Женщины России в войнах XIX века

2.2 Русские женщины на  Балканах.

О положении славянских народов Османской империи, конечно, знали в России, но и тогда не сразу поверили в то, что творилось в Болгарии после подавления в 1876 г. антитурецкого восстания: убито 13 тысяч человек, судьба тысячи беженцев не известна. На Балканы отправлялись оружие, снаряжение медикаменты, полевые лазареты. Россия встала горой на защиту славян, «низы» и «верхи» общества смешались, все сочувствовали повстанцам, не останавливаясь для этого перед войной. Александру II принадлежат слова, что он не менее других сочувствует христианам Турции, но ставит выше всего интересы своей страны, поэтому не может втянуться в европейскую войну, еще были живы воспоминания Крымской кампании.  Не смотря на поддержку со стороны России в феврале 1877 г. разгромленная Сербия подписала с Турцией мир, продолжала войну одна Черногория.

В Петербурге было поручено письмо экзарха Болгарской церкви Антелы : «Если Его Величество Всероссийский  император не обратит внимание на положение болгар, не защитит их теперь, то лучше их вычеркнуть из списка славян и православных, ибо отчаяние овладело всеми…» 116  12 апреля 1877 г. Россия вступает войну с Турцией. Объявление войны сопровождалось бурными проявлениями народного торжества. В первый раз в истории общество втянуло само государство в войну, во всяком случае, выступило решающим фактором ее начала117.

В год ее начала на высших женских медицинских курсах, открытых в 1872 г. в Петербурге, должен был состояться первый выпуск женщин-врачей и медсестер. Многие слушательница, не дождавшись выпускных экзаменов, добровольно отправлялись в действующую армию еще в 1876 г. А в следующий год около полутора тысяч женщин-врачей и медсестер работали в лазаретах Дунайской и Кавказской армий.

Именно в годы русско-турецкой войны. На формальном уровне было зафиксировано право участия женщин по уходу за ранеными. Впервые в истории России с высочайшего позволения в действующую армию было командировано 40 выпускниц и 12 слушательниц последнего курса женских врачебных курсов. Их направляли в военно-временные госпитали и лазареты в Яссы, Браилов, Фратешти, Зимницу, Белу, Булгарени в распоряжение профессоров медицины Н. И. Пирогова, Н. В. Склифасовского, С. П, Боткина, Ф. Ф. Эрисмана, В. М. Бехтерева и других. Женщины теперь оперировали на равнее с мужчинами. Например, в 47-м военно-временном госпитале один из врачей вспоминал : «Состоявшими при нем женщинами-врачами было произведено много операций, как-то: г-жа Бантле произвела ампутацию бедра и экзарацию всех пальцев; Соловьева – ампутацию бедра в верхней трети; Матвеева – резекцию локтя, ампутацию голени, плеча, операцию Лисфранка»118.

Их труд получил признание и высокую оценку. В документе полевого медицинского инспектора главнокомандующему в феврале 1878 г. говорилось: «Слушательницы женских курсов с самого начала поступления при неимоверном рвении и понимании дела выказали себя с самой лучшей стороны и хирургической и терапевтической помощью вполне оправдали в этом первом опыте ожидания высшего медицинского начальства. Самоотверженная их работа среди опасностей и лишений, среди тифозной болезности, причем жертвой была не одна из них, обратили на себя общее внимание и как пример применения женского труда в военном деле, заслуживает поощрения»119.

 Из-за нехватки квалифицированного  персонала и с целью отправки  на фронт. В Петербурге были открыты ускоренные двух месячные курсы. Многие девушки из самых различных слоев общества устремились на эти курсы. Их желание было ехать на войну.

 Среди побудительных мотивов  стремления женщин на войну  можно выделить следующие наиболее  характерные для многих из них.

Во-первых, их вело стремление оказывать посильную помощь братским народам в их борьбе за национальную независимость.

Во-вторых, их вело стремление оказывать профессиональную помощь раненым войнам, совершенствовать свое мастерство, получать практические навыки в боевых условиях.

В-третьих, завоевывать равные права с мужчинами на профессию, на участие в общественно-полезном труде.

Добровольно возложив на себя благородную, но тяжелую миссию русские женщины шли на войну, чтобы на деле доказать свою способность быть врачами, сестрами милосердия на полях сражений. Они, не боясь никаких трудностей, служили в госпиталях, работали на перевязочных пунктах. Им пришлось вместе с мужчинами переносить все тяготы военной жизни, и они вынесли их, даже не предполагая, что в состояние выдержать и обстрелы и болезни, и бытовые неудобства, и смерть людей, не зная объема своих физических и моральных сил, которые оказались огромными и делают честь российским женщинам и поныне. Неутомимая, самоотверженная деятельность и сила характера в высшей степени были присущи этим славным русским женщинам.

