Журналистская этика

…В 1901 году одна дама, прогуливаясь по улицам своего городка в штате Нью-Йорк, с удивлением обнаружила на стенах домов рекламные плакаты местной мукомольной фирмы со своим собственным изображением. Эта дама не была известным деятелем либо актрисой, но, видимо, была женщиной привлекательной, по крайней мере, с точки зрения производителей муки и выпечки. Было использовано её изображение, сделанное совсем в других целях. Дама была возмущена и обратилась в мукомольную фирму с требованием убрать эту рекламу. На что ей сказали: ну и что, что мы использовали ваше изображение, ничего страшного не произошло. Дама подала иск в суд и потребовала запретить использование её изображения и возместить ей нанесённый моральный ущерб, оцененный ею в большую по тем временам сумму — 15 тысяч американских долларов. Первоначально этот иск был удовлетворен, но впоследствии апелляционный суд его отменил, и отменил вполне законно. Во-первых, до тех пор не было ни одного прецедента, в соответствии с которым суд мог бы разрешить такое дело, а во-вторых, как выяснилось, и не было закона, позволяющего опираться при создании прецедента. Не существовало права людей на своё собственное изображение (кстати, в России такого права нет и поныне). Поэтому апелляционный суд, отменив решение суда низшей инстанции, вынес определение в адрес законодателей штата Нью-Йорк, обратив их внимание на отсутствие закона, который бы гарантировал право на изображение. И уже в 1903 году в этом штате был принят первый в стране закон о защите частной жизни. По этому закону не разрешалось использовать имя, фотографию, изображение человека в целях рекламы или торговли без разрешения владельца. По этому закону, вторжение в частную жизнь стало считаться правонарушением, и вооруженные этим законом суды могли теперь решать вопрос об удовлетворении исков в каждом конкретном случае, учитывая уровень нанесённого ущерба при вынесении наказания.

В 1905 году такой же закон  был принят в Джорджии, и началась своего рода “эпидемия”, которая закончилась  тем, что вскоре во всех штатах, кроме  Миннессоты, был принят закон о защите частной жизни.

Наиболее точное толкование того, что подразумевается под защитой частной жизни в американском праве, дал Верховный суд штата Делавэр в 1963 году. Вмешательством в частную жизнь он посчитал любое из четырёх ниже перечисленных действий.

Первое — вмешательство в физическое одиночество истца. Если кто-либо не желает, чтобы к нему приставали с вопросами, направляли на него фотоаппарат или кинокамеру, то он вправе сказать об этом мешающему ему человеку, который обязан после этого оставить его в покое.

Второе. Нарушением права на личную жизнь является публикация информации о частных делах человека с нарушением общепринятых норм пристойности.

Третье — это представление истца в ложном свете в глазах общественности путем приписывания ему слов и высказываний, которые он не писал и не произносил, а также взглядов, которые он не разделяет.

Наконец, четвертое — это использование образа истца, а именно его имени или физического облика, в коммерческих целях.

Проблема  оскорбления журналистами религиозных чувств отдельных групп населения

Россия – страна многоконфессиональная. Если обратиться к официальным данным, то можно увидеть, что по состоянию  на начало 2008 г. в стране было зарегистрировано почти 23 тысячи религиозных организаций. Немногим больше половины из них православные. Остальные представляют иные течения – всего этих течений больше шестидесяти. Обсуждая эту тему, В.М. Хруль³⁶ говорит, что «малоизученный до сих пор религиозный сегмент массового сознания отличается повышенной этической восприимчивостью и несет в себе ряд норм, которые являются гораздо более жесткими, нежели нормы сознания светского».

Разумеется, журналист, пишущий  на религиозные темы, должен придерживаться тех же профессиональных правил и  канонов, той же этики, что и его коллеги, специализирующиеся на освещении других сфер жизни. И он должен знать свой предмет, должен понимать, о чем он пишет. В этом смысле, конечно, различий нет³⁷.

Но неточности и ошибки, которые может по незнанию допустить  журналист, пишущий о религии – или на темы, имеющие отношение к религии, – могут оскорбить группы людей. Причем эти группы могут быть большими, и даже очень большими. То есть от журналиста требуется особая деликатность, чтобы не задеть чувства верующих, для которых то, во что они верят, может оказаться важнее самой жизни.

