Германская революция

4 ноября на большинстве  кораблей были подняты красные  флаги. На линейном корабле  «Кёниг», стоявшем в доке, произошло  вооружённое столкновение. Матросы  торпедных катеров на своём  собрании потребовали отречения  Гогенцоллернов, отмены осадного положения, освобождения арестованных моряков и политических заключённых⁵⁹. Был создан солдатский совет. Представители рабочих крупных предприятий Киля приняли решение объявить на следующий день всеобщую забастовку в поддержку восставших моряков. Созданный рабочий совет объединился с солдатским советом⁶⁰.

Первоначально требования Кильского совета были умеренными: признание Кильского рабочего и солдатского совета, освобождение политических заключённых и арестованных моряков, свобода печати и собраний, ограничение власти офицеров⁶¹ (лишь спустя несколько дней он потребовал немедленного окончания войны и отречения Гогенцоллернов). Военный губернатор Киля согласился принять их, и Кильский рабочий и солдатский совет стал хозяином положения. Войска, прибывшие из Гамбурга и Любека с целью усмирения восставших, либо присоединились к восставшим, либо были разоружены⁶².

Революция застала врасплох правительство, политические партии и  военное командования. Прибывший утром 5 ноября в Киль для успокоения восставших социал-демократ Густав Носке в тот же день был избран председателем созданного совета⁶³. Как писал Эрих Редер в своих воспоминаниях, «нтеллигентный социал-демократ Густав Носке, депутат рейхстага, опередил радикальных революционеров, принял на себя должность губернатора Киля и сумел установить рабочее соглашение с адмиралом Сошеном»⁶⁴. Так СДПГ оказалась втянутой в революционные события.

Ставка Верховного главнокомандования планировала отправить в Киль адмирала фон Шрёдера с заданием овладеть военно-морской базой и предполагало дать ему в помощь несколько надёжных армейских подразделений для восстановления правительственной власти. Однако, писал Редер, «было уже слишком поздно, да и такая акция явилась бы нарушением соглашения, которое уже было заключено при посредничестве Носке»⁶⁵.

Эрих Редер утверждал, что степень участия матросов в Ноябрьской революции была незначительна:

«Вопрос, в какой мере военно-морской флот был ответствен за революционные выступления в  октябре и ноябре 1918 года, был  предметом споров в течение многих лет. Я лично должен отклонить  все подобные обвинения. <…> Справедливо утверждение, что открытые беспорядки на флоте начались тогда, когда стали известны планы относительно октябрьского рейда и то, что кое-кто из матросов, дезертировавших со своих кораблей, появился в военно-морской форме во многих городах в глубине страны, где они влились в состав солдатских комитетов и, естественно, привлекли к себе внимание своим присутствием так далеко от побережья. Вдобавок много других личностей, зачастую криминальных элементов, натянули военно-морскую форму с целью завоевать доверие восставших. Так, например, пресловутый Народный военно-морской дивизион, который на некоторое время захватил королевские конюшни в Берлине, состоял отнюдь не из моряков, но исключительно из уголовников. К сожалению, их форма и название дали основание всей стране считать, что именно флот был зачинщиком и пропагандистом революции, и клеймо это чёрным пятном висело на флоте несколько лет»⁶⁶.

Трудно сказать, насколько  эти утверждения Редера соответствуют действительности. Предположительно, бывший гросс-адмирал просто стремился сделать всё возможное для того, чтобы репутация германского флота оставалась незапятнанной.

4 ноября многие гарнизоны  на Побережье поддержали восставших. 5 ноября в Любеке восстали солдаты, к ним примкнул весь гарнизон, офицеры были разоружены и арестованы. Был создан рабочий и солдатский совет, выдвинувший требования немедленного мира, всеобщего избирательного права, 8-часового рабочего дня⁶⁷.

6 ноября в руках восставших  были Гамбург, Бремен, 7 ноября — Брауншвейг, Ганновер, Франкфурт-на-Майне, Шверин и другие города⁶⁸. 8 ноября волнения охватили города Саксонии – Лейпциг, Хемниц, Дрезден, Готу. То же происходило и в Магдебурге, Галле, Нюрнберге, Аугсбурге⁶⁹.

Свергались местные монархии. 7 ноября в Мюнхене состоялся массовый митинг рабочих, солдат, матросов, представителей буржуазии. Принятая на митинге резолюция требовала окончания войны, отречения кайзера и наследника от престола, демократических преобразований, 8-часового рабочего дня. Затем участники митинга направились к королевской резиденции, к ним присоединились солдаты. Из военной тюрьмы ими были выпущены арестованные, разоружена дворцовая стража, заняты правительственные здания. В ночь на 8 ноября в здании ландтага был образован Временный совет рабочих, солдат и крестьян под председательством независимца Курта Эйснера. Власть оказалась в руках этого совета, который взял на себя функции правительства и провозгласил Баварию «свободной республикой». Баварский король Людвиг III Виттельсбах в ту же ночь бежал⁷⁰. 9 ноября монархия была объявлена низложенной и в Вюртемберге⁷¹.

