Малый, средний и крупный бизнес в рыночной экономике

крупнейшие  корпорации наводняют западный рынок  массовыми, стандартными,

качественными товарами по доступным ценам. «Бытовое» доказательство

реальности  этой (условно назовем ее позитивной) стороны деятельности

монополий хорошо известно читателям, но, к сожалению, редко осознается в

качестве такового.

Дело в  том, что почти все самые распространенные товары (в том числе

импортируемые в страны бывшего СССР), по которым, собственно, и судят о

достижениях наиболее развитых капиталистических стран, изготовлены

монополиями. И репутация передовых государств Запада как производителей

товаров, имеющих  превосходные технические, качественные и ценовые

характеристики (включая сюда дешевизну — советские внешнеторговые

объединения не покупают дорогих изделий), завоевана как раз продукцией

монополий. Не случайно, например, во многих развивающихся  государствах ФРГ

называют  страной мерседеса.

С теоретической  точки зрения подобное положение  не кажется парадоксом. Суть в

том, что монополии  не только потенциально способны резко  повышать цены,

тормозить научно-технический  прогресс и т. д., они же одновременно

располагают наилучшими возможностями для выпуска  дешевой и качественной

продукции.

Действительно, массовый выпуск позволяет держать  на низком уровне издержки

производства. Стандартность изделий упрощает контроль за качеством и

облегчает автоматизацию, что, в свою очередь, обычно и улучшает, и

удешевляет  товар. Огромные финансовые ресурсы  дают возможность осуществлять

масштабные  научные исследования, систематически изучать потребности рынка.

Какую из двух равно доступных, но диаметрально противоположных стратегий

(выпуск дорогих  и плохих или дешевых и хороших  товаров) выбирают монополии,

всецело зависит  от условий на рынке. В послевоенный период в большинстве

случаев крупнейшие корпорации делают выбор, в пользу второй стратегии.

Три фактора, на наш взгляд, предопределили такой  выбор: конкуренция, рост

рынка и научно-технический  прогресс.

Проанализируем  влияние этих факторов более подробно.

1. Монополия  не устраняет конкуренции. Общеизвестность этой ленинской мысли,

к сожалению, слишком часто сочетается со старомодным  ее толкованием.

Подлинная борьба усматривается лишь в схватках гигантов, в остальных

случаях — только удушение аутсайдеров.

Подобный  взгляд, вероятно, был оправдан в  период незрелой монополистической

экономики, когда  монополии активно вытесняли более слабых соперников, по

существу, отличавшихся от них самих лишь меньшими размерами  и производивших

точно такую  же продукцию. Но этот процесс давно  закончен.

Современный мелкий и средний бизнес приспособился к условиям

монополистической экономики. Сосредоточив свою активность в тех сферах, где

небольшие предприятия  эффективны, используя нишевую стратегию, делая ставку

на прорывные  направления НТР, опираясь на все эти приемы, мелкий и средний

бизнес стал менее уязвим и одновременно способен успешно атаковать гигантов,

если те допустят ошибку.

В том же направлении  действует и рост интернационализации. Даже мелкая фирма

способна  доставить большие неприятности гиганту, если она является дочерним

обществом мощного  иностранного концерна. В итоге давление конкуренции на

ведущие корпорации резко усилилось. Тактика сговора  ради повышения цен или

ухудшения качества стала для них менее привлекательной.

2. Глава компании  «Сони корпорсйшн» А. Морита однажды поделился

воспоминаниями  о создании знаменитого «вокмена» — портативного магнитофона с

наушниками. Его прототип, требовавший еще дополнительной доработки, стоил 45

тыс. йен. Но продавался (при отсутствии всяких конкурентов!) за 30 тыс. йен.

Расчет (с  блеском подтвердившийся) был на то, что доступная цена создаст

товару широкий  рынок, а это в конечном счете окажется выгоднее.

Такая тактика  достаточно типична в условиях растущего рынка. В период между

двумя мировыми войнами, когда в западной экономике господствовали застойные

тенденции, подобная линия поведения была неоправданна: расширить физический

объем продаж было почти невозможно и увеличить  прибыль можно было лишь за

счет повышения  цен.

