Особенности отношения к деньгам как ценности в современном обществе

Наиболее  гармоничные показатели денежного  поведения из группы предпринимателей, согласно исследованиям О. С. Дейнеки (2003), демонстрируют представители  среднего бизнеса. Для этой категории  предпринимателей характерно выраженное отношение к деньгам как к  средству, а не цели, мотив прибыли  сочетается с мотивом самореализации и творчества (характерны траты на повышение профессиональной квалификации, получение дополнительного образования, личностное развитие).

Т. Заславская считает, что отношение между  субъективными и объективными оценками имеет характер лишь тенденции прямой зависимости.¹¹² С ней соглашается и Н. М. Давыдова. Сопоставление объективных и субъективных показателей качества жизни рассматривается Г. М. Зараковским, который также подчеркивает отсутствие однозначной связи между объективной и субъективной оценками материальной удовлетворенности. Это вытекает из ряда данных, демонстрирующих расхождения между объективными и субъективными оценками различных сторон качества жизни. Так, К. Загурский приводит данные о связи между доходами населения и субъективной оценкой благосостояния. Значения коэффициента корреляции невелики: 0,19-0,33.

Немецкий  социолог Ф. Ронге, проведя обследование населения в Орловской области  и Башкортостане, обнаружил значительное расхождение между субъективными  оценками общего материального состояния  и состояния удовлетворенности  отдельных жизненных потребностей. Это связано, по видимому, с наличием таких неудовлетворенных потребностей населения, которые нельзя «уловить», используя обычно применяемые экономические показатели»¹¹³. Е. А. Угланова отмечает, что субъективное восприятие своего дохода имеет гораздо большее влияние на поведение человека в экономической сфере, чем его доход¹¹⁴. Следовательно, однозначно принятого подхода к оценке благосостояния еще не выработано, и использование субъективных критериев оправдано, а иногда и предпочтительно.

К. Рубинштейн разделила людей на два типа: «материально удовлетворенных» и «материально неудовлетворенных», которые, согласно предложенной терминологии правильнее называть «монетарно (не)удовлетворенные». Первые управляют своими финансами, а вторые позволяют деньгам управлять их поведением. Неудовлетворенные чаще попытаются взять деньги в долг. В группе « материально неудовлетворенных» значительно выше частота эмоциональных расстройств и психосоматических заболеваний. К. Рубинштейн также изучала влияние половых различий на установки по отношению к деньгам. Оказалось, вопреки распространенному мнению, что мужчины и женщины придают одинаковое значение в своей жизни работе и финансам. Однако мужчины более уверены в себе в финансовых вопросах, чем женщины, больше удовлетворены своей финансовой ситуацией и оптимистичнее смотрят на свое будущее материальное положение. Мужчины реже, чем женщины, испытывают по поводу денег чувства беспомощности, депрессии, гнева, зависти, паники и стыда, и чаще -восхищения, счастья и любви. Эти данные подтверждаются результатами исследований С. И. Ериной¹¹⁵.

Итак, жизненные ценности сегодняшней молодёжи определяют образ  нашего «завтра»¹¹⁶.

Любое проявление невнимания к молодёжным проблемам способно (возвращаясь, подобно бумерангу, с  другой стороны в самый непредвиденный момент) создать ещё большие проблемы для настоящего и будущего общества.

Таким образом, наибольшего внимания при анализе  ценностных ориентации молодежи заслуживает  интегрирующе-терминальное ядро ценностей, а именно: законность, общение, семья, нравственность, работа, жизнь человека, свобода. Еще раз подчеркнем, что  ценностные ориентации личности есть не что иное, как разделяемые личностью  социальные ценности, выступающие в  качестве целей жизни и основных средств достижения этих целей. Поэтому  обозначенный выше теоретико-методологический подход применен к социологическому анализу ценностных ориентации молодежи, где основное внимание сосредоточено  на таких ценностях, как работа, образование, профессиональное самоопределение, личная безопасность и других.