Руководство Независимой  социал-демократической партии, получив  известия о событиях на Побережье, в  субботу утром, 2 ноября, приняло  решение о подготовке вооруженного восстания в столице. Предполагалось силами революционно настроенных рабочих  и солдат нейтрализовать части военного гарнизона Берлина, захватить важные стратегические объекты, свергнуть кайзера и правительство. Начать восстание решили 4 ноября.

В тот же день Карл Либкнехт и Вильгельм Пик тайно встретились с находящимся Берлине Карлом Радеком. Радек посоветовал их сторонникам начинать восстание с всеобщей забастовки под революционными лозунгами и только потом перейти к вооружённому восстанию. Расчёт делался на то, чтобы вызвать столкновение полиции с забастовщиками, обвинить власти в расстреле рабочих и подтолкнуть тем самым массы к восстанию. Вечером 2 ноября К. Либкнехт и его единомышленники попытались навязать этот план лидерам НСДПГ, но не получили поддержки. Начало восстания было перенесено на 11 ноября с целью его более тщательной подготовки⁷².

В ряде мест советы брали  власть в свои руки, но чаще всего  они устанавливали контроль над  существующими органами управления. Главными требованиями большинства  советов были: прекращение войны  и заключение мира, отречение кайзера, роспуск рейхстага. Некоторые советы выдвигали более радикальные  требования. Так, в Штутгарте совет  требовал создания правительства из представителей рабочих, солдат, крестьян и сельскохозяйственных рабочих, проведения экспроприации промышленности и  банков, установления 7-часового рабочего дня.

Остановить революцию  и не допустить радикализации массового движения правительство могло только путем политических решений. Макс Баденский вёл постоянные переговоры по телефону со ставкой, располагавшейся в бельгийском городе Спа, куда в конце октября отправился Вильгельм II. 8 ноября утром настоятельно рекомендовал кайзеру отречься от престола в пользу одного из внуков и советовал сделать это поскорее, пока лидеры социал-демократов могут ещё «помешать переходу масс в радикальный лагерь». Однако император отказался последовать совету Макса Баденского⁷³. 7 ноября председатель СДПГ Фридрих Эберт предъявил главе кабинета ультиматум с требованием об отречении кайзера не позднее 8 ноября. В противном случае, предупреждал Эберт, социальная революция станет неизбежной⁷⁴. Но 8 ноября отречения так и не последовало.

8 ноября Берлинский рабочий  и солдатский совет, находившийся  под сильным влиянием независимцев, принял решение утром 9 ноября призвать рабочих к генеральной стачке под лозунгом «социальной революции»⁷⁵. Руководство СДПГ и НСДПГ, боясь остаться в стороне от событий, также призвало рабочих и солдат к свержению монархии⁷⁶.

В ночь на 9 ноября была отпечатана листовка группы «Спартак». Призывая рабочих и солдат к борьбе за социалистическую республику, она выдвигала в качестве ближайших целей борьбы освобождение политзаключённых, ликвидацию отдельных государств в составе Германии и лишение власти всех династий, выборы рабочих и солдатских советов на всех фабриках и в воинских частях, переход власти в руки уполномоченных рабочих и солдатских советов, немедленное установление связи с международным пролетариатом⁷⁷.

В ночь на 9 ноября на улицы Берлина вышли десятки тысяч рабочих и солдат с лозунгами: «Долой войну!», «Долой кайзера!». Они заняли здания полицей-президиума, почтамта, комендатуры, ратушу, здание рейхстага. Народные массы окончательно вышли из повиновения, и для предотвращения кровопролития генерал фон Линсинген, губернатор Берлина, запретил войскам применять огнестрельное оружие⁷⁸. Полиция также сложила оружие. Сопротивление оказал лишь прусский гвардейский полк⁷⁹. Столица оказалась в руках восставших.

Макс Баденский безуспешно пытался связаться со Ставкой, чтобы получить от императора решение об отречении от престола и императора, и кронпринца. В полдень 9 ноября к нему явился Эберт и потребовал решительных действий без оглядки на Вильгельма II. Днём Макс Баденский подписал прокламацию об отречении Вильгельма II, создании регентства, роспуске рейхстага, отставке правительства и предстоящем проведении выборов в «Учредительное германское национальное собрание». Пост канцлера он от имени отрёкшегося от престола кайзера предложил Ф. Эберту⁸⁰. Только легитимное правительство во главе с социал-демократом, как теперь представлялось Максу Баденскому, могло не только обеспечить спокойствие и порядок, но и связать прошлую немецкую историю с состоявшейся революцией. Канцлер доверял лидеру СДПГ больше, чем другим политикам, ибо считал Эберта последовательным противником революции. Это решение нашло понимание и поддержку буржуазных политиков.

