Президенциализм и политический режим: авторитарные тенденции

Таким образом, авторитарные режимы отличает: стремление исключить политическую оппозицию из процесса артикуляции политических позиций и принятия решений; стремление использовать силу в разрешении конфликтных ситуаций и отсутствие демократических механизмов контроля за осуществлением власти; стремление поставить под свой контроль все потенциально оппозиционные общественные институты (семью, традиции, группы интересов, средства массовой информации и коммуникации); относительно слабая укорененность власти в обществе и вытекающие отсюда желание и, одновременно, неспособность режима подчинить общество всеобъемлющему контролю; перманентные поиски режимом новых источников власти (традиции и харизма лидера) и новой, способной сплотить элиту и общество идеологии; относительная закрытость правящей элиты, которая сочетается с наличием внутри нее разногласий и борющихся за власть группировок.

Среди теоретиков режимов нет полного  единства в том, что следует понимать под демократической формой правления. Отличительное свойство современной  демократии — либерализм, проявляющийся в уважении и легитимной защите прав оппозиции, прав на выражение и отстаивание мнения тех, кто в настоящий момент находится в меньшинстве, права ставить под сомнение правильность курса действующего правительства и отстаивать необходимость альтернативной политики. Здесь можно привести некоторые из наиболее известных определений демократии:

А. Пшеворский: «Демократия представляет собой такую организацию политической власти ... [которая] определяет способность различных групп реализовывать их специфические интересы».³

Д. Растоу видит суть демократии в привычке к постоянным спорам и примирениям по постоянно меняющемуся кругу вопросов и при постоянно меняющейся расстановке сил. «Это тоталитарные правители, – считает американский политолог, – должны навязать единодушие по вопросам принципов и процедур, прежде чем браться за другие дела. Демократия же – та форма организации власти, которая черпает сама свои силы из несогласия до половины управляемых».⁴

А. Лейпхарт: «Демократия может быть определена не только как управление посредством народа, но также, согласно знаменитой формулировке Президента Авраама Линкольна, как управление в соответствии с народными предпочтениями... демократические режимы характеризуются не абсолютной, но высокой степенью ответственности: их действия находятся в относительно близком соответствии с пожеланиями относительного большинства граждан на протяжении длительного промежутка времени».⁵

Демократия это процесс  изменений, и демократический процесс, как заметил А. Пшеворский, предполагает неопределенность результатов из-за участия разных общественных сил с разными целями, интересами и возможностями.⁶ Но при этом неизменными остаются демократические процедуры.

При всем многообразии определений каждое обращает внимание на наличие законодательно закрепленных возможностей участвовать в управлении обществом всех социальных групп, независимо от их позиций, состава или социального происхождения. Современная демократия включает в себя выборность правителей, гарантии политической оппозиции на соучастие в управлении обществом или открытую критику правительственного курса. Либерализм современной демократии институциализирован и закреплен законодательно.

Процессы демократизации получили название демократических «транзитов», а исследования в этой области транзитологией. Сегодня в транзитологии исследователи обращают особое внимание на такие проблемы демократического перехода как предпосылки перехода к демократии, типологии переходных систем, и, теории демократического транзита. 

Единого мнения о том, какие предпосылки делают  демократизацию наиболее вероятной, у исследователей нет. Для С. Хантингтона, С.М. Липсета, и М. Олсена это уровень социально-экономического развития, для Д. Растоу - национальное единство, для Р. Даля и Р. Инглхарта – политическая культура. А.Ю. Мельвиль называет этот подход к демократизации структурным, так как авторы выделяют основные типы структурных предпосылок.⁷

Следует отметить, что исследователи различают три фазы в общей логике демократического транзита: фазу либерализации, демократизации и фазу консолидации демократии.