По свидетельствам очевидцев, солдаты разных славянских народов, находясь в госпиталях, сестер милосердия читать им Евангелие на церковнославянском, понимали сердцем120.

Хотя физические нагрузки, трудности тяжело переносятся, все же преодолеть психологический настрой людей, установившиеся столетиями взгляды общества несравненно сложнее. Подобные взгляды тормозили участие женщин в войне. И эти взгляды постепенно были преодолены трудом женщин, которым удалось попасть в действующую армию и наравне с мужчинами работать врачами и справляться с делом не хуже.

В тяжелый военный 1877 г. около трети студенток-медиков, выпускниц женских врачебных курсов отправились в Румынию, Болгарию для работы в госпиталях. В их числе была автор воспоминаний, опубликованных в «Историческом вестнике», «Русском богатстве» Н. Драгневич, которая вместе с другими женщинами поступила в распоряжении профессора Н. В. Склифосовского, работавшего в Болгарии под Плевной. Драгневич и ее коллег определили в 63-й военный госпиталь в селе Деревешко. Он был оборудован на 600 человек, однако после третьего штурма Плевны в него поступило до 9000 раненых. Такое огромное количество из-за недостатка медицинских сил не могло получать своевременную помощь, хотя медицинский персонал (15 врачей, 4 студентки, 15 сестер милосердия во главе с профессором Склифосовским) работали самоотверженно по 15-18 часов в сутки, прилагая неимоверные усилия. Все же печальных последствий истощения и голода предотвратить не удавалось.

Усложняло работу местничество, равнодушие некоторых агентов Красного креста в оказании помощи продовольствием, хирургическими инструментами, которые мотивировали свои отказы тем, что красный крест не обязан помогать военному ведомству. Более добросовестные, напротив, чутко и отзывчиво относились к нуждам врачей сестер и раненых.

Драгневич отмечает в своих воспоминаниях обращавшую на себя внимание странную особенность -  в госпиталях военного ведомства студентки исполняли обязанности врачей, тогда как в госпиталях Красного Креста они были только фельдшерицами. Видимо военное ведомство было боле прогрессивным в этом вопросе либо, что вероятнее всего, испытывало более острую нужду в персонале, чем Красный Крест.

Служба сестер была трудной, опасной, напряженной. При большом недостатке контингента было естественным то огромное перенапряжение, которое наблюдалось на протяжении всей войны, а особенно остро ощущалось во вторую половину, когда эпидемии начали косить людей не меньше, чем пули и ядра. О нагрузке на одну сестру говорят такие цифры. В одном из гарнизонов, находившихся в Болгарии, на 1700 раненых и больных приходилось 17 сестер милосердия. Однако большинство их успешно справлялось со своими обязанностями, несмотря на все трудности военного быта, краткосрочность подготовки121.

В боях на Шипке, бывало, 4 сестры (Е. В. Духонина, А. А. Теплякова, С. А. Энгельгард, О. Н. Юханцева) ухаживали за 3000 ранеными, к тому же плохое обеспечение медикаментами, перевязочными материалами. И здесь самоотверженность, и человечность сестер превосходят всякие слова. Ничего не жалея для выздоровления больных и раненых, они делились пищей, использовали свои вещи на бинты, отдавали сапоги, а если возникали необходимость пересадки кожи становились донорами. Так сестра Лебедева добровольно стала донором для раненого генерала Комарова.

Женский труд применялся в госпиталях, эвакуационных поездах, лазаретах, перевязочных пунктах непосредственно на поле сражения. Всего около 1500 женщин (не считая прибывших самостоятельно) ухаживали за ранеными на театре военных действий. В России в местных госпиталях и лазаретах за войну работали сестрами милосердия свыше 650 женщин, если учесть добровольцев, монахинь, послушниц монастырей и других, то свыше 1000 женщин ухаживали за ранеными и больными войнами внутри империи.122

Многие женщины оставили после себя записки и письма (В. Некрасова, Н Драгневич, С. Арендт, С. Кениг, Е. Духонина) в которых выразили свое отношение к военной службе, быту, условиям работы, внутреннее состояние. В одном из таких писем сестры милосердия из Зимницы, датированным 23 июня 1877 г., написано: «Жаловалась я на нашу кишиневскую жизнь, но в сравнение со здешней – это был рай. Спим вдевятером на полу, в маленькой комнате. Вкушаем стоя свой прекрасный обед, состоявший из кипяченой воды с кусочками разварившейся говядины на место супа, баранины, привезенной еще из Александрии, утиных яиц и хлеба в виде камня…»

