История предпринимательства в России

Таким образом, формирование при Александре I более благоприятных условий для предпринимательской деятельности явилось закономерным следствие проведенных либеральных реформ. Ту же политику, хотя и менее последовательно, проводил и Николай I. 

6.2. Начало промышленного  переворота и становления капиталистического  предпринимательства в России 

Наиболее активно процесс  формирования капиталистического способа  производства происходил в промышленности. Для России начала – середины XIX в. было характерным широкое распространение мелкой, преимущественно крестьянской, промышленности. В 1850-е гг. вся обрабатывающая промышленность выпускала продукции на 550 млн. руб., при этом две трети ее приходились на долю мелкой промышленности, представленной в основном крестьянскими кустарными промыслами. Если в XVIII в. развивались преимущественно отрасли, которые удовлетворяли спрос государства (суконное, парусно-полотняное, писчебумажное, горнозаводское производства), то в первой половине XIX в. происходил быстрый рост производств, вполне независимых от спроса государства и работавших на рынок (например, хлопчатобумажного производства).

В 1808 г. купец  Пантелеев открыл в Москве первую частную бумагопрядильную фабрику. В условиях присоединения России к континентальной блокаде Англии и прекращения вследствие этого  подвоза из нее пряжи потребовалось  создание еще нескольких бумагопрядильных фабрик (в 1812 г. в Москве их уже было 11), работавших на среднеазиатском хлопке. За первую четверть века число хлопчатобумажных фабрик увеличилось в три раза, а количество занятых на них рабочих  – в десять раз. После пожара в  Москве в 1812 г., когда сгорели практически  все московские фабрики, центр предпринимательской  активности сместился в провинцию  – Кострому, Иваново, Владимир.

В Москве текстильная промышленность стала возрождаться в 1820-1830-е гг. Этому способствовали, во-первых, введение (в 1822 г.) протекционистского таможенного  тарифа, приведшее к увеличению пошлины  на ввозимые из-за границы готовые  мануфактурные изделия, а во-вторых – значительное удешевление импортной  хлопковой пряжи вследствие технического совершенствования производства на английских фабриках, что, в свою очередь, было вызвано промышленными кризисами  в Англии в 1820-1840-х гг. К 1850-м гг. по числу бумагопрядильных веретен (1100 тыс.) Россия вышла на пятое место  в мире, обогнав Германию и уступая  Англии, Франции, США и Австрии.

Таким образом, уже на первом этапе промышленного переворота в хлопчатобумажном производстве Россия освободилась от импорта английской пряжи и перешла на американский и частично среднеазиатский хлопок, что повлекло за собой удешевление  производства. Вместе с механизацией процесса ткачества это привело  в 1830-1850-е гг. к снижению цен на 70%, что еще более укрепило позиции  хлопчатобумажной отрасли, позволило  ей составить мощную конкуренцию  другим текстильным отраслям и выйти  на первое место. Остальные отрасли  текстильной промышленности в разной степени оказались готовыми к  восприятию технического прогресса, что  было связано с особенностями  используемого сырья, применяемыми технологиями и, главное, исторически  сложившимися типами предприятий.

В русской промышленности того времени действовали три  типа мануфактур: крепостная (вотчинная), посессионная и вольнонаемная, которые  назывались либо фабриками (в легкой и пищевой отраслях), либо заводами (в горнодобывающей отрасли и  металлургии). Вотчинная мануфактура создавалась в помещичьих имениях и обслуживалась трудом крепостных крестьян. Посессионные мануфактуры принадлежали частным лицам либо казне, а трудились на них или навсегда причисленные к заводам и фабрикам казенные крестьяне, или приписанные (с выплатой компенсации прежним владельцам) беглые и бродяги, или купленные с разрешения правительства крепостные крестьяне. Все они считались принадлежащими самой мануфактуре, а не ее владельцу, и не могли быть проданными отдельно от нее. Вольнонаемные мануфактуры создавались предпринимателями – выходцами из купцов и "капиталистых" мужиков, и там использовался труд наемных рабочих – как правило, крестьян-отходников и лично свободных мещан (горожан).

Основанные на подневольном труде вотчинные и посессионные мануфактуры преобладали в старых отраслях – металлургии, суконном, полотняном и парусном производствах; вольнонаемные мануфактуры –  в быстро развивающихся новых  – хлопчатобумажной (прядильной и  ткацкой), шелковой, кожевенной, свеклосахарной отраслях. Производительность свободного труда была намного выше по сравнению  с крепостным трудом, в чем постепенно убеждались и владельцы посессионных заводов и фабрик. В 1847 г. они получили разрешение отпускать посессионных крестьян на волю, чтобы заменить их вольнонаемными работниками. Возрастание  доли вольнонаемного труда в русской  промышленности (в 1804 г. работали по найму 48% всех фабричных и заводских  рабочих, в 1825 г. – 54, в 1956 г. – 87%) было одним  из основных проявлений ее развития по пути капитализма.

