Тактика ведения боя

  Англичанин Г. Нельсон  также отошел от канонов линейной  тактики, внес в нее свои  коррективы. Так же, как Ф.Ф. Ушаков, он делал ставку на скорость  и маневренность, проводил новые, зачастую неожиданные для противника маневры. Но в отличие от русского адмирала Г. Нельсон часто полагался на свои эмоции. Возможно, в этом виновато недостаточное образование английского флотоводца. Но недостаток знаний он восполнял боевым опытом, интуицией, смелостью. Самый большой урок Горацио Нельсон получил во время первого боя, завершившегося полным разгромом его эскадры.

Все это позволяет  нам заявлять. Все особенности  ведения боя Ф.Ф. Ушаковым и Г. Нельсоном складываются в их собственные тактики. И эти тактики во многом является уникальными и неповторимыми. Они ждут серьезных и глубоких исследований.

Швейцарский поход русской  армии под командованием А.В. Суворова явился классическим образцом ведения  наступательных действий в условиях горного шатра войны. Великий русский полководец этим походом опроверг теорию ограниченных действий в горных условиях. Энгельс высоко оценил этот поход, назвав его «самым выдающимся из всех совершенных до того времени альпийских переходов».

Коренные изменения в стратегии и тактике западноевропейских армий связаны с борьбой революционного народа Франции против внешних посягательств на завоевания Французской буржуазной революции. В войнах, которые пришлось вести народу Франции, на смену кордонной стратегии и линейной тактике пришла революционная стратегия решительных действий, ударная тактика колонн и рассыпного строя.

Большая заслуга в  развитии военного искусства буржуазной армии принадлежит Наполеону. Характерными чертами его стратегии были решительное сосредоточение основных сил армии на главном направлении; стремление к разгрому живой силы противника и достижению целей войны в одном генеральном сражении, быстрый перенос усилий с одного направления на другое; разгром противника по частям.

Наполеон развязал войну против России с целью захвата ее территории и покорения русского народа. На борьбу с французскими захватчиками - поднялся весь русский народ. Со стороны России война с самого начала была справедливой, освободительной

В этой войне М.И. Кутузов противопоставил искусству Наполеона, рассчитывавшего на разгром русской армии в одном сражении, искусство всенародной войны, войны на истощение и полный разгром врага, творческий учет национально-освободительного характера войны, решительность, высокую активность, многообразие форм военных действий.

Великий русский полководец применил оригинальную форму стратегической обороны, включив в нее генеральное  сражение с оборонительной целью  и марш-маневр с целью завершения под готовки к контрнаступлению и создания выгодных условий для последующей борьбы с врагом. Он применил также и новую форму осуществления контрнаступления в виде сочетания маневра, авангардных сражений и параллельного преследования во взаимодействии с партизанскими и подвижными (летучими) армейскими отрядами.

Русская армия в войне  против французских захватчиков  использовала самые решительные  формы боя, основанные на тактике  колонн и рассыпного строя. Этой тактике  она следовала не только в наступлении. В обороне войска строились так  же, как и в наступлении, с той лишь разницей, что костяком боевого порядка в этом случае являлись артиллерийские опорные пункты, расположенные на командных высотах, в узлах дорог, на опушках леса.

Наглядным примером применения новой тактики явилось Бородинское  сражение 7 сентября 1812 г.

Существенное влияние  на развитие военного искусства оказал опыт Крымской войны 1853-1856 гг. между  Англией, Францией и Турцией с  одной стороны и Россией - с  другой. В войне отчетливо проявилось то, что старые стратегические принципы перестали соответствовать новым условиям и средствам вооруженной борьбы, подтвердилось огромное значение для ведения военных действий железнодорожного транспорта, парового флота, телеграфа. В то же время отсутствие железнодорожной связи центра России с югом явилось одной из главных причин медленного сосредоточения русских войск в Крыму и огромных затруднений в снабжении и подвозе резервов Опыт войны показал также, что расширение ее масштабов, тесная, органическая связь между отельными сражениями неизбежно ведет к расширению задач военного искусства, к усложнению форм и методов руководства войсками.

