Особенности функционирования терминологических единиц в классических антиутопиях XX века

Из всего вышеперечисленного мы можем сказать, что в художественной литературе термины приобретают разнообразные функционально-стилистические особенности и служат основой для создания различных экспрессивно-стилистических средств. Использование терминов в художественной литературе является стилистически оправданным, т.к. позволяет наиболее полно раскрыть художественный замысел данного произведения, создавая неповторимую обстановку и атмосферу такового, а также раскрывая сложную яркость и «математизированность» героев.

Выводы

1. Специальная лексика выступает в качестве основного выразителя состояния науки, техники и производства. Термины и специальная лексика обозначает категории, понятия, реалии разных областей знаний и т.п.

2. Специальная лексика ограничена в своем употреблении; к ней относятся слова, использование которых определяется пределами какой-либо профессии или специальности. Специальную лексику также можно назвать профессионально-терминологической, так как основную ее часть составляют термины и профессионализмы. Термины являются самой значительной группой в составе профессионально-терминологической лексики и представляют собой совокупность специальных наименований, объединенных в терминосистемы. Каждая терминосистема отражает категориальный аппарат, систему понятий конкретных наук, научных направлений, школ.

3. Термины характеризуются точностью значения, которое устанавливается в процессе сознательной договоренности в пределах данной терминологической системы и является прямым, номинативным, синтаксически не обусловленным. В каждой науке понятиям, обозначаемым терминами, даются дефиниции, в которых раскрываются общие и существенные признаки. В разных системах значения терминов могут быть выражены неодинаково – при помощи слов, словосочетаний, формул или других систем знаков.

4. Важнейшей особенностью всех терминологических систем является наличие в них узкоспециальных и общеупотребительных или общепонятных терминов. Под последними имеются в виду термины, понимаемые (с той или иной степенью полноты) и употребляемые не только специалистами. Узкоспециальные же термины, являющиеся элементами определенных областей знаний, доступны, как правило, только специалистам данных областей.

5. Термины принято рассматривать как особые слова, как такую часть словарного состава, которая отличается от нетерминов некоторым комплексом признаков. По мнению Д.С. Лотте, термин должен быть однозначным, точным, системным, кратким, не должен иметь синонимов.

6. Художественная речь в широком смысле – образная речь. Термин в некоторых отношениях не отвечает требованиям художественной речи, поскольку с идеальной точки зрения он не в состоянии усвоить те особенности, которые присущи слову в литературном произведении: термин должен быть однозначным, для него невозможно вступление в синонимические отношения с другими терминами, не характерны эмоционально-экспрессивные элементы в семантической структуре. Это особенности термина с семантической стороны. Существуют два способа снятия семантических ограничений у термина для превращения его в полнокровное средство художественного выражения: употребление термина вместе с функционально-семантическими синонимами; использование термина в художественно-образной функции. Подобно тому, как для реализации словом художественно-образного значения необходим контекст, так и для реализации подобного значения у термина необходимо то же условие, ибо реализация значения у слова, и термина в частности, происходит в контексте.

7. Употребление терминологической лексики в художественно-образной функции надо оценивать как результат постоянной потребности в оригинальной и образно воздействующей художественной речи. Термины, используемые в художественно-образной функции, понятные широкому кругу читателей, большей частью являются усвоенными литературным языком.

8. Художественно-образное употребление термина связано с намерением автора выразить свое отношение /положительное или отрицательное/ к отображаемым событиям, выделить какие-то определенные свойства или качества у объекта описания. Оценка отношения зависит от того, какую оценку в общественном сознании содержит значение термина. Использование терминов в художественной речи характеризует индивидуальный стиль мастеров слова. Подобное употребление специальной лексики говорит о влиянии научно-технического прогресса на индивидуальный стиль автора, что не отрицает общих закономерностей этой тенденции, характерных для его современников.

Глава 2. Лексико-стилистические особенности жанра антиутопии как основного носителя  научных терминов в художественной литературе

В центре нашего внимания оказывается употребление терминологической лексики в классических антиутопиях XX века. Но для того, чтобы исследовать данный лексико-семантический феномен, необходимо обратиться к анализу самих антиутопических текстов как особого явления литературы. Данный подход поможет лучше понять заложенные в романе-антиутопии интенции автора, который, употребляя терминологическую лексику – чужеродный пласт для художественного стиля речи, – намеренно  допускает подобное «нарушение» с целью передачи определенного смысла.

