История предпринимательства в России

Господствующим сословием  по-прежнему оставалось дворянство, а  самым многочисленным сословием  – крестьянство (94% населения страны). Что касается купечества, то его  сословный статус был определен  еще при Петре I и к началу XIX в. существенно не изменился. Купечество было поделено сначала на две, а с 1775 г. – на три гильдии. Каждый купец вносил гильдейский взнос с объявленного им капитала, согласно размеру которого зачислялся в ту или иную гильдию. Неоднократное повышение гильдейского взноса затрудняло доступ в купеческое сословие, особенно в первую и вторую гильдии. Купечество освобождалось от подушной подати и телесных наказаний, а купцы первой и второй гильдий – и от рекрутчины.

Сословный статус купца всецело  зависел от его имущественного состояния: в случае разорения и банкротства  он выбывал из своего сословия. Численность  купеческого сословия быстро росла: если в конце XVIII в. в его составе насчитывалось 107 тыс. душ мужского пола, то в 1811 г. – 125 тыс., а к 1851 г. – 180 тыс. Это составляло более 1 % общей численности населения страны^[1]. Причем три четверти купцов относились к третьей гильдии. В купеческом сословии состояли и купцы-промышленники. В то же время в больших городах серьезными конкурентами купцов третьей гильдии стали торгующие крестьяне, которые также начали активно проникать в мелкую промышленность, в основном – хлопчатобумажную.

Участие представителей дворянского  сословия в предпринимательстве  в первой половине XIX в. было невелико. Помещики обращали внимание прежде всего на организацию производства в своих имениях. Сукноделие, писчебумажное производство, изготовление стекла, хрусталя, производство сахара и, конечно, винокурение оставались "дворянскими" отраслями промышленности, где применялся труд крепостных крестьян.

В целом русский предприниматель  начала XIX в. не был похож не только на английского, но и на французского буржуа. Это был или крепостной, как Савва Морозов, основавший в 1797 г. свою текстильную фабрику в Орехово-Зуеве, или крепостник, как Никита Демидов – вчерашний тульский купец, выбившийся в дворянство и утративший связи со своим классом, или мелкий купчик, обслуживающий небогатый городской оборот и мечтавший "превратиться в Демидова". Такая "буржуазия" не могла иметь самостоятельного исторического значения и выступать двигателем хозяйственного развития – эта функция по-прежнему принадлежала государству.

Поэтому развитие российской промышленности в первой половине XIX в. всецело зависело от политики, проводимой императором и его правительством, которая, в свою очередь, диктовалась социально-экономическим положением России. Это положение можно охарактеризовать как предкризисное, поскольку в экономике страны переплетались старые феодальные формы хозяйства и новые рыночные отношения. В эти годы стало ясно, что Россия не может двигаться вперед при сохранении крепостного права, но сделать радикальные шаги в направлении его отмены оказалось чрезвычайно трудно. Этим обусловлена противоречивость многих действий, предпринятых в период правления императора Александра I.

Ввиду отсутствия широкой  социальной базы и в условиях сохранения крепостного права развитие капитализма  в России могло проходить и  проходило только посредством проведения реформ сверху. Уже первые указы  императора способствовали значительному  улучшению предпринимательского климата  в стране. В 1801 г. специальными указами  были сняты все ограничения на ввоз и вывоз товаров, отменены эмбарго, наложенное Павлом I на английские суда и товары, и ограничения в пропуске едущих в Россию и выезжающих из нее.

Проводником императорских  реформ стал Негласный комитет (в  составе В. Кочубея, Н. Новосельцева, А. Чарторыйского, П. Строганова, позднее  к ним присоединился М. Сперанский). "Молодые друзья" Александра I в первые годы его царствования выработали программу экономической политики, которая была составлена в духе экономического либерализма. Аргументы для ее обоснования они черпали из сочинений А.Смита, прежде всего из его главного труда "Исследования о природе и причинах богатства народов", вышедшего в Англии еще в 1776 г. В России активным проводником идей Смита стал председатель Департамента государственной экономии Государственного совета граф Н.С. Мордвинов, способствовавший переводу и изданию этого труда (переводчик получил за него из государственной казны 5 тыс. руб.). Выдержки из этого перевода неоднократно публиковались в официальном издании – "Санкт-Петербургском журнале".

О популярности идей А. Смита в России того времени  можно судить, в частности, по произведению А.С. Пушкина "Евгений Онегин". В нем автор в стихотворной форме, по существу, изложил важные аспекты учения Смита, считавшего, что  богатством государства является не золотой запас, а постоянно воспроизводимый "простой продукт", т.е. масса  разнообразных полезных товаров  и услуг.

