Особенности отношения к деньгам как ценности в современном обществе

 Механизм воздействия денег на социальные отношения в общем виде можно описать как редукцию качественного своеобразия социальных и культурных отношений и связей к количественным и обезличенным. В последние годы этой точке зрения противопоставляется позиция американской исследовательницы В. Зелизер, предлагающей концепцию «множественных денег», согласно которой «деньги, используемые для рациональных инструментальных актов обмена, не свободны от социальных ограничений. Это лишь особый тип социально формируемых денег, который подвергается воздействию соответствующих сетей социальных отношений и своего собственного набора ценностей и норм»¹²⁷. На наш взгляд, предложенная Зелизер социальная классификация «множественных денег» до их источнику и целевому предназначению (это отложено на отпуск, а это - на покупку мебели; эта сумма получена в подарок, эта - заработана, а эта - украдена...) лишь адаптирует универсальные и безличные деньги к многообразию социальных связей и ролей. Это подтверждается фактами взаимной конвертации разных видов «множественных денег». Так, нередко криминальные доходы превращаются в «моральные деньги», будучи потраченными на благотворительность, в «домашние» или в «сентиментальные» деньги, если на них живут или их дарят, что тоже не редкость. Гораздо очевиднее трудность и даже невозможность полной редукции социальных отношений до денежных отражена в противопоставлении натуральных и денежных льгот незащищенным слоям населения. Можно предположить, что активный протест российских пенсионеров против монетизации льгот связан не только с фактическими материальными потерями ряда социальных категорий (они в масштабах общества уравновешиваются выгодой для других категорий), но с неприятием значительными слоями населения самого факта перевода социальных натуральных форм помощи в отчужденные и безличные денежные формы.

Существуют  социальные ниши, проникновение денег  в которые оказывается очевидно деструктивным и воспринимается как шокирующее, аморальное явление: любовь, брак, семья, государственная  и воинская служба.

В традиционных общностях власть денег еще ограничивались сферой рыночной торговли, небольшой  относительно массива натурального обмена и погруженной в межличностные  связи. Традиционные общества всеми  силами стремились ограничить эту власть и рыночные отношения. Интересна  точка зрения К. Поланьи, утверждавшего, что сосредоточение торговли в городах  и в особых ярмарочных пространствах  объясняется не просто практическим удобством, но самосохранением общества, ставящего преграду распространению  товарно-денежных отношений в самое  свое сердце - сельскую общину. Советское  общество и вообще социалистический строй можно рассматривать как  попытку искусственно «законсервировать» дорыночные отношения, хотя и не на традиционной межличностной, а скорее на идеологической основе¹²⁸. Однако деньги проникали через искусственные преграды, незаметно подменяя прежние ценности и разрушая социальные отношения и традиционные хозяйственные уклады изнутри.

Утверждаясь в качестве универсальной ценности, способа связи между людьми, деньги отчуждают социальные отношения, формируя их безличный, «вещной» тип. Вторгаясь в различные социальные сферы, деньги подчиняют их собственной логике, уничтожающей специфику этих сфер: если в основе отношений между мужчиной и женщиной лежит рациональный расчет, то это будет все, что угодно, но только не любовь: если действия государственного служащего мотивированы не долгом, а выгодой, это коррупция; если родители вместо того, чтобы воспитывать ребенка, будут давать ему вволю денег, они вырастят асоциального типа и т.д.¹²⁹

Деньги  обнаруживают свойство отчуждать собственно социальную и культурную мотивацию, парализуя, таким образом, волю человека. Когда деньги из статичного сокровища превращаются в динамичный капитал, человек открывает для себя их главную тайну - способность к самовозрастанию. Однако одновременно способность денег отчуждать личность также приобретает новое измерение и качество, связанное с нежеланием вывести их из оборота. Ведь любая потраченная на непродуктивные - культурные, социальные, благотворительные и т.п. — цели мелочь влечет за собой и потерю той прибыли, которую она потенциально могла бы принести. Поэтому «экономический человек», занятый рациональным увеличением капитала, оказывается лишенным подлинного социального и культурного измерения, делегирует свои личностные свойства деньгам. Эту особенность денег-капитала основательно исследовал еще К. Маркс: «Политическая экономия, эта наука о богатстве, есть в то же время наука о самоотречении, о лишениях, о бережливости, и она действительно доходит до того, что учит человека сберегать даже потребность в чистом воздухе или физическом движении... Ее основной тезис - самоотречение, отказ от жизни и от всех человеческих потребностей. Чем меньше ты ешь, пьешь, чем меньше покупаешь книг, чем реже ходишь в театр, на балы, в кафе, чем меньше ты думаешь, любишь, теоретизируешь, поешь, рисуешь, фехтуешь и т.д., чем больше ты сберегаешь - тем больше становится твое сокровище, не подтачиваемое ни молью, ни червем - твой капитал. Чем ничтожнее твое бытие, чем меньше ты проявляешь свою жизнь, тем больше твое имущество, тем больше твоя отчуждаемая жизнь, тем больше ты накапливаешь своей отчужденной сущности».