Раздел 3. Изучение отношения к деньгам как ценности

Исследование  денег как социокультурного феномена традиционно включает два базовых  подхода: во-первых, анализ денег как  экономического и рыночного, внесоциального феномена, экспансия которого оказывает  существенное воздействие на социальные связи¹¹⁷. Этот подход можно проследить по работам К. Поланьи, Дж. Коулмена, Э. Гидденса, отчасти - Г. Зиммеля и др. Во-вторых, деньги рассматриваются как продукт развития социальных отношений и связей и по существу не столько экономический, сколько социальный феномен. Такой подход обосновывает, в частности, В. Зелизер. Каждый из названных подходов имеет эвристическую значимость, поскольку раскрывает особую предметную область социологического исследования денег.

Оба подхода  так или иначе указывают на то обстоятельство, что социокультурная  функциональность денег не является универсальной и всеобщей: в некоторых  сферах социального бытия они  оказываются дисфункциональными и  деструктивными, а их экспансия десоциализирующей¹¹⁸. Поэтому проникновение денег в некоторые области социальной жизни либо должно ограничиваться и блокироваться с помощью социокультурных механизмов, либо адаптироваться к специфическим условиям социальности (такая адаптация является предметом анализа В. Зелизер).

В последние  десятилетия получили распространение  суждения по поводу социальной самодостаточности  рыночных связей, интерпретируемых как  простая денежная рентабельность: что  выгодно, прибыльно, то и есть общее  благо, что не рентабельно, то, значит, и не нужно. Но очевидно, что проникновение  денежных отношений в некоторые  сферы жизни неизменно вызывает деструктивные последствия. В некоторых  случаях обществу требуется достаточно длительное время для адаптации -например, к необходимости заключения брачных контрактов или к монетизации  социальной помощи, в других случаях  адаптация вообще невозможна - коррупция  государственных служащих, силовых  структур и т.п. Не вызывает сомнений необходимость платить за свет и  тепло, но недопустимо отключение электроснабжения в школах, детских садах, больницах.

Используя методологические возможности обоих  упомянутых подходов, попытаемся обозначить пределы социальной функциональности денег.

По определению  Ф. Тенниса, современное общество в противоположность традиционной общности, представляет собой сосуществование независимых друг от друга людей, разделенных, несмотря ни на какие естественные связи¹¹⁹. Практически единственная реальная социально-интегрирующая сила заключена в процессах обмена и деньгах как их средстве. Деньги оказываются основой общества и его сутью, превращая массу разобщенных индивидов в социальное целое. Курс национальной валюты на определенном этапе исторического развития становится важнейшим индикатором не только состояния национальной экономики, но и общества в целом, которое осознает себя именно в деньгах. Они становятся, перефразируя известное высказывание Маркса, душой нового бездушного мира¹²⁰.

Деньги  формируют универсальные связи между людьми и предметным миром, сами не обладая никакой качественной определенностью, «самые удаленные друг от друга вещи находят в них общую основу и вступают в контакт друг с другом»¹²¹. Мир, связи в котором опосредованы деньгами, гораздо обширнее и разнообразнее мира, основанного на естественных, межличностных или идеологических связях. Традиционная общность потребляет лишь то, что производится внутри нее; с введением рыночных отношений люди получают доступ ко всему, что можно купить за деньги - к товарам и продуктам, информации и услугам.

Деньги  в силу своей абстрактности и  универсальности обладают способностью уравнивать людей. Язык денег понятен  всем и везде, подобно музыке и  математике, они не нуждаются в  переводчиках и посредниках. Одновременно благодаря деньгам происходит личное освобождение индивида от массы социальных, моральных, идеологических связей, упрощается путь к удовлетворению любых желаний  и потребностей. На этом основании  Г. Зиммель придает деньгам значение эмансипирующей силы: «они позволяют существовать отношениям между людьми, лично их не затрагивая». В «рыночных» обществах деньги устанавливают связь человека с предметным миром, минуя его социокультурную идентичность. Они даже сами формируют идентичность человека и интегрируют его в общество.

