Кредитные операции коммерческого банка

Кеннет Рогов, бывший главный экономист МВФ, а ныне профессор Гарвардского университета, в соавторстве с Кармен Рейнхарт из Университета штата Мериленд доказывают, что независимо от различий в подробностях, все банковские кризисы происходят по одному общему сценарию. Каждому взрыву предшествует рост цен на жилье и акции, ускорение денежных потоков, которые приводятся в движение оптимистично настроенными зарубежными инвесторами, быстрое образование задолженностей, и, прямо накануне шторма, движение экономики по графику в виде перевернутой буквы V, то есть, сначала взлет, а затем падение роста. События последних лет перед началом кризиса субстандартного кредитования прекрасно укладываются в схему Рейнхарт и Рогова. По большинству критериев, признаки наступающего кризиса, действительно, проявились отчетливее, чем раньше. В реальном выражении цены на жилье поднялись гораздо выше. Прибыли фондового рынка были более устойчивыми. Приток капитала тоже усилился, несмотря на то, что до этого он уже достиг тревожно-высокого уровня. В соотношении с ВВП дефицит текущего счета США был намного больше, чем во время типичного кризиса.

Во время восемнадцати предыдущих кризисов средняя величина падения роста производства составляла два процента, и его возвращение к нормальному уровню занимало два года. Во времена пяти сильнейших кризисов рост падал на пять процентов, а на восстановление уходило более трех лет. Рогов и Рейнхард считают, что Америка сможет избежать значительного спада только чудом или же благодаря тому, что она является еще более "особенным" государством, чем предполагают самые оптимистичные теории.

Кеннет Рогов, заявил в феврале 2009 года, что большое количество мелких и средних банков не выживут после кризиса субстандартного кредитования (16.02.2009). Рогов отметил, что первыми на линии огня окажутся американские банки, а также то, что большие банки также столкнуться с этой проблемой. По словам председателя правления Deka-Bank Франца Вааса, по итогам кризиса может пострадать 30-50 банков по всему миру. В Великобритании Майкл Тейлор, старший рыночный стратег из консалтинговой компании Lombard, заявил: "Еще недавно мы говорили о кризисе в стиле 70-х, но с каждым днем ситуация становится все больше и больше похожей на мрачные тридцатые годы. Никто не представляет, когда и чем все это закончится; это катастрофа, которая подпитывается сама от себя".

Тейлор также добавил, что проблемы, вскрывшиеся у Bear Stearns, - это только начало. "Еще много банков и хеджевых фондов объявят о своем банкротстве". Одной из проблем, с которой столкнулись рынки, является то, что, несмотря на решение ФРС предоставить еще 200 млрд. долларов, банки все равно отказываются кредитовать друг друга. "Это кризис веры. При этом ситуация усугубляется по мере того, как хеджевые фонды сталкиваются с требованиями к поддержанию маржи", - отметил Марк О’Салливан, директор дилинговой компании Currencies Direct в Лондоне. М.Хазин также отмечает фактор веры: "Банкиры, зная о состоянии своих собственных активов, имеют весьма веские основания считать, что активы в других банках столь же ненадежны. И они не могут быть надежными, потому что материальные активы, которые могут обеспечить эти долги, создаются гораздо медленнее, чем сами долги. Фактически, пирамида уже вышла на уровень, при котором активов уже явно недостаточно".

Необходимо признать, что ФРС предприняла ряд мер, которые условно можно назвать "спасательные круги". Американские банки взяли у Федеральной  резервной системы США огромные кредиты, используя новую временную программу кредитования Term Auction Facility, TAF, принятую в декабре 2008 года, которая была введена ФРС, чтобы смягчить последствия кризиса на кредитном рынке. Использование программы ФРС TAF, позволяющей банкам брать взаймы средства по довольно привлекательным процентным ставкам, привело к тому, что к середине февраля текущего года сумма кредитов сроком на один месяц, предоставленных американским банкам, достигла порядка $50 млрд.

Программа TAF была объявлена ФРС 12 декабря 2008 года. Она стала частью пакета мер, разработанных ведущими западными центральными банками для нормализации ситуации на денежных рынках. До введения этой программы банки должны были либо привлекать средства на открытом рынке, либо использовать так называемое “учетное окно”, предполагающее предоставление ФРС займов по учетной ставке. В декабре банки отказались воспользоваться “учетным окном”, даже, несмотря на трудности, с которыми они столкнулись при привлечении капитала на открытом рынке, что было связано с недостатком ликвидности.