Действительно, деньги способны интегрировать людей  в общество, вместе с тем освобождая от личных зависимостей. Но это интеграция и свобода, основанные на отчуждении. В традиционных социумах, где люди взаимодействуют на основе межличностных  форм социальных связей, сохраняют  свою значимость социальные, культурные, нравственные характеристики личности. Отношения хозяина и работников, даже наемных, определяются в таком  случае не только деньгами как формой оплаты труда, но и принципами личной зависимости и ответственности, ощущением принадлежности к одному народу, религиозной общностью и  т.д. Все эти отношения препятствуют универсализации товарно-денежных связей, привнося в них такие «чуждые» резоны, как чувство родства и общности, сострадание, страх перед осуждением людей и карой Божьей. Они заставляют искателей наживы, по крайней мере, испытывать угрызения совести и чувство моральной неполноценности.

Деньги  не знают ни родства, ни национальной, культурной, конфессиональной общности. Они разрушают традиционные формы  общности людей - семью, сословное общество, государство, этнос и т.д. Вторгаясь  в эти общности, деньги освобождают  людей «от вороха обычаев, обаяния символов», разделяя их на тех, у кого много денег, и тех, у кого их нет. Независимо от семейных, сословных, государственных, этнических и прочих различий люди идентифицируются по их финансовым возможностям¹³⁰.

Деньги  не только отчуждают, но и обладают свойством противопоставлять людей  друг другу, сеять недоверие и  враждебность. Речь идет не только о  зависти неимущих к богатым. С. Московичи  отмечает, что удовлетворение нажитым  определяется только соотношением с  потерями другого¹³¹. Преуспевающим свойственно не только испытывать чувство превосходства над менее удачливыми, но и приписывать последним негативные качества - глупость, трусость, нерасторопность, лень и т.п. Углубление социального расслоения в российском обществе в постсоветский период сопровождалось дискредитацией тех, кто оказался «не способным вписаться» в новые реалии, т.е. не научился делать деньги. Успешные сограждане не довольствовались «экономическим капиталом», им понадобилось завладеть и «символическим капиталом», лишив бедных права на уважение и самоуважение, достоинство, статус. Со своей стороны, бедные редко верят в то, что богатство является плодом высоких личностных качеств и талантов, и, в свою очередь, демонизируют богатых, приписывая им жестокость, скупость, высокомерие. Замыкается порочный круг отчуждения и ненависти, в основе которого лежат деньги.

Деньги  вторгаются в картину мира, привнося в нее отчуждение от базовых онтологических и аксиологических связей. Они  доводят до логического завершения начатое античной сократической  традицией разделение субъекта и  объекта, формируют дистанцию между  человеком и космосом и позволяют  субъекту произвольно давать оценки объектам. Иерархия ценностей подчиняется  уже не непосредственным бытийным, моральным, культурным, социальным и  прочим потребностям людей, а выстраивается  в соответствии со стоимостью, то есть с денежным эквивалентом вещей.

Превратившись из простого механизма достижения цели в саму цель, деньги подменяют собой  весь процесс мотивации. Стремящийся  к знаниям, к творчеству или к  власти, к активности или к покою, к семейному благополучию или  к развлечениям, при всем мыслимом разнообразии возможных целей и  мотивов, сначала должен позаботиться о деньгах. Являясь абсолютным средством, деньги становятся и абсолютной целью, лишая все другие цели их самостоятельной  ценности и значимости. В этом - еще  одно подтверждение того, что «множественность» денег лишь маскирует, но не снимает их безличную, универсальную и отчуждающую сущность, первичную по отношению к разнообразию источников и целевых назначений денег.

