Понятие социолекта. Типы социолектов. Проблемы типологии социолектов

 

Ситуативный (экстралингвистический) контекст включает обстановку, время и место, к которому относится высказывание, а также любые факты реальной действительности, знание которых помогает Рецептору (и переводчику) правильно интерпретировать значения языковых единиц в высказывании.

 

Вообще же чаще всего приходится пользоваться следующими приёмами передачи значения слов:

 

) соответствия-заимствования, воспроизводящие в ПЯ форму  иноязычного слова;

 

) соответствия-кальки, воспроизводящие  морфемный состав слова или  составные части устойчивого  словосочетания в ИЯ;

 

) соответствия-аналоги, создаваемые  путем подыскания ближайшей по  значению единицы ПЯ для безэквивалентной  единицы ИЯ;

 

) соответствия - лексические  замены, создаваемые при передаче  значения безэквивалентного слова  в контексте с помощью одного  из видов переводческих трансформаций, которые лингвистическая теория  использует при описании процесса  перевода.

 

В случае невозможности создать соответствие указанными выше способами для перевода безэквивалентного слова используется описание, раскрывающее значение безэквивалентного слова при помощи развернутого словосочетания

 

Важную роль в обеспечении прагматической адекватности перевода играют и социолингвистические факторы, обусловливающие различие в речи отдельных групп носителей языка. В частности, дополнительные трудности для обеспечения всестороннего понимания Рецептором перевода передаваемого сообщения могут возникнуть в связи с наличием в тексте оригинала отклонений от общенародной нормы ИЯ, использование там таких субстандартных форм, как территориально-диалектальные, социально-диалектальные и контаминированные, имитирующие речь иностранца.

 

Сами по себе элементы территориальных диалектов ИЯ, обнаруживаемые в оригинале, не передаются в переводе. Использование в оригинале подобных диалектальных форм может иметь двоякий характер. С одной стороны, весь текст оригинала может быть написан на каком-либо диалекте ИЯ. В этом случае диалект выступает в качестве средства общения, используемого Источником, и перевод с него будет осуществляться таким же образом, как с любого общенационального языка (для чего, естественно, переводчик должен обладать необходимой степенью владения данным диалектом). С другой стороны, диалектальные формы могут употребляться в тексте (главным образом, в художественной литературе) с целью языковой характеристики отдельных персонажей, их идентификации как жителей определенного района, где говорят на данном диалекте ИЯ. В этом случае воспроизведение диалектальных особенностей ИЯ в переводе ничего не даст, так как для Рецептора перевода они не выполняют идентифицирующей функции и будут просто бессмысленны. Если в английском оригинале персонаж говорит на лондонском диалекте "кокни" добавляя звук h к словам, где он отсутствует в стандартном языке, и опуская этот звук там, где по нормам английского языка он должен произноситься (He 'as а good hear вместо He has а good ear), то попытка воспроизвести эту особенность в русском переводе, употребляя несуществующие в языке формы (скажем, Хон хобладает 'ерошим слухом ?!), явно лишена смысла. Невозможно также использовать в переводе формы какого-либо территориального диалекта русского языка, так как они будут идентифицировать совершенно иную группу (русских) людей. Попытка установить эквивалентность между, например, диалектом негров Миссури, на котором говорит негр Джим у Марка Твена, и каким-либо диалектом русского (или любого другого) языка теоретически не оправдана и практически не наблюдается, поскольку явно нелепо заставлять американского негра говорить языком уроженца Перми или Одессы.

 

Многие территориальные диалекты тесно связаны с социальной характеристикой их носителей, и в этих случаях их использование в оригинале указывает на принадлежность данного персонажа к определенной социальной группе. Иначе говоря, они выполняют функцию социального диалекта, который характеризует речь членов какой-то социальной или профессиональной группы людей. Лингвистические особенности социального диалекта имеют более общий, нелокальный характер, поскольку аналогичные социальные группы, а тем более аналогичные профессии, часто обнаруживаются у многих народов. Поэтому передача дополнительной информации, которую содержат элементы социального диалекта в оригинале, оказывается в переводе возможной. Как правило, переводчик имеет возможность использовать при передаче речи английского матроса специфические слова и выражения, распространенные среди русских матросов, или воспользоваться русским воровским жаргоном для воспроизведения некоторых особенностей речи английского преступного мира.

