Тактика ведения боя

 

Третью линию боевого  порядка составляет линейная конница (карабинеры) и четвертую—легкая конница (казаки и гусары). Линейная конница  должна, пройдя через штервалы   между   пехотными   каре,   ворваться   в   уже эасстроенный ударом пехоты боевой порядок противника опрокинуть его окончательно. Легкая конница предназначается только для преследования. Она должна сменить «шейную конницу, дальность преследования которой ограничена (согласно упомянутым заметкам) расстоянием от 11   до   3 км.  Суворов   учитывает   опыт   Первой   турецкой |войны, когда опрокинутым туркам в ряде случаев удава-пось вследствие слабого преследования собираться вновь. |Его план боя рассчитан на длительное и глубокое преследование, что и дало свои результаты при Рымнике.

 

Другим назначением  конницы является парирование шнтратаками  фланговых ударов турецкой конницы, что также можно проследить в  ходе анализа Рымникского сражения.

 

При этом, как неоднократно подчеркивается и в упомянутых заметках 1789 г. и в других документах Суворова периода турецких войн, конница должна действовать исключительно холодным оружием. В этом отношении Суворов продвинулся по пути, намеченном Румянцевым, еще дальше, чем в отношении пехоты. Активные действия русской конницы против турецкой (подавляющей своей численностью и более подвижной) считались до него слишком рискованными. Некоторые генералы дорумянцевского периода доходили до того, что ставили конницу внутрь пехотного каре, где она обрекалась на бездействие (см. донесение Штофельна от 7 января 1770 г.13). У Суворова же, хотя решающий удар возлагается на пехоту, дальнейшее развитие его поручается коннице, действующей совершенно самостоятельно в любом отрыве от пехоты. Изложенный способ использования конницы заканчивает созданную Суворовым удивительно стройную и логичную систему, применение которой к условиям обстановки неизменно приносило руководимым им войскам решающую победу над турками.

 

Тактика Суворова против турок получила общее признание. Австрийцы во время Второй русско-турецкой войны в точности копировали ее; в сражениях при Фокшанах и Рымнике мы видим, как австрийские войска принца Кобургского строятся совершенно аналогично войскам Суворова. Вполне вероятно, что австрийцы в этих случаях следовали прямо рекомендации (письменной или устной) Суворова. В таком же боевом порядке (две линии малых каре) разбил турок Репнин под Мачином 28 июня (9 июля) 1791 г. и Кутузов под Рущуком 3 (14) июля 1811 г.

 

б) Тактические формы, применявшиеся Суворовым против регулярных войск противника.

 

В боевой практике Суворов встретился с войсками, обученными по методам линейной западноевропейской тактики, в сущности один раз — в полевых сражениях польской войны 1794 г.— при Крупчицах и Бресте. В обоих случаях пехота Суворова развертывалась в линию, что видно из дошедших до нас суворовских архивных планов этих сраженийи. При действиях против французских республиканских войск в 1799 г. Суворов в целом сохранил этот вид строя (хотя существенно видоизменил его), что видно из документов, планов сражений и из свидетельств очевидцев. Наконец, против польских конфедератов (хотя последние являлись только отчасти регулярными войсками) в 1769—1772 гг. Суворов также применял линейные построения. Из архивных планов этих боев до нас дошел только план боя под Тынцем 10 (21) мая 1771 г. На нем пехота Суворова показана в линейном боевом порядке15.

 

Суворов сохранил развернутый  строй ввиду того, что он позволял использовать одни и те же части  и для ведения огня, и для  нанесения удара16. Для того чтобы  по возможности не снижать мощности удара, Суворов сохранил уставное количество шеренг в линии — три (в отличие от двухшереножного строя, принятого у Румянцева и Потемкина), сознательно закрывая глаза на то, что в бою во время атаки третья шеренга стрелять почти не могла (становиться на колено первой шеренге Суворов при этом запрещал — это и так обычно не делалось в боевых условиях).

 

Приемы ведения наступательного  и оборонительного боя пехоты в указанном развернутом строю  устанавливаются Суворовым в  приказе от 23 августа (3 сентября) 1794 г., в «Науке побеждать» (1796 г.) и в инструкциях времен Итальянского похода 1799 г. Эти указания несколько различаются между собой и не во всех частностях достаточно понятны для нас сейчас.

 

В приказе 1794 г. сказано, что при сближении на расстояние меньше 60—80 шагов «стрельба напрасна, а ударить быстро вперед штыками»17. Отсюда можно вывести заключение, что стрельба во время сближения до указанной дистанции (80—60 шагов) Суворовым в то время во всяком случае не воспрещалась.

