Особенности современного стандартного немецкого языка

В стилистическом отношении  разговорная лексика очень неоднородна. Один ее слой соприкасается с литературной Лексикой. Характеризующейся нулевой  стилистической окраской; [Backfisch, taimi, (im Zimmer) hocken, herumkommandieren], другой болee фамильярен, третий вульгарен, а четвертый состоит  из бранных выражений и нецензурных  слов. Пока в отнесении слова к  той или иной стилистической группе царит разнобой. Лексикографы и лексикологи  руководствовались до сих пор  интуицией и не могли сколько-нибудь достоверно определить, куда следует  относить ту или иную единицу словаря. Примеры не вполне последовательной разноски слов встречаются даже в  авторитетных  словарях.

В словаре Бильфельдта, например, многие разнообразные стилистические оттенки смазываются общей не совсем удачной пометой «вульгарно». Вульгарными считаются там ‘полпервого’, ‘завёртка’, ‘дурачок’, ‘латынь’ наряду с настоящими вульгаризмами ‘очуметь’, ‘клепать на кого-либо’, ‘огреть кого-либо’.

В количественном отношении  разговорная Лексика занимает довольно большое место. По данным двух томов  словаря немецкой разговорной лексики, составленного X. Кюппером, объём коллоквиализмов  достигает тридцати  тысяч единиц  при  7607 ключевых  слов).

Безусловно, не весь этот состав активен. Некоторая часть зарегистрированных X. Кюппиром слов уже забыта, другая ограничена в своём употреблении. Не исключена возможность, что, несмотря на тщательность проведённого отбора, в этот словарь проникли мало известные  случайные ситуативные образования. Однако, несмотря на все это, картина  чрезвычайного лексического богатства  немецкой разговорной речи, по данным X. Кюппера, очевидна.

В качественном отношении  разговорная лексика характеризуется  по сравнению с нейтральной непременным  осложнением номинативного зна-чении  дополнительными оттенками. Этими  оттенками могут быть, экспрессивность, оценочность, ситуативно-обусловленное  созначение (Dieser Kumpel ist SPD, = Mitglied der SPD. Er macht in Wein. = Er handelt mit Wein), ассоциативные  семантические параллели   (Gesichtspunkte  'веснушки')  и  т.д.

Экспрессивность создается  как за счёт плана содержания, так  и за счет чисто внешней стороны  — плана выражения. Когда называние  происходит не обычным существующим и словарном запасе словом, а чужим  названием, именем другого предмета, на основе ассоциативных связей, или  когда для придания специфического смыслового оттенка используется особым образом построенное слово, затрагивается  содержа-тельная, понятийная сторона. Это наблюдается на словах с образными  значениями и в субъективно окрашенных словообразованиях. Например, бранные Schwein, Kamel, Ochse, Hund или производные  слова с уничижительным оттенком Fragerei, Geschreibsel, Dichterling, и т.п. Образ  может быть стертым, забытым: Ich schlaf eine Ecke. Ich verstehe Bahnhof. Тем не менее, по традиции предпочтение отдается этим выражениям, потому что их экспрессивность поддерживается самой необычностью выражения. Немотивированность, следовательно, все же производит  эффект,   хотя  и  внешний.

Еще меньше смысловая роль экспрессивности, когда она создается  еще более  «внешними»,   «оформительскими»  средствами. Выражение может стать  эффективнее, если применить вместо самого простого имеющегося в языке наименовании, например, диалектизм или иностранное слово. Слова dufte, doof, kieken, Schnöker, Boy, Story, nitschewo, meschugge, stupide, okay, благодаря необычности своей формы должны производить более сильное впечатление, чем их ординарные соответствия из нейтральной общеупотребительной лексики. Аналогично положение и в русском. ‘Глупой’ или ‘Образуйся!’ экспрессивнее, чем ‘глупый’ и ‘обойдется’ (уладится). Однако полностью отрицать смысловые различия обычного строя и его синонима, созданного «внешними» средствами, не приходится. Несмотря на их логико-предметное тождество, имеется ряд оттенков, позволяющих говорить о том, что  и здесь в плане содержания кое-какая разница имеется; Quiz— не всякая загадка, а кик правило, задаваемая по радио, телевидению; Story — не любой рассказ, а какой-либо дешевенький, лёгкий; например, по отношению к Мопассану или Чехову не скажешь Story.