Эберт принял предложение, так как боялся, что безвластие может привести к большевизации событий и гражданской войне⁸¹. Многолетнее участие СДПГ в парламентской деятельности убедило Эберта в правильности стратегии реформ и компромиссов, выбранной партией. Он не видел иной альтернативы, кроме принятия на себя и на свою партию всей ответственности за судьбы страны.

Эберт, став рейхсканцлером, тотчас выпустил прокламацию к населению, в которой призывал народ покинуть улицы и позаботиться о «спокойствии и порядке», а также обращение к чиновникам с просьбой остаться на местах⁸². Он сохранил в правительстве «беспартийных» статс-секретарей, которые могли бы обеспечить хотя бы минимальную преемственность власти и продолжение будничной аппаратной работы. Обращаясь к ним, он назвал ближайшими задачами предотвращение гражданской войны и массового голода⁸³. В 14 часов 9 ноября Филипп Шейдеман, один из лидеров СДПГ, с балкона рейхстага в импровизированной речи объявил собравшимся берлинцам о падении монархии и провозгласил Германию республикой⁸⁴. Вопреки многочисленным обвинениям, с различных сторон брошенным в адрес Ф. Шейдемана, в том, что он действовал самовольно, Йозеф Вирт, один из лидеров партии Центра, выступил в его защиту, т. к. считал, что «в тот момент он был единственным, кто вообще что-либо мог сказать массам»⁸⁵. Впоследствии он высоко оценивал деятельность руководства социал-демократии в первые дни революции и считал, что «в чрезвычайных условиях оно сумело защитить гражданское общество и объединить немецкий народ в борьбе против большевизма»⁸⁶. Правоту Йозефа Вирта, казалось бы, подтверждает следующий факт: примерно в 16.00 Карл Либкнехт с балкона императорского дворца призвал немцев бороться за «новый, пролетарский государственный строй», сделать Германию «социалистической республикой»⁸⁷.

Вечером 9 ноября Вильгельм  II из ставки сообщил Максу Баденскому по телефону о своём согласии отречься от титула германского кайзера, но не от прусской короны. Получив известие из Берлина, что Макс Баденский самовольно объявил о его отречении, он утром 10 ноября уехал в Голландию. Акт об отречении от престола был им подписан 28 ноября 1918 г.⁸⁸

2. Образование республиканских органов власти

Вечером 9 ноября по инициативе Ф. Эберта начались переговоры с руководством НСДПГ на предмет создания коалиционного правительства. Лидеры социалистов были готовы включить в состав правительства и К. Либкнехта. Но последний выдвинул условия, на которых временно – на три дня – можно было образовать коалиционное правительство для заключения перемирия: объявление Германии социальной республиккой, в которой вся законодательная, исполнительная и судебная власть должна находиться исключительно в руках рабочих и солдатских советов; все члены буржуазных политических организаций должны быть исключены из правительства. В своём ответе лидеры СДПГ предлоижили передать вопрос о социальной республике на «решение народа посредством Учредительного собрания». Требование передачи всей власти советам они отвергли как «диктатуру части класса, противоречащую демократическим принципам». Они отклонили и требование исключения буржуазных деятелей из правительства, мотивировав отказ тем, что это может помешать делу продовольственного снабжения⁸⁹.

Переговоры завершились днём 10 ноября созданием «революционного правительства». В правительство вошли по три кандидата от каждой партии: от СДПГ - Фридрих Эберт, Филипп Шейдеман, Отто Ландсберг; от НСДПГ - Гуго Гаазе, Вильгельм Дитман, Эмиль Барт⁹⁰. 10 ноября большинством съезда советов рабочих и солдатских депутатов, собравшегося в цирке Буша, социал-демократическое правительство Эберта было конституировано как Совет народных уполномоченных (СНУ). Эберт и Гаазе стали сопредседателями правительства⁹¹. Тем не менее, Эберт как председатель более крупной и популярной партии, внесшей больший вклад в победу революции, был фактическим главой СНУ. Внешне это выразилось в том, что он получил рабочий кабинет бывшего рейхсканцлера. К тому же Эберт возглавил два важных ведомства - внутренних дел и военное. Гаазе никогда не оспаривал первенства Эберта. Межпартийное соглашение о создании СНУ было первым политическим компромиссом на пути к демократической республике.

Функции представительной власти Берлинский совет временно, до созыва Всегерманского съезда советов, возложил на Исполнительный комитет, избранный в составе 24 человек (впоследствии число членов Исполкома достигло 45⁹²). 12 членов Исполкома представляли советы рабочих (по 6 от каждой партии – СДПГ и НСДПГ), ещё 12 были представителями солдатских советов (почти все они были сторонниками СПДГ)⁹³.