 

Указания «Учения разводного», «Науки побеждать» обучение наступлению в развернутом строе рекомендуют проводить в форме двух атак: первая — на обозначенного противника с предварительной стрельбой плутонгами и вторая — сквозная,  двухсторонняя,   без  предварительной стрельбы. Дистанция, с которой начинается движение без выстрела, в первом варианте атаки не указана, для згорого варианта имеются следующие указания: «...(атакующий) заходит против части, на месте, стоящей из картечна выстрела вон. Ступай! Поход во все барабаны. На 80 саженях от противничья фронта бежать от 10 до 15 шагов через картечную черту полевой большой артиллерии; на 60 саженях тоже чрез картечную черту полковой артиллерии и на 60 шагах (чрез) верную черту пуль» |8. Эти указания нужно понимать, очевидно, так: безостановочное движение в атаку начиналось с дистанции более чем 80 саженей (240 шагов), причем велось с перебежками через зоны вероятных дистанций картечных залпов артиллерии противника19, с 60 шагов бросались бегом в штыки. В бою, до сближения на 240 шагов, как можно думать, принимая во внимание первый вариант, проводилась короткая огневая подготовка.

 

В Валеджио, в самом  начале Итальянского похода (5 (16)—7 (18) апреля 1799 г.), Суворовым было отдано несколько приказов по войскам союзников  о тактике и тактической подготовке войск. В приказе, приведенном у  Милютина, в первой части находим  указания, почти дословно повторяющие приведенный отрывок из «Науки побеждать». Во второй части даются указания по проведению учебной атаки, из которых следует достаточно определенно, что рекомендовалась сначала «пальба взводами недолго» с дистанции приблизительно 250—300 шагов, а затем безостановочное наступление без выстрела, с упомянутыми короткими перебежками20.

 

Последняя из сохранившихся  инструкций Суворова по тактике полевого боя на открытой местности, составленная, как это видно из ее текста (документ не датирован), в середине или в конце Итальянского похода (приведена у Милютина)21, отличается в деталях от предыдущих и написана при этом с большой точностью и ясностью. Развертывание в боевое построение производится в 1000 шагов от противника, до 300 шагов пехота сближается .с противником без стрельбы, «обычным шагом», поддерживаемая артиллерийским огнем. В 300 шагах строй останавливается, первая линия ведет огонь взводами от 6 до .8 выстрелов на человека, артиллерия стреляет картечью. Затем по отбою стрельба кончается, пехота двигается вперед первые 100 шагов «несколько усиленным шагом», следующие 100 шагов «удвоенным шагом» и, наконец, 100 шагов — бегом с ружьями на руку.

 

Таким образом, дистанция, с которой начиналось безостановочное  движение в атаку, здесь доведена до 300 шагов (предельная дальность действительного оружейного огня). Это увеличение дистанции броска в атаку, возможно, связано с тактикой противника Суворова в 1799 г.— французских республиканских войск, широко применявших стрелковый бой в рассыпном строю. Линейной пехоте в сомкнутом строю было, очевидно, невыгодно вступать в огневое состязание с малоуязвимыми цепями французов. Поэтому Суворов, возлагая задачи ведения огневой подготовки в большей части на егерей и специально выделенных метких стрелков, требовал от линейной пехоты при атаке возможно быстрее с предельной дистанции действительного огня сблизиться с противником для штыкового УДара.

 

Что касается приемов  ведения оборонительного боя, то указания «Науки побеждать» и приказа, отданного в Валеджио, рекомендуют обороняющейся пехоте одно и то же: подпустить противника без выстрела на 60—80 шагов, встретить его на этой дистанции огнем, а при сближении до 30 шагов самой броситься в штыки. Представляется, что это полностью противоречит указаниям для наступающего (который должен вести огонь с 250—300 шагов). Необходимо учесть, однако, что Суворов имеет в виду в положении обороняющегося свои, обученные и воспитанные по-суворовски войска. Для таких войск самым выгодным было не остановить противника огнем на большом расстоянии, а дать ему подойти на дистанцию, при которой штыковая схватка становилась неизбежной, ошеломить его верным огнем с близкой дистанции, а затем опрокинуть штыковым контрударом. Таким образом, противник должен был быть не только отбит, но и разбит.

 

Весьма существенным отличием применения боевого построения у Суворова от западноевропейской линейной тактики было совершенно новое отношение  Суворова к вопросу о сохранении непрерывности и равнения боевой линии. Жесткие, формальные требования западноевропейской тактики в данном вопросе, лишавшие войска подвижности на пересеченной местности, являлись, как указано выше, одним из главных недостатков этой тактики. Подход Суворова к рассматриваемому вопросу совершенно иной.

 

В приведенном в книге  Д. Д. Зуева приказе Суворова в Валеджио сказано очень четко: «... уже неприятель близко, линия формируется в мгновение ока без педантизма, скорым шагом; если разорвана — не беда...»22 Совершенно то же, только в менее жесткой форме, находим в приказе перед сражением на Треббии (от 6 (17) июня 1799 г.): «Если паче чаяния неприятель нас встретит, тотчас строиться в линию без замешательства, но и без педантизма или лишней точности»23.

