применяются довольно часто и в законодательстве, и в правовой литературе, и на практике.⁵⁷ В тех случаях, когда они адекватно отражают экономические отношения посредничества, их применение вполне оправданно. Что касается классификации, то выделение посреднических сделок целесообразно в рамках торгового, коммерческого, предпринимательского права, а не в цивилистической доктрине.

Приведенные доводы в равной степени могут быть отнесены и к выделению договоров коммерческого представительства. Указание на коммерческий характер представительства соответственно сужает круг договоров, которые могут быть включены в данную классификационную группу.

Исходя из вышеизложенного следует, что дифференциальные критерии, используемые для выделения договоров поручения, комиссии, агентирования и доверительного управления имуществом в отдельную группу договоров об оказании юридических услуг, посреднических сделок или договоров коммерческого представительства, не в полной мере отражают сущность данных правовых явлений. В свою очередь, объединение рассматриваемых договоров на основе широкого понимания представительства позволяет более четко обозначить их правовую природу. 

 

 

 

 

 

 

 

3. Совершенствование законодательства в сфере реализации положений договора поручения

 

3.1. Анализ судебно-арбитражной практики в связи с заключением, изменением и исполнением договора поручения

 

Анализ судебно-арбитражной  практики связанной с заключением, исполнением и прекращением договора поручения обращает внимание на следующие  вопросы. Во-первых, поверенный не может  совершать сделки от имени доверителя в отношении себя лично. Он не может также совершать такие сделки в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства (п.3 ст.182 ГК РФ). Приведем пример из практики:

«Банк (ответчик), являясь держателем реестра акционеров АО (истец), списал со счета АО 35000 акций, принадлежащих ему, по передаточному распоряжению брокерской фирмы и зачислил их на счет последней. При этом брокерская фирма была не вправе давать такое распоряжение, а банк не проверил полномочия лица, подписавшего это распоряжение.

Брокерская фирма на основании договора поручения, заключенного с АО - истцом по данному делу, действительно, имела полномочия в качестве поверенного  заключать сделки с ценными бумагами от имени и за счет АО (доверителя), но лишь при непременном условии, что в этих сделках при купле-продаже акций покупателем является АО, а при перерегистрации на третье лицо - продавцом.

Между тем брокерская фирма представила реестродержателю договор купли-продажи указанного количества акций, который заключен брокерской фирмой с АО, в котором и от имени продавца и от имени покупателя выступало одно лицо - представитель брокерской фирмы.

По договору поручения  поверенному не предоставлялось право совершать сделку в отношении самого себя.

Запрет на совершении представителем (каковым являлся  в данном случае поверенный) сделок от имени представляемого (доверителя) в отношении себя лично содержится в п.3 ст.182 ГК.

Впоследствии договор  купли-продажи акций решением арбитражного суда по другому делу был признан недействительным»⁵⁸.

Во-вторых, остановимся  на вопросе совершения (превышении полномочий) сделки лицом, полномочия которого удостоверены не надлежащим образом.

Как известно ст.183 ГК РФ установлено, что при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку.

Поверенный может быть признан действующим без полномочий в двух случаях:

- когда он вообще  ими не был наделен (например, при заключении договора поручения  не была составлена доверенность, или была составлена, но с нарушениями  правил ее оформления или удостоверения, в случае второго и более передоверия и т.д.);

- когда полномочия  были прекращены к моменту  совершения сделки (например, истек  срок действия доверенности, или  она была отозвана).

Превышение полномочия имеет место тогда, когда при совершении сделки были нарушены ограничения, установленные доверенностью.

 

 

 

Президиум ВАС РФ в  информационном письме от 23 октября 2000г. №57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации» сделал следующие выводы⁵⁹:

Во-первых, при рассмотрении арбитражными судами исков к представляемому (в частности, об исполнении обязательства, о применении ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства), основанных на сделке, заключенной неуполномоченным лицом, следует принимать во внимание, что установление в судебном заседании факта заключения упомянутой сделки представителем без полномочий или с превышением таковых служит основанием для отказа в иске к представляемому, если только не будет доказано, что последний одобрил данную сделку (п. 2 ст. 183 ГК РФ).