2.1 Семантические и словообразовательные  коллоквиализмы.

Семантические коллоквиализмы

Самым прямым и простым  путём создания выразительности  служит использование иносказательного образного наименования. Разговорная  лексика изобилует традиционными  метафорами и метонимиями. Наиболее распространённо в немецком, как  и в других языках, для характеристики человека употребляются слова относящиеся  к животному миру. Нпример, так, вместо того чтобы сказать Mädchen, говорят Käfer, Biene, Krabbe, вместо dumme Frau – Kuh, вместо junger unerfahrener Mensch – Füken, вместо ungeschickter, alberner Mensch – Kalb, вместо zänkische Frau – Drache, вместо Kind – Wurm  и т.д. Части тела животных служат для обозначения частей тела человека, например: Flossen – руки; Krallen – ногти, руки; Mähne – волосы; Maul –  рот. Названия растений тоже применяются  к человеку: Klette – прилипала; Tulpe – странный, или не справляющийся  с чем – либо; Birne, Kürbst, Rübe –  голова; Knolle – нос (картошкой), Gurke –  нос; sich entblättern – раздеваться и  т.д.

Помимо анимализации,  персонификации и опредмечивания   имеются   многочисленные   переносы   наименований в одинаковых областях — названия одних неодушевленных предметов не используются при назывании  других неодушевленных,   одни   абстрактные   понятия   переименовываются  в другие абстрактные, слова  и  т.п

Весьма обычно в разговорной  речи называние абстрактных понятий  именами конкретных предметов ни основе предполагаемого сравнения  одного из признаков: Käse (в представлении  деревенского жителя нечто мало значительное и дешёвое), болтовня, вздор; Kater –  опьянение; eisern - железно (Gehst du heute tanzen? – Aber eistern); Es ist höchste Eisenbahn! – давно  пора; knuspring – привлекательно, соблазнительно (о девушке); die alte Leier – нечто повторяющееся; blauer Dunst – враки; Schwanz - хвост (переэкзаменовка).

Разговорная речь изобилует  нестандартными словоупотреблениями  и ситуативными словообразованиями. Чем естественнее использована имеющаяся  в языке словообразовательная модель, тем незаметнее применение слово-творчества говорящим, В реальной практике общения  мы проходим мимо огромного количества новообразований, не сознавая их новизны  и «несловарности». Когда образное употребление слова является не единичным случаем, а регулярным, повторяемым любым говорящим, у слова возникает  новое  образное значение.

Возникновение многих коллективизмов связано с сниженностью образов  – с явлением, обраьным эвфемизации  - какофемизации: Gehirnkasten, Grützkasten – Verstand; Pflasterkasten – Arzt, abkatzen – sterben, an der Strippe hängen – telephonieren, einen zwitschern – einen trinken, vermöbeln – verprügeln, der große Teich – Ozean, Stall – Zimmer, Drahtkommode – Klavier, Penne – Schule.

Среди прочих лексических  выразительных средств немецкой разго-ворной речи большое место  занимают фразеологизмы. Ос-новная часть  фразеологического фонда характеризуется  разговорностью. Поэтому описывать  разговорную фразеологию - значит затрагивать  все или почти все, что относится  к этой части словарного состава. В какой-то степени это уже  сделано в многочисленных работах  по немецкой фразеологии. Здесь же следует  только лишний раз подчеркнуть, что  разговорная окраска фразеологизма  создается, как правило, не столько  за счет стилистической принадлежности компонентов словосочетания, сколько  за счет образности всего выражения  в целом.

Система образных средств  немецкой речи чрезвычайно богата. В ней находят отражение народный юмор, стремление отшутиться и обыграть неприятное, приукрасить жалкое и  неприглядное, посмеяться над недостатками, а также склонность к гиперболизации, иронии и т. п. Желание выразиться как можно точнее и красочнее  постоянно приводит к возникновению  всё новых и новых экспрессивных  значений. Некоторые старые образы стираются, изнашиваются, утрачивают свою выразительность, забываются; на их основе возникают вторичные лишенные образности значения (Brustkorb, Zahnrad, Augapfel и т.п.) В  языке происходит непрерывное обновление выразительных средств.