Другое проявление развития капитализма в России – начало промышленного переворота, состоявшего  в переходе от мануфактуры, основанной преимущественно на ручном труде, к  фабрике, базировавшейся на машинной технике (использовании паровых двигателей и станков). Применение паровых машин  радикально изменило энергетическую базу производства: за 1831-1860 гг. мощность паровых  машин в промышленности увеличилась  в 13 раз. Начальная фаза промышленного  переворота происходила за счет импорта  машин. Если за 1831-1840 гг. стоимость ввоза  машин составила 4,1 млн. руб. серебром, то за 1851-1860 гг. – уже 48 млн. руб. Постепенно стало развиваться и отечественное  машиностроение. Появляется первые машиностроительные заводы: Александровский - в Петербурге, Сормовский – в Нижнем Новгороде  и др. Основной их продукцией были паровые  машины и котлы для оснащения  новых крупных фабрик и паровых  судов. В целом промышленный переворот  завершился уже в рамках следующего пореформенного периода в 70-80-е гг. ХIХ в.

Одним из признаков промышленного  переворота был рост числа промышленных предприятий и количества занятых  на них рабочих. Если в 1804 г. в России было свыше 2400 мануфактур с общим  числом рабочих более 95 тыс., в 1825 г. – соответственно 5260 и 210 тыс., то в 1856 г. насчитывалось уже 11 560 предприятий, на которых были заняты почти 519 тыс. рабочих. Таким образом, за 50 лет общее число предприятий увеличилось в пять, а количество рабочих – более чем в пять раз.

В 40-х гг. XIX в. началось вытеснение из крупной промышленности мануфактур, основанных на подневольном труде, обусловленное тем, что, во-первых, такие мануфактуры по производительности труда и себестоимости продукции не могли конкурировать с вольнонаемной частнокапиталистической мануфактурой. Во-вторых, в 1830-1840-е гг. началось широкое внедрение в производство (в первую очередь в новых отраслях и на частнокапиталистических предприятиях) паровых машин и разнообразных технических усовершенствований. Эксплуатация же нового оборудования с применением подневольного труда оказывалась менее выгодной, чем его использование на вольнонаемных предприятиях. К тому же владельцы вотчинных мануфактур зачастую не имели средств для внедрения технических новшеств. В результате крепостнические мануфактуры приходили в упадок и вытеснялись более конкурентоспособными капиталистическими.

Особенно заметными преимущества частнокапиталистической мануфактуры  оказались в хлопчатобумажной промышленности. При одинаковой технической вооруженности  производительность вольнонаемных  рабочих здесь была в три раза выше, чем крепостных. Будучи новой  отраслью, хлопчатобумажное производство изначально создавалось преимущественно  на основе наемного труда: уже в 1825 г. 95% рабочих здесь были вольнонаемными.

Промышленный переворот, начавшийся в хлопчатобумажной промышленности, затем распространился и на другие отрасли. Уже на первом его этапе  появились предприятия, ставшие "пионерами" отечественного машиностроения, –  санкт-петербургские литейные заводы (завод Берда и Александровский  казенный завод), выпускавшие пароходы, паровозы, паровые машины, вагоны, промышленное оборудование. В Санкт-Петербурге были также основаны Невский машиностроительный завод, завод Нобеля "Русский дизель", и др. В 1830-1850-е гг. были построены  машиностроительные заводы в Москве, Екатеринбурге, Риге, в 1849 г. – Сормовский завод в Нижнем Новгороде. К 1860 г. в России было уже около 100 машиностроительных заводов, а производство машин только за 1850-е гг. возросло в 16 раз.

Следствием промышленного  переворота стало формирование новых  классов: промышленной буржуазии и  наемных рабочих – пролетариата. Первая (купцы-промышленники) складывалась из купцов, разбогатевших на торговле, винных откупах и казенных подрядах и открывших свои фабрики (Солдатенковы, Титовы, Кондрашевы), и "капиталистых" мужиков из государственных или  выкупившихся на волю крепостных (Гучковы, Мосоловы, Морозовы). Чаще всего они  совмещали торговые функции с  промышленным предпринимательством. В  середине века численность купечества трех гильдий составляла 180 тыс., а "торгующих  крестьян" – 100-110 тыс.

Характерно, что большая  часть предпринимателей и "торгующих  крестьян" по-прежнему оставалась крепостными. Многие из них уже имели большие  капиталы, владели мануфактурами, однако, как и в XVIII в., продолжали платить немалые суммы оброка помещикам, которые не торопились отпускать их на волю.