Под влиянием идей А. Смита  в программе Негласного комитета выдвигалось требование свободы  торговли (особенно внешней), а также  были заложены принципы свободного земледелия и управления промышленностью. Особое внимание было обращено на мелкие, крестьянские, фабрики. Допускалась некоторая  поддержка дворянской промышленности, основанной на местном сырье, предполагалось перевести в "свободное состояние" казенные фабрики. Поднятие общего уровня купечества усматривалось путем  повышения его образованности, расширения его прав, издания коммерческой газеты и коммерческих отчетов. Однако в  жизнь эти планы проводились  довольно робко и со многими ограничениями.

А.С. Пушкин в "Евгении Онегине" так объяснил одну из причин этого: "Отец понять его  не мог и земли отдавал в  залог". В черновике романа есть такой вариант: "Отец с ним спорил полчаса и продавал свои леса". Однако автор не сохранил второй вариант, в виду того, что помещику в условиях присоединения России к континентальной  блокаде Англии оказалось просто некуда продавать свой лес. Иными  словами, помещики на опыте убеждались в односторонности и оторванности от реальной жизни того взгляда, что  деньги сами по себе мало что значат, а важен "простой продукт": если этот продукт (товар) не продается, то от него производителю мало толку. В  пушкинских строках есть, безусловно, и ирония, и доля сатиры по поводу увлечения светского общества в России политической экономией и идеями А. Смита^[2].

Ряд указов, принятых Александром  I, отвечали духу экономического либерализма. Так, с конца 1801 г. представителям недворянских сословий (купцам, мещанам, государственным крестьянам, вольноотпущенникам) было разрешено "приобретать земли покупкою". Этим несколько смягчались сословные различия при проведении земельных сделок. В 1803 г. был издан указ "О вольных хлебопашцах", согласно которому помещикам разрешалось освобождать крестьян с землей за выкуп, что было особенно важно для крестьянства, занимавшегося предпринимательством. Положение 1804 г. давало право евреям-фабрикантам, купцам и ремесленникам выезжать за пределы черты оседлости "на время по делам". Подтверждались все права евреев-предпринимателей на неприкосновенность их собственности, личную свободу, а при открытии текстильных и кожевенных фабрик они получали право на прямую государственную помощь. Указами от 23 февраля 1806 г. и 29 декабря 1812г. крестьянам разрешалось вести в городах широкую оптовую и розничную торговлю (в том числе импортными товарами). Это способствовало увеличению численности торгующих крестьян, особенно в Москве.

Однако уже с 1805 г. в  силу изменения внешнеполитических условий либеральная политика начала сворачиваться. Война с Францией, сопровождавшаяся в 1805-1807 гг. крупными неудачами на полях сражений, подорвала  престиж Александра I не только среди дворянства, но и в городских купеческих слоях. Ухудшилось финансовое положение страны, повысился уровень инфляции, дефицит бюджета достиг 300 млн. руб. Императору не могли простить бегства из-под Аустерлица и особенно Тильзитский мир. Ореол Александра I как "либерального монарха" потускнел, даже "молодые друзья" стали его критиковать, а вскоре Негласный комитет вообще прекратил свое существование.

В экономике смена курса  означала переход от либеральной  к протекционистской политике. В 1807 г. Александр I подписал Манифест "О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий". В целях поощрения отечественной торговли манифест предусматривал ряд ограничений для иностранных купцов. В то же время он открывал для русского купечества большие возможности во внешней торговле – для ее ведения было разрешено создавать товарищества. Подъему общественного положения и престижа представителей купеческого сословия способствовали также рекомендации дворянам входить в состав товариществ и записываться в гильдии. Были предприняты и другие меры, которые поднимали престиж купцов: им разрешалось носить шпаги, вводилась "Бархатная книга" знатных купеческих родов, "первостатейное" купечество получило право приезжать к царскому двору и ездить в карете парою и четвернею. На министра коммерции возлагалась обязанность "охранять права и преимущества купеческого сословия". В Манифесте декларировалась "монаршая любовь" к купцам, "чьими трудами даруется изобилие и богатство".

В то же время, Манифест 1807 г. поднял планку для первой гильдии  до 50 тыс. руб. объявленного капитала (15 тыс. руб. серебром), у второй гильдии  размер объявленного капитала достиг 20 тыс. руб. (6 тыс. руб. серебром) и для  третьей гильдии минимальный  уровень капитала был доведен  до 8 тыс. руб. (2,4 тыс. руб. серебром). За Манифестом в 1809 г. последовали указы  о предоставлении ссуд купцам и мещанам, основывающим суконные фабрики и  владевшим ими.