Во-вторых, п.1 ст.183 ГК РФ применяется независимо от того, знала ли другая сторона о том, что представитель действует с превышением полномочий или при отсутствии таковых.

В-третьих, при разрешении споров, связанных с применением пункта 2 статьи 183 ГК РФ, судам следует принимать во внимание, что под прямым последующим одобрением сделки представляемым, в частности, могут пониматься письменное или устное одобрение, независимо от того, адресовано ли оно непосредственно контрагенту по сделке; признание представляемым претензии контрагента; конкретные действия представляемого, если они свидетельствуют об одобрении сделки (например, полная или частичная оплата товаров, работ, услуг, их приемка для использования, полная или частичная уплата процентов по основному долгу, равно как и уплата неустойки и других сумм в связи с нарушением обязательства; реализация других прав и обязанностей по сделке); заключение другой сделки, которая обеспечивает первую или заключена во исполнение либо во изменение первой; просьба об отсрочке или рассрочке исполнения; акцепт инкассового поручения.

В-четвертых, при рассмотрении дел следует иметь в виду, что  суд не может на основании п.1 ст.183 ГК РФ признать представителя стороной по соглашению, заключенному во изменение или дополнение основного договора. Такое соглашение признается ничтожным (ст. 168 ГК РФ), поскольку по своей природе является неотъемлемой частью упомянутого договора и не может существовать и исполняться отдельно от него.

Данные выводы применимы  и к правоотношением поручения, а поэтому должны учитываться  на практике. Сделка, совершенная неуполномоченным лицом, может быть одобрена доверителем. В этом случае права и обязанности  по сделке возникают, изменяются и прекращаются у доверителя, а не у поверенного. Нужно обратить внимание на то, что в этом случае сделка считается заключенной доверителем с момента ее совершения, а не с момента ее одобрения.

 

 

3.2. Пути разрешения проблем выплаты вознаграждения поверенному

 