 

Лингвистические особенности социального диалекта имеют более общий, нелокальный характер, поскольку аналогичные социальные группы, а тем более аналогичные профессии, часто обнаруживаются у многих народов. Поэтому передача дополнительной информации, которую содержат элементы социального диалекта в оригинале, оказывается в переводе возможной. Как правило, переводчик имеет возможность использовать при передаче речи английского матроса специфические слова и выражения, распространенные среди русских матросов, или воспользоваться русским воровским жаргоном для воспроизведения некоторых особенностей речи английского преступного мира.

 

Решение этой задачи облегчается тем обстоятельством, что социальный диалект отличается от общенародного языка лишь отдельными языковыми особенностями, своего рода "указателями" (markers). Присутствие в тексте хотя бы небольшого числа таких указателей обеспечивает воспроизведение данного вида информации в переводе:

 

He do look quiet, don't 'e? D'e know 'oo 'e is, Sir? - Вид-то у него спокойный, правда? Часом не знаете, сэр, кто он такой?

 

Роль совокупности грамматических (don't вместо doesn't) и фонетических ('е вместо he, 'oo вместо who) признаков, указывающих на принадлежность говорящего к простонародью, выполняется в переводе одним просторечным оборотом: Часом не знаете? (Паршин)

 

Таким образом, создается возможность перевода американских наркосленгизмов русскими. Эта возможность базируется на типологическом сходстве двух видов сленгов - американского и русского. Это сходство, в свою очередь, основано на

 

а) общности социолингвистических характеристик сленгов (оба являются лексиконами, употребляемыми представителями одной и той же социальной группы - наркоманами) и на

 

б) сходстве семантики, т.е. предметно-понятийного содержания, сленгов.

 

Ниже предлагается перевод отрывка из книги Уильяма С.Берроуза «Нагой

 

 

Уильям С. Берроуз

 

НАГОЙ ОБЕД

 

 

Я уже вижу, как этот легавый склонился, аж задёргался, как старый колдун, готовящийся ввести иглу в куколку, над ложкой и баяном, что я скинул на станции Вашингтон-Сквер, а я - одним махом через турникет и два пролета вниз по железной лестнице … успеваю на поезд А, маршрут на окраину... Молодой, смазливый, стриженый ежиком педик, похожий на рекламного агента с корочками престижного универа, придерживает мне дверь. По его мнению, я попадаю как раз под его представление о сильной личности. Знаете таких типов, что вечно тусуются с барменами и таксистами, рассуждая о хуках справа и Доджерах и кореша с продавцом из Недика. Полный осёл. Как раз в этот момент тот тихарь из 6-ого отдела в белом плащике (только представьте себе - вести слежку за кем-нибудь в белом плащике, за педика проканать пытаясь, я полагаю) вылетает на платформу. Я уже представляю себе, каким тоном он говорит, держа мою аптеку в левой руке, правой открывая кобуру: "Не ты потерял, парень?".

 

Но поезд уже двинулся.

 

"До встречи, козёл легавый!"- ору я, радуя сердце педрилы  дешевым понтом. Окидываю этого  педика взглядом, вижу его глазки, белые зубы, флоридский загар, вискозный  костюмчик с лоском за пару  сотен, застегнутую наглухо рубашечку  от «Братьев Брукс» и журнал  «Ньюс» под мышкой для солидности. "А я читаю только "Малыша  Абнера"."

 

Пионер желает схилять за олдового... Рассказывает что-то про "шмаль", покуривает сам время от времени, дома - как и полагается - небольшая заначка - угощать безумцев, то и дело наведывающихся из Голливуда.

