Тактика ведения боя

 

Особо важным Суворов  считал проведение больших маневров для того, чтобы «твердо обучать  целыми частями войска по способностям». Таким образом, войска Суворова освоили основные положения новой тактики для ведения военных действий против турок. Правильность боевой подготовки поиск Суворова подтвердила русско-турецкая война 1787-1791 гг. В сражениях при Фокшанах и Рымнике оправдали себя сочетание рассыпного строя и каре и наступление, как основной вид боевых действий. Огромную роль сыграл также опыт Суворова под Измаилом для разработки полевой фортификации и новых методов штурма крепостей.

 

Самый интересный этап военно-педагогической деятельности Суворова составляет, пожалуй, тульчинский период. Именно в этот период он заканчивает разработку «Науки побеждать». Ей непосредственно предшествует приказ Суворова 1794 г., в котором сформулирован ряд положений, вошедших затем в «Науку побеждать».

 

В «Науке побеждать» Суворов сформулировал свои принципы наступательного боя: глазомер, быстрота и натиск. Для проведения всех этих видов наступательного боя Суворов рекомендует линии, колонны и каре. Смысл всех учений и состоял в освоении новых принципов боя. Быстрота, стремительность и натиск делали учения короткими, но чрезвычайно напряженными. «Солдат ученье любит, - говорил Суворов, - было бы коротко, да с толком».

 

Суворов проводил марши, развертывал, строил в линии, сводил войска в колонны и т. п. с одной  целью - научить солдат из любого положения и в любых условиях вступить в бой и перейти в атаку. Сначала Суворов рекомендовал односторонние атаки, позже он перешел к атакам двусторонним. Для проведения атак Суворов разделял свои силы на две половины, затем они начинали сближение; подойдя друг к другу на 100 шагов, войска бросались в атаку бегом с ружьями на-перевес. Атака производилась при пушечном и ружейном огне.

 

В 1799 г. Суворов возглавил  союзную русско-австрийскую армию. Предстояла борьба с хорошо подготовленной французской армией, воспитанной на принципах тактики колонн и рассыпного строя. Во главе ее стояли такие мастера военного дела, как Моро, Жубер, Массена. Австрийская же армия не отступила еще от фридриховских канонов и, несмотря на неудачи 1792 г., продолжала упорно держаться устаревших способов боя.

 

Суворов еще в 1796 г. требовал, чтобы обучение производилось в  действиях колоннами, считая возможными будущие столкновения с французами: «Они воюют на немцев и иных колоннами. Есть ли бы нам случилось против их, то надобно нам их бить колоннами ж». Правильность суворовских принципов была подтверждена победой при Адде, Треббии, Нови, где русские и австрийские войска дрались с большим успехом. «Здесь при мне и немцы хорошо воюют»... и тут же добавил: «Но без меня их все равно побьют». Это предсказание русского полководца подтвердилось очень быстро. Австрийцы забыли уроки Суворова и были жестоко биты Наполеоном в 1800, 1805, 1809 годах.

 

Суворовскую тактику  изучали во всей Европе. Моро, Макдональд и другие полководцы почтительно отзывались о великом русском полководце, а Наполеон позже внимательно изучил все кампании Суворова и не раз применял его опыт на практике. В то же время нужно сказать, что Суворова не понимали в Европе. Например, австрийцы считали, что Суворову всегда и везде сопутствовало счастье.

 

Не менее важное место  в подготовке войск занимало воинское воспитание. Система воспитательных мер Суворова такова.

 

Суворов считал военную  службу служением отечеству и  поэтому стремился внедрить в  сознание солдат чувство долга, доведенного до сознания необходимости самопожертвования.

 

Важное место занимало в суворовской системе формирование у солдат чувства национальной гордости, чести и славы русского оружия. «Нам честь и слава», «Неприятель  от нас дрожит», «Мы русские и поэтому победим», -- говорил он солдатам.

 

Огромное значение придавал Суворов воспитанию в войсках  высокого воинского духа. В это  понятие вкладывал он целый комплекс «нравственных качеств. Важнейшим  средством воспитания воинского  духа было у Суворова обращение к славным традициям полков.

 

Воспитание храбрости, твердости и смелости может быть осуществлено только при умении обращаться с солдатом. «Люби солдата, - говорил  Суворов, - и он будет любить тебя».

 

Суворов требовал от командиров, чтобы они воспитывали у солдат упорство, настойчивость и инициативу. Опаснее всего, говорил он, «проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, краснословка, краткомолвка, двуличка, вежливка». Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву…». Суворов был твердо убежден, что высокий моральный дух армии - первое условие для победы.

 

Развивая в своих  солдатах твердость, мужество, инициативу и наказывая за «немогузнайство», Суворов вместе с тем воспитывал в них великодушие, благородство и самоотверженность. «Сам погибай, а товарища выручай», - говорил он. «Не менее оружия поражать противника человеколюбием».

