Государственная власть как вид социальной власти

Со времен М. Вебера принято  различать три "чистых" типа легитимации  власти, которые могут быть применены  и к легитимации государственной  власти. Это - традиционная харизматическая  и рациональная легитимация.

Традиционная легитимация  представляет собой господство на основе традиционного авторитета, коренящееся  в уважении обычаев, вере в их преемственность, в то, что власть "выражает дух  народа", соответствует обычаям  и традициям принятым в обществе в качестве стереотипов сознания и поведения. Традиции имеют огромное значение для укрепления власти монарха в мусульманских странах Персидского залива (Кувейт, Саудовская Аравия. Бахрейн и др. в Непале, Бутане, Брунее. Они определяют вопросы престолонаследия структуру органов государства. В тех мусульманских странах, где есть парламенты, они иногда создаются в соответствии с традициями аш-шуры (совещания при монархе) как консультативные парламенты. Традиции определяют принятие решений в парламенте Индонезии главным образом путем консенсуса. Вместе с религиозными догмами традиции во многом регулируют государственную жизнь в ряде развивающихся стран. Традиции имеют важное значение для легитимации государственной власти в странах, где действует система англосаксонского права. Судебный прецедент - одно из выражений силы традиций. Британский монарх по традиции является главой англиканской церкви (составная часть его титула - Защитник веры). Аналогичная ситуация имеет место и в некоторых других европейских странах, где одна из церквей объявлена государственной (например, лютеранство в Дании).

Харизматическая легитимация - это господство, основанное на вере в личные дарования вождя (реже - узкой правящей группировки), в исключительную миссию вождя. Харизматическая легитимация  не связана с рациональными суждениями, а опирается на гамму чувств, это  сенсорная по своей природе легитимация. Харизма, как правило, индивидуальна. Она создаст особый образ. В прошлом - это вера в "доброго царя", способного избавить народ от притеснений со стороны бояр и помещиков. В современных условиях харизматическая власть встречается гораздо реже, чем в прошлом, но она распространена в странах тоталитарного социализма, будучи связанной с определенной идеологией (Мао Цзе Дун. Ким Ир Сен, Хо Ши Мин и др.) В сравнительно либеральной Индии с харизмой связано занятие важнейшего государственного поста премьер-министра представителями семейства Ганди - Неру (отец. затем дочь, а после ее убийства - сын). Такое же поколение стояло и стоит у власти в Шри Ланке (отец Бандеранаикс, затем жена, ныне президент - их дочь, а мать-премьер-министр).

Для укрепления харизмы широко используются специальные обряды: факельные шествия демонстрации в поддержку власти в особой униформе, коронация монарха. Рациональная легитимация государственной власти основана на рациональной оценке связана с формированием убежденности в разумности существующего порядка, законов, привил, принятых в демократическом обществе для управления им. Этот вид легитимации относится к числу основных в современных условиях демократического правового государства.

Рациональная легитимация  предполагает, что население поддерживает (или отвергает) государственную  власть, исходя прежде всего из собственной оценки действий этой власти. Не лозунги и обещания (они имеют сравнительно кратковременный эффект), не имидж мудрого правителя, часто даже не справедливые законы (в современной России многие хорошие законы не исполняются), а прежде всего практическая деятельность органов государственной власти, должностных лиц, особенно высших, служит основой рациональной оценки.

На практике редко используется только одна из указанных форм легитимации, обычно они применяются в комплексе. Гитлеризм использовал традиционное почтение немцев к закону, харизму вождя, прививал населению убеждение в правильности "тысячелетнего рейха". В демократической Великобритании главным является способ рациональной легитимации, но, например, деятельность премьер-министров У. Черчилля и М. Тетчер имела элементы харизма, а традиции играют важную роль в деятельности парламента и кабинета. Роль де Голля во Франции в огромной степени была связана с его харизмой как лидера Сопротивления в борьбе против фашистских оккупантов, власть В.И. Ленина и в еще большей мере И.В. Сталина и России была освящена идеологическими факторами и т.д.

Важное значение для легитимации государственной власти имеет подписание общественного договора между государственной властью, важнейшими политическими партиями, общественными организациями, иногда представителями различных частей государства (в федерациях, в странах с автономными образованиями). В последние годы все чаще для легитимации политической власти используется, как это ни парадоксально, роль оппозиции.