Деньги  обладают способностью связывать людей  друг с другом. Незнакомые и не имеющие  ничего общего между собой люди могут  вступать в контакт посредством  денег - взаимно полезный и необходимый: из этого, собственно, и состоит вся  жизнь в современном обществе. Каждый, имеющий деньги, может найти  в нем свое место, а нищета страшна  не просто предельной скудостью существования, но и тем, что мгновенно превращает человека в изгоя, стоящего вне общества. Деньги создают, таким образом, предпосылки  для интеграции индивида в общество.

Широко  известно замечание Г. Зиммеля о  том, что деньги - это родина безродных. Обладание ими позволяет включиться в социальные связи. Этим свойством  денег объясняется, в частности, давно известный социологам феномен  предпринимательской активности этнических и религиозных меньшинств. Ведь даже если на общение с подобными меньшинствами  наложены ограничения, если религия  или обычай предписывает избегать их - нужда в деньгах заставляет обращаться к ним и поддерживать с ними отношения.

Кроме того, для тех, кто интегрируется в  общество посредством денег, они  оказываются и важнейшим средством самоидентификации. Обладание деньгами является пропуском в эзотерический круг посвященных, противостоящий всем остальным сообществам, включая национальное и религиозное большинство. Оказываясь способом самоидентификации, деньги определяют и свойства личности — того социального типа, который специализируется на их накоплении. Так, французский социолог С. Московичи отмечает, что «финансовые» меньшинства сами приобретают свойства, присущие деньгам - безразличие к культурным и социальным особенностям среды и высокую мобильность: «изгнанные, преследуемые и обездоленные приговорены к постоянной миграции и готовы сменить место жительства в любой момент - циркулировать. Эта навязываемая им мобильность усиливает некоторое сходство между ними и мобильными деньгами. Первые перемещают вторые, вовлеченные в водоворот обмена, при котором легче избежать вмешательства и контроля»¹²². Деньги везде чувствуют себя «дома», не знают границ и преград, процесс их обращения даже требует постоянной пространственной мобильности, заставляя индивида быстро перемещаться туда, где ожидается большая прибыль. Поскольку деньги прирастают в процессе оборота, то его ускорение требует от индивида способности увеличить интенсивность жизни, «сжать» время, производя за единицу его большее количество операций.

Деньги  увеличивают значение дальних социальных связей в ущерб ближним. Современный человек чаще расположен устанавливать контакты с максимально удаленными субъектами, ограждая себя от риска чрезмерной близости и оставляя за собой возможность прервать отношения в любой момент. Именно в сфере дальних отношений и расцветает денежная рациональность: не связанный устойчивыми моральными и психологическими обязательствами и эмоциями человек свободен приобретать, преумножать, сберегать деньги.

Отчуждая  большинство личностных социальных связей, деньги актуализируют доверие - основу отношения человека с ними как абстрактной экспертной системой. Это доверие не к субъектам конкретных отношений или к определенной денежной единице, а к деньгам вообще, которые повсеместно и безусловно признаются в качестве универсального эквивалента, средства реализации любых целей, достижения любых желаний. Но «доверие к деньгам» принципиально отличается от доверия и веры в традиционном понимании, поскольку подразумевает сознание постоянного риска, связанного с колебанием курсов валют, обвалом биржевых котировок, крушением банков, махинациями нечистоплотных дельцов и т.д. Постоянная настороженность, внимание к изменениям финансовой ситуации и готовность немедленно реагировать на них - характерная черта современного человека, независимо от профессии и материального положения¹²³.

