Агрессивность

В подростковой жизни  нередко встречаются формы насильственного  поведения, определяемого в терминах «задиристость», «драчливость», «озлобленность», «жестокость».

К агрессивности близко подходит состояние враждебности. Согласно Басс (Buss, 1961), враждебность - более узкое по направленности состояние, всегда имеющее определенный объект. Часто враждебность и агрессивность сочетаются, но нередко люди могут находиться во враждебных и даже антагонистических отношениях, однако никакой агрессивности не проявляют хотя бы, потому что заранее известны ее отрицательные последствия для «агрессора». Бывает и агрессивность без враждебности, когда обижают людей, к которым никаких враждебных чувств не питают.

Психологи, находящиеся  на бихевиористских позициях, обычно говорят об агрессивном поведении, т.е. об открытых, внешне выраженных действиях. Эти действия очень активные, часто, инициативные и всегда приносящие объекту (человеку, а в некоторых случаях и неодушевленному предмету) какой-то вред...

Таким образом, агрессивные  действия всегда вредоносны, но степень  этой вредоносности зависит как  от агрессора, так и от оказываемого ему сопротивления.

Обычно указывается, что  агрессивные действия весьма разнообразны по форме и по причиняемому вреду. Так, многие преступления рассматриваются  как проявление агрессии: посягательства на благополучие и жизнь человека, например. В то же время агрессивное поведение нередко выражается в грубых оскорбительных, насмешливых или язвительных словах. Такого рода агрессивные слова порой воспринимаются даже более болезненно, чем агрессивные действия.

Американские исследователи  агрессии пришли к выводу, что о ней нельзя судить лишь по внешнему поведению. Если один человек бьет, это еще не означает, что он действует агрессивно. Так. Дж. Каган (Kagan. 1969) справедливо утверждал, что для суждения об агрессивности акта необходимо знать его мотивы и то, как он переживается. Подобным образом Фишбах (Fishbach, 1964) настаивал на включении мотивационных факторов в определение агрессии.

К настоящему времени  различными авторами предложено множество  определений агрессии, ни одно из которых  не может быть признано исчерпывающим и общеупотребительным. Представляется возможным выделить следующие трактовки этою понятия.

Во-первых, под агрессией  понимается сильная активность, стремление к самоутверждению. Так, Л. Бендер (Веnder L., 1963), например, говорит об агрессии как тенденции приближения к объекту или удаления от него, а Ф.Аллан (Allan F., 1964) описывает ее как внутреннюю силу (не объясняя ее происхождения), дающую человеку возможность противостоять внешним силам.

Во-вторых, под агрессией  понимаются акты враждебности, атаки, разрушения, то есть действия, которые вредят другому лицу или объекту. Например. X. Дельгадо (Dе1gadо H.. 1963) утверждает, что «человеческая агрессивность есть поведенческая реакция, характеризующаяся проявлением силы в попытке нанести вред или ущерб личности или обществу».

В то же время многие авторы разводят понятия агрессии как специфической  формы поведения и агрессивности  как психического свойства личности. Агрессия трактуется как процесс, имеющий  специфическую функцию и организацию: агрессивность же рассматривается как некоторая структура, являющаяся компонентом более сложной структуры психических свойств человека.

Давая определение агрессии, ряд исследователей стремятся сделать  это на основе изучения поддающихся  объективному наблюдению и измерению явлений, чаще всего актов поведения. Например, Басс (Buss А., 1961) определяет агрессию как «реакцию», в результате которой другой организм получает болевые стимулы, а Уилсон (Uilson, 1964) как «физическое действие или угрозу такого действия со стороны одной особи, которые уменьшают свободу или генетическую приспособленность другой особи».

Таким образом, определяя  агрессию, некоторые психологи игнорируют коренные различия в поведении человека и животных. При этом приводимые ими определения носят формальный характер, так как при подобном подходе к проявлению агрессии можно причислить: действия волка, убивающего овцу и съедающего ее; действия солдат, расстреливающих преступников; действия мальчика, который пытается помочь старушке, но делает это так неловко, что она падает, и т.д.

Существенным недостатком  приведенных определений не позволяющим  вскрыть психологическое содержание агрессии, является то, что конкретные действия как бы отрываются от их мотива. В результате такие действия, например, как неудачная попытка убийства, мечты об избиении кого-либо, не подпадают под определение агрессии, предложенное Бассом; хотя их агрессивный характер очевиден.

