Язык и этнос

Позволим себе процитировать еще  двух авторов, отрицающих зависимость  мировоззрения народа от его национального  языка: «Нельзя отрицать того, что  рефлексивное мышление индивидуума  может быть как-то обусловлено конкретным языком ... Однако, по существу, невозможно, чтобы мышление (включая мышление всего народа) детерминировалось  бы соответствующим языком» ( Coseriu , 1982, с. 279). Из чего это следует? Ни из чего. Невозможно, потому что невозможно. И последний пример. Э. Альбрехт озаглавил свою книгу «Определяет ли язык нашу картину мира?» и, отвечая на поставленный вопрос, пишет: «Картина мира определяется... не языком, ибо это означало бы, что существует столько мировоззрений, сколько языков или языковых семей. «Теория» языковой картины мира свя зана с отрицанием законов отражения мышлением объективной реальности посредством языка...» ( Albrecht , 1974, с. 82. Цит. по: Ком-лев, 1992, с. 108—109).

В рассматриваемой нами оппозиции  выражены крайние, полярные точки зрения, и приведенные выше высказывания сторонников каж дой из них создают впечатление невозможности найти компромисс ное решение проблемы. Tertium non datur (третьего не дано). Тем не менее, по нашему глубокому убеждению, истина лежит именно между этими двумя крайностями. В какой-то мере правы сторонники обеих точек зрения, проблема лишь в том, чтобы определить эту меру, сфор мулировать, в чем именно права каждая из сторон и из чего это следует. По сути дела, компромиссная позиция в дилемме «язык опре деляет мировоззрение — мировоззрение не зависит от языка» озна чает не отрицание одного из полюсов, а УГЛУБЛЕНИЕ и КОНКРЕ ТИЗАЦИЮ каждого из них с тем, чтобы рациональное начало каждого из подходов обрело фактическое наполнение, научное подтверждене. Путь к компромиссу лежит через аргументированное обоснование рационального ядра каждой из концепции. Для того чтобы это стало возможным, не обойтись без привлечения данных других областей зна ния, без расширения узколингвистических рамок, о чем мы уже писа ли. Нужно развивать «тенденции к стиранию границ между лингвистикой и смежными дисциплинами (психологией, социологией: и этногра фией)...» (Арутюнова, Падучева, 1985, с. 3—4).

Попробуем коротко изложить суть компромиссной  позиции отно сительно степени и характера зависимости мировоззрения от языка, используя категории дисциплин широкого спектра (от психологии и нейрофизиологии до философии и культурологии). Это представляется важным, поскольку в дальнейшем изложении именно эти рассуждения будут использоваться нами для изложения нашей концепции сущности, значения и внутренней организации ЯКМ.

Прежде всего хотелось бы отметить, что при обсуждении степени зависимости мировоззрения от языка все три основные понятия: КМ, мышление, мировоззрение — как правило, употребляются достаточно произвольно, без должной конкретизации каждого из них. В итоге получается, что недостаточная точность терминоупотребления, недостаточная дифференцированность понятий ведет к излишней категорич ности суждений. Попробуем провести эту конкретизацию.

Что касается первого из них —  КАРТИНА МИРА, то вся первая глава  настоящей работы как раз и  посвящена определению статуса  НКМ, ННКМ и ЯКМ национальных языков. Напомним лишь, что выраже ние «картина мира» без соответствующего уточнения, по нашему мнению, не может фигурировать в рассуждениях именно в силу своей неопределенности. Необходимо каждый раз использовать точный термин во избежание неадекватного его истолкования. Таковыми терминами мы предлагаем считать следующие:

1. НКМ (научная картина мира) = инвариант научного знания человечества о мире на данном историческом этапе, результат отражения ПВК (пространственно-временного континуума) коллективным научным сознанием.
2. ННКМ (национальная научная картина мира) = инвариант научного знания о мире в языковой оболочке конкретного национального языка, т. е. НКМ, запечатленная в терминосистемах (языке науки) того или иного национального языка.
3. ЯКМ (языковая картина мира) = результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием того или иного  
   языкового сообщества.
4. НЯКМ (национальная языковая картина мира) = результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием конкретного языкового сообщества, конкретного этноса.
5. ИНЯКМ (индивидуальная национальная языковая картина мира) = результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека — носителя того или иного националь ного языка.

