Международная валютная система

Но создание еврозоны имело и  два негативных последствия. Во-первых, при переходе к новой системе повсеместно повысились цены, что официальная статистика постаралась скрыть. Последовавшее за этим сокращение реальных доходов способствовало затяжной общеэкономической стагнации, наступившей после 2000г. Во-вторых, Маастрихтские правила установили максимально разрешенный размер национальных бюджетных дефицитов в 3% ВВП. В условиях наступившего экономического спада это навязало странам рестриктивную бюджетную политику и лишило их возможности стимулировать рост экономики мерами по увеличению государственных расходов. Это вызвало также волну сжатия социальных расходов и усугубило общеэкономический застой. Негативные уроки Маастрихта необходимо учитывать при обсуждении путей реформирования всемирной валютной системы. Стабильность валют не должна идти в ущерб экономическому росту, реальным доходам и занятости.

Поэтому, говоря о проблеме мировой  валютной реформы, мы, прежде всего, должны иметь в виду, что в основе, ее долговременной нестабильности лежат  структурный дисбаланс доллара  и спекулятивная миграция финансовых потоков. Добиться стабилизации валютной системы можно только преодолев структурный дисбаланс доллара и сведя к минимуму размах колебаний в движении финансовых потоков.

При этом сам дисбаланс доллара  рожден не столько валютной системой, как таковой, сколько особенностями американской экономики. Хроническое превышение импорта товаров и услуг над экспортом означает, что США систематически, почти четверть века, используют больше продукции, чем создают, их экономика плохо конкурирует с заграницей, национальные сбережения отрицательны и страна живет в долг. Иными словами, нынешняя неустойчивость доллара США носит экономический, а не только валютно-платежный  
характер. Можно ли ее преодолеть мерами одной только валютной политики?

Автор полагает, что теоретически это возможно, но только в том случае, если основные страны - участницы международного обмена договорятся о серии совместных действий по  
координации валютной политики, поставив в качестве общей задачи совместное сокращение и даже постепенную ликвидацию дефицита текущего платежного баланса США. Мы видели, что США имеют дефицит практически со всеми странами, но что три четверти его приходятся на пять регионов и стран - Китай, Японию, Европейский Союз, Канаду и Латинскую Америку. Причем именно приток капитала из Китая и Японии позволяет США регулярно оплачивать свой платежный дефицит. Именно эти страны и регионы вместе с США и должны быть участниками соглашения, по которому США постепенно уменьшают свой дефицит, а страны-кредиторы сокращают его финансирование, то есть покупку американских ценных бумаг.

Но пока это выглядит только как  абстрактная идея, ведь администрация  США вряд ли пойдет на участие в  такой схеме. Вашингтон предпочитает диктовать политику другим странам, а не решать проблемы по взаимной договоренности. Власти США надеются, что им удастся сократить свой внешний дефицит односторонними мерами либо преодолеть нынешний дисбаланс, привлекая зарубежные финансовые средства.

Иллюстрацией такого одностороннего подхода США служит их нажим на Китай с целью заставить его отказаться от фиксированного курса юаня по отношению к доллару и провести ревальвацию китайской валюты. Вашингтон видит в заниженном курсе юаня главную причину огромного дефицита США в расчетах с этой страной. Пекин же видит в низком курсе своей валюты один из способов стимулирования своей экономики и отказывается идти на значительную ревальвацию. Если США не могут договориться с Китаем в этом вопросе, то как можно рассчитывать на участие Вашингтона в многосторонней договоренности о валютном урегулировании?

По проблеме двустороннего торгового и платежного баланса СIIГА и Китай во многом занимают противоположные позиции, причем разногласия касаются не только валютного курса. По словам китайских представителей, они вовсе не стремятся к увеличению разрыва в торговом балансе. Китай готов закупать в США современное оборудование и высокие технологии, но встречает препятствия со стороны США, которые не желают продавать ему товары, имеющие стратегическое назначение. Известны случаи, когда власти США препятствовали также покупке китайскими государственными компаниями контрольных пакетов акций американских нефтяных корпораций. Так, летом 2005г. калифорнийская компания «Сокал» отказалась продать свои акции китайскому нефтяному концерну, хотя тот предлагал за них более высокую цену (8 млрд. долл.), чем американский конкурент. Эти политически мотивированные действия не способствуют уменьшению платежного дефицита США с Китаем, хотя без решения этого вопроса преодолеть коренную нестабильность доллара практически невозможно.