В настоящее время  все больше утверждается представление  об агрессии как мотивированных внешних действиях, нарушающих нормы и правила сосуществования, наносящих вред причиняющих боль и страдание людям. В этом плане заслуживает внимания различение агрессии инструментальной и преднамеренной. Инструментальная агрессия та, когда человек не ставил своей целью действовать агрессивно, но «так пришлось» или по субъективному сознанию «было необходимо» действовать!

Фишбах (Fishbach 1964) предложил различать три вида агрессии: случайную, инструментальную и враждебную: Кауфман (Kaufmann Н., 1965) справедливо возражает против того, чтобы случайное, т.е. непреднамеренное действие, принесшее вред, называть агрессивным. Но он не прав, сомневаясь в необходимости различать агрессию инструментальную и враждебную, или преднамеренную. Правда, в некоторых случаях нелегко установить, является агрессия средством или целью, но это различение весьма существенно.

Не менее существенно  рассматривать агрессию не только как  поведение, но и как психическое  состояние; знать его феноменологию, выделяя познавательный, эмоциональный  и волевой компоненты.

Познавательный компонент  заключается в ориентировке, которая  требует понимания ситуации, видения  объекта для нападения и идентификации  своих «наступательных средств. Некоторые психологи, как, например, Лазарус (Lazarus, 1963), считают основным возбудителем агрессии угрозу, полагая, что последняя вызывает стресс, а агрессия является уже реакцией на стресс. Следует, однако, отметить, что далеко не всякая угроза вызывает агрессивное состояние, а с другой стороны, отнюдь не всегда агрессивное состояние провоцируется угрозой. Вместе с тем в тех случаях, когда агрессия вызывается угрозой, правильное понимание этой угрозы, ее, объективный анализ и оценка - весьма важные познавательные элементы агрессивного состояния. От этого понимания зависит само возникновение данного состояния, его форма и сила. Переоценка угрозы может вызвать отказ от агрессии как средства борьбы и сознание своего бессилия.

Исключительно важен  и эмоциональный компонент агрессивного состояния. Здесь, прежде всего, выделяется гнев. Часто человек на всех этапах агрессивного состояния - при подготовке агрессии, в процессе ее осуществления и при оценке результатов - переживает сильную эмоцию гнева, иногда принимающую форму аффекта, ярости. Но не всегда агрессия сопровождается гневом и не всякий гнев приводит к агрессии. Более того, совсем неверно было бы считать каждый гнев провоцирующим агрессию. Существует «бессильный гнев» при фрустрации, когда нет никакой возможности снять барьер, стоящий на пути к цели. Так, иногда подростки переживают гнев по отношению к старшим, но этот гнев агрессией даже в словесной форме обычно не сопровождается.

Эмоциональная сторона  агрессии не исчерпывается гневом. Особый оттенок этому состоянию  придают переживания недоброжелательности, злости, мстительности, а в некоторых случаях и чувства своей силы, уверенности. Бывает и так, что агрессор переживает радостное, приятное чувство, патологическим выражением которого является садизм.

Серьезное значение имеет  и такой компонент агрессии, как  ее волевая сторона.

Причем в агрессивном  действии имеются все формальные качества воли:

целеустремленность, настойчивость, решительность, а в ряде случаев  инициативность и смелость. Дело в  том, что агрессивное состояние  часто возникает и развивается  в борьбе, а всякая борьба требует вышеназванных волевых качеств.

Основные теоретические  подходы к исследованию агрессии могут быть обозначены как: а) этологический, б) психоаналитический, в) фрустрационный и г) бихевиористский. Естественно, что подобное деление весьма условно, во многих эмпирических исследованиях агрессии заметно влияние различных подходов к данной проблеме.

Рассматривая этологический  и психоаналитический подходы к  пониманию агрессии и агрессивности, нельзя не заметить, что в них  зримо проявляется биологизаторское понимание агрессивности как врожденного инстинкта.

Следуя сформированному  Торпом (Тоrр, 1966) ошибочному положению о том, что «вряд ли в поведении животных можно найти хотя бы один аспект, который не имел бы отношения к проблеме поведения людей», этологи рассматривают и агрессивное поведение человека как спонтанную врожденную реакцию. Эта точка зрения нашла свое выражение в работах К. Лоренца (Lorenz К., 1966), который пишет:

«Внутривидовая агрессия у людей представляет собой совершенно такое же самопроизвольное инстинктивное стремление, как и у других высших позвоночных животных». Более того, Лоренц считает, что сравнение человека с животным «не покажется столь обидным, если рассмотреть поразительное неумение человека управлять своим поведением по отношению к представителям своего же биологического вида», что в этом отношении человек «не совершил ни малейшего прогресса в деле овладения самим собой». Согласно Лоренцу природа человеческой агрессивности инстинктивна, так же как и механизм, запрещающий омертвление себе подобных. Вместе с тем, если Лоренц допускает возможность регуляции человеческого поведения и возлагает надежды на воспитание, усиление моральной ответственности людей за свое будущее, то опирающиеся на работы Лоренца другие исследователи не только поддерживают инстинктивную природу человеческой агрессии, но и утверждают, что люди при всем желании не в состоянии осуществлять контроль над проявлениями своей агрессивности.