 

Таков, в основном, тот  нравственный кодекс, на который опирался Суворов в своей воспитательной деятельности. Но он, как и другие полководцы прошлого, рассматривал моральный фактор «изолированно, вне связи с характером войны, социально-политических, экономических и морально-идеологических основ воюющего государства, в отрыве от народных масс - главного источника силы, определяющей, в конечном счете, победу над врагом».

 

Система Суворова была самой  передовой для второй половины XVIII в. В ней были воплощены все лучшие традиции Русской военной школы, и поэтому она завоевала первенствующее положение в русской армии. Система обучения и воспитания войск Суворова имела широкое распространение в армии, но не была признана официально, потому что реакционные круги при Екатерине II, а позже при Павле I видели ней «опасное вольнодумство» в момент обострения борьбы с революцией. Вот почему подвергся опале сам Суворов. Павлом I была также изгнана из русской армии и суворовская система. На ее место царь стал насаждать чуждую русской армии и русскому народу, но близкую русской реакции прусскую систему.

 

Имя Суворова и его  опыт старались замолчать, и это  удалось сделать русским ретроградам настолько, что только после буржуазных реформ XIX в. Суворова-мыслителя пришлось как бы заново «открывать» и снова изучать его боевой опыт. Однако образ его опять был искажен. Дворянская буржуазная историография изображала Суворова гениальным чудаком, баловнем счастья, выигравшим без труда все свои 63 сражения. Она не считала Суворова теоретиком и отказывала ему в глубокой теоретической мысли. И только в наше, советское время боевая деятельность великого русского полководца получила правильную оценку, равно как и его система обучения и воспитания войск.

 

Военное искусство Суворова глубоко народно. Сам Суворов  был тесно связан с народом, с  солдатской массой. Всемирно известные  полководцы Румянцев и Суворов не были только мастерами стратегии  и тактики. Нет, они знали и дорогу к сердцу своих солдат, своей армии. Они были мастерами высокого духа войск, умели вселять в душу солдата прочное доверие к себе.

 

Все европейские государства  направляли в русскую армию в  период русско-турецких войн своих  «волонтеров», в обязанности которых входило самое тщательное изучение русского военного искусства и военной теории. В армии Румянцева и Потемкина были представители Франции, Австрии, Пруссии, Швеции и других государств. Их донесения, в которых описывались победы Румянцева и Суворова, тщательно изучались, но должных выводов не делалось, так как многое из опыта русской армии не могло быть осуществлено в наемных армиях Европы.

 

Фридрих II стремился взять к себе Румянцева на службу, но тот отказался. По настойчивой просьбе Австрии во главе союзных войск назначается Суворов, который задолго практиковал все то, что появилось во французской армии только, после буржуазной революции.

 

Методы и формы боевой подготовки, формы и методы ведения  войны и боя Суворова изучались военными теоретиками всех стран. Русская военная теория, развиваясь самостоятельно, оказала глубокое влияние на западноевропейскую теоретическую мысль.

 

 

Развитие военного искусства  в различных странах, ' если рассматривать  его применительно к той или  иной исторической эпохе, подчинено действию общих закономерностей, выражающих собой определенные объективные предпосылки и основания этого процесса. Однако реализация общих закономерностей всегда происходит в определенных исторических условиях конкретной страны. Экономические и социальные, демографические и социально-психологические, культурные и этнические процессы, накладываясь на механизм действия общих закономерностей, придают ему своеобразный характер. Так складываются специфические особенности развития военного искусства, которые отнюдь не отменяют общие закономерности, но становятся конкретной формой их проявления.

 

 

 

 

 

 

 

 

                                      Литература

 

1. Павлов С.В. История Отечества.  М., 2006.

 

2. Панков Г.В. История  Отечества. М., 2005.

 

3. Михалков К.В. Военная  история. СПб., 2007.

 

4. Богданов С.К. Военная  история России. М., 2007.

 

5. Ганичев В.Н. Адмирал  Ушаков. Жизнь замечательных людей. - М., 1990.

 

6. Ганичев В.Н. Русский  военный флот // вопросы истории.

 

7. Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775 - 1800 гг. - М., 1959.

 

8. Керсонский А.А. История  русской армии. - М., 1992.

 

9. Кертман Л.Е. География,  история и культура Англии - М., 1995.

 

10. Овчинников В.Д. В  служении Отечеству. - М., 1993.

 

11. Овчинников В.Д. Святой адмирал Ушаков. - М., 2003.

 

12. Петрушевский Д.М.  Очерки из истории английского  государства в средние века. - М., 1986.

 

13. Сацкий А.Г. Начало  создания Черноморского флота  // Вопросы истории. 1985. № 8.

 

14. Сацкий А.Г. Фёдор  Федорович Ушаков // Вопросы истории. 2002. № 3

 

15. Скаловский Р. Жизнь  адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова. - СПб., 1764.