11 марта 2009 года ФРС объявила о новом начинании под названием Программа срочного кредитования под залог ценных бумаг (Term Securities Lending Facility или TSLF). В рамках этой программы она намерена предоставить первичным дилерам казначейские облигации на сумму до $200 млрд. сроком на 28 дней и принять менее надежные ценные бумаги в качестве обеспечения. Новая программа, TSLF, сильно отличается от всех остальных, так как она предполагает обмен одних облигаций на другие, а значит, позволит получить ликвидность всем рынкам, кроме денежных. Программа призвана расширить портфель казначейских облигаций, пользующихся огромным спросом во времена кризиса ликвидности. В то же время, дав временное пристанище неликвидным облигациям, хотя и с самым высоким рейтингом, ФРС тем самым ослабляет тиски, в которых томятся рынки, растерявшие всех своих покупателей. Однако подобная инициатива увеличивает обеспокоенность в том, что, пытаясь снизить риск ликвидности, ФРС взваливает на себя огромных размеров кредитный риск. Обмен государственных облигаций с незапятнанной репутацией на менее надежные активы понижает качество балансового отчета ФРС, ведь $200 млрд. - это как-никак почти четверть всех активов ФРС (The Economist). Именно это отметил аналитик CLSA Кристофер Вуд: "Банки все чаще предлагают в залог ФРС сомнительные гарантии, которые больше никто не желает принимать. Это создает определенную угрозу для американской банковской системы".

Не остался в стороне  и Европейский Центральный Банк: "Падение доверия на финансовых рынках Европы достигло таких масштабов, что с 16 августа 2008 года Европейский Центральный Банк (ЕЦБ) был вынужден предоставить более 250 миллиардов евро ликвидности европейскому межбанковскому рынку. Этот монетарный паралич действительно мог спровоцировать цепную реакцию неспособности банков исполнить свои краткосрочные обязательства по выплатам" (М.Либиг). Активные действия Центральных банков были адекватно оценены известными аналитиками: "Джон Мейнер Кейнс однажды сказал, что валютная политика может работать как тетива лука. Центральный банк может тянуть тетиву (повышать процентные ставки), чтобы обуздать экономику, которая неустойчивыми темпами рвется вперед. Но полностью натянуть тетиву он не может: если экономический рост остановится, например, в случае серьезного подрыва доверия, одного снижения процентных ставок может быть недостаточно для стимуляции спроса. В этом случае, спад может произойти, несмотря на все усилия центрального банка" (Р.Дж.Шиллер) И.Стельцер отметил: "Критики ФРС утверждают, что сегодня наш главный враг - не ликвидность, а неплатежеспособность. Мы уже пережили миллиардные списания и еще сотни миллиардов убытков, связанных с такой корректировкой по рынку еще впереди. И настолько огромными будут подобные списания, что банки один за другим будут оказываться банкротами, поскольку их задолженность перед вкладчиками и кредиторами превысит стоимость их собственных активов. Если они не сумеют привлечь дополнительный капитал, они обречены, им придется закрывать свои кассовые окошки в операционных залах. До последнего времени подобный капитал предоставляли суверенные фонды, но даже у них не настолько бездонные кошельки, чтобы спасти всю банковскую систему Америки".

Глава одной из крупнейших управляющих компаний мира PIMCO Билл Гросс полагает, что потенциальная опасность кроется в производных финансовых инструментах, которых, по данным Банка международных расчетов, в мире обращается на сумму порядка $500 трлн. “Этот колоссальный объем средств таится где-то в недрах банковской системы, порождая эффект “письма счастья”, пирамиды, состоящей из заемных обязательств, маскирующегося под таинственного “черного лебедя”, поскольку требования на создание резервов под такие активы отсутствуют”, - считает он. Эффектом “черного лебедя”  называют такое явление, которое случается чрезвычайно редко, его наступление почти невозможно предсказать, но последствия могут быть катастрофическими. Именно это и не позволяет отнести текущий кризис к типичным кризисам.

Эксперты также отмечают ограниченность ФРС. "ФРС - мелкий игрок на рынке ипотечных бумаг. Двести миллиардов, которые планирует выкупить Бернанке - не более чем капля в океане 11 триллионов всего рынка. При этом у него в запасе останется всего лишь 400 млрд. казначейских облигаций - не слишком широкое поле для маневра, даже если он решится потратить на дело стабилизации рынка все свои активы". Не наблюдаем ли мы с вами трансформацию ФРС в крупнейший хедж-фонд, со всем комплексом проблем свойственных хедж-фондам?

Предвещало ли что-нибудь кризис в банковской сфере? Ответ отрицательный. М.Джилберт заметил: "Попросите любого банкира, трейдера или инвестора описать идеальные рыночные условия для обогащения, способные удовлетворить даже тех, кто страдает самыми тяжелыми формами алчности - их ответ будет характеризовать ситуацию, наблюдавшуюся в течение последнего десятилетия.  Так что случилось? Благодаря своей жадности, глупости и высокомерию финансовое сообщество рубит сук, на котором само же и сидит.  Эра благоприятных условий для накопления капитала - мягкое регулирование, сверхскоростные информационные потоки, широкодоступные кредиты, беспрецедентный доступ к мировым инвестициям и разбогатевшие на нефти покупатели, приобретающие все, что приносит хоть какой-то доход - подходит к концу, о котором повествует не тихий стон, а ужасный вопль".