Не могут не настораживать  и попытки использования данных, полученных при изучении поведения животных, для объяснения поведения людей, без учета того, что человек; является принципиально отличным живым существом, уже в силу того, что наделен сознанием и живет в человеческом обществе. Между тем, преувеличение роли инстинктивных механизмов в поведении людей можно наблюдать у многих представителей психоанализа, в том числе у самого Фрейда (Freud В., 1959).

Концепция ортодоксальных фрейдистов очень сходна со взглядами  этологов. Они также считают, что  агрессия имеет внутренний источник, а для того, чтобы не произошло неконтролируемого насилия, нужно, чтобы агрессивная энергия постоянно разряжалась (наблюдением за жестокими действиями, разрушением неодушевленных предметов, участием в спортивных состязаниях, достижением позиций доминирования, власти и пр.).

Вместе с тем, рассматривая психоаналитические теории, не следует  забывать об отмеченном еще И. П. Павловым умении психоаналитиков обращать внимание на важные стороны организации психической  деятельности, при неспособности  адекватно объяснить наблюдаемые факты. Именно 3. Фрейду принадлежит заслуга превращения агрессии и агрессивности в объект научного психологического анализа.

В частности, развитие взглядов 3. Фрейда привело к созданию фрустрационных концепций агрессии. Существует теория, согласно которой агрессия всегда есть результат действия фрустраторов, т.е. непреодолимых барьеров, стоящих на пути к достижению цели, вызывающих состояние растерянности, или фрустрации. Интерес к изучению фрустрации и ее связи с агрессией был вызван опубликованной в 1939 г. фрустрационно-агрессивной гипотезой. Эта гипотеза, разработанная группой психологов Йельского университета (США) во главе с Д. Доллардом (Dollard D. ., 1932), опирающаяся на работы 3. Фрейда и К. Левина, утверждала, что агрессия всегда следует за фрустрацией, а «случаи агрессивного поведения, всегда предполагают существование фрустрации», т.е. если организм подвергается воздействию фрустрации, то он всегда на это реагирует агрессией, и что не существует такой агрессии, которая возникает не на почве фрустрации.

В несколько смягченной модифицированной форме теорию обусловленности  агрессии фрустрацией поддерживают Берковиц (Berkovitz ., 1962) и Мак-Нейл (McNeil , 1959). Так, Берковиц вводит новую дополнительную переменную, характеризующую возможные переживания, возникающие в результате фрустрации, - гнев - эмоциональное возбуждение в ответ на фрустрацию. Он отмечает, что агрессия не всегда бывает доминирующей реакцией на фрустрацию и при определенных условиях может быть подавлена. Кроме того, Берковиц большое внимание уделяет катарсическому аффекту агрессии.

  В концепцию фрустрации-агрессии Берковиц ввел три существенные поправки: а) фрустрация не обязательно реализуется в агрессивных действиях, но она стимулирует готовность к ним; б) даже при готовности агрессия не возникает без надлежащих условий; в) выход из фрустрирующей ситуации с помощью агрессивных действий воспитывает у индивида привычку к подобным действиям.

Следует подчеркнуть, что  многие психологи, в том числе  и западные, такие как Басс (Buss А., 1961), Кауфман (Kaufmann Н., 1965) и др., этой теории не разделяют, и, действительно, реальными фактами ее универсальность не подтверждается.

Вопрос о том, не связана  ли агрессия в каждом конкретном случае с фрустрацией, закономерен, но это вовсе не означает, что между агрессией и фрустрацией необходимо имеется неразрывная связь (Левитов Н.Д., 1967).

Прежде всего, далеко не всякая агрессия провоцируется фрустрацией. Агрессия может возникать, например, с «позиции силы» и является выражением властности, и тогда ни о какой фрустрации речи быть не может. С другой стороны, фрустрация часто агрессией не сопровождается, она имеет многообразные проявления, в том числе и толерантность, при которой всякая мысль о нападении исключается. Кстати сказать, агрессивная реакция на фрустратор часто не ослабляет, а усиливает состояние фрустрации.