Просто ЯКМ — это абстракция, реально нигде не существующая. Реально  существуют и могут анализироваться  лишь ЯКМ конкрет ных национальных языков (НЯКМ). НЯКМ — это объективно существующие реальности, ибо таковыми могут быть названы идеографи чески структурированные лексические системы любого из нацио нальных языков.

Принципиальное отличие НКМ  и ЯКМ в том, что просто НКМ существует и, получая национальное языковое оформление, воплощается в одну из множества ННКМ тех языков, которые имеют собственные языки науки, а просто ЯКМ не существует, это НЕ ИНВАРИАНТ НАИ ВНОГО ОСМЫСЛЕНИЯ МИРА неким коллективном обыденным надъязыковым сознанием .человечества, который затем вопло щается с небольшими нюансами во всех национальных языках, т. e . во всех НЯКМ. Каждая НЯКМ фиксирует УНИКАЛЬНОЕ миро восприятие именно данного языкового сообщества. Если ННКМ — это национальное оформление единой, общей для всех НКМ, то НЯКМ — это вовсе не национальный вариант некой общей ЯКМ, поскольку ЯКМ безотносительно к какому-либо конкретному языку не существует. Не существует ВСЕОБЩЕГО наивного (обыденного) знания о мире, которое бы с небольшими различиями фиксировалось во всех язы ках. Существует единая логико-понятийная база, но это совершенно другая категория, категория внеязыковая, и о ней будет сказано чуть позже, когда речь пойдет о разных видах мышления .

Рассмотрим, как соотносятся НЯКМ и ИНЯКМ (индивидуальная НЯКМ). НЯКМ — это категория, фиксирующая  коллективный опыт все го языкового  сообщества, в полной мере ею владеет  именно народ — носитель языка. Каждый отдельный представитель этого  народа вла деет лишь частью этого коллективного опыта. «Язык обладает огромной, бесконечно превосходящей возможности индивида массой..., он соизмерим не с отдельным человеком, а с человеком «софийным», коего атрибутом он является. В связи с этим процесс овладения языком с необходимостью превращается в процесс поглощения человека, его растворения в языке. Язык, осуществляя свое предназначение слу жить средой, сцепляющей индивидов во времени (т. е. сейчас живу щих с предками и потомками) и пространстве (т. е. здесь живущих с живущими в других точках этнического пространства), заполняет сознание человека, структурирует его этнически особенным образом, подключает его к национальным родникам духовности» (Морковкин, Морковкина, 1977, с. 51). Подключение это осуществляется по мере овладения языковой личностью словарным запасом родного языка, чем больше этот запас, тем в большей степени мышление индивида становится этнически ориентированным. Индивидуальный словарь членов одного языкового сообщества различается не только количественно, но и качественно: наблюдается известная асимметрия в овладении НЯКМ — у разных людей оказываются наиболее «освоенными» разные участи НЯКМ, равно как лакуны в индивидуальном идеографичес ком синопсисе оказываются индивидуально-специфическими. Словарные запасы отдельных носителей одного и того же языка существенно отличаются не только СОСТАВОМ слов, не только разной степенью освоенности тех или иных СМЫСЛОВЫХ ЗОН, но и индивидуальнос тью семантического наполнения одних и тех же слов, когда при меж личностном общении возникает необходимость в упоминавшемся нами «выравнивании понятий», т. е. в дополнительном уточнении того, что каждый из участников коммуникации разумеет под тем или иным сло вом, ИЯКМ каждого человека уникальна подобно его неповторимым отпечаткам пальцев или рисунку сетчатки глаза, она — отражение имен но его жизненного опыта, его знания, понимания и оценки всего сущего. В этом смысле закономерен вывод: «Поскольку каждое слово несет какой-то кусочек человеческого опыта, то можно считать, что словарь ин дивида соответствует некоторой автономной картине мира его языко вой личности» (Комлев 1992, с. 109), которую мы предложили называть ИНЯКМ (индивидуальная национальная языковая картина мира).