Анализ банковского  кризиса будет неполным без осмысления финансовой глобализации. Н.Амосов считает, что "финансовая глобализация проявляется  не только в повышенной трансграничной мобильности капиталов, но и в исчезновении границ между различными финансовыми функциями. Например, в дополнение к своим традиционным функциям финансовых посредников банки все чаще берут на себя функции операторов на фондовых и валютных рынках как в собственных интересах, так и по поручению клиентов. В результате основная функция банков – инвестирование, сопровождаемое созданием рабочих мест и реальных активов, в значительной мере вытесняется финансовыми операциями спекулятивного характера". Н.Амосов также отмечает: "В последнее время обострилась проблема негативных последствий глобализации для банковской системы, экономики и социальной сферы отдельных стран и целых регионов. Постепенно становится очевидным, что степень открытости национальных экономик должна соответствовать уровню развития их банковской системы и качеству функционирования институтов внутреннего регулирования".

Одним из аспектов финансовой глобализации принято считать совместные интервенции Центральных банков, в аспекте предотвращения кризисных  явлений. Ст.Иен, размышляя о совместной интервенции в поддержку доллара, отметил аспект усиления роли центральных банков многих стран мира. "Мир сильно изменился со времени последних совместных интервенций ("Соглашение Плаза" 1985 года, Луврское соглашение 1987, соглашение по иене 1995 и по евро 2000 года), и теперь развивающиеся страны и их центральные банки играют гораздо более важную роль в мировой экономике. Нам кажется, что успех совместных интервенций сейчас будет сильно зависеть от вклада китайского банка и банка Саудовской Аравии…Мы полагаем, что совместная интервенция может притормозить падение доллара. Однако для этого нужно, чтобы все вышеуказанные предпосылки сформировались до того, как Большая семерка + Китай + Саудовская Аравия предпримут решительные шаги".

Многие аналитики убеждены в том, что главная причина  кризиса заключается "в разрушении связи между теми, кто оценивает  благонадежность заемщика, и теми, кто несет убытки в случае дефолта, то есть, в так называемой секъюритизации, которая стала и благословением, и проклятием Америки".

"Почему проблемы  на отдельно взятом американском  рынке вызвали столь драматические  международные последствия и  привели к параличу доверия  между ведущими частными банками  США и Европы?" – задается  вопросом М.Либиг. Его ответ прост: "Это объясняется термином из двух слов – "структурированная секьюритизация". По существу эти слова выражают суть классической "пирамиды", несмотря на то, что банки, вовлеченные в этот процесс, относятся к числу не только самых крупных, но и самых незапятнанных. Под "секьюритизацией" подразумевалась практика сбрасывания кредитов (вместе с рисками) с баланса банков немедленно после выдачи кредитов. Сбывая кредиты в "секьюритизированных" пакетах, банки получали новые наличные средства, что позволяло практически мгновенно предоставлять новые кредиты – исключительно для того, чтобы их также "секьюритизировать" и сбыть, и так далее. Таким образом "структурированная секьюритизация" рассматривалась как универсальная схема для "уничтожения" риска, ускорения финансового оборота и быстрого извлечения прибыли – по существу как аналог лицензии на печатание денег".

М.Либиг отмечает, что "структурированная секьюритизация" является лишь одним из многих примеров так называемых "инноваций" в  финансово-экономической области, которые нарушают базовые принципы хозяйственного развития и в итоге рушатся "сами собой". Этот крах в конечном итоге наступает, увы, не по воле здравого смысла, предвидящего катастрофу, а в силу собственных непредусмотренных эффектов. "Структурированная секьюритизация" уничтожила сама себя. Банки  сейчас делают все возможное, чтобы избежать эффектов ими же самими устроенного кризиса. При этом они явно рассчитывают, что их схема "секьюритизации", позволявшая быстро получать колоссальную прибыль, будет спасена". Но он убежден, что "любая финансовая "пирамида" может действовать ровно столько времени, сколько на рынке существует уверенность в том, что "игра будет продолжаться". На той же уверенности базировалась и раскручивавшаяся схема "секьюритизации" – которая, тем не менее, рухнула в начале августа 2008 года".

Секъюритизация - явление  отнюдь не новое, при этом десятилетия  процесса стандартизации в таких  областях, как ипотечное финансирование, автокредиты и кредитные карты  убрали массу ограничений, стоящих на пути ее развития. Последние исследования экономистов Атифа Миана и Амира Суфи из школы бизнеса Университета Чикаго дают неопровержимые доказательства того, что секъюритизация, фактически, культивировала безответственность среди компаний, выдающих ипотечные займы неблагонадежным заемщикам. Миан и Суфи доказали, что ипотечные компании выполняли свою работу из рук вон плохо. В тех областях, где кредитования цвело наиболее буйным цветом, сейчас отмечаются самые высокие проценты дефолтов. Более того, самое значительное количество дефолтов произошло как раз в тех регионах, где за последний год было продано максимальное количество ипотечных займов.