 

С этими тактическими формами Суворову пришлось выступить  в 1799 г. и против нового противника, чей способ ведения боя был принципиально отличным от линейной тактики армий западноевропейских монархических государств. Этот новый способ рассмотрен в разделе 2 главы V. Здесь действия суворовской пехоты приобрели более сложный характер.

 

В первоначальном варианте французская система являлась в своей основе развитием «огневой» [тактики и была отнюдь не близкой, а вернее, даже более Ёдалекой от смысла суворовской тактики, чем старые (методы XVIII в. Только позднее, начиная с кампании 1796 г., когда французская армия дисциплинировалась и появились генералы, сумевшие твердо взять войска в руки, количество рассыпанных стрелков в бою сокращается (до 25 — 30%), а штыковые атаки колонн становятся (ощутимым фактором. Иначе говоря, сочетание огневого удара и удара холодным оружием стало ближе к оптимальному. Однако даже и в этот период (включающий и (суворовскую кампанию 1799 г.) стрелковые методы ведения боя у французов доминировали.

 

Наконец, необходимо указать, что при положительных сторонах французская тактика имела и существенные изъяны. Отмеченное выше разделение функций между цепями и колоннами приводило к тому, что при атаке значительная часть войск оставалась неиспользованной, ибо рассыпанных в цепи стрелков было очень трудно поднять и бросить в штыки вместе с колоннами. В то же время всегда существовала опасность, что энергичным натиском противника стрелковая цепь будет опрокинута, а при своем бегстве она увлечет и колонны. Именно это и произошло в бою 20 сентября (1 октября) 1799 г. в Мутенской долине.

 

Огонь французских стрелков был грозен для медлительных, служивших  прекрасной мишенью линий австрийцев или пруссаков. Но совсем другие, отнюдь не высокие результаты давала французская  тактика при столкновениях с  войсками, воспитанными и руководимыми Суворовым.

 

Что же противопоставил  великий полководец этой системе? Вопрос является наиболее сложным из всех, относящихся к тактической стороне  военного искусства Суворова. Он стал таким еще и потому, что трактовка  его в нашей литературе неоднозначна, она сведена к проблеме отношения Суворова к системе «цепь — колонна». Вопрос оказался существенно упрощенным, ибо главное заключалось отнюдь не в этом.

 

Если   брать   формальную   сторону,  то  в  документах Суворова по боевой подготовке и в фактах боевой деятельности его войск встречаемся с этими формами по отдельности неоднократно.

 

Суворов предусматривал и фактически использовал возможности  егерской пехоты к действиям в  рассыпном строю в условиях пересеченной, особенно лесистой, местности, что отвечало сложившейся в русской армии практике применения егерей и существовавшим инструкциям. В приказе 1794 г. Суворов указывает: «Неприятель, когда западает в лесном месте, выгонять его и там поражать пушечными выстрелами и егерями...» Примером такого применения егерской пехоты является и сражение при Рымнике, которое рассматривалось нами ранее.

 

Применение егерской цепи в качестве первой линии боевого строя, предшествующей сомкнутым построениям линейной пехоты, не было присуще тактике Суворова. В этом отношении его взгляды совпадали с принятыми в русской армии требованиями к использованию егерей. Специально разработанное М. И. Кутузовым руководство по использованию этой пехоты вполне ясно говорит о том, что цепью егеря действуют только в «закрытых» и «трудных» местах, а «на ровном месте ... рассыпное действие было бы уже неспособно». Когда Суворов на Треббии 7 (18) и 8 (19) июня 1799 г. ставил егерские батальоны в головной эшелон правофланговой (ударной) группы войск (диспозиция Суворова к сражению) , он, очевидно, имел в виду обеспечение выдвижения основных сил группы к полю сражения и развертывания их в трудных условиях местности. О действиях егерских батальонов в рассыпном строю в ходе боя в документах Суворова не упоминается.

 

Однако следует подчеркнуть, что при необходимости обычная, линейная пехота Суворова (мушкетерские и гренадерские части) с успехом действовала отчасти или полностью в рассыпном строю. Необходимость могла быть вызвана особо сложными условиями местности или возникновением задач, обычно возлагаемых на егерей, при их отсутствии. С такими особо сложными условиями местности пришлось встретиться суворовским войскам в Швейцарии осенью 1799 г. Само собой разумеется, что при преодолении горных склонов войска рассыпались на самые мелкие группы, действовали даже поодиночке. Действия в рассыпном строю в Швейцарском походе были предусмотрены Суворовым в предписанных им перед началом похода «Правилах ведения военных действий в горах»28. Другой случай—действия линейной пехоты в рассыпном строю из-за отсутствия егерей — имел место во время того же Швейцарского похода, в бою в Мутенской долине 20 сентября (1 октября) 1799 г. Полк Белецкого— обычный мушкетерский полк — прикрыл, действуя в рассыпном строю, развертывание в боевой порядок главных сил русского корпуса.