 

"Спасибо, парень" - отвечаю  я, - "я вижу, ты - наш." Его лицо  вспыхивает разноцветными огоньками, как игральный автомат - с глуповатым  розовым отблеском.

 

"Спалил меня, ублюдок" - угрюмо продолжаю я. (Примечание: Спалить на жаргоне английских  воров означает донести в полицию.). Я придвигаюсь поближе и цепляюсь  своими грязными пальцами героинщика  за его вискозный рукав. "Мы  же с тобой кровные братья - одной иглой колоты. Могу тебе  по секрету сказать, мы ему  устроим золотую вмазку. (Примечание: Это отравленный наркотик, который  продают наркоману, если его надо  устранить. Часто дается полицейским  осведомителям. Обычно золотая вмазка  состоит из стрихнина, так как  на вкус и на вид он похож  на нормальный героин.)

 

"Видел когда-нибудь, как  торкает золотая вмазка, парень? Я видел, как его Хромой вмазал  в Филадельфии. Мы ему в комнату  поставили одностороннее зеркало  и посадили хозяина наблюдать  с другой стороны. Он даже струну  из трубы вытащить не успел. Обычное дело, если дрянь нормальная. Их так и находят потом - в  баяне, торчащем из синей руки, полно свернувшейся крови. А взгляд  такой, когда он это себе вмазывает - просто кайф, парень, доложу я  тебе...

 

"Помнишь, ездил я с  Линчевателем, лучшим разводила  в нашем деле. Ну, в Чикаго еще  было... Разводим на бабло всяких  педиков в Линкольн-Парке. И вот  однажды вечером Линчеватель  заявляется на работу в ковбойских  сапогах и черной жилетке с  безбашенной бляхой какой - то, а  через плечо еще и лассо  болтается.

 

"Я ему: "Чего это  с тобой? Никак передознулся?"

 

А он на меня смотрит и отвечает: "Приготовь свою пушку к честному поединку, незнакомец" - и выуживает старый ржавый ствол, тут я драпаю через весь Линкольн-Парк, только пули вокруг свистят. Он же успел троих пидаров уложить, тут его мусора и хлопнули. Я в том смысле, что не зря у него кликуха такая...

 

"Замечал когда-нибудь, сколько выражений попадает от  гомиков к блатным? Типа "канай", давая понять, что вы с ним  в одной кадке?

 

"Вставь ей!"

 

"Паси на Пилюлю, он  уже вон уже с лохом работает!"

 

"Что-то этот «вертихвост»  слишком быстро губку на него  раскатал."

 

"Как Ботинок (он это  погоняло заработал, работая с  фетишистами в обувных магазинах) говорит: "Дай лоху табл аспирина, и он еще за добавкой припрётся". А когда Ботинок видит лоха, он неровно дышать начинает. Рожа  у него вспухает вся, губы лиловеют, как у эскимоса в жару. Затем  он медленно, не спеша, надвигается  на этого лоха, щупает его, препарирует  пальцами, замызганными гнилой эктоплазмой.

 

"У Чайника подкупающая  внешность маленького мальчика, ребенок из него, как на голубой  неоновой рекламке. Припёрся сюда  из какой-то тьмы-таракани, типчик  с обложки «Сэтердей Ивнинг  Пост», вместе с кучей других  остолопов, и засел прямиком на  гере. Лохи у него никогда не  вскрываются, а пионеры ширку  прямо домой ему таскают. Однажды  Грустный Малыш попал под разборку, а то, что от него после осталось - от этого даже санитара со  скорой бы вырвало. Чайнику под  конец наркота совсем башню  отшибла, и он бегал по пустым  кафетериям и станциям метро  и вопил: "Вернись, пацан!! Вернись!!", а потом возьми, да и кинься  вслед за ним прямо в Ист-Ривер, под воду сквозь плавающие  презервативы и апельсиновые  шкурки, сквозь мозаику плавающих  газет, в ту самую незамутнённую  черную жижу, где почивают закатанные  в бетон гангстеры, а заодно  и стволы, да так, чтобы ни один  из любопытных экспертов по  баллистике своими ныркими пальчиками  ничего не выцепил."