Напротив, более  благоприятная конъюнктура послевоенных лет способствовала

тому, что  такая тактика стала преобладающей. Многие фирмы стремятся «расти»

вместе с  рынком. Доступными ценами и высоким  качеством они формируют

общественную  потребность а товаре и выигрывают от того, что сами же ее

удовлетворяют.

3. Монополистическим  манипуляциям на рынке не способствует  и научно-

техническая революция. Завышенные цены, низкое качество или техническая

устарелость товара во многом предопределяют необходимость его замены

принципиально новым продуктом. Монополия, негибко реагирующая на указанные

тенденции, рискует  однажды остаться с полностью утратившим

конкурентоспособность товаром.

Американская  исследовательница Л. П. Байт провела сопоставление ведущих

корпораций, доминировавших в своей отрасли, с другими крупнейшими фирмами, не

являющимися, однако, лидерами соответствующих отраслей. Выяснилось, что

лидеры получают более высокие и более стабильные прибыли. При этом они

затрачивают на научно-технические исследования более крупную часть своего

оборота, больше средств (в процентном отношении) направляют на

капиталовложения, а также на рекламу и маркетинг.

Все сказанное  подтверждает, что современная монополия по-прежнему стремится

к получению  сверхприбылей и успешно решает данную задачу. Но добивается

своего она  в нынешних условиях не путем грубого  силового давления на рынок,

а благодаря  максимальному учету запросов массового  потребителя.

Доказательство  тому — непропорционально большие  вложения капитала в

производство, науку и маркетинг.

Роль крупнейших капиталистических монополий как  изготовителей массовой

продукции предопределяет их особое положение среди прочих компаний.

Объективно  это положение должно отличаться значительно большей устойчивостью,

поскольку создание крупного производства требует значительного времени и

больших средств. Оно не может попеременно проводиться  то одной, то другой

фирмой.

Иными словами, должна сложиться и долгое время  существовать без заметных

изменений своего состава небольшая группа неоспоримых  лидеров. Факты

действительно позволяют выделить такие элитные группы крупнейших

предприятий. Из данных табл. 4 видно, что современный  деловой мир строго

иерархичен.

В каком случае больше отрыв фирмы от ее ближайшего соперника: в том случае,

если мы сопоставляем по величине первую и вторую компанию страны или, скажем,

101-ю и 102-ю?

На первый взгляд — это вопрос конкретной ситуации, одинаково возможен и тот

и другой вариант. В действительности же разница в размерах между компанией-

лидером и  прочими фирмами очень велика (в предыдущей главе рассматривались

причины этого). А чем меньше корпорация, тем меньше и ее отрыв от ближайших

конкурентов.

Так, по спискам  компаний трех стран (США, ФРГ, Швеции) было подсчитано, на

сколько процентов  оборот самой крупной фирмы больше оборота второй по

величине компании. Затем вторая по размерам фирма была сопоставлена с

третьей, та - с четвертой и т. д.

Результаты  подсчетов весьма характерны. В первой десятке разница в размерах

компаний  очень значительна. В среднем каждая фирма превосходит следующую по

величине  более чем на 10%.

Разрыв между  корпорациями, замыкающими список 50 и 100 крупнейших компаний,

существенно меньше (соответственно около 2 и 1 %).

Наконец, обороты  фирм, занимающих последние места в числе 200 и 500

крупнейших, отличаются друг от друга на доли процента.

Таблица 4 Сравнительные размеры фирм в зависимости от их места в списке

крупнейших  корпораций в 80-е годы

    

    

    

Следствием  такой структуры рынка является большая изменчивость внизу

иерархической пирамиды и почти полная неподвижность на ее вершине.

Действительно, будь оборот американской фирмы, занимающей 500-е место, на 5%

больше, чем  был в реальности , она переместилась бы на 490-е место, обойдя 10

компаний. Для 100-й фирмы дополнительные 5% оборота  в среднем означали бы

подъем на б ступеней вверх, для 50-й — на 3. А фирма в первой десятке скорее

всего просто не изменила бы своего места.

Характерно, что с 1972 по 1986 г. в десятку крупнейших корпораций ФРГ вошла

лишь одна новая компания, кстати, уже в 1972 г. занимавшая 11-е место. В

американской  «десятке» за 1969—1987 гг. появились  две новые компании. Даже

резкие скачки оборота преобладающих в ней нефтяных монополий (как следствие

резкого изменения  цен на мировом рынке нефти) существенно  не отразились на ее

составе.