В чем, по сути дела, предназначение всех одноязычных словарей: толковых, идеографических, тематических, синонимов и т. д.? Все  они призваны способствовать тому, чтобы каждый носитель языка всегда имел возможность максимально приблизить свою ИНЯКМ к НЯКМ данного языкового  сообщества, сверяясь с ней и самокорректируясь.

Каждый отдельный человек может  корректировать свое собствен ное знание о мире в двух направлениях: обращаясь  к научным спра вочникам, он стремится свое научное сознание привести в соответствие с универсальной НКМ, а обращаясь к словарям родного языка, он верифицирует свое обыденное сознание с таким же обыденным инвариантом интерпретации мира коллективным языковым сознани ем сообщества, к которому принадлежит.

Наднационального, надъязыкового  инварианта обыденного мироос- мысления нет. Ведь не случайно в поисках научного знания можно обратиться к справочникам на любом языке — инвариант знания будет тем же, а наивное знание у каждого языка свое неповторимое, запечат ленное именно в его НЯКМ, и только лексикография родного языка может помочь индивиду сверить свою индивидуальную ЯКМ с НЯКМ.

Сознательно сверять ИНЯКМ с  НЯКМ человек может только уже  будучи достаточно сформировавшейся языковой личностью, первона чальное же образование и постепенное расширение и усложнение ИНЯКМ происходит автоматически в процессе овладения в детстве родным языком. «...В семантике слов откладывается множество призна ков, которые регистрируют все добытое этносом знание о соответ ствующих объектах. Передача этого знания каждому новому члену этноса производится в ходе... научения формирующейся языковой личности правильному пониманию и употреблению единиц и катего рий родного языка... Иначе говоря, в процессе усвоения родного языка происходит как бы подключение языковой личности к МЛК (менталь- но-лингвальному комплексу — прим. О. К.) этноса» (Морковкин, Мор ковкина, 1997, с. 48—49). Вполне естественно, что все люди в разной степени владеют этим коллективным знанием и их ИНЯКМ отличаются друг от друга. Различие индивидуальных вокабуляриев, как чисто количественное, так и качественное (по тематике, глубине лексических значений, развитости... парадигматических связей внутри индивидуаль ных словарей и т. п.), практически гарантирует невозможность совпа дения ИНЯКМ отдельных людей. Все ИНЯКМ — суть различные мани фестации общей НЯКМ. Если согласиться с мнением И. А. Бодуэна де Куртенэ о том, что «язык... национальный является... обобщающей конструкцией, созданной из целого ряда реально существующих индивидуальных языков» (Бодуэн де Куртенэ, 1963, с. 71), то любую НЯКМ следует рассматривать как обобщение всех ИНЯКМ всех членов этно са, живших на протяжении всей его истории.