Другая  его особенность, обусловленная  деньгами как универсальной формой связи, - его собственные универсальность и сложность. Имеется в виду не богатство духовной жизни личности, ее творческого потенциала и т.п., а необходимость и возможность ориентироваться на разнообразные цели и исполнять различные, не связанные между собой роли. На место целостного, интегрированного человека традиционной общности (лишь в качестве ее члена он становился работником, собственником, хозяином, вступал в дружеские, семейные, властные и проч. отношения, производство для него неотделимо от потребления, труд - от досуга, частная жизнь — от общественной) приходит частичный индивид: никакому делу и никакой цели он не отдает себя целиком, попеременно выступая то в роли работника, то собственника, то супруга и родителя, то избирателя и т.д.

Наконец, универсализация денег и превращение  их в особую форму социальной связи  делают рациональность базовой характеристикой современной культуры. М. Вебер показал, что в западной культуре рационализация принимает сквозной и формальный характер. Она подчиняет все сферы жизни общества и отдельного человека единой логике, наиболее адекватным выражением которой и служат деньги, не обладающие собственной качественной определенностью. Лишь с их помощью можно привести к общему знаменателю и сопоставить друг с другом вещи, иначе несопоставимые и несводимые друг к другу - профессиональное мастерство, успех в бизнесе, религиозное спасение и т.д. На все сферы жизнедеятельности человека благодаря тотальной рационализации распространяется методичность - привычка планировать и разбивать на логические этапы любое действие, отделять в нем субъективные эмоции, страсти, привязанности от объективных условий и последствий. Другим проявлением рациональности является точность в оценке выгоды всего и вся - от делового предприятия до брака. Пока денежные отношения не приобрели универсального характера, а были растворены в неотчужденных межличностных связях, даже в предпринимательстве и торговле царила приблизительность, а объективные и субъективные аспекты деятельности неразрывно переплетались. Рациональность, методичность, точность становятся важнейшими добродетелями современного человека; хороший, честный, надежный человек - это «человек, достойный кредита»¹²⁴. Господство сквозной рациональности формального характера, однако, имеет оборотной стороной ценностную иррациональность: то, что выгодно, не всегда соответствует представлениям о добре, благородстве, чести, даже часто противоречит им. То, что приносит большой доход, отнюдь не всегда разумно, красиво, нравственно.

Единственным  значимым свойством самих денег  является их количество. Народная мудрость, гласящая, что счастье не в деньгах, а в их количестве, совершенно точно отражает тот факт, что именно количество денег создает не просто материальные преимущества, но дает социальную «прибавочную стоимость», производную от самого факта обладания деньгами и возрастающую пропорционально их сумме. Отсутствие денег или их незначительное количество лишают человека социальной позиции, престижа, а нередко - достоинства и уважения окружающих. Таким образом, деньги в обществе рыночного типа - универсальный эквивалент не только экономических, но и социальных, культурных Г. Зиммель приходит к интересному выводу, что свойство денег переводишь качественные характеристики в количественные формирует универсальную для западной культуры модель мировосприятия и познания, нашедшую отражение в естественных и социальных науках¹²⁵. Рациональная и экспериментальная позитивистская наука, развившаяся особенно интенсивно в Новое время параллельно развитию товарно-денежных капиталистических отношений, провозгласила отказ от философских «метафизических» поисков смыслов и первопричин бытия и сосредоточилась на объективных, то есть количественных показателях: «мысль о том, что жизнь основана прежде всего на интеллекте и что интеллект входит в практическую жизнь как наиболее ценная из наших ментальных энергий, сопряжена с развитием монетарной экономики»¹²⁶. Основные эмпирические методы науки в таком случае сводятся к подсчетам и измерениям: явлений природы, тенденций социальной жизни, возможностей человека. Таким образом, отношения человека с природным космосом до известной степени уподобились денежным отношениям точной рациональной калькуляции, а все то, что не поддается количественной фиксации, ушло в разряд иррационального, сверхъестественного, непознаваемого. В результате сформировалась картина мира, в которой вышли за рамки познаваемой реальности, получив ярлыки «необъективного», добро и зло, любовь и самоотверженность, энтузиазм и героизм.