Между тем эта ситуация может  в любой момент перейти в остро  критическую фазу, если Пекин сократит покупку бумаг американского  Казначейства и вместо них увеличит вложения в ценные бумаги, номинированные в евро или иных валютах. Рано или поздно Вашингтону придется осознать, что его задолженность Китаю имеет пределы и что доллар не может бесконечно зависеть от долготерпения и доброй воли китайских властей.

Вероятно, более приемлемым для США было бы заключение соглашения о координации их валютной политики с группой своих фактических кредиторов, среди которых Китай был бы лишь одним, но отнюдь не главным участником. Предметом такого соглашения служили бы курс доллара к основным валютам на заданный период и договоренность о финансовых потоках, которые их обеспечивают. Стороны не ставили бы задачи постепенного сокращения внешнего дисбаланса США, но стремились бы лишь к стабилизации доллара на заданном уровне. Результатом было бы сведение к минимуму колебаний доллара относительно евро и других главных валют. В настоящее время на встречах министров финансов и глав центральных банков «большой семерки» консультации такого рода проводятся, но о формализации системы координации политик вопрос пока не ставится.

Наиболее радикальным является предложение о всеобщем возврате к фиксированным валютным курсам. Иницатором этой идеи выступил известный американский экономист Линдон Ларуш, который в прошлом крайне пессимистически оценивал перспективы доллара, предвещая его крах и в связи с этим наступление глубокого мирового экономического кризиса. На международном семинаре, состоявшемся в Берлине в июне 2005г., он резко изменил свою позицию, заявив, что доллар может быть стабилизирован, но при непременном условии, что инициативу в реформировании международной валютной системы возьмут на себя сами США. Главный реформаторский замысел Ларуша состоит в возврате к фиксированию курсов валют практически всех стран мира в долларах США, но при одновременном отказе прежнего фиксированного паритета доллара в золоте. Это нечто вроде бумажно-денежного долларового стандарта.

Идея Ларуша пользуется определенной поддержкой в мире. Например, в 2004г. парламент Италии принял резолюцию, рекомендующую правительству страны принять меры для созыва международной конференции по этому вопросу. Мысль о необходимости реформы существующей ныне валютной системы имеет сторонников и в других странах ЕС. Так, выступавший на берлинском семинаре бывший заместитель министра финансов ФРГ Клаус Ное поведал, что с середины 80-х гг. борется за реорганизацию нынешней «слабой», как он выразился, валютной системы. Он считает, что фиксированные валютные курсы помогли бы умерить валютную спекуляцию, которая сейчас приняла размеры, угрожающие реальной экономике. Но новая система не должна быть простым повторением старой, а учитывать возросшую роль в мировой экономике объединенной Европы, Японии, Китая и Индии. Необходимо, отметил с самого начала предотвратить доминирование СIIIА, не позволяя им выпускать в мировой оборот неограниченную массу долларов, что создаст новую зависимость от Америки и подорвет стабильность всей системы. Он выразил сомнение, что доллар сможет в новых условиях единолично играть роль якоря, на котором держится вся система. Не лучше ли взять за основу некую корзину нескольких основных валют и сделать ее опорой вместо доллара?

Еще большие сомнения в способности  доллара продолжать оставаться одним  из фундаментов будущей валютной системы высказал известный экономист  Сергей Глазьев. Ведь за долларом сейчас не стоит практически никакой реальной стоимости, поскольку общее количество долларов, эмитированных ФРС, в 25 раз превышает золотовалютные резервы США, причем 60% этой долларовой массы находится за пределами СIIIА. доллар поддерживается лишь валютными спекуляциями, политическим шантажом и войнами. Это не может продолжаться бесконечно. Рано или поздно неизбежно банкротство ФРС и обвал доллара не на 20-З 0%, а в 20-ЗО раз.

Новая система, по мнению Глазьева, должна иметь многосторонний фундамент. Ее устойчивость должна поддерживаться правилами строгой финансовой дисциплины, о которых договорились бы государства. Необходимо также создание международного резервного фонда валют, пополняемого всемирным налогом на финансовые спекуляции. Поскольку США и Япония вряд ли согласятся с этой идеей, инициативу могли бы взять на себя Россия с ее значительными валютными резервами, а также Китай и Индия. Если бы к ним присоединился Европейский союз, возникла бы солидная основа для новой Евразийской финансовой системы.