    Развитие военного  искусства в различных странах, ' если рассматривать его применительно  к той или иной исторической  эпохе, подчинено действию общих  закономерностей, выражающих собой определенные объективные предпосылки и основания этого процесса. Однако реализация общих закономерностей всегда происходит в определенных исторических условиях конкретной страны. Экономические и социальные, демографические и социально-психологические, культурные и этнические процессы, накладываясь на механизм действия общих закономерностей, придают ему своеобразный характер. Так складываются специфические особенности развития военного искусства, которые отнюдь не отменяют общие закономерности, но становятся конкретной формой их проявления.

Вторая половина XVIII в.—  один из наиболее насыщенных военными событиями период русской истории  — явилась одновременно блестящей  страницей в развитии военного искусства.

      Русская  военная теория сложилась в течение XVIII в. в русскую военную школу, начало которой было заложено Петром I, дальнейшее развитие она получила у Румянцева и свое наиболее яркое и глубокое выражение - у великого русского полководца Суворова.

 Военно-теоретические взгляды П.А. Румянцева

       Фельдмаршал  Румянцев-Задунайский не только  выдающийся полководец своего  времени, блестящие победы которого  способствовали укреплению военной  мощи России. Это - крупнейший  военный деятель своего времени,  мысли и идеи которого выражали прогрессивное направление в русской военной школе XVIII в. Большую ценность представляет докладная записка Румянцева, составленная после окончания войны 1768-1774 гг. "Мысль генерал-фельдмаршала Румянцева-Задунайского о состоянии армии, об устройстве войск, о содержании их, о построении крепостей, арсеналов, магазинов, о заведении школ, о дисциплине, о военной полиции, о комиссариате и пр."

   Записка охватывает  те именно существенные вопросы  военной политики, которые стояли  в то время в центре внимания.

       Главным  в это время был вопрос устройства  вооруженных сил страны для  разрешения крупнейших внутренних  и внешних политических задач  России. Дворянская Россия в конце  XVIII в. переживала кризис. Крестьянская  революция, потрясшая империю,  заставила серьезно задуматься верхушку правящего класса о способах сохранения существующего общественного порядка в стране. Крепостническая система определяла состав армии, способ ее комплектования и другие стороны организации и устройства вооруженных сил. Румянцев мог решить эти вопросы в свете военной идеологии своего класса. С другой стороны, перед Россией очень остро стояли также внешнеполитические задачи. Швеция не отказывалась от реваншистских устремлений. Пруссия лишь выжидала момент для новой агрессии. Турция же не желала смириться с фактом поражения в войне 1768-1774 гг. и деятельно готовилась к новой схватке с Россией.

Румянцев выдвинул обширную программу переустройства вооруженных  сил. Прежде всего он подчеркивал, что  Россия должна иметь свою национальную военную систему.

    Для организации  защиты государства он считал  необходимым иметь четыре армии,  способные разрешить основные  вопросы внутренней и внешней  политики. В этих целях он предлагал  создать: во-первых. Поморскую армию,  разместив ее в Новгородской, Финляндской, Ингерманландской, Эстляндской, Лифляндской, Псковской и Полоцкой губерниях; эта армия предназначалась для обороны западных и северных границ, то есть против возможного нападения Пруссии и Швеции; во-вторых, Украинскую армию, расположив ее в Могилевской, Азовской, Воронежской, Слободской и Белгородской губерниях; эта армия предназначалась для активных действий против Турции; в-третьих, Низовую армию - в Нижегородской, Казанской, Оренбургской и Астраханской губерниях; эта армия предназначалась для охраны юго-восточных и восточных границ; наконец, Резервную армию, расположив ее в центре России - Московской и Смоленской губерниях.

Такая дислокация обеспечивала наблюдение за всеми губерниями и  позволяла сосредоточить крупные  силы на всех важнейших стратегических направлениях.

Одновременно Румянцев предлагал внести усовершенствования в существующую систему комплектования. Рекрутская система в условиях абсолютистской монархии имела крупные преимущества по сравнению с системой вербовки наемников, господствующей на Западе. Румянцев не считал необходимым изменять эту систему в принципе, так как следующий шаг мог быть сделан в сторону буржуазной системы всеобщей воинской повинности, что в условиях крепостнической России исключалось. Поэтому он постарался разрешить вопрос только в сторону упорядочения системы комплектования. Предлагая установить для каждой воинской части постоянные округа комплектования, Румянцев по существу стремился вернуться к петровской системе 1711-1712 гг. "Определяя войска, - пишет Румянцев, - количество, качество и прерывание, определить и всякому полку, шквадрону и роте сборные места или кантоны для набора рекрут известным количеством ежегодно... соразмерно переписному числу душ".