 

16. Трухановский В.Г.  Судьба адмирала: триумф и трагедия. - М., 1984.

 

17. Трухановский В.Г.  Крупнейшие сражения Г. Нельсона // Прометей стр.51-78 Фаган Г. Обнаженный меч. Эпизоды их английской истории. - М., 1991.

 

     Необходимо обобщить то новое, что внес великий русский полководец А. В. Суворов в развитие тактики, и на этой основе определить его место в развитии европейского военного искусства. Выдвинув на первый план удар в сочетании с использованием огня для подготовки удара, Суворов осуществил не меньший сдвиг в военном искусстве, чем республиканская армия после 1792 г. Но он сделал это целенаправленно и гораздо раньше, чем произошло первоначально стихийным путем разъединение во французской армии тех, кто стрелял, и тех, кто ходил в атаку, и найденное таким образом построение смогло как-то сбалансировать бой между его важнейшими элементами. Не трудно видеть, что в армии Суворова старая тактика оказалась преодоленной и отброшенной не посредством новой формы построения, а посредством внедрения нового характера ведения боя. Республиканская же армия Франции пошла по менее ясному пути специализации элементов боевого строя.

 

1. Тактика родов войск  у Суворова

 

Суворов шел к вопросу о боевом использовании пехоты по тому пути, который был уже намечен в русской армии Петром I, и нашел решение проблемы, оказавшейся неразрешимой для военного искусства Западной Европы его времени. Сущность его преобразований в тактике была на первый взгляд очень проста, но значение их огромно.

 

Суворов прежде всего  понял более ясно, чем кто-либо из его современников, что состав русской армии и качества русского солдата дают возможность воспитать  в войсках свойства, нужные для  самой решительной формы боя, для боя холодным оружием. Суворов нашел, далее, нужные методы воспитания и обучения войск в указанном направлении. И наконец, Суворов нашел правильный способ использования в бою воспитанной и обученной в его духе пехоты, сущность которого сводилась к тому, что штыковой удар выдвигался на первый план как решающий акт боя, но ружейный огонь при этом не отрицался, а сохранялся как необходимая подготовка удара.

 

Вместо огневого состязания с очень медленным, не доводившимся, как правило, до удара сближением, в которое выливалась атака по методам западноевропейской тактики, пехота Суворова после короткой огневой подготовки начинала безостановочное движение вперед, завершавшееся обязательно броском в штыки. Огонь должен был отчасти расстроить и деморализовать противника, дезорганизовать его огонь и снизить его действенность. Кроме того, дым от выстрелов служил своего рода маскировкой для атакующего. При атаке без огневой подготовки обороняющийся, стреляя более спокойно, имел шансы нанести наступающему тяжелые потери, а то и легко отбить атаку. Грубейшей ошибкой было бы считать, следуя иногда встречающемуся мнению, что Суворов вовсе пренебрегал огнем. Он хотел только ограничить его необходимым минимумом, стремясь в то же время сохранить по возможности его действенность за счет большой меткости. Знаменитое изречение «пуля — дура, штык — молодец» следует рассматривать лишь как один из воспитательных приемов, содержащих элемент сознательной утрировки. Но — подчеркнем еще раз — огонь пехоты у Суворова играл роль только подготовки удара. Пожалуй, наиболее ясно это высказано в приказе 1794 г.: «Шаг назад — смерть, всякая стрельба кончается штыками»'.

 

Таким образом, Суворов, не отказываясь от разумного использования  всех свойств оружия, решительно порвал с переоценкой ружейного огня, господствовавшей а то время.

 

В сказанном заключается  сущность суворовского способа ведения  боя и то действительно новое, что было внесено им в тактику  своего времени. Это основное положение  его тактической системы подчеркивается и проводится им с исключительной настойчивостью через всю его полководческую деятельность. Внедрение такого подхода явилось переворотом в представлении о сущности боя, характерном для классической линейной тактической системы. Именно отсюда, с нашей точки зрения, вытекают иные новации полководца в сфере тактики.

 

Найдя, таким образом, наиболее эффективный способ использования  пехоты в бою и методы воспитания и обучения, обеспечивающие реализацию этого способа на практике, Суворов  получил в лице своей пехоты могущественное средство к решению самых разнообразных и самых сложных тактических задач. Пехота Суворова атаковала или контратаковала любого противника и добивалась успеха над ним в любой обстановке и любых, иногда самых трудных, условиях местности. Она штурмом преодолевала мощные, не разрушенные артиллерией укрепления Измаила, она сбивала противника с позиции и в открытом поле, и в лесных дефиле Польши, и на перерезанных канавами, изгородями, виноградниками полях Северной Италии, и на неприступных горных перевалах или в ущельях Центральных Альп. То, что признавалось военной наукой XVIII в. неоправданным риском или вовсе невыполнимым, сделалось для Суворова обоснованной реальными предпосылками составной частью тактической системы.