2.1. Жанровое своеобразие  антиутопических произведений. Содержание термина «антиутопия»

Рассматривая антиутопический роман как своеобразный литературный жанр, имеющий оригинальные художественные характеристики, сюжет и смысловой посыл автора, невозможно не коснуться развития антиутопического направления в литературе XX века и предшествующих лет, а также историко-социальных условий, повлиявших на становление данного жанра в русской и зарубежной литературной традиции. Используя данный подход, мы можем преодолеть некоторые трудности в понимании антиутопического текста, поскольку, как утверждает исследователь и расшифровщик древнекитайских литературных произведений В.С. Спирин, описывающий проблему семантической составляющей тектов, «Можно допустить, что одной из причин отмеченных трудностей являются различия в структурах сознания представителей современной культуры и культуры, удаленной от нашей во временном и типологическом отношении» [Спирин 1976: 14]. Другими словами, по определению Р.К. Боженковой, касающегося процесса понимания текста как лингвокультурологической категории, «поскольку воспринимаемая человеком картина мира находится в постоянном движении, текст, будучи речетворным актом, представляет собой как бы отснятый момент этого процесса. В тексте воспроизводится та часть общей картины мира, которая попадает в поле зрения исследователя в данный момент восприятия… Понимание текста вписано в историю и определяется в обобщенной форме через приобщение к историческому опыту людей. Таким образом, текст есть реальность, имеющая только ей присущие признаки…[Боженкова 2000: 56]».

При дословном толковании термина «антиутопия» как названия литературного направления, невозможно не обратить внимания на строение рассматриваемой нами лексической единицы. Слово «антиутопия» состоит из двух частиц древнегреческого происхождения: «анти-» («против») и «-утопос» («место, которого нет»). Исходя из простого сложения получившихся смыслов, мы можем утверждать, что термин «антиутопия» представляет собой полную противоположность утопии – другому жанру, популярному в античный период истории и Эпоху Возрождения.

Утопия представляет собой жанр художественной литературы, по своему замыслу близкий к научной фантастике. Утопия описывает модель идеального, с точки зрения автора, общества. Обычно произведения данного жанра характеризуются верой автора в безупречность собственной изобретенной модели [Баталов 1989: 25]. Кроме литературного определения утопией также называют  вымышленное общество, которое воплощает произвольно сконструированный и часто статистичный социальный идеал. «Вследствие практической неосуществимости такого идеала понятие «утопия» приобрело метафорический характер и стало синонимом любого научно необоснованного проекта (социального, технического и т. п.)» [Мартынов 2009: 162].

Человечество всегда привлекала идея об облегчении жизни как с точки зрения удовлетворения базовых потребностей, так и с моральной – то есть, упразднение насилия и социального неравенства.  Можно сказать, что прототипом утопических идей считаются повсеместно распространенные мифы о далеких райских землях и государствах, где еда всегда присутствует в достатке и ее добыча не связана с тяжелым физическим трудом, а отношения между людьми-жителями мифологических «утопий» строятся на принципах равенства, взаимоуважения и гуманизма. Об общечеловеческом характере данной мифологической тематики говорит то, что «райские» мотивы присутствуют в фольклорных произведениях древних греков, ацтеков,  скандинавов, индийцев и даже в христианской традиции [Малевин 2004: 441].

Истоки утопического жанра прослеживаются уже в трудах античного философа Платона (трактат «Государство» (427—347 гг. до н. э.)), где автор описывает структуру государства, «идеальную с точки зрения  существовавшего на тот период истории рабовладельческого общественного строя [Степин 2000-2001: 24]». Но оформление и название жанр утопии получает только в 1613 г. В честь одноименного произведения Т. Мора «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». В нем Утопией назывался несуществующий идеалистический остров. В этом же произведении впервые упоминается термин «утопический» как принадлежащий идеальному государству – Утопии.  государственный строй государства Утопия описывается Т. Мором как полная демократия, при которой все должности являются выборными и могут быть заняты любым гражданином. Именно эти черты стали характерными для многих утопических, а также антиутопических произведений. Дальнейшее развитие утопические взгляды получили во взглядах        Т. Кампанеллы, Р. Бэкона и, конечно же, социал-утопистов.

Специалистами-литературоведы и философами выделяются следующие виды утопий:

– технократические, в которых социальные проблемы решаются путём ускорения научно-технического прогресса;

– социальные, в которых предполагается возможность изменения людьми собственного общества.