Нередко экспрессивность  создается в результате одновременного действия нескольких факторов. Результатом  такого параллельного действия нескольких процессов, усиливающих экспрессивность, является, к примеру, выражение Klein-Doofi mit angebrannten Plüschohren und Reißverschluß —взрослый  человек, простодушный и глупый как  ребенок. Здесь участвует и словосложение, и использование диалектизма doof и экспрессивного уменьшительно-уничижительного  суффикса -i, и наличие словосочетания с определительной группой. Der Sofa — Sonntagsfahrer (аббревиатура плюс образное переосмысление, связанное со спокойным  лежанием на диване; при этом проводится сравнение со спокойной ездой  в воскресенье, когда не надо никуда спешить).

Словообразовательные коллоквиализмы

После показа семантического способа образования коллоквиализмов  следует рассмотреть и другие пути их возникновения. Прежде всего, остановимся  на словооб¬разовательных возможностях пополнения разговорной лек¬сики.  Роль словообразования в обогащении разговорной лексики сравнительно невелика. Она, безусловно, значительно  уступает семантическим преобразованиям  слов. Стилистическая окраска одних  коллоквиализмов, возникших словообразовательным путем, лишь моделируется, а не создается  вновь. Многие слова разговорной  лексики являются производными (вторичными или многостепенными) образованиями  от единиц, которые в свою очередь  уже были разговорно-окрашенными. Ср.: Esel ‘осел’ (‘дурак’) и Schafsesel ‘набитый дурак’; saufen ‘пьянствовать’, ‘зашибать’, ‘хлестать’ (водку) и т. п. и Saufsack ‘пропойца’; Zentralschaffe – ‘моща’, ‘сила’ (о чем-то очень нравящемся от Schaffe с тем же значением несколько меньшей степени.

Принципиально не отличаясь  от общеязыкового словообразования, образование разговорной лексики  имеет все же некоторую специфику: во-первых, наблюдается преимущественное использование определенных словообразовательных типов и, во-вторых, отбор в рамках словообразовательных моделей некоторых  своеобразных средств, обладающих исключительно  или почти исключительно коллоквиальной   характеристикой. В коллоквиальном словосложении существительных  кроме многочисленных определительных  сложных слов с полнозначными  составными частями (Ischias-Holel ‘палатка’, Teenager-Äquator ‘пояс’. Gehirngymnastik ‘умственное  напряжение’, ‘обучение логическому  мышлению’), наблюдается много единиц с десемантизированным специализированным элементами. Из этих основных компонентов  следует упомянуть названия лиц, частей тела, неодушевлённых предметов  и имена собственные. Один из них  полностью утратили собственное  лексическое значение и превратились в обобщённый показатель лица.  Приведем примеры: компоненты - onkel, bruder не обозначают отношений родства (как это, впрочем, встречается к в их самостоятельном  употреблении), в таких словах, как Filmonkel, Toilettenonkel. Gurkenonkel, Zauberonkel и т.д.,  Tippelbruder, Skatbruder, Radaubruder, Schnapsbruder  и т.д. Компоненты -kind, -junge, -mamsell называют лица безотносительно к их возрасту: Glückkind, Schmerzenskind, Sorgenkind; их стилистическая пренадлежность близка к нейтральному стилю и  совсем необязательно адресуются мальчику или молодому человеку.

Вторые компоненты – названия животных (-affe, -bulle, -hengst, -hase, -bock, -hund, -sau, -schwein, -ochse, -ratte, -fink, -hahn, -hammel, -wurm,         -vogel.) приминительно к лицам употребляются, как вне сложных слов, так и  в переносном: Modeaffe, Maulaffe, Grasaffe, Spiegelaffe, Zieraffe; Kam-merbulle, Küchenbulle, Bahnbulle, Gemeinmerbulle; Etappenhengs, Gar-nisonshang, Kommißhengst, Stabshengst; Bühnenhase, Theaterhase, Lagerhase; Mistbock, Stinkbock, Hurenbock, Holzbock, Prellbock; Lumpenhund, Sauhund, Schweinenhund  и т.д. и т.п. Подобные образования экспрессивны, многоие  из них даже вульгарны и бранны.