Однако несмотря ни на какие трудности и опасности, российские женщины узнав о том, что в действующую армию нужны сестры милосердия, подавали массу заявлений на курсы по подготовке сестер, ехали на фронт самостоятельно, с мужьями, за сыновьями-офицерами, что бы оказывать помощь нуждающимся войнам. Например, активные участницы революционного движения на Украине Г. Ф. Чернявская, Е. И. Росикова, Е. Н. Южакова трудились в военных лазаретах сестрами милосердия. Слушательница Киевских высших женских курсов Ольга Лангеншельд работала в санитарном поезде, перевозившем с фронта раненых. Людмила Медвецкая, состоявшая «по высочайшему повелению» под надзором полиции в Киеве и Одессе, стала сестрой милосердия и уехала в Болгарию. Учившаяся в 1871-1873 гг. за границей в Берлинском и Цюрихском университетах М. К. Валацкая в 1878 г. приняла участие в балканских событиях, а после окончания войны попросила о приеме на женские врачебные курсы в Петербурге 123.

Примечательно, что и раненые турки также пользовались вниманием и заботой наших женщин, если попадали в плен или госпитали. В частности, им оказывалась помощь Софьей  Ивановной Больбот, ставшей к тому времени врачом.

 Учитывая нужды войны, Красный  Крест, общины вели ускоренную  подготовку сестер для фронта  и работы в госпиталях. Подготовка  шла в различных госпиталях – в Москве, Петербурге, Одессе, Харькове и других местах. Около 3000 женщин было подготовлено для нужд войны, более 500 только в Петербурге.

В конце 1877-январе 1878 гг. начались переговоры о мире, и направление женщин на театр военных действий приостанавливается. Но разразившаяся эпидемия тифа, уносившая тысячи жизней, в том числе и медицинского персонала, переполнение военно-лечебных заведений больными и ранеными, увеличила вдвое нагрузку.

Доктор Аменитский в заметках о деятельности госпиталя писал: « Хаты, лишая благоприятных условий лечения, кроме того способствуют распространению тифозной эпидемии – взаимным заражением хозяев от больных и, в свою очередь, больных о хозяев. При этом крайний недостаток прислуги, при разбросанности больных, не давал возможности для надлежащего ухода за ними. Высшая цифра скоплявшихся больных в зимнее время была в 1-м отделении до 1300 и в подотделении до 70 человек; во 2-м отделении до 700 и в 3-м до 400 человек. На зимние квартиры в госпиталь вступил в штате 11 враче, 18 сестер милосердия и 26 фельдшеров; в декабре прикомандировано еще 11 фельдшеров, а в феврале 3 врача» в период тифа, констатировал доктор : « Из 18 сестер 9 переболели тифом, умерла 1. Фельдшер и прислуга переболели почти поголовно; из них умерло за время эпидемии 6 фельдшеров и 43 служителя».124

Приведенный пример не единичен. В ряде госпиталей положение было еще более тяжелым, в том числе и в бытовом отношении. Безжалостный, неумолимый тиф не щадил никого. Среди медицинского персонала обеих театров военных действий Балканского и Кавказского заболеваемость была очень высокой. Раненые иногда размещались на голой земле в полусгнивших сараях, врачей иногда было по два и даже по одному на тысячу, часто сами едва оправившиеся от тифа, работавшие между приступами возвратной горячки.

Для оказания помощи на передовых линиях формировались санитарные отряды, состоявшие из врачей, сестер милосердия, фельдшеров и санитаров. Для работы непосредственно на  поле сражения из их состава выделялись так называемые летучие отряды. На передовые позиции женщин допускали ограниченно и только с разрешения главного военного начальника и уполномоченного Общества попечения о раненых и больных. Вместе с летучими лазаретами находились сестры отряда во главе с старшей сестрой Токаревой, прибывшие 8 октября 1877 г. для работы в полевых лазаретах гвардейского корпуса. Они были первыми среди участниц русско-турецкой войны, прошедшими с передовыми отрядами за Балканы.

Интересны, точны и образны записи сестры милосердия Петриченко. Она писала: «Вся площадь холма была буквально покрыта ранеными, то лежавшими без движения с искаженными от муки лицами, то корчившимися в предсмертных судорогах; приходилось лавировать, проходя, чтобы не задеть кого из них…тотчас же были разбиты палатки и мы принялись за дело… Работали всю ночь, при свете фонарей, переходя от одного к другому, не останавливаясь ни минуты, но что это могло значить при такой массе раненых. Нас было три да ночью еще прибыло четыре сестры Крестовоздвиженской общины – и только… а раненые все пребывали… Руки дрожат, голова кружится и от сознания своего бессилия, от невозможности помочь всем, в сердце какая-то острая боль… так и кажется, что сама умрешь тут же, не вынесешь этой чужой муки, которая делается как бы своей.