В итоге ведущие  корпорации имеют большой запас  прочности. Годами, а то и

десятилетиями молодая агрессивная фирма может, казалось бы, успешно

атаковать их позиции и все же не добиться решающей победы.

Одним из наиболее разительных примеров такого развития событий является

вторжение японских компании на автомобильный рынок США. Ситуация стала

неблагоприятной для американских концернов не менее 20 лет назад. С тех пор

превосходство меньших по размерам, но значительно более эффективно

действующих японских производителей подтверждается многими показателями

(техническое  совершенство автомобилей — качество  — цены).

Тем не менее положение ведущих концернов США остается исключительно прочным.

Прибыль компании «Дженерал моторз», например, в 1988 г. составила около 5

млрд. долл. и  была самой большой за всю ее историю (более чем в 2 раза

превышающую доходы ближайшего японского конкурента — фирмы «Тоёта»).

Наиболее  примечательно в приведенном  примере, на наш взгляд, то, что

оборонительная  стратегия компании «Дженерал моторз» отнюдь не была

идеальной. Влиятельный  западногерманский журнал «Виртшафт-свохе» поставил в

вину главе  концерна Р. Смиту целый список грехов, включавший такие, как очень

крупные, но недостаточно   эффективные   капиталовложения (60 млрд. долл.),

неумение  работать с людьми, неспособность сократить самые высокие в

автомобилестроении США издержки и т. д. Более того, журнал назвал Р. Смита

самой спорной  фигурой, когда-либо стоявшей во главе  «Дженерал моторз».

И несмотря на все эти ошибки, автомобильный гигант выстоял, остался

прибыльным и, вероятно, в будущем сможет перейти в контратаку. Такова

степень живучести  наиболее мощных монополий.

Благодаря своей  силе крупнейшие корпорации выполняют функции своеобразного

пресса, вытесняющего из своей области деятельности все  другие фирмы и прочно

закрепляющего ее за собой (по принятой терминологии такая стратегия

называется  виолентной, а проводящие ее фирмы — виолентами).

Это становится важнейшим системообразующим фактором, во многом определяющим

характер  развития хозяйственных процессов. Остановимся лишь на некоторых

ситуациях, возникающих в экономике из-за деятельности виолентов.

Во-первых, складывается особый характер функционирования монополизированной

части рынка.

С решениями, принимаемыми в штаб-квартирах фирм-виолентов, непосредственно

связана судьба целых отраслей промышленности. Разумеется, прочие фирмы

также активно разрабатывают свою стратегию, но прямого воздействия на всю

экономику планы  каждой отдельной компании не оказывают.

Значение  имеет лишь усредненная рынком совокупность всех решений. Напротив,

через деятельность крупнейших компаний в рыночное хозяйство вторгается

зависимость от замыслов отдельной фирмы, т. е. плановое начало со всеми

своими плюсами  и минусами. Об этих плюсах и минусах  стоит, пожалуй, сказать

подробнее.

     Выработка рациональной долговременной программы в условиях

непредсказуемого, изменчивого развития рынка —  такова цель, стоящая перед

каждой крупной  компанией. На первый взгляд она недостижима: нельзя заранее

приготовиться неизвестно к чему.

Опыт, однако, показывает, что большинство фирм решает ее, отдавая

предпочтение  осторожным, но беспроигрышным сценариям развития. Там, где они

срабатывают, плановое начало дает ведущим монополиям крупные преимущества,

в противном  случае неизбежны болезненные неприятности.

Не случайно внутрифирменное планирование гигантов довольно беспомощно в

создании принципиально новых продуктов (см. ниже в разделе об эксплерентах),

но эффективно в их тиражировании и осуществлении  текущей технической доводки.

Для сравнения  приведем два примера.

Технологически  передовая электронная промышленность Западной Европы не имеет

крупного  производства компьютеров главным образом потому, что ее лидеры —

голландская компания «Филипс» и западногерманская фирма «Сименс» —

первоначально недооценили революционность процессов в этой области техники и

стали догонять далеко ушедших вперед конкурентов  лишь в 80-е годы.

Точно так  же в Соединенных Штатах Америки  до сих пор нет национальных

производителей  такого распространенного товара, как миллионами продаваемые в