Семантическая модификация  может наблюдаться и там где  второй компонент обозначает профессии: -schmied, -reiter, -krämer, -jäger. Напри-мер: Reimschmied, Versschmied; Papagraphenreiter; Farmerkrämer, Ge-heimniskrämer и  т.д. Большинтсво образований с -mann со значением про-фессии, рода занятий  стали нейтральны (Ackermann, Postmann, Steuer-mann, Wachmann, Munitionsmann и т.д.) Также стилистически  окрашены и слова, где второй компонент -frau: Obstfrau, Klofrau, Kräuterfrau или -mamsell: Tippmamsell, Schulmamsell, Geflügelmamsell и т.д. Особое место  в разговорной речи занимают сложные  слова со вторым компонентом –  именем собственным: -fritze, -peter, -maxe, -hans, -nickel, - liese, -suse, реже с фамилиями: -meier, -berger, -huber.

Общим для подобных сложных  слов является то, что основным но-сителем  лексического значения оказывается  определительный компонент, в то время как второй компонент часто  обозначает лицо вообще, утрачивая  в большей или меньшей степени  свою собственную лексическую определенность. Весьма продуктивны в разговорной  речи метонимические сложные слова  со вторым компонентом, обозначающим часть  целого (pars pro toto) – так называемые бахуврихи. Оно употребляются для  образного наименования людей и  животных. Вторыми элементами выступают  обозначения частей тела: -kopf, -hals, -nase, -bart, -maul, -bein, Fuß, -finger, и предметов  одежды и абстрактные существительные: -geist, - seele (Schöngeist, Forschergeist, Kleingeist, Flattergeist, Plagegeist и т.д.)

Это эмоционально насыщенные усилительные компоненты в слож-ных  существительных и прилагатель¬ных, утратившие конкретность своего лексического значе¬ния и превратившиеся в  словообразовательное средство с функцией повышения интенсивности проявления каче¬ства, оценки, свойства, признака того, что назвало основ¬ной  частью слова. Усилительные компоненты могут  в свою очередь осложняться другими  словами, являющимися в свободном  употреблении не всегда эмоциональными: stemhagelvoll, Splitterfasemackt, mutterseelenallein,  fuchsteufelswild. Многие «усилители» одинаково возможны как для существительных, так  и для прилагательных: blitz-, blut-, heiden-, himmel-, kern-, knall-, kreuz-, mords-, pfunds-, saustock-, tod-, stink-, stock-. Bilzblau; Knallidee; Pfundsappetit; Kreuzbrav, Stockdäne и  т.д.

Немалый удельный вес в  разговорной лексике сложно-производных  слов совмещающих словосложение  со словопроиз-водством. Большинство  из них имеет базой соответствующие  словосоче-тания часто фразеологические. Примеры: Windmacher – трепач; Ohrenbläser –  доносчик, наушник; Trübsalbläser – нытик; Asphaltspucker - бездельник; Pillendreher –аптекарь  и т.д.

Словообразовательные коллективызмы  возникают и в процессе аф-фиксации. Исключитеьно разговорной пренадлежностью  обладают суф-фиксы -i (Mammi), -sache (Altsache), -n (die Meiern), -s (Zeugs, Dings, Paps), -ing (Pupping = Puppe). Эти  суффиксы диалектного происхождения, кроме суффикса -i. Он имеет уменьшительное значение и присоеденяется к осно-вам  слов, обозначающих лиц, животных, вещи, к примеру: Schnuckiputzi – зюзюшка (ласкат.); Blödi (der Blöde); Specki (Schwein); Mausi; Pulli (Pullover) часто  суффикс –i оформляет сокращённые  слова: Omi, Mutti, Mädi, Spezi, Profi, Sozi, Nazi, Nicki.