Создается роковая иллюзия, будто деньги представляют собой столь значимую цель, которой  оправдываются и абсолютно аморальные, антигуманные, антиобщественные средства. Неограниченная экспансия денег  не просто отделяет человека от вещей  и предметного космоса, она отделяет его и от аксиологического универсума, лишая самодостаточности¹³².

С. Московичи  вслед за Г. Зиммелем отмечает, что  чем более общий характер принимают  деньги, «выходя за пределы самих себя» и превращаясь в универсальную меру всех вещей и средство достижения всех целей, тем больше они становятся похожими на всемогущее божество: «Всемогущество денег роднит их с представлением о Боге». Они вытесняют из сознания людей прежнюю веру и прежних богов: «Да, параллельно с отливом и атрофией старого религиозного монотеизма гипертрофируется новый монетарный монотеизм. Своей гипертрофированной властью он обращает мир в свою веру и показывает путь спасения людей». С моральной точки зрения, с позиций представления о презумпции высшего духовного начала экспансия денег и превращение их в божество представляется наиболее шокирующей. Происходит подмена идеи спасения души простым расширением социальных возможностей и доступностью любых целей. В результате на место утверждения добродетели приходит терпимость к греху, оправдание зла, на место строгого императива совершенствования личности - вседозволенность.

Деньги  отныне могут самовоспроизводиться и умножаться независимо от хозяйственной  реальности, а финансовые потоки становятся виртуальной экономикой, за которой  не стоят процессы в реальных секторах¹³³. Одним из проявлений «виртуализации» и «семиотизации» денег в современном обществе является система универсальных электронных кредитных карт и безналичного расчета, который осуществляется практически повсеместно. В условиях глобализации обладание деньгами позволяет человеку встать над обществом, над культурой, над цивилизацией, прийти к состоянию «кочевника», ни с чем и ни с кем не связанного долгом, ответственностью, любовью и свободно перемещающегося туда, где легче и обильнее добыча и доступнее блага и наслаждения.

С целью  выявления взаимосвязи между  денежными отношениями и формированием  ценностных ориентаций в г.Тамбове  была выбрана одна из мобильных в  обществе социальных групп, а также  наиболее явно раскрывающая данную взаимосвязь  – студенты.

В данном авторском эмпирическом исследовании были опрошены студенты академии экономики и управления ТГУ им. Г.Р. Державина специальностей «Бухгалтерский учет и аудит», «Финансы и кредит», «Менеджмент», «Государственное и муниципальное управление». В исследовании приняли участие 210 человек.

Рисунок 1. Гендерные отличия средних баллов оценки ценностей по сравниваемым группам

На рисунке  представлены следующие группы ценностей: 1 – качественное питание, 2- физическая безопасность, 3- семья, 4 – самоуважение, 5 – бизнес, 6 – деньги, 7 – хорошие  условия жизни, 8 – уверенность  в завтрашнем дне, 9 – понимание, 10 – признание, 11 – найти место  в жизни.

Группировка ценностей на материальные, социальные, духовные, и сравнение  их с монетарными наглядно демонстрирует  различия между женскими и мужскими оценками. Если у женщин преобладают  духовные ценности, то в группе мужчин преобладают монетарные ценности. При  этом ценность денег относительно велика в обеих группах, деньги занимают важное место в жизни большинства  студентов.

Анализируя  ответы на вопрос: Согласны ли Вы с высказыванием  «не в деньгах счастье?» видно, что молодежь склоняется больше к варианту скорее согласен 39,0% (см. Диаграмма 1).

Диаграмма 1. Оценка высказывания «Не в деньгах счастье»

Следовательно, школьники понимают, что деньги не самая главная цель жизни, что  они не могут дать человеку таких  составляющих счастья как здоровье, гармония и т.д.

Отвечая на вопрос: Что приводит к бедности? Мнения у учащихся на каждый вариант  ответа практически одинаково. Более  распространенного ответа на этот вопрос не выявлено (см. Диаграмма 2).

Диаграмма 2. Основные причины бедности

Студенты понимают, что любая из четырех представленных групп причин может привести к бедности, как по отдельности, так и все вместе. Очень хорошо, что больше всего процентов набрала причина «Нежелание работать», что наглядно демонстрирует понимание учащимися важности труда как способа зарабатывания денег. Примечательно, что для студенток первое место среди вышеназванных причин занимает алкоголизм (см. Таблица 1).

Таблица 1. Гендерные различия в оценке причин бедности