Исследователь Б. Макаренко, на основе «формулы» С. Хантингтона согласно которой демократия становится консолидированной  тогда когда «партия демократизаторов»  уступает власть  после поражения  на выборах, а потом возвращается к власти в следующем электоральном цикле, вывел минималистские условия поступательного движения к консолидированной демократии. Во-первых, в стране складывается и регулярно действует система выборов всех уровней власти, которая соответствует общепринятым стандартам  свободного и честного волеизъявления. Во-вторых, в стране происходит смена власти через выборы, не вызывая радикальных перемен в характере общественного строя, а проигравшая на выборах политическая сила сохраняет шансы на возвращение во власть. И, в-третьих, основные правила, определяющие порядок избрания власти и полномочия высших общенациональных властных институтов не подвергались существенной коррекции.⁸

В процессе движения от авторитаризма  к демократии исследователи предлагают типологию переходных систем. Ф. Шмиттер и Г. О’Доннелл выделяют две типологии, которые называют «диктабланда» – либерализация режима без демократизации, и «демокрадура» – демократизация режима без либерализации.

Американский исследователь Л. Даймонд в начале 90-х годов наряду с демократиями выделил значительную группу режимов, образующих четыре «промежуточные» между авторитаризмом и демократией категории: 1) отчасти нелиберальные демократии; 2) конкурентные полудемократии; 3) полудемократии с ограниченным плюрализмом; 4) полуконкурентные, частично плюралистические автократии.⁹

К проблеме переходных режимов обратился  Г. О’Доннелл. Он предложил термин «делегативная демократия». Для такого режима характерна неограниченная власть  всенародно избранного президента.¹⁰

В рамках элитистской теории Г. О’Доннелл  обращает внимание на тот факт, что переход к режиму представительной демократии осуществляется в два этапа. Первый – это приход к власти демократически избранного правительства, второй – заключается в переходе от демократически избранного правительства, к институционализированному окрепшему демократическому режиму.

Режим где «второго перехода» не происходит, Г. О’Доннелл называет делегативной демократией.  Это режим, при котором всенародно избранный  президент по своему усмотрению пользуется делегированными ему властными полномочиями.

В условиях такого политического режима демократические институты (всеобщие выборы, суды, законодательная власть и другие) становятся помехой, и нагрузкой к преимуществам, которые статус демократически избранного президента дает на внутренней и международной арене. Подотчетность таким институтам представляется одним из препятствий к полноте осуществления власти делегированной президенту. Существует вертикальная подотчетность, в то время как горизонтальная подотчетность слаба или отсутствует вовсе. Кроме того, институты, обеспечивающие подотчетность по горизонтали, рассматриваются делегативными президентами как лишнее препятствие на пути их «миссии».¹¹

Таким образом, следствием может стать низкий уровень институционализации политики, доминирование неформальных правил и норм отношений. Общества в странах «делегативной демократии» задерживаются на стадии неконсолидированной демократии. Складывается политическая система, в которой смешиваются демократические и авторитарные элементы.

Представители институциональных  теорий считают, что демократия это комплекс норм, институтов и процедур, сформировавшихся на протяжении долгой истории. Старт дискуссии на эту тему был дан X. Линцем в начале 90-х годов. Сравнивая опыт развития в странах с президентскими и парламентскими системами, Линц делает вывод о том, что выбор президентских систем ведет к росту политической нестабильности, противостоянию между законодательными и исполнительными органами власти, пренебрежению принципами законности, повышению влияния ошибок в управлении на углубление кризиса в стране.

Исследователи Л. Валенсуэла, А. Лейпхарт, А. Степан особое место отводят типу избирательной модели, которая значимым образом связана с развитием партийной системы, с типом существующей в стране исполнительной власти, а также с отношениями между исполнительной властью и парламентом.

При всем многообразии определений  понятия демократия, подходов к процессам  демократизации необходимо помнить, что это всего лишь идеальные модели, и даже реально существующие западные демократии не являются системами власти, полностью воплощающими демократические идеалы. Это системы, которые в достаточной степени к ним приближаются. Более того, страны новой демократии, должны учитывать свою специфику, еще находясь в фазе транзита. Определяющим, согласно теории Г. О’Доннелла, при «втором переходе» или фазе консолидации демократии, является создание ряда институтов, становящихся островами принятия решений среди течений политической власти, то есть институциональный дизайн.