Среди группы социальных утопий выделяют эгалитарные утопии, где идеализируются и абсолютизируются принципы всеобщего равенства и гармоничного развития личностей (например, И.А. Ефремов, «Туманность Андромеды») и элитарные утопии, где отстаивается мысль о построении общества, которое делится на классы на основе принципов справедливости и целесообразности (А. Лукьянов, «Чёрная пешка») [Панченко 1984: 110]. Стоит отметить, что выделенные подвиды уже отличаются терминологической насыщенностью, поскольку в их текстах подробно описываются реалии изображаемого вымышленного общества – как привычные современному читателю, так и вымышленные, действующие только в пространстве антиутопии. При этом многочисленные термины выполняют и функции номинации (т.е. называния предметов и реалий), и художественные (придание повествованию научного колорита, создание особого художественного образа и т.д.)

Многие философы, литературоведы и социологи подвергали жанр утопии острой критике, поскольку считали общества, изображавшиеся в утопических произведениях, застывшими, не имеющими дальнейшего развития, поскольку обычно утописты не изображают свой вымышленный мир во временном протяжении. Во всех утопиях предполагаются полное религиозное и социальное единомыслие. Взгляд на человека как носителя определенных личностных черт упрощен, в утопических произведениях нет индивидуализации характеров, более того, присутствует схематизм и шаблонность в их изображении. А все процессы, протекающие в обществе, идут по заранее установленному, клишированному образцу. Кроме того, изображенные в подобных произведениях совершенные общества полностью отгорожены от внешнего мира, а пространство в таких книгах замкнуто, изолировано, находится в удалении от остального «земного» мира [Артемьева 2000: 16].

С точки зрения литературоведческой традиции, утопические романы имеют недостатки в связи с тем, что они  изображают вымышленный мир, ориентируясь на некий идеал, который совершенно оторван от реальности. В утопиях нет каких-либо внутренних конфликтов. Помимо этого, в сюжете утопии описывается некий «чересчур гармоничный» мир, его законы, взаимоотношения людей, основанные на разумных принципах и поэтому не располагающие к конфликту главного героя и общества. Тем самым, исчезает интрига и острота повествования.

Создатель одной из наиболее известных антиутопий «1984» Джордж Оруэлл считал, что все без исключения написанные утопии непривлекательны и весьма безжизненны. Согласно Оруэллу, все утопии похожи тем, «что они постулируют совершенство, но не в состоянии достичь счастья» [Оруэлл 2011: 117]. В своем эссе «Почему социалисты не верят в счастье» Оруэлл соглашается с мыслью православного философа Н. Бердяева, который заявил, что «так как создание утопии стало людям по силам, перед обществом встала серьёзная проблема: как утопии избежать» [Бердяев 2003: 117]. Это цитата из работы Бердяева «Демократия, социализм и теократия» в более расширенном варианте стала эпиграфом к роману Хаксли «О, дивный, новый мир»: «Но утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления…Утопии осуществимы…Жизнь движется к утопиям. И открывается, быть может, новое столетие мечтаний интеллигенции и культурного слоя о том, как избежать утопий, как вернуться к не утопическому обществу, к менее «совершенному» и более свободному обществу» [Бердяев 2003: 114].

Таким образом, благодаря критике утопии появился иной жанр, являющийся антагонистом первому, – антиутопия.

Антиутопия – это направление в художественной литературе, описывающее государство, в котором возобладали негативные тенденции развития. Антиутопия является полной противоположностью утопии. Данное направление имеет два названия по причине различий во взглядах двух литературно-лингвистических традиций – советской и западной. В советской традиции жанр, противоположный утопии, принято называть «антиутопия» («anti-utopia»), а в западной – дистопия (англ. «dystopia») [Геворкян 1989: 23].

Впервые слово «антиутопист» (dystopian) как противоположность «утописта» (utopian) употребил английский философ и экономист Дж. Милль в 1868 году. Сам же термин «антиутопия» (англ. dystopia) как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (The Quest for Utopia, 1952) [Брандис 1967: 440]. Примерно тогда же появились и первые исследования нового жанра как в зарубежных, так и в русских публикациях. Характеристике жанрового своеобразия антиутопии, а также классификации основных концепций и языка произведения посвящали работы Г. Дикс,   Ю.А. Жаданов, Ю. Кагарлицкий, Ю.С. Каньшина, С.Г. Кара-Мурза,          А.Я. Сыркин, Г. Шахназаров, С.Г. Шишкина, Н.Б. Якушева и др. Кроме того, часто анализировали такие характерные для антиутопии понятия как «новояз» и «языковая политика государства» анализировали сами писатели-авторы Э. Берджесс и Дж. Оруэлл.