На международной арене  способы рациональной легитимации  государственной власти могут быть связаны с признанием государств и правительств, с принятием тех или иных государств в международные организации и другими обстоятельствами.¹³

ГЛАВА IV. РАЗДЕЛЕНИЕ ВЛАСТЕЙ КАК СПОСОБ ОРГАНИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

     Рассуждения о различных сторонах деятельности государства содержались уже в памятниках Древнего Египта и Вавилона, в сочинениях мыслителей древней Греции (Аристотель) и средних веков (Марсилий Падуан-ский), но возникновение теории разделения властей было связано с борьбой крепнувшей буржуазии, выражавшей политические интересы широких слоев населения, против феодального абсолютизма, за демократию (в понимании того времени). Стремясь к ограничению королевской власти, идеологи молодой буржуазии выдвинули тезис о необходимости разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную. Предполагалось, что первая будет вручена избираемому народом парламенту, вторая — главе государства, под которым буржуазия, стремившаяся сначала к компромиссу с феодальной верхушкой, в то время подразумевала наследственного монарха; считалось, что ему будет подчинено и правительство. Судебная власть в соответствии с представлениями идеологов "просвещения" должна была осуществляться независимыми судами с участием представителей населения (суды присяжных, суды шеффенов или иные суды). Обычно эту концепцию связывают с именами английского автора Дж. Локка (1632—1704) и французского писателя Ш.-Л. Монтескье (1689—1755).

Из изложенного видно, что речь шла об организационно-правовой концепции  разделения властей. Против нее выступал другой известный французский мыслитель  Ж.Ж.Руссо (1712—1778), отвергавший ее с  социологических позиций и отстаивавший единство власти. Он утверждал, что вся власть должна принадлежать народу, и считал, что формой ее осуществления должны стать народные собрания (для большинства государств он допускал и существование представительных органов). Впрочем, детально вопроса о системе органов государства, об их компетенции Руссо не обсуждал. Главным для него был тезис о единстве власти народа, суверенитете народа (а не монарха, как утверждалось во французской литературе до Руссо). Это положение стало исходным, правда в другой интерпретации (единство власти трудящихся и их советы как единственные органы государственной власти), для марксистско-ленинского подхода к этой проблематике.

Оба эти подхода нашли свое отражение  уже в первой писаной конституции — основном законе США 1787 г. Словами "мы, народ Соединенных Штатов..." создатели конституции провозглашали его власть, его суверенитет, а устанавливая систему органов государства с разделением их полномочий (президент, конгресс, суды) они закрепляли организационно-правовое разделение властей. С тех пор эти два подхода — организационно-правовой (о ветвях власти) и социологический (о единстве власти народа) — получили отражение в большинстве конституций мира, где одновременно присутствуют и тот и другой. Иная концепция принята лишь в рассматриваемых ниже социалистических конституциях и в следующих за ними отдельных конституциях прежних стран социалистической ориентации.

С течением времени концепция разделения властей стала подвергаться модификациям. Создатели некоторых новых конституций стали полагать, что выделение трех властей не полностью отражает существующие реалии. Конституционная доктрина некоторых стран Латинской Америки, получившая отражение в их основных законах (конституция Никарагуа 1987 г., Колумбии 1991 г. и др.), исходит из существования четырех властей: дополнительно названа избирательная власть (граждане, обладающие избирательными правами и составляющие избирательный корпус). Свое организационное выражение эта ветвь власти нашла в создании специальных избирательных трибуналов (судов), которые одновременно выполняют роль избирательных комиссий и рассматривают споры о прямых выборах в государственные органы. Во многих странах избирательные трибуналы составляют единую систему во главе с высшим избирательным трибуналом (в Бразилии, Колумбии и др.), что дает латиноамериканским юристам дополнительные аргументы в пользу вычленения этой особой ветви власти.

О существовании особой — учредительной  власти — даже в тех странах, где  она не упомянута (но подразумевается) в конституциях, говорят французские специалисты по сравнительной политологии Ж. Блан, Ф.-М. Вирье и Ф. Ваге. Эта ветвь власти мыслится прежде всего как полномочие на установление конституционных основ общественного и государственного строя, например, учредительными (конституционными) собраниями или путем референдума. В этом случае учредительная власть, в основе принадлежащая народу, осуществляется такими собраниями или корпусом избирателей.