В современной действительности, когда споры между контрагентами  разрешаются цивилизованно, т.е. в  судебном порядке, все большую актуальность приобретает заключение договоров  поручения между лицами, участвующими в суде и организацией, специализирующейся на оказании юридических услуг. Хочется остановиться на такой волнующей проблеме, как выплата вознаграждения за выполнение поручения. В данной статье будет рассмотрен вопрос оплаты вознаграждения, когда в заключенном договоре указывается оплата вознаграждения – в процентном соотношении к сумме иска. Необходимо, при этом отметить, противоречивость принимаемых судебных решений по данному вопросу. На практике сложно представить себе ситуацию, когда совершены определенные действия, например, представительство в суде, дело с успехом разрешилось, т.е. решение вынесено в пользу доверителя, услуги поверенного доверителем оплачены и тут, неожиданно, возникает судебное производство по иску доверителя к поверенному. С какими же, спросите требованиями, может обратиться доверитель к поверенному, если претензий по поводу оказанных услуг не предъявляется, да и их просто быть не может, поскольку решение принято в пользу доверителя? Отвечаем, с требованиями о признании недействительной ничтожной части сделки – пункта договора, предусматривающего оплату вознаграждения, взыскании с поверенного неосновательно полученных денежных средств, процентов за пользование чужими денежными средствами. В нашей практике возникла реальная ситуация, когда поверенный (ЮРКОЛЛЕГИЯ) оказал услуги по представлению интересов некоей организации (доверителя) в Арбитражном суде г. Москвы. Дело с успехом было выиграно. В одном из пунктов договора поручения стороны предусмотрели, что в случае отказа судом в иске полностью или в части (доверитель выступал ответчиком), вознаграждение поверенного (гонорар успеха) составляет 10 % от суммы, в удовлетворении которой судом будет отказано и выплачивается в течении 5 дней с момента вступления решения суда в законную силу. Доверителем были перечислены денежные средства, а впоследствии, им же инициировалось судебное производство по указанным выше исковым требованиям. Арбитражным судом первой инстанции требования доверителя (истца) были удовлетворены: соответствующий пункт договора был признан недействительным в силу ничтожности; были применены последствия недействительности ничтожной части сделки: взыскано с поверенного (ЮРКОЛЛЕГИЯ) неосновательно полученные денежные средства и проценты за пользование чужими денежными средствами. Удовлетворяя исковые требования истца, суд первой инстанции исходил из того, что соответствующий пункт договора поручения предусматривает дополнительное вознаграждение ответчика, которое зависит не от совершенных ответчиком действий, а от принятия судом выгодного для истца решения. Это не соответствует, по мнению суда, требованиям ст. 971 ГК РФ, в связи с чем, соответствующий пункт договора поручения, заключенного между сторонами, является недействительным в силу его ничтожности исходя из норм статьи 168 ГК РФ, так как не соответствует нормам закона. В связи с признанием недействительным в силу ничтожности соответствующего пункта договора поручения, суд применил последствия недействительности ничтожной части сделки. ЮРКОЛЛЕГИЯ, не согласившись с принятым решением, обратилась в суд апелляционной инстанции с апелляционной жалобой на решение суда первой инстанции, в которой ставило вопрос об отмене решения суда в части признания недействительным в силу ничтожности соответствующего пункта договора поручения, применения последствий недействительности ничтожной части сделки - взыскания неосновательно полученных денежных средств и взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами. По мнению ЮРКОЛЛЕГИИ, суд не принял во внимание доводы о том, что соответствующий раздел договора поручения определяет порядок выплаты вознаграждения за выполненные поручения, соответствующий пункт договора соответственно предусматривает вознаграждение поверенного (его часть), которое подлежало выплате поверенному. ЮРКОЛЛЕГИЯ также указала в жалобе, что суд пришел к неправильному выводу о том, что дополнительное вознаграждение, предусмотренное договором зависит не от совершения ответчиком определенных действий, а от принятия судом выгодного решения для истца, поскольку это не соответствует обстоятельствам дела, а именно обстоятельствам, на которых был заключен и исполнялся договор поручения. Арбитражный суд апелляционной инстанции отменил решение арбитражного суда первой инстанции. Предусмотренный соответствующим пунктом договора поручения “гонорар успеха”, арбитражный апелляционный суд также как и суд первой инстанции признал дополнительным вознаграждением по данному договору и, не рассматривал его как основное вознаграждение или часть основного вознаграждения, поскольку оплата основного вознаграждения не зависит от оплаты или неоплаты дополнительного вознаграждения или от наступления условий, в результате которых дополнительное вознаграждение может быть выплачено. В связи с этим, арбитражный апелляционный суд, признал неправомерным вывод суда первой инстанции о том, что оплата и размер вознаграждения по договору поручения зависит не от совершения ответчиком определенных действий либо деятельности, а от принятия выгодного для истца решения. ЮРКОЛЛЕГИЯ выполнила обязательства по договору, что подтверждается находящимися в материалах дела актами о приемке выполненных работ, подписанными представителями сторон, без указаний замечаний по качеству и объему оказанных услуг. Таким образом, договор сторонами был исполнен полностью, так как выполненные ответчиком в полном объеме поручения были приняты истцом и оплачены. Оплата истцом ответчику вознаграждения, предусмотренного договором арбитражный апелляционный суд признал правомерным, поскольку стороны в силу ст. 421 ГК РФ сами определили условия договора, которые не противоречат действующему законодательству. Как следует из ст.ст. 779, 971 ГК РФ, которыми могут регулироваться отношения сторон по оказанию правовых услуг, договоры оказания услуг и поручения, являются возмездными договорами, предполагающими оплату стороной, получившей услугу, другой стороне. Между тем, нормы соответствующих глав об оказании услуг и поручении не содержат условия ни о размере вознаграждения, ни о порядке определения размера. В связи с этим, как было указано выше, данное условие в силу ст. 421 ГК РФ подлежит согласованию сторонами по обоюдному волеизъявлению. О возможности согласования условий такого договора, в частности, условия об определении оплаты за оказанные услуги по усмотрению сторон, указано и в Информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1999 г. № 48 «О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг». В письме также указано, что отказ заказчика от оплаты фактически оказанных услуг не допускается, и при этом суды должны исходить из того, что, не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование «истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем. Однако вывода о несоответствии условия с таким содержанием требованиям закона в Информационном письме не содержится.. По указанным основаниям, мы считаем, что арбитражный апелляционный суд обоснованно пришел к выводу о том, что суд первой инстанции неправомерно применил ст. 168 ГК РФ о недействительности части сделки в силу ее ничтожности, как не соответствующей закону. Поскольку оснований для признания недействительным в силу ничтожности соответствующего пункта договора поручения нет, то и не имеется оснований для применения последствий недействительности части сделки. В заключении, хочется отметить, что включение в договор условия, касающегося вознаграждения пропорционально к цене иска в случае успешного завершения дела, на наш взгляд неизбежно порождает стремление юристов более успешно работать, при этом ориентируясь на результат. При этом данное условие соответствует и мировой практике. Кроме того, необходимо отметить, что Кодекс профессиональной этики адвоката, принятый Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 г. в ст. 16 гласит: «…Адвокату следует воздерживаться от включения в соглашение условия, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от результата дела, но данное правило не распространяется на имущественные споры, по которым вознаграждение может определяться пропорционально к цене иска в случае успешного завершения дела…»⁶⁰.