Основные ошибки, допускаемые журналистами при написании статей о религии:

- ошибки по небрежности или невнимательности;

- некорректное употребление религиозных терминов;

- некорректный заголовок или анонс;

- юридическая безграмотность;

- смешение социальной проблематики и этнорелигиозной риторики.

Религиозность, даже если она выражается в простом исполнении обрядов, стала играть серьезную роль для миллионов людей, верящих по-разному и в разных богов. И сегодня для многих конфессиональная принадлежность важнее этнической. То есть принадлежность к той или иной религии для них может оказаться важнее национальности. А для некоторых национальность как бы включает в себя принадлежность к определенному религиозному течению.

Право неверующих писать статьи на темы, связанные с религией, не оспаривается даже церковными авторитетами. Вот что сказал об этом протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата:

«С религиозной темой работают журналисты и верующие, и неверующие - так сложилось, и ни тем, ни другим запретить писать и говорить нельзя. Сейчас журналистов, пишущих о религии, насчитываются, наверное, тысячи³⁸».

Если же журналисту очень  хочется выразить свое мнение, и он публикует свою статью в светском издании (а не, скажем, газете, принадлежащей той или иной церкви), то необходимо указать, что данный материал выражает точку зрения автора. Но даже в этом случае руководителям редакции нужно ясно осознавать: они ответственны за все, что публикуют – даже если окажется, что они действительно не разделяют взглядов, нашедших место на страницах (или в эфире) их СМИ.

Свобода вероисповедания (или свобода религии) является одной из фундаментальных гражданских свобод, выполняющей важные мировоззренческие функции в жизни человека и общества.

Положения, закрепленные в Конституции Российской Федерации 1993 г. и Федеральном законе от 26 сентября 1997 г. №125-ФЗ «О свободе совести и  о религиозных объединениях», в  целом обеспечивают реализацию индивидуальных и коллективных религиозных прав граждан.

Согласно В.М. Хруль, «исходя из принципиальной невозможности создания единого морального авторитета на уровне страны, религиозные общности, опираясь на свои этосы, призваны стать участниками общественного диалога в сфере нравственности, аккумулирующими и артикулирующими оценочные суждения, производные от их базовых нормативных моделей»³⁹.

Но процесс формирования конституционно-правовых основ свободы  вероисповедания и государственно-конфессиональных отношений в России, несмотря на очевидный прогресс, складывается довольно трудно. Каждый последующий шаг на этом пути приходится преодолевать с большими сложностями.

Например, с сентября 2012 года  в правительстве обсуждается  проект Федерального закона № 142303-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний».

Коротко говоря, оскорбление  религиозных чувств предлагается делать уголовно наказуемым. Законопроект был  внесен в государственную думу 26 сентября 2012 года, причем внесен депутатами от всех четырех фракций парламента («Единая Россия», «Справедливая Россия», Коммунистическая партия, Либерально-демократическая партия), однако до сих пор нижней палатой не рассматривался. Владимир Путин не дал законопроекту однозначно положительной или отрицательной оценки, но предложил продолжить общественную дискуссию, а Совету по правам человека – проанализировать ситуацию⁴⁰.

3. Защита журналистами своих источников информации

Согласно закону, средства массовой информации не вправе раскрывать источник информации или автора,  подписавшегося  псевдонимом,  без их согласия. Источник информации или имя автора могут быть раскрыты только по решению суда.       

Это очень важное право. В рамках международного права четко  установлено, что право общественности на получение информации, в том числе через средства массовой информации, является ключевым аспектом права на свободу выражения мнений. Если журналисты не могут защитить свои конфиденциальные источники, то эти источники будут предоставлять сведения с неохотой и поток информации к общественности, в результате, пострадает. Точно также может пострадать и сам источник, выдавший, к примеру, чью-нибудь тайну.