Так, миллионер, владелец крупной шелкоткацкой фабрики в  Подмосковье И. Кондрашев оставался  крепостным князей Голицыных вплоть до отмены крепостного права в 1861 г. Несколько десятков фабрикантов  из села Иваново выкупились у графа  Шереметева более чем за 1 млн. руб. Менее повезло еще одному семейству  крепостных – ему Шереметев обещал вольную за 50 тыс. руб., но, получив  деньги, оставил обобранное семейство  в крепостной зависимости^[4].

Таким образом, русская буржуазия  первой половины XIX в., формировавшаяся в условиях самодержавно-крепостнического государства, страдала от гражданского неравноправия и представляла собой социальный слой, находившийся в сильной зависимости от политики властей.

"Сверху" – от правительственных  кругов – исходила и инициатива  создания первых организаций  с участием предпринимателей. Еще  в 1827 г. с целью получения  достоверных сведений о работе  отечественной промышленности и  оказания ей необходимой государственной  поддержки министр финансов высказался  за учреждение при Департаменте  мануфактур особого Мануфактурного  совета, который посредством подведомственных  ему местных комитетов и корреспондентов  содействовал бы означенному  департаменту во всех вопросах, касающихся работы отечественных  мануфактур. В 1828 г. было учреждено  Положение о Мануфактурном совете, а в 1829 г. образован Коммерческий  совет. Оба совета оказались  громоздкими бюрократическими органами  с участием промышленников и  торговцев, безынициативными даже  в постановке сколько-нибудь важных  вопросов торгово-промышленной жизни  страны, и не оправдали правительственных  ожиданий.

Что касается наемных рабочих, то этот слой российского общества состоял из лично свободного населения (горожан, казенных крестьян на заработках) и крепостного населения (помещичьих крестьян-отходников). Сохранение крепостной зависимости тормозило процесс  дифференциации крестьянства, выделения  из его среды предпринимателей и  наемных работников, живущих только за счет продажи своей рабочей  силы. 

6.3. Развитие предпринимательства  в сфере транспорта и в торговле  

Россия в первой половине XIX в. оставалась страной бездорожья, что существенно мешало ее экономическому развитию. Основными видами транспорта в то время были водный и гужевой (перевозки на лошадях и волах). В начале века стали функционировать каналы, которые соединяли Волгу с Северной Двиной и Балтийским бассейном (Мариинская и Тихвинская водные системы), а Днепр – с Вислой, Неманом, Западной Двиной. Правда, пропускная способность каналов была небольшой, кроме того, навигация на них имела сезонный характер – зимой она прекращалась.

Своему ускоренному развитию предпринимательство в сфере  водного транспорта было обязано  пароходам. Первые из них появились  на реках в 1813-1817 гг. Однако существенно  число пароходов начало расти  только в 1840-1850-е гг.: если в 1854 г. их насчитывалось 115, то в 1860 г. – уже 392. В основном это были пароходы иностранного производства, хотя первый отечественный пароход  был построен еще в 1813 г. в Петербурге на заводе Берда, в дальнейшем получившего  привилегию на постройку пароходов.

Поскольку организация свободного пароходства по рекам (оно было разрешено  в 1843 г.) требовала значительных капиталов, в середине века возник ряд пароходных компаний для внутреннего сообщения. Первая компания – "Общество пароходства  на Волге" (с основным капиталом 1 млн. 300 тыс. руб.) – была создана в 1843 г.; в 1849 г. было основано общество "Меркурий" (с основным капиталом 750 тыс. руб.) –  для срочного сообщения по Волге, Каме, Оке. В 1853 г. были учреждены общество "Медиатор" с основным капиталом 300 тыс. руб. для перевозки грузов между Петербургом и другими  балтийскими портами и товарищество легкого пароходства по Волге "Самолет" с капиталом 250 тыс. руб.

Протяженность шоссейных  дорог в России была крайне невелика. К их строительству приступили в 1817 г., но наиболее интенсивным оно  было в 1836-1855 гг. Тогда были проложены  дороги с твердым покрытием между  Москвой и Санкт-Петербургом протяженностью 676 верст, Московско-Варшавское шоссе  – 999, Киевское шоссе – 787 верст и  др. Самым важным событием в развитии системы транспортных коммуникаций и вообще в промышленной революции  явилось начало строительства железных дорог. Первая железная дорога была проложена  в 1837 г. от Петербурга до Царского села, в 1838 г. она была продолжена до Павловска. Поскольку эта дорога не имела никакого экономического значения, появились утверждения, что применительно к громадным пространствам России железнодорожное сообщение бесперспективно. К строительству новых железных дорог приступили лишь в конце 1840-х гг. Первыми экономически значимыми линиями стали Николаевская железная дорога, связавшая Санкт-Петербург и Москву в 1851 г., и Санкт-Петербург – Варшава, построенная в 1857 г. Обе дороги были построены за казенный счет с привлечением иностранных займов. Общая же протяженность железнодорожных линий в России к 1861 г. составляла около 1,5 тыс. верст (для сравнения, в Англии – 15 тыс. верст).