 

 

 

 

 

Заключение

 

Договор поручения представляет собой  сложные правоотношения. Особенностями данного института являются специфика предмета и совокупность прав и обязанностей доверителя и поверенного. Анализ материалов судебной практики, теоретических и отечественных воззрений, позволил сформулировать ряд предположений и выводов.

Исторический анализ, на протяжении столетия позволил выявить следующие изменения содержания договора поручения. С 1922г. В РСФСР договор считался безвозмездным, рассматривался неразделимо с институтом доверенности, доверенность являлась элементом договора поручения, предметом договора было совершение доверителем действий. Гражданский кодекс РСФСР 1964г. внёс два изменения в систему регулирования правоотношений поручения. Первое, это конкретизация предмета, а именно не просто действия, а «определенные юридические действия» и второе, положения о доверенности получило самостоятельный институт «Представительство и доверенность», тем самым, перестав быть только приложением к договору поручения. И, наконец, Основы гражданского законодательства 1991г. установили обязанность выплаты вознаграждения поверенному, если иное не было предусмотрено законом или договором. Также на поверенного возложили обязанность возместить убытки доверителю в случае отказа в одностороннем порядке. Таким образом, договор поручения видоизменился в возмездный, об обязанности выплаты вознаграждения говориться в  статье 972 п. 1 ГР РФ, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договорами поручения.

Особенностью  данного института является его  смежный характер с договорами комиссии, агентирования, доверительного управления, а также с отношениями, возникающими из действий в чужом интересе без поручения. Общей чертой, характерной для всех этих правовых категорий, является совершение определенных действий одним лицом в интересах другого. Данные сходства формируют определенные проблемы, связанные с исполнением и изменением договоров возмездного оказания услуг. Решение этой проблемы заключается в установлении существенных различий, которые не позволяют их отождествлять.

Договоры поручения и  комиссии разграничиваются по следующим признакам. Поверенный всегда действует от имени доверителя, в силу чего правовые связи возникают непосредственно между доверителем и третьими лицами. Напротив, комиссионер, осуществляя порученные действия, выступает от собственного имени, и правоотношение с третьим лицом возникает у него, а не у комитента. Кроме того, если по договору поручения поверенный может быть уполномочен на различные юридические действия, то комиссионное поручение предполагает исключительно совершение сделок. Еще одно различие состоит в том, что если договор поручения по характеру может быть как возмездным, так и безвозмездным, то для договора комиссии возмездность отношений - квалифицирующий признак.