Институциональный подход, представляет особый интерес. Он стал попыткой синтеза  структурного и элитистского подходов с учетом социально-политической реальности в условиях «третьей волны» демократизации. В рамках транзитологии институциональный подход связан с анализом влияния на консолидацию демократии различных аспектов институционального выбора, прежде всего президентской либо парламентской форм правления.

В Центральной Европе предпочтение отдавалось парламентским республикам, а на постсоветском пространстве доминируют президентские. Большая часть стран бывшего СССР адаптировала президентские нормы, закрепив их конституционно. В их числе — Российская Федерация, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдова, Таджикистан, Туркменистан, и Узбекистан. Опыт новых политий расширил и углубил представление об этом многообразном институте. Они пополнили мировую коллекцию президентских режимов, дав ученым обильную пищу для размышлений о современных типах организации политической власти.

Сам термин  «президент» буквально  означает «сидящий впереди». Вероятно, в античные времена президентами называли всех председательствующих на различных собраниях. Однако в его  нынешнем понимании как главы государства термин «президент» не употреблялся ни во времена греческой и римской республик, ни в периоды существования ранних буржуазных республик в Англии и Нидерландах.¹²

Следует отметить, что понятие института  президентства достаточно исследовано. В юридических научных работах институт президентства определяется как совокупность четырех групп норм: 1. порядок выборов президента, в том числе инаугурация; 2. его юридический статус в структуре органов государственной власти (конституционный статус – структурный аспект); 3. функции и полномочия президента (конституционный статус – функциональный аспект); 4. прекращение исполнения президентских полномочий.¹³

Каждая их перечисленных групп  является своеобразным субинститутом  по отношению к институту президентства в целом. Таким образом, Б.П. Елисеев определяет институт президента как интеграционный  правовой институт,  цель  которого  состоит  в  согласовании деятельности институтов государственной власти.

И.Д. Хутинаев  с целью  определения  понятия «институт президента» проводит анализ более широкого  понятия – «социальный институт», в пределах  которого вычленяются институты различных видов, в том числе и правовые.  Институт  президента  -   один  из  них.  Он  является  предметом исследования  различных  отраслей  общественных  наук, в  которых  сложились различные подходы к самому понятию «президент».¹⁴

По  мнению С.Г. Паречиной,  в  политической науке институт президентства  должен рассматриваться  в  первую  очередь  как  властный  институт, как совокупность   властных  полномочий   президента  в  сфере  государственного управления,  которые в  равной степени зависят как от конституционных норм, регулирующих  функционирование президентской власти,  так и  от политической деятельности  президента.¹⁵

С.Г. Паречина замечает, что российскими  авторами допускается определенная неточность, которая выражается в  том,  что, характеризуя  президентство  за рубежом, используется термин «институт  президентства»,  а  когда  речь   идет  о   России  -  «институт президента». Использование второго термина по ее мнению не совсем правомерно, так как является отступлением от  общепринятой  научной терминологии,  и не в полной мере  отражает  сущность  данного института.  

Президентство   включает  не   только   президента  как  высшее должностное лицо  в государстве, но и  конституционные  нормы,  регулирующие функционирование президентской  власти;  прецеденты, возникшие в  результате конституционной   практики;   реальный  объем   полномочий,  сложившийся   в результате   соотношения  политических   сил  в   государстве;   структурные подразделения.¹⁶

Можно отметить высокую степень разработанности  научного  аппарата  в  области  исследования президентства. При определении понятия «институт президентства» некоторые авторы используют такие категории как «выборный глава государства», «высшее должностное лицо», «политическая должность», «государственная должность», «арбитр в системе органов государственной власти». Нередко используются и такие понятия как «глава исполнительной власти»¹⁷, «президенциализм».¹⁸

Таким образом, институт президентства – это система конституционно-правовых норм, регулирующих порядок выборов и вступления в должность президента, полномочия президента, определяющие его положение в системе органов государственной власти, а также досрочное прекращение полномочий, замещение и отстранение от должности.