Справедливости ради следует отметить, что теоретически между НЯКМ и  ИНЯКМ языковой личности можно поместить  промежуточ ное звено — НЯКМ отдельной социальной группы. Известный русский писатель Вячеслав Пьецух (историк по образованию) по этому пово ду заметил следующее: «Я думаю, есть много русских народов. Вот мы с вами (имеется в виду интеллигенция — прим. О. К.) — это один народ со всем тем, что всякому народу присуще,— от иерархии цен ностей до языка. Как говорим мы, не говорят ни новые русские, ни крестьяне, ни промышленный пролетариат, ни уголовники. Все пере численные мною категории — это отдельные нации, которые на суве ренных правах входят в понятие «великорусский народ) (Пьецух, 1997). Мысль ясна, но, думается, полемически несколько заострена. Язык каждой социальной группы, безусловно, имеет свои особенности, содержит обширные пласты только ему свойственной лексики, но при всем этом все-таки не обладает, как нам кажется, способностью моделировать всю действительность, т. e . лишен «миропостроенчес- кой» функции. Моделируя мир в своем сознании, каждый человек черпает знания в раннем детстве из ментально-лингвального комплекса всего народа, а не отдельной социальной группы, усваивает прежде всего общенациональный язык, а лишь потом развивает или видоиз меняет свою ИНЯКМ в соответствии с реалиями своего социального бытия, вследствие чего претерпевает изменения и его собственный оби ходный язык. Говорить о «картинообразующей» способности языка отдельной социальной группы, по крайней мере в контексте настоя щей работы, нам представляется нецелесообразным.

Итак, вместо крайне расплывчатого  выражения «картина мира» мы предлагаем использовать более конкретные обозначения: НКМ, ННКМ, НЯКМ, ИНЯКМ языковой личности.

Второе понятие, требующее конкретизации,—  это МЫШЛЕНИЕ и, шире, СОЗНАНИЕ. «Наиболее  распространена точка зрения, согласно которой мышление человека совершается  только на базе языка и в какой-либо иной форме осуществляться не может, поскольку абстрак тные понятия, лежащие в основе человеческого мышления, могут быть выражены только словами» (Русский язык. Энциклопедия, 1979, с. 412). Получается некий парадокс. С одной стороны, налицо абсолютизация роли языка в человеческом сознании, с другой стороны, невозможно от рицать высокой степени универсальности человеческого сознания вне зависимости от конкретных национальных языков. Следовательно, дела ется вывод о принципиальной «одинаковости» языков, ибо если бы это было не так, то не было бы и «одинаковости» мышления. Отсюда и заключения о том, что языки не создают никаких собственных картин мира.

Возможны и некие компромиссные  подходы, которые, с одной сто  роны, мышление стопроцентно привязывают  к языку, а с другой стороны, не отрицают реальности существования  отличающихся друг от друга национальных вариантов моделирования мира. Каждый такой вариант — это НЯКМ отдельного этноса. Примером именно такого рода концепции  может служить следующее, заслуживающее  простран ного цитирования, толкование соотношения мышления, сознания и языка: «...Указанные сущности составляют единый ментально-линг- вальный комплекс. Их объединение в рамках названного комплекса основывается на восходящей к неоплатоникам.-., ипостасной концепции триединого. Будучи ипостасями единого, мышление, сознание и язык единосущны, неслиянны и в то же время нераздельны... Ментально-лингвальный комплекс (МЛК) определяется как функционирующая на основе человеческого мозга самоорганизующаяся информационная система... В пределах МЛК мышление — прежде всего динамическая ипостась, сознание — накопительно-оценочная ипостась, а язык — ин струментальная и коммуникативная ипостась. Главная функция языка по отношению к мышлению и сознанию заключается в дискретизации информационного континуума, с которым сталкивается человек, в его представлении в виде совокупности информационных сгущений разного объема и содержания» (Морковкин, Морковкина, 1997, с. 44). Но если мышление всегда «завязано на языке», а языки столь различны, то на чем основана общность человеческого мышления вне зависимо сти от национальных языков, на которых говорят люди в разных час тях земли?

А что будет, если устранить эту  постулируемую абсолютную «языко- вость» человеческого мышления? Если усомниться в единосущности и нераздельности мышления, сознания и языка? Тогда нарушается вся логическая цепочка, отрицающая правомерность использования самого понятия ЯКМ, и возникает теоретическая возможность объяснять универсальность человеческого мышления и сознания в целом не тож дественностью языков, а другими, внеязыковыми факторами. При этом са ми национальные языки «получают право» быть настолько различными, что говорить о самостоятельных НЯКМ становится вполне уместным.