Однако заключение союза  Александра I с Наполеоном и связанные с ним договоры, прежде всего о присоединении России к континентальной блокаде Англии, крайне негативно отразились на российской экономике в целом и на торговле в частности. Все это вызывало недовольство со стороны дворянства и купечества. Ответом императора явилась вторая волна реформ, связанная с именем  
М.М. Сперанского, который предложил план государственных преобразований, изложенный им в записке от 1809 г. Представленный им проект реформ в широком смысле касался либерализации политической сферы. Начать следовало с приведения в порядок существующих законов, с реформ в области политики и экономики, которые должны были повлечь за собой совершенствование судопроизводства. Финансовый план Сперанского предусматривал прекращение выпуска ассигнаций, введение налога на их погашение, сокращение расходов, проведение внутреннего займа под залог государственного имущества.

Предусматривался также  отказ от континентальной блокады: с этой целью в 1810 г. под руководством Сперанского было разработано "Положение  о нейтральной торговле" и принят таможенный тариф. Он носил строго запретительный характер и был нацелен на покровительство  русской торговли и промышленности: был запрещен ввоз из-за границы  предметов роскоши, повышались пошлины  на иностранные товары фабричной  промышленности. Все это улучшило положение в финансовой сфере, и  если бы план Сперанского полностью  претворился в жизнь, мог бы произойти  рост курса бумажного рубля. Однако выпуск в 1810 г. дополнительных ассигнаций (на 43 млн. руб.) обусловил падение  их курса до 20 коп. В результате в  обществе усилилось недовольство деятельностью  Сперанского, что привело к его  отставке.

Вследствие ухудшения  отношений с Наполеоном и начала Отечественной войны 1812 г. разработка и внедрение в экономику либеральных  реформ приостановились. Война и  заграничные походы русской армии  требовали от страны напряжения всех сил и необходимые для войны  средства получали в том числе  и от купечества, которое вынуждено  было платить до 5% с объявленного капитала и еще нести бремя  дополнительных местных налогов.

После войны углубился  общий кризис феодально-крепостнической  организации хозяйства, и нужна  была смена условий социально-экономического развития России. По мнению ряда исследователей, Отечественная война 1812 г. положила конец эпохе либеральных начинаний  и преобразований Александра I. Согласно другой позиции, и после окончания войны император не отказался от попыток совместить феодальный абсолютизм с реформами, но стал еще осторожнее и медлительнее, чем раньше^[3]. С последним, на наш взгляд, следует согласиться, тем более что помимо обсуждения возможных политических реформ, в частности разработанных Н.Н. Новосельцевым проекта российской конституции и М.М. Сперанским и А.Л. Аракчеевым проекта освобождения крестьян (так и оставшихся нереализованными), Александр I предпринял конкретные шаги в экономической сфере. В целях укрепления не только политических, но и экономических связей с европейскими странами и США в рамках Священного союза в 1816-1819 гг. были резко снижены заградительные пошлины на западноевропейские товары и введены так называемые фритредерские тарифы. Однако российская промышленность оказалась не готовой к тому, что на страну обрушилась лавина английских, французских, германских изделий. Русские товары не выдерживали конкуренции. Начались разорение и банкротство российского купечества и фабрикантов (в частности, сократилось число шелкоткацких мануфактур и суконных фабрик). В итоге Александр I был вынужден отказаться от "экономической интеграции": в 1822 г. был введен высокий протекционистский тариф, вновь опустился занавес, экономически отгородивший Россию от Европы.

В общей своей массе  господствующий класс России, включая  верхушку купечества и фабрикантов, отверг шедшие сверху нововведения. Реформы, в том числе экономические, "повисли  в воздухе", не находя социальной поддержки в обществе. Государство  оказалось неспособным разрушить  крепостническую экономику. Император  был вынужден сойти с пути либерализма, хотя в душе до конца оставался  сторонником либеральных идей.

Наступление кризиса либерального развития России ускорили декабристы, восстание которых имело для  него роковые последствия. Эпоха  правления Николая I , по выражению В.О. Ключевского, явилась логическим продолжением второй половины предшествующего царствования, которое он оценивал как консервативно-охранительное: не ставились цели что-либо изменить, было лишь стремление сохранить существующее устройство государства и общества и навести в нем порядок.

Эту точку зрения разделяет  большинство исследователей, однако по поводу оценки экономической политики Николая I отсутствует единообразие. Одни исследователи считают, что военно-бюрократическое устройство государства при Николае I менее всего благоприятствовало развитию капитализма. Другие полагают, что в сфере экономической политики самодержавие в рассматриваемый период было более последовательным и шло значительно дальше в вопросах социальной политики. Сам процесс экономического развития страны заставлял покровительствовать промышленности, торговле и, в конечном счете, способствовать развитию буржуазных отношений. По мнению третьих, правление Николая I – это эпоха, в которой один строй незаметно сменялся другим, а именно, крепостной строй – строем гражданским. Сам Николай I признавал принцип частной собственности, а взгляды многих из его окружения на вопросы экономической политики вообще и свободы торговли в частности нельзя назвать иначе, как либеральными.