      В этом  предложении имелся свой резон,  так как при такой системе можно было избежать неравномерности наборов. Именно этим соображением руководствовался Румянцев, когда описал дальше, что наборы должны происходить "без малейшею притеснения наук, торговли и иных надобных в государстве ремесел и промыслов и особливо земледелия".

Общее управление вооруженными силами Румянцев предлагал осуществить  через "Главное воинских дел правительство", которое должно иметь "титло верховного воинского совета". Совет должен быть подчинен непосредственно главе  государства и являться высшим органом управления всех вооруженных сил страны. Однако Румянцев не считает возможным, чтобы этот орган во время войны мог вмешиваться в действия главнокомандующего. Во всех случаях последнему должна предоставляться "полная мочь". "Военные дела... по своим следствиям более всех иные требуют осмотрения и осторожности, а всякий полководец не иначе учреждать может как релятивно его понятию и дел соображению". Идея военного совета позднее была воспринята Паниным, но у него она нашла несколько другое освещение.

     Замечательны  для своего времени идеи Румянцева  в области стратегии. Румянцев  совершенно справедливо полагал,  что стратегия должна исходить  из учета сил и средств страны. Он подчеркивал, что военная  мощь зависит от состояния  экономики страны, поэтому, рекомендуя "соразмерно способам доходам своим ополчаться", он требует "весьма уважать источник, который мы поныне один к содержанию воинских сил имеем: я разумею народ, дающий для войска и людей и деньги".

     Румянцев  решительно отвергал сложившуюся на Западе, так называемую, кордонную стратегию. Он правильно считал, что в России такая система невозможна. "Искусство военное, - говорил Румянцев, - ... состоит в одном том, чтобы держать всегда в виду главную причину войны, знать что было полезно и вредно, в подобных случаях в прошедших временах, совокупно положения места и сопряженные с тем выгоды и трудности, размеряя противные предприятия по себе, какое бы могли мы сделать употребление, будучи на их месте.

Вот... правила военные, правила кратчайшие".

     Румянцев  понимал связь между стратегией  и политикой, Сама же политика  понималась им как система  отношений между странами. Румянцев  рассматривал войну как явление,  вытекающее из политических интересов  дворянского государства, и поэтому полагал, что за политикой остается ведущая роль. Ставя на первый план интересы дворянского государства, он рассматривал армию как часть целого и старался направить ее деятельность в соответствие с требованиями политики. В своих письмах он подчеркивает это каждый раз. Так, в письме к Панину он пишет, что "Легко ошибаться мне, имея сведений о той части дел политических, которые дают правила военным".

Учитывая "главную  причину войны" и связь ее с  политикой страны, Румянцев полагал  необходимым добиваться решения стратегических вопросов не в бесплодном отсиживании в крепостях или за укрепленными линиями, не в осаде неприятельских крепостей, а в полевом сражении. Блестящие победы Румянцева под Ларгой и Кагулом явились великолепным доказательством его стратегии.

Румянцев не ставил себя в зависимость от существующей системы  крепостей и укрепленных линий, а также от системы магазинов  и полагал, что лучшим способом ведения  войны "будет наступление, которое  всегда принесет преимущество над обороной. "Полководец, ведущий свои действия по правилам первый, в предмете имеет один главный пункт и к оному течет со всех устремлением, поелику одолением оного опровергает все другие от него зависящие". Этим главным пунктом является армия неприятеля. Стратегическая целеустремленность и действия сосредоточенными силами приносят победу. Оборонительная же война имеет отрицательной стороной то, что при ее ведении "нельзя взять предмет такого равновесия, ибо тут на все части потребны и силы и внимание по подвержению оных попыткам неприятельским".

Но Румянцев никогда  не рассматривал наступление как  простое продвижение вперед. В  его военном искусстве, как ни у одного из его современников, сочетались решительность, предусмотрительность и осторожность. "Стою я, - писал  Румянцев, - непременно в том правиле, что, не обеспечивши надежно оставляемого за собой, большими шагами нельзя ступить вперед". Это нередко забывали полководцы его времени и даже Наполеон.