 

А пидар всё это время про себя думает: "Вот это типаж!! То-то расскажу о нем парням в Кларке." Он коллекционирует «типажей», становится в стойку, если чует, что то щас увидит героя в духе фильма «Секрет Джо Гулда». Поэтому вешаю я ему на уши, типа крутой, набиваю стрелку, продать немного "плана", как он его называет, думая про себя: "Загоню-ка я придурку кошачьей мяты." (Примечание: Кошачья мята пахнет как марихуана, когда горит. Часто впихивается неосторожным или неопытным.)

 

" Ладно," - говорю я, постукивая  пальцем себе по запястью, "долг  зовет. Как сказал один судья  другому: "Суди справедливо, а  если не сможешь, то суди как  бог на душу положит".

 

Я залетаю в кафетерий, а там Билли из Гэйнэзвилля в углу съежился в чужом пальтишко, похожий на парализованного банкира из 1910 года, и Старина Барт, потасканный и неприметный, ломает фунтовый кекс своими лоснящимися от грязи пальцами.

 

У меня на окраине была определённая клиентура, которую Билли снабжал, да и Барт знал нескольких доисторических ископаемых еще со времен, когда только опию курили: призрачных пепельно-серых мусорщиков, привратников-привидений, выметающих пыльные вестибюли медленной старческой рукой, кашляя и сплевывая поминутно на утреннем кумаре, вышедших на пенсию барыг-астматиков в театральных отелях, Маковую розочку, пожилую мадам из Пеории, стоических официантов-китайцев, по которым никогда не видно, харит их или нет. Барт выискивал их, прогуливаясь своей старой обсаженной походкой, терпеливо, медленно и осторожно, ронял им в обескровленные ладони несколько часов тепла.

 

Однажды ради прикола я сходил с ним на такую прогулочку. Знаете, как старики, которые совершенно безобразно едят, и когда смотришь на них блевать хочется? Со старыми торчками точно так же насчет кайфа. При одном его виде они лепечут и повизгивают. Слюна свисает у них с подбородков, в животе урчит и все нутро у них скрежещет в перистальтике сокращений, пока они в ложке кипятят, растворяя там остатки достоинства. Так и ждешь, что в любой момент они превратятся в огромный пузырь протоплазмы и обволокут своим телом порох. Отвратительное зрелище, хочу я вам доложить.

 

"Что ж, мои парни  тоже когда-нибудь станут такими," подумал я философски. "Странная  штука жизнь, а?"

 

И вот, значит, обратно в центр, к станции Шеридан-Сквер, на тот случай, если мусор всё еще шныряет по подсобкам.

 

Я говорил, что это ненадолго. Я знал, что они там шаманят, колдуют свои ментовские заклинания, загоняют иглы в куколку с моим изображением, как шаманы Вуду, короче всё дело мне в Ливенворте поганят. "Слышь, Майк, в эту уже без мазы втыкать."

 

Я слышал, что они так Чапина и доканали, с куклой-то. Один старый мусор-импотент из отдела по борьбе просто сидел в подвале участка, и день в день, год за годом вешал его куколку на маленькой виселице. А когда Чапин кинулся в петлю в Коннектикуте, этого старого негодяя находят со свернутой шеей.

 

"С лестницы упал",- говорят. Знаете эту вечную ментовскую  брехню.

 

Кайф, он весь окружен чарами и табу, заговорами и амулетами. Я мог отыскать своего барыгу в Мехико, как по радиорадару. "Не на этой улице, на следующей, направо... теперь налево. Теперь опять направо,"- а вот и он, беззубое старушечье лицо и выцветшие глаза.