Беседа с источником информации, которому гарантирована анонимность, строится на определенных условиях. Как правило, речь идет о так называемых беседах для фона - источник рассказывает то, что ему/ей известно, журналисту, которому он/она доверяет, в обмен на обещание сохранить анонимность. Журналист, получивший информацию от анонимного источника, имеет право использовать информацию в полном объеме, но при этом так, чтобы избежать раскрытия источника. Возможность и право передачи информации граждан в СМИ является своеобразной «центральной нервной системой» демократического общества. Простой рабочий, нянечка в больнице, продавщица магазина, так же, как и высокопоставленные лица, дипломаты и политики, должны иметь возможность рассказать о том, что происходит на их рабочих местах или поделиться сведениями, которыми они располагают, без риска огласки их имен, не опасаясь того, что они могут подвергнуться преследованиям. Свобода передачи информации и право на сохранение анонимности источника - это своего рода «предохранительные клапаны» демократии.

Журналист, получивший сведения от источника на условиях, что тому гарантирована анонимность, берет на себя не только юридическую, но и моральную ответственность. Поэтому иногда репортер, следуя моральным обязательствам, должен продолжать скрывать свой источник даже тогда, когда власти или судебные инстанции требуют его раскрытия, что в Швеции происходит лишь в исключительных случаях.

Разумеется, из общего правила  безнаказанности передачи информации и анонимности источников есть исключения. Если информатор передает в редакцию сведения, которые могут представлять угрозу государственной безопасности, то судебные инстанции имеют право разыскать источник этой информации и подвергнуть его судебному преследованию. Подобные преступления классифицируются как тяжкие, поэтому суд может потребовать от репортера разглашения источника. Следует, однако, отметить, что запрет на розыск и раскрытие источников распространяется только на официальные учреждения и организации, но не на предприятия или частные лица. Работодатель в частной фирме вполне может устроить «охоту» на того, кто передал информацию в СМИ, так же, как журналист может спрашивать своего коллегу о том, какие источники тот использует.

Возможность анонимно передавать сведения в средства массовой информации важна, поскольку позволяет иметь  доступ к информации, которая при  отсутствии такой возможности, не была бы предана огласке. Законотворцы предусмотрели этот факт и создали юридическую платформу для укрепления демократического устройства общества.

Другой важный аспект положений о свободе передачи информации и гарантии анонимности  источника заключается в том, что они помогают журналистам лучше понять происходящее. В дипломатическом мире существуют хорошо разработанные и продуманные правила игры. Дипломат или сотрудник министерства иностранных дел может иметь серьезные основания предоставить корреспонденту данные о том или ином событии, но при этом попросить не цитировать его и не указывать его имя.

В США информация, переданная в газету The Washington Post бывшим высокопоставленным сотрудником ФБР, привела к Уотергейтскому скандалу и отставке президента Ричарда Никсона. Два молодых журналиста газеты The Washington Post Боб Вудворд и Карл Бернстайн, первые сообщившие о причастности Белого дома к скандалу, опирались на факты, полученные от Марка Фелта, «человека номер два» в ФБР. Причиной, побудившей его передать информацию журналистам, послужило его недовольство нечистоплотными методами, которыми воспользовался президент страны.

Чтобы донести до аудитории  корректную информацию и показать адекватную картину политической жизни, политический обозреватель должен в полном объеме владеть информацией. Политик или чиновник может не только рассказать журналисту в доверительной беседе о принятом решении, или выдвижении того или иного кандидата, но и о том, какие аргументы приводились за и против, кто выступал на заседании, что он/она сказал и т.д. В данном случае вполне понятно и оправданно желание источника информации остаться анонимным. Анализ и комментарии вокруг того или иного политического события в стране требуют от обозревателя глубокой осведомленности о том, что на самом деле скрывается за произошедшим событием. Конечно же, оценивая и отбирая полученные от анонимного источника сведения, журналист должен задуматься над тем, какими мотивами руководствовался его собеседник, делясь своими знаниями. Но правдивая и значимая информация должна предаваться огласке даже в тех случаях, когда источник информации явно преследует свои цели.

4. Ограничение деятельности СМИ в разных странах (на примере рекламы)

Средства массовой информации – «оружие массового воздействия» на общественную мысль. Это способ донести  до народа последние вести, сформулировать точку зрения на тот или иной вопрос и т.д. Одним из направлений СМИ  является рекламная деятельнось. «Четвертая власть» часто пользуется своей вседозволенностью в этом вопросе, однако и она имеет свои границы.