Идея Глазьева постараться обойтись без США и Японии явно не приглянулась участникам семинара. Ее не поддержали ни представители Китая, ни Индии. Само утверждение, что ни доллар, ни иена не имеют реальной основы, было подвергнуто прямой критике. Как правильно заметил Линдон Ларуш, стоимость валюты, в конечном счете, определяется производственной способностью данной страны, то есть той товарной массой, которую она может выставить в обеспечение своих денег. делать в этом случае далеко идущие выводы, исходя из формальных монетаристских критериев, неправильно.

Но верно и то, что в современном  мире роль доллара заведомо преувеличена. США явно живут не по средствам, потребляя больше, чем производят. Линдон Ларуш на семинаре выдвинул программу, которая предусматривает скоординированные многомиллиардные инвестиции всех главных стран мира, прежде всего США, в развитие инфраструктуры. В индустриальных странах она уже имеется, но либо недостаточно развита, либо устарела и требует обновления. В менее развитых государствах современная инфраструктура либо практически отсутствует, либо существенно отстает от требований современной экономики. Без этого такие страны не могут преодолеть отсталость и вывести свое население из нищеты.

По мнению Ларуша, вложения в инфраструктуру должны ежегодно составлять не менее половины общих капитальных инвестиций. Сейчас эта цифра повсеместно значительно меньше. Отсталости инфраструктуры в более бедных странах способствует и нынешняя система цен в международной торговле, при которой более бедные страны вынуждены продавать свою продукцию более богатым странам по низким ценам не только за счет низкой оплаты труда своих работников, но и недоплаты за инфраструктуру, которую бедные страны лишены возможности развивать в достаточной мере.

Только с помощью выработки  международной программы создания современной инфраструктуры можно осуществить многомиллиардные капитальные инвестиции в течение 25-50 лет, то есть в период жизни двух последующих поколений. Это составило бы материальную основу для длительного подъема всей мировой экономики. А без процветания в реальной экономике рассчитывать на стабильную валютно-финансовую систему нельзя.

Переход всей валютной системы на фиксированные курсы связан со многими политическими, экономическими и техническими сложностями. Как показывает история, фиксированные курсы сами по себе не спасают от несбалансированности торговых и платежных расчетов. Надежных механизмов автоматического исправления дисбалансов еще не придумано. Даже если установлены жесткие финансовые ограничения, как, например, в зоне евро, то сильные с экономической точки зрения страны склонны их нарушать, а санкции против них неэффективны. Кроме того, строгие финансовые нормы подчас не только не приносят пользы реальной экономике, но зачастую, наоборот, ей вредят.

Важно и правильно установить новые фиксированные валютные курсы, чтобы изначально избежать их перекоса. 0дни предполагают при этом ориентироваться на сравнительные паритеты покупательной способности валют. Другие, как Ларуш, считают, что валютные курсы должны отражать перспективные производственные потенциалы государств, исходя из скоординированной программы долгосрочных вложений в инфраструктуру. Какой вариант предпочтут государства, если они начнут практически обсуждать валютную реформу, заранее сказать нельзя. Годовых формул пока нет.

Заключение.

Цель моей работы состояла в следующем: подробно рассмотреть механизм функционирования международной валюты системы, проследить ее эволюцию, оценить ее влияние  на российскую экономику, оценить ее сильные и слабые стороны, а также найти пути решения проблем, которые подрывают ее стабильность.

Подведем итоги, сделаем выводы.

Механизм МВС включает в себя следующие группы элементов:  
Валютные элементы — иностранные валюты, международные денежные единицы, международная валютная ликвидность, условия взаимной конвертируемости валют и регламентация режимов валютных курсов, валютные паритеты и валютные ограничения, межгосударственное регулирование валютных рынков;  
Финансовые элементы — мировые финансовые рынки и регламентация обращения конкретных видов финансовых инструментов на мировых денежных рынках, рынках капиталов и кредитов;  
Организационные элементы — международные организации, в задачи которых входит осуществление межгосударственного регулирования валютных и финансовых аспектов функционирования мировой валютной системы.

Становление МВС я условно разделила на два периода: довоенный и послевоенный.

К довоенному периоду относятся  Парижская и Генуэзская системы.

К послевоенному периоду относятся Бреттон-Вудская и Ямайская системы.