Иногда фигурирует большее количество властей. В проекте конституции, представленном в 1986 г. в Никарагуа оппозиционной в то время (до выборов 1990 г.) социал-христианской партией, указывалось пять властей, включая наряду с тремя общепринятыми и избирательной властью также контрольную власть. Согласно проекту, последняя должна была осуществляться Генеральным контролером республики. Система органов Генерального контролера есть и в некоторых других странах Латинской Америки, а также в отдельных странах Азии, иные контрольные органы (счетные, контрольные палаты, парламентские комиссары, омбудсманы, инспекции и др.) существуют в различных государствах мира. Некоторые конституции и законы содержат такие формулировки, которые свидетельствуют об обособлении органов контроля, о том, что они не входят ни в одну из традиционных ветвей власти. Говорится, например, что эти органы не получают указаний ни от какой другой власти (в Испании), не подчиняются любому другому лицу или власти (в Бангладеш), что они независимы и подчиняются только закону (в Намибии) и т.д. Эти положения дают основания для обсуждения вопроса об особой контрольной власти, а если к этому присоединить конституционный контроль особых судебных и квазисудебных органов, надзорную деятельность прокуратуры в некоторых странах, то вопрос об особой ветви контрольной власти может быть решен положительно. Впрочем, мы подробнее рассмотрим эту проблему в завершающей части данной книги.

По существу, шесть властей были названы в конституции Алжира 1976 г. (действовшей до 1989 г.): политическая (осуществлялась правящей, в то время единственной легальной партией — Фронтом национального освобождения), законодательная (парламент), исполнительная (президент и правительство), судебная (суды), контрольная (как сказано в конституции, ее осуществляли различные органы государства, не имевшие единой системы), учредительная (прежде всего принятие конституции и создание на этой базе основ нового публичного порядка). Правда, в тексте конституции по отношению к этим "ветвям власти" употреблялся термин "функции", но раздел III основного закона, посвященный им, назывался "Об организации власти".

В научной философской и социологической  литературе нередко фигурируют и многие другие виды власти: партийная, военная, корпоративная, техническая, "четвертая власть прессы" и т.д. При этом, как это отчасти имеет место и в цитированной алжирской конституции, смешиваются разные понятия: власть как таковая и государственная власть. В алжирской конституции такое смешение незначительно, ибо единственная партия на деле осуществляла верховную государственную власть, но когда о перечисленных "властях" говорится как о государственных, нередко качества одного явления переносятся на другие.¹⁴

Теория разделения властей отнюдь не предполагает создания китайской стены между различными ее ветвями. Это и невозможно, поскольку речь идет о едином институте, единой государственной власти, ибо нескольких различных по своей социальной сущности властей в государстве быть не может: концепция государственного суверенитета исключает это (в условиях редкого в истории и кратковременного двоевластия, по существу, имеет место переплетение разных по социальному характеру политической и государственной властей).

В реальной жизни каждая из трех традиционных властей в какой-то мере проникает, вмешивается в сферу другой: законодательствует не только парламент, но и исполнительная власть (делегированное законодательство, издание временных актов, имеющих силу закона, и др.); в США парламент издает так называемые частные законы, относящиеся к отдельным лицам, имеющие распорядительный характер, что по идее является функцией исполнительной власти; суд, признавая закон неконституционным, по существу законодательствует (он лишает закон юридической силы, т.е. фактически, хотя и не юридически, отменяет его); с другой стороны, суд, издавая судебные приказы (например, о запрещении забастовки или освобождении обвиняемого под залог), занимается несвойственной ему административной деятельностью.¹⁵

Рассмотрим поставленную проблему более подробно. Как уже говорилось, акты с названием "закон" вправе принимать, за редкими исключениями, о которых еще будет сказано, только парламент — орган законодательной власти. В условиях чрезвычайного положения возможны исключения, но и в обычных условиях предусматривается возможность так называемого делегированного законодательства и актов регламентарной власти. В первом случае (в Великобритании, Италии и др.) по уполномочию парламента в каждом отдельном случае исполнительная власть издает акты, имеющие силу закона, во втором — такие акты издаются без специального уполномочия парламента, на основании соответствующей конституционной нормы. Наиболее типичным примером в данном случае является Франция, в ее конституции 1958 г. содержится перечень вопросов, по которым законодательствует парламент, и названы вопросы, по которым, принимают решения органы исполнительной власти. В обоих случаях (делегация парламента и собственная регламентарная власть) акты исполнительной власти не рассматриваются как законы и не называются законами (хотя есть родственные названия: декрет-законы, законодательные декреты и др.), но на деле они регулируют вопросы, относящиеся к предмету закона. В социалистических странах привился даже термин "законодательство", получивший официальное значение. Он охватывает вместе с законами акты правительства, совместные постановления ЦК правящей (коммунистической) партии и правительства и некоторые другие акты. Этот термин, снижающий значение закона, и сейчас применяется в постсоциалистической России